Самоутверждение своего Я, задавленного Адамом, семьей, бытовыми проблемами... ну и так далее и тому подобное.
Дым коромыслом стоял в раю от этих духовных поисков!
Это был взрыв мощнейшей духовной направленности.
Сначала все, обалдев, распадаются на атомы и молекулы, а потом начинают воссоздавать себя заново, причем так поспешно, так лихорадочно, что атомы и молекулы при этом не успевают выстраиваться в кристаллическую решетку более-менее пристойной направленности, и тогда, с метастазами в виде рогов, которыми одарили друг друга, они кидаются в полутемные закутки, освещенные антикварными торшерами, и там под сатанинскую музыку начинаются... не танцы, нет! - с танцами это ничего общего не имеет! - начинