Тардьё посетовал на то, что Сюртэ, не говоря уже о других полицейских служ
бах, не имеет ни малейшего представления о работе токсикологов. В против
ном случае она бы не довольствовалась только передачей трупов токсикол
огам и ожиданием от них чуда. Лучше бы ей более основательно искать на мес
те преступления следы, пригодные для токсикологических исследований. Е
го собственная работа была бы в тысячу раз легче, если бы ему во всех случа
ях предоставляли в распоряжение рвотную массу умерших или следы рвоты, о
ставшиеся на полу. Ведь они всегда содержат больше яда, чем внутренние ор
ганы покойников.
Когда Клод, еще более расстроенный безрезультатностью анализов, попрощ
ался с Тардьё, последний еще совершенно не знал, что ему следует предприн
ять. Первое обследование коллекции ядов де ля Поммерэ не особенно помогл
о ему. В ней было такое количество алкалоидов, что можно было предложить и
спользование любого из них.
На переданные ему любовные письма Тардьё вначале не обратил внимания, иб
о они казались ему не имеющими никакого отношения к его работе, а Клод в ат
мосфере общей подавленности просто забыл указать ему на некоторые мест
а в письма, могущие заинтересовать токсиколога.
Лишь два дня спустя, 12 декабря, после крушения всех других начинаний Тардь
ё решил ввести частицы экстракта, полученного из органов покойной, «прям
о в кровоток большой, сильной собаки и выяснить, последует ли вообще како
й-нибудь отравляющий эффект». Тардьё вспомнил, что еще Стас предпринима
л подобные эксперименты, правда только для подтверждения тождества алк
алоидов, установленных уже иным путем. Из различных экстрактов Тардьё из
готовил смесь и, сделав собаке инъекцию пяти гранов этой смеси, стал скру
пулезно контролировать все ее реакции.
Вначале сердце собаки билось нормально и в течение двух с половиной часо
в с ней ничего не происходило Ц ровным счетом ничего. Затем внезапно у со
баки началась рвота, и, изможденная, она свалилась на пол. Сердцебиение у н
ее было неровным, временами прерывалось. Через шесть с половиной часов п
ульс упал до сорока пяти ударов в минуту. Дыхание стало неглубоким и затр
удненным. Такое состояние длилось двенадцать часов. А затем собака начал
а приходить в себя.
Итак, действие экстракта не было смертельным. Но Тардьё не сомневался, чт
о в нем содержится яд, который поражает сердце. Но сильнее всего его взвол
новало совпадение с симптомами, наблюдавшимися у вдовы де Пов во время б
олезни, которая свела ее в могилу.
Тардьё вторично обследовал «аптеку» де ля Поммерэ. При ознакомлении со с
писком ядовитых веществ его взгляд задержался на названии «дигиталин».
Речь шла об экстракте красной наперстянки, целебное действие которой пр
и сердечных заболеваниях открыл в 1775 г. английский сельский врач Уитринг.
Правда, применять его разрешалось лишь в мельчайших дозах. Если же брали
более значительные дозы дигиталина, то после начального возбуждения се
рдечной деятельности наступали паралич сердечной мышцы и смерть. Налиц
о вновь была параллель с симптомами смертельной болезни вдовы. Тардьё ещ
е более укрепился в своих подозрениях, когда узнал, что 11 июня 1863 г. Поммерэ
приобрел грамм, а 19 июня Ц еще два грамма дигиталина. От этого количества
ко дню обыска в доме Поммерэ оставалось лишь пятнадцать сотых грамма диг
италина Ц одна двадцатая часть. Когда же Тардьё пробежал глазами содерж
ание писем, которым он сперва не уделил никакого внимания, его подозрени
е переросло в почти полную уверенность. Теперь он сообразил, зачем Клод п
ередал их ему. В письмах были некоторые фразы, где речь шла о дигиталине. В
последние недели перед смертью вдова де Пов, между прочим, сообщала свое
му возлюбленному, что по совету своего знакомого, не медика, она приняла д
игиталин, чтобы «приободриться». Это было очень странно, ибо ни в одном др
угом письме не было ни слова о медицинских делах.
После краткого раздумья Тардьё ввел часть оставшегося дигиталина из «а
птеки» Поммерэ в кровь другой подопытной собаке. Теперь за поведением со
баки наблюдали еще напряженнее, чем в первый раз. Ровно через двенадцать
часов она умерла: симптомы Ц рвота, беспокойство, мышечная слабость, нер
итмичность, а в конечном итоге Ц паралич сердечной деятельности. Теперь
Тардьё был убежден, что вдова де Пов умерла от отравления дигиталином и ч
то Поммерэ выбрал именно этот растительный яд, потому что, по всей вероят
ности, знал, что обнаружить его пока невозможно.
