» Ц однако он все равно последовал. И именно по этому
вопросу я наконец-то поняла, что за гости пожаловали на наш тесный междус
обойчик. Городская стража! Ну что сказать? Даже и сказать-то нечего, уж бол
ьно они вовремя.
Не знаю, что удержало меня от сиюминутного броска на шею стражникам с воп
лем «Спасители вы мои!». Может, то, что я не знала, как будет звучать на местн
ом языке эта фраза, а может быть, просто здравый смысл. Как бы то ни было, я о
сталась стоять в своей арке и наблюдать.
«Что здесь происходит?»
«Ничего, просто разговариваем», Ц удивительно слаженно ответили банди
ты.
«Да вы каждую ночь так разговариваете. И не жалко вам своих кошельков?» Ц
Стражник разговаривал с моими мучителями как со старыми знакомыми, и это
немного напрягало.
«И не жалко вам нас?» Ц попытался надавить на жалость тип, который постоя
нно вклинивался в переругивания главаря и Кьяло.
«Было бы жалко Ц давно бы посадили всю вашу шайку».
«Это еще зачем? Мы хорошие!»
«Вот и отдохнули бы, хорошие, от трудов тяжких! Там питание, проживание, об
щение Ц и все за счет государства. А скучно станет, так поработаете немно
го, развеселитесь…»
«Сколько?» Ц перебил стражника говорливый тип. Судя по тому, с какой увер
енностью он поддерживал беседу, я все-таки поторопилась, отдавая статус
главаря самому крупногабаритному. Наверно, тот драчливый бык был всего-
навсего правой рукой (точнее, правым кулаком), а настоящий начальник вот о
н, в тени стоял.
«Тридцать тангарских золотых Ц и мы вас не видели».
«Грабеж!» Ц констатировал новообретенный главарь, но деньги отсчитал б
езропотно. Наверно, знал, что спорить и торговаться бесполезно.
Стражник ссыпал монеты в поясной мешочек, кивнул всей банде, подмигнул м
не и легонько тронул поводья. Конь понятливо мотнул головой и потрусил д
альше по улице. Остальные три всадника поспешили следом. Еще некоторое в
ремя мы наблюдали, когда они скроются за следующим углом. Как назло, повор
ачивать стражники не торопились, и прошло немало времени, прежде чем они
пропали из виду. Мне показалось, что прошла целая вечность. По крайней мер
е, один из «факелоносцев» успел чихнуть аж двенадцать раз. Правда, чихал о
н довольно резво… Но обиднее всего, что за все время я так и не смогла улуч
ить момент, чтобы опять попытаться сбежать. Почему-то казалось, что после
разговора со стражей бить меня уже не будут. Зря, наверное, казалось…
И вот: все вернулось к тому, каким было. Кьяло и тот мордоворот, которого я т
еперь мысленно величала быком, все так же пылали решимостью наставить др
уг другу синяков, я продолжала подпирать собой стену в арке, а остальные в
ыполняли функцию наблюдателей. Грустно. В том, что «бык» сильнее, чем мой з
ащитник, я нисколько не сомневалась.
Про меня все словно забыли, увлеченно споря о сильных и слабых сторонах о
боих противников и даже делая на них ставки.
А колени у меня все-таки дрожали. Неприятное чувство, особенно на фоне пре
дыдущей мысли, что страх прошел. Чтоб хоть как-то избавиться от нервной тр
ясучки, я присела на корточки. Рядом недовольно завозилась крыса, разбуж
енная моими движениями. А я ведь совсем про нее забыла. Вот почему это живо
тное ко мне прилипло? Жило бы себе в родной подворотне, общалось с собрать
ями. Или с сосестрами, в зависимости от того, какого оно пола.
Я вытащила крысу из кармана и проверила. Оказалось, мужского. И что теперь
? А ничего! Свое природное любопытство я удовлетворила и не имела ни малей
шего понятия, чем еще можно заняться. Впадать в истерику больше не хотело
сь. Говорят же, что у подростков исключительно гибкая психика и они могут
адаптироваться практически ко всему. Вот и адаптируюсь. Наблюдаю за пова
дками местных жителей. Пытаюсь хоть что-то запомнить из языка. Уже выучил
а три слова, но, по-моему, все непечатные. Как видно, не только в России умею
т разговаривать на сплошном мате.
Грустно и одиноко. И очень хочется есть. Надо было все-таки поужинать дома
. Потому что вряд ли кто-то в этом мире загорится нестерпимым желанием бес
платно меня накормить. И напоить. И спать уложить.
О чем я думаю? Думать надо о другом, гораздо более позитивном. Вот не успел
а я сюда попасть, как из-за меня уже дерутся. Из-за меня дерутся парни! Расс
кажу кому Ц не поверят! Обычно я сама с кем-нибудь дерусь. Впрочем, это я и
здесь уже успела. Да… Я легонько пошевелила левой рукой. Больно, конечно, н
о вроде все двигается и ничего не сломано, уже хорошо. Ну опухла немножко,
ну синяк во все запястье. Ладно, переживу. А это еще что?