Помимо этого, Тардьё заподозрил, что Поммерэ под каким-нибудь предлогом
побудил свою ослепленную чувством возлюбленную написать ему в письме о
приеме дигиталина. Он, видимо, рассчитывал подстраховаться на тот случай
, если вопреки ожиданиям все-таки удастся обнаружить в трупе яд. Письма до
лжны были доказать, что мадам де Пов легкомысленно и без его ведома употр
ебляла ядовитое лекарство.
Однако Тардьё обладал достаточным опытом, чтобы понимать, что его личная
убежденность еще не являлась доказательством. Экстракты из органов пок
ойной не смогли убить подопытную собаку. «Значит, Ц стал бы комментиров
ать это де ля Поммерэ, Ц яд не смог бы убить и мадам де Пов». Поэтому Тардьё
решил повторить свои эксперименты на лягушках, ибо фармакологи пришли к
выводу, что лягушечье сердце лучше всего подходит для испытания сердечн
ых средств и получения примерных результатов об их действии на человече
ский организм.
Но прежде чем он успел начать новые эксперименты, произошло событие, кот
орое вновь позволяет нам поставить вопрос о роли случая или рока. Поздни
м вечером 12 декабря от Клода прибыл служащий Сюртэ с несколькими запечат
анными пакетами. Открыв их, Тардьё обнаружил: 1) дощечки паркета из спальни
мадам де Пов Ц с того места, где была рвота умершей и где до сих пор еще ост
ались пятна от нее; 2) соскобы следов рвотной массы с других мест пола спал
ьни. Таким образом Клод отреагировал на сетование Тардьё относительно р
оли полиции, высказанное 10 декабря. Он еще раз тщательно обследовал комна
ту, где умерла вдова, и нашел путь добыть для Тардьё то, чего тот требовал.

В ту же ночь Тардьё исследовал новые вещественные доказательства. Он над
еялся, что даже высохшие остатки рвотной массы содержат намного большую
концентрацию яда, чем экстракты, полученные им из органов умершей. «Исхо
дя из того, Ц значилось потом в его заключении, Ц что оказавшиеся на пол
у нечистоты скапливаются в основном в щелях между досками, эксперты тщат
ельно выскоблили с обоих краев досок засевшую там, отчасти еще сыроватую
массу и добавили этот соскоб к тому, что было соскоблено с поверхности до
сок. Полученное смешали с тем соскобом, который уже был предоставлен экс
пертам ранее». В эту смесь Тардьё добавил чистый спирт, профильтровал и в
ыпарил ее, получив в результате жидкий экстракт.
Тардьё разрезом обнажил сердца у трех лягушек и оставил их в привычной в
лажной среде. Число ударов сердец у них было примерно одинаково и состав
ляло от 40 до 42 в минуту. С первой лягушкой ничего больше не делали, а второй в
прыснули под кожу шесть капель раствора, состоящего из одной сотой грамм
а чистого дигиталина и 5 гранов воды. Третья лягушка получила 5 гранов экст
ракта, полученного из рвотной массы.
Происшедшее устранило у Тардьё последние сомнения. В то время как сердце
контрольной лягушки продолжало ритмично биться еще в течение получаса,
сердце лягушки, которой ввели дигиталин, и той, которой был введен экстра
кт рвотной массы, вели себя одинаково: через шесть минут после инъекции с
ердцебиение замедлилось до 20Ц 30 ударов, через десять минут удары обоих се
рдец стали неритмичными, а через 31 минуту оба сердца остановились.
Для полной уверенности Тардьё повторил эти эксперименты, проработав на
д ними еще две недели. Наконец, 29 декабря 1863 т. он попросил Клода предоставит
ь ему для исследования еще один материал из комнаты, в которой умерла пот
ерпевшая. На этот раз речь шла о тех частях пола, на которые ни при каких ус
ловиях «не могла попасть рвотная масса», то есть о досках, находившихся п
од кроватью. С них был сделан соскоб, из которого Тардьё изготовил экстра
кт. Цель его состояла в том, чтобы предупредить возражение, будто краска п
ола могла содержать смертельный яд, действующий так же, как дигиталин. Да
нный экстракт не оказал ни малейшего воздействия на лягушек, после чего
Тардьё вручил следственному судье Гонэ заключение, в котором утверждал,
что вдова де Пов, безусловно, умерла от отравления. При этом добавил: «Все
говорит о том, что вдова де Пов скончалась от отравления дигиталином».
Тардьё предвидел, что его заключение даст повод защитнику де ля Поммерэ,
столь же умному, сколь и ловкому мэтру Лашо, самым решительным образом ос
паривать ценность физиологических доказательств наличия растительно
го яда, полученных путем опытов на животных. Если бы Тардьё сумел загляну
ть в будущее Ц хотя бы лет на семьдесят, он бы мог спокойно ожидать нападо
к Лашо, ибо последующий опыт подтвердил правильность его выводов.