Бандиты снова дружно поймали тишину. И я опять услышала цокот с той сторо
ны, куда удалились стражники. Лошади скакали быстро, очень быстро, но тепе
рь к стуку копыт примешивалась еще какое-то громыхание.
Парни, которые до этого толпились посреди дороги, привычно отбежали к до
мам. Я осталась в своей арке. И почти сразу же мимо нас промчалась черная к
арета, запряженная парой лошадей. Я даже не успела рассмотреть, из какого
угла она вылетела и куда свернула, в памяти остался только рисунок на две
рце Ц серебристая змея, свернувшаяся в кольцо и кусающая собственный хв
ост. Кажется, это символ вечности. Хотя в этом мире он может означать что у
годно. Например, то, что владелец кареты любит змей. Или, наоборот, не любит.

Не успели затихнуть вдали громыхания одной кареты, как в противоположно
м конце улицы показалась другая. У них тут главная магистраль, что ли? Таки
ми темпами Кьяло и «бык» до утра не подерутся! А до рассвета было не так уж
и далеко. Восточный край неба уже посветлел и теперь радовал глаз чистой
голубизной. Я, правда, очень "смутно представляла себе, где здесь восток, н
о подозревала, что вот где небо посветлело, там он как раз и есть. В любом сл
учае погода была такая, что если бы я не мокла полночи иод дождем, то в жизн
и не поверила бы, что он был. Таким утром нужно ехать в лес за грибами или сп
ешить на пляж, чтобы занять самое удобное местечко. А я торчу здесь, жду др
аку и пялюсь на проезжающие кареты. Маразм!
Очередная карета была коричневая и дребезжащая. Не знаю, каким чудом она
не разваливалась на запчасти, в очередной раз подпрыгивая на выбившихся
из мостовой булыжниках. По сравнению с предыдущей, черной, она выглядела
как «запорожец» рядом с «мерседесом», да и ехала гораздо медленнее. Куче
р сидел, уныло свесив голову на грудь, и, казалось, просто спал. В карету был
а впряжена одна-едннственная серая лошадка со спутанной гривой и грустн
ыми глазами, в которых отражалась слепая покорность судьбе. Почему-то он
а напомнила мне меня же в сложившейся ситуации. Вот сижу тут, глажу крыса и
жду, что будет дальше. А надо двигаться и бороться. Жить надо! Я поглядела в
след удаляющейся карете. Медленно встала, потянулась, размяла ноги, зате
кшие от долгого сидения на корточках.
И побежала.
Все равно куда, лишь бы подальше. Все равно к кому, лишь бы выслушали и поня
ли. Лишь бы помогли вернуться домой, проводили до пентаграммы, подсказал
и нужные слова. Лишь бы убежать.
Вслед за мной, забыв о разногласиях, устремилась вся банда, в этом я убедил
ась, оглянувшись через плечо. Хотя показалось, что Кьяло бежал чуть медле
ннее остальных. Зато «бык» несся во весь опор, пыхтя от напряжения и выкри
кивая короткие звучные фразы. Мой запас здешнего мата обогатился сразу н
а десяток слов, и я искренне пожалела, что за всю свою жизнь так и не научил
ась ругаться, а значит, вряд ли смогу их применить.
Что-то блестящее пронеслось мимо виска и зазвенело о мостовую. Пригляде
вшись, я опознала короткий широкий нож. Интересно, кто у них там такой спец
иалист по метанию, что даже на бегу почти попал. Хорошо, что огнестрельног
о оружия я пока ни у кого не видела. Хотя много ли я вообще здесь видела?
Еще один нож пролетел почти вплотную к руке, распорол рукав футболки, но к
аким-то непостижимым образом запутался в нем же и саданул меня но локтю р
укояткой. Я на бегу отцепила его (при этом рукав разодрался окончательно)
и запихнула в карман шортов. Не в тот, работавший мусоросборником, а в друг
ой. Карманов в моих шортах было много.
Но, однако, за что же они меня так невзлюбили? Что я им сделала? Или чего не с
делала? Не дала забить себя до смерти? Или самим поизбивать друг друга? Как
говорится, о времена, о нравы!
Тем временем я уже поравнялась с едва ползущей каретой и приготовилась з
а нее цепляться. Вон на крыше удобные завитушки, правда, местами пооблома
нные, но для меня сойдет. Главное, до них допрыгнуть.
Бандиты, разгадав мой маневр, заметно приотстали. Им совсем не нравилась
идея ради какой-то девчонки (или они все еще считают меня мальчишкой?) бра
ть штурмом чужой транспорт. Я чуть притормозила, вдохнула свежий утренни
й воздух и приготовилась прыгать. Хорошо что не прыгнула, потому что как р
аз в этот момент над моей головой мелькнул очередной метательный нож. И п
очти сразу же еще один вонзился в распахнутую дверцу кареты. Я выдохнула.
Совсем они там, сзади, с ума посходили, так ведь и попасть можно!
И тут до меня дошло. Дверца кареты была открыта. Из нее высунулась чья-то с
морщенная рука и поманила меня внутрь коричневой развалюхи. Я справедли
во рассудила, что хуже уже не будет, рванула вперед, поравнялась с дверцей
и заглянула внутрь. Но увидеть ничего не успела потому что рука вдруг ухв
атила меня за запястье (левое, вывернутое, которое и без хватания-то болел
о) и втянула в карету. Я взвизгнула от боли, дверца захлопнулась, и все погр
узилось в темноту.

Да, в карете было темно. И еще немилосердно трясло. Слово «амортизатор» ме
стным жителям явно ни о чем не говорило. И сидения были жесткие. По крайней
мере то, на котором оказалась я. А в остальном Ц очень даже ничего. В конце
концов, я первый раз в жизни еду в карете, значит, надо наслаждаться момент
ом. А еще говорят, когда делаешь что-то в первый раз, нужно загадать желани
е. Я и загадала: вернуться в тот момент, когда Ксанка еще только начала уго
варивать меня на дурацкую авантюру с походом на кладбище, чтобы все случ
ившееся оказалось просто сном. Но что-то упрямо подсказывало, что желани
ю сбыться не суждено Ц слишком уж все вокруг правдоподобно. Или, наоборо
т, совершенно нереально… Но то, что нереально для обычного человека, для н
ас, современных магов, часто является частью повседневной жизни.
Почувствовав, что рассуждения уводят куда-то не туда, я махнула рукой на в
се нереальности и решила ничему не удивляться. И не бояться. В конце концо
в хозяин кареты, кем бы он ни был, спас меня от банды головорезов. И было бы г
лупо, если бы после этого он решил меня убить.
Глаза понемногу привыкали к темноте (черт, оказывается, на улице намного
светлее), и вскоре я уже смогла рассмотреть своего спасителя. Старичку, си
девшему напротив меня, было лет девяносто. Сетка морщин на лице, желтоват
ая кожа, бесцветные глаза, иссохшие, но жилистые руки. Больше в карете нико
го не было, из чего я сделала вывод, что вот эта музейная рухлядь меня и спа
сла. Однако какой же силой нужно обладать, чтобы вот так, с одного рывка, вт
ащить меня в карету, захлопнуть дверцу, а потом еще спокойно сидеть и набл
юдать, как я его разглядываю.
Все мои знакомые пенсионеры после каждого резкого движения хватались з
а сердце и заявляли, что умаялись. Исключения, естественно, были, но в осно
вном для ведьм и магов. Эти и в триста лет порой бегали так, что молодые зав
идовали. Но этот старичок магом не был. А жаль.
Дедок внезапно протянул вперед руку, взял меня за подбородок и покрутил
голову вправо-влево. Я машинально отпрянула назад, но карета была неболь
шая и старичок все равно спокойно до меня дотягивался. Впрочем, подбород
ок он вскоре отпустил и начал дергать меня за уши. Наверно хотел проверит
ь, не накладные ли они. Уши свои я не очень-то жаловала, но и в обиду давать н
е собиралась.
Ц А можно поосторожнее? Я все-таки не манекен, а живой человек!
Ухо старикан отпустил сразу же, но при этом уставился на меня с таким видо
м, будто я его матом послала. Ну да, они же здесь по-русски не понимают. Вот в
едь неувязочка. И я, как назло, больше ни одного языка не знаю. Ну пять фраз н
а английском, пара слов из французского и счет до десяти по-фински не в сч
ет.
Старик что-то неразборчиво пролепетал себе под нос, потом произнес еще п
ару фраз, уже громко, четко и с явной вопросительной интонацией. Наверняк
а спрашивал, кто я, или как меня зовут, или откуда я взялась, но точно разобр
ать было невозможно. Я на всякий случай пожала плечами, помотала головой
и честно призналась:
Ц Ни черта не понимаю!
Дедок вздохнул и спросил еще что-то. А может, и то же самое, но на другом язы
ке. Мне легче не стало, что я и попыталась по мере сил объяснить жестами.
Тогда мой спаситель выругался (это я поняла и по общей интонации, и из-за н
аличия пары уже известных мне слов) и снова глубоко вздохнул. Я в ответ сде
лала самое наивное выражение лица, какое только умела. Учителя, увидев та
кую физиономию у доски, обычно млели, теряли контроль над ситуацией и вме
сто заслуженной двойки ставили красивую тройку с минусом. Старикан тоже
проникся вполне ожиданной симпатией, улыбнулся во все пять зубов и, указ
ав на себя, вполне четко произнес:
Ц Роледо.
После секундного размышления я решила, что это он так представился, и, сме
ло ткнув себя пальцем в живот, заявила:
Ц Марго.
Ц Марготта? Ц уточнил дед.
Ц Марго! Ц упрямо отрезала я.
Итак, первую часть разговора можно было считать завершенной. Я просто не
представляла, что еще можно вызнать у меня при помощи жестов, но Роледо вс
е-таки попытался. Он опять ухватил меня за ухо (вот дались ему мои уши) и дер
нул. Я ойкнула и несильно стукнула его по руке.
Ц Эльв? Ц спросил старикан.
Вот уж воистину, нашел слово, которое во всех мирах звучит почти одинаков
о.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48