Так, в 1938 г. в Брюсселе предстала перед судом и была приговорена к пожизнен
ному тюремному заключению пятидесятидевятилетняя вдова Мари Александ
рин Беккер, отравившая дигиталином одиннадцать человек. Анализы на яд у
многочисленных ее жертв производили видные токсикологи, фармакологи и
физиологи под руководством брюссельского судебного медика Фирки. Они м
огли использовать все достижения, накопленные со времени работы Тардьё.

Такие ученые, как, например, Генрих Килиани, который в 1863 г. был еще ребенком
, посвятили большую часть своей жизни изучению тайн дигиталина. Быстрота
процессов разложения чрезвычайно затрудняла возможность выделения ди
гиталина из тела отравленного, а это лишний раз подтверждало, что самым н
адежным способом обнаружения этого яда остается исследование рвотной
массы, то есть тот самый метод, который помог достичь успеха Тардьё. Имене
м Килиани была названа и открытая им химическая цветовая реакция. Но окр
аска Ц от синей (цвета индиго) до сине-зеленой Ц возникала при этой реак
ции лишь тогда, когда применялись очень большие дозы дигиталина, а поско
льку даже мельчайших его доз было достаточно для наступления смерти, то
неудивительно, что в большинстве случаев цветовая реакция не наступала.
Поэтому, когда эксперты докладывали суду о результатах своих анализов, о
ни опирались не на химические реакции, а на результаты таких же «физиоло
гических экспериментов на лягушачьих сердцах», какие предпринял Тардь
ё еще в декабре 1863 г.
Весной же 1864 г., когда начался процесс над Кути де ля Поммерэ, Тардьё был еще
в одиночестве. И он не обманывался, ожидая резких нападок защиты. Лашо ата
ковал методы Тардьё со всей яростью на которую был способен. Где тот яд, ко
торый якобы убил мадам де Пов? Где хотя бы миллиграмм этого яда? Где его мо
жно увидеть, почувствовать? Где демонстрировалась хотя бы единственная
из тех цветовых реакций, по которым токсикологи судят о наличии растител
ьных ядов? Ничего этого не было. Тардьё, как заявил Лашо, знает, что он не мож
ет и никогда не сможет продемонстрировать суду ни одной цветовой реакци
и. Но его тщеславие не дает ему покоя. На какой же обманчивый путь ступил Т
ардьё, решая вопрос о виновности или невиновности, о жизни или смерти! Как
ая нужна самоуверенность, чтобы по лягушкам Ц да, по лягушкам Ц делать в
ыводы о человеческом естестве! Какое пренебрежение к многогранности и р
азнообразию природы! Тардьё может убивать гекатомбы подопытных животн
ых, но ни одно мыслящее существо он не убедит в том, что сердце лягушки мож
но ставить наравне с человеческим сердцем. Он может изготовлять сотни св
оих «экстрактов» из несчастных умерших и впрыскивать их своим лягушкам.
Но и этим ему не удастся убедить ни одного судью и ни одного присяжного в т
ом, что в теле тех или иных покойников имеется какой-то яд вроде таинствен
ного дигиталина. Затем, повысив голос, Лашо произнес:
«Наука, если я правильно информирован, придерживается взгляда, что расти
тельные яды обязаны своим возникновением распаду растительного белка.
Не допускает ли господин Тардьё хоть на одну секунду мысль, что и у таких п
окойников, как мадам де Пов, тоже происходит распад белка и что в результа
те гниения могут появиться яды, не имеющие ничего общего с дигиталином, н
о убивающие его лягушек? Об этом Тардьё, как видно, не думал. Но суд и присяж
ные сделают это вместо него!»
Бурная атака Лашо не спасла де ля Поммерэ ни от обвинительного приговора
, ни от казни, состоявшейся 9 июня 1864 г. Лашо потерпел поражение потому, что Т
ардьё получил смертоносный яд не из трупа, а из рвотной массы, извергнуто
й еще живым человеком. Лашо потерпел поражение потому, что (как вскоре ока
жется) гениальнейшая догадка в его речи Ц мысль о естественном возникно
вении в трупе ядов, похожих на растительные, Ц казалась в те времена, ког
да шел процесс, настолько нелепой, что никто не оценил ее по достоинству. Э
та мысль выглядела выдумкой, порожденной фантазией адвоката, отчаянно и
щущего любую возможность облечить участь своего подзащитного. В действ
ительности же все обстояло не так. Хотя догадка Лашо не имела ничего обще
го с новыми методами обнаружения ядов физиологическим путем и их принци
пиальным значением для всего будущего, она тем не менее была предвестник
ом того, что произошло потом в действительности Ц в действительности, в
вергшей токсикологов по вопросу о растительных ядах в тяжелый кризис и г
лубокую пучину сомнений.

7

Поиски метода обнаружения к
ристаллов. Новый акт драмы: создание искусственных алкалоидов. Спектрал
ьный анализ. Рентгеноструктурный анализ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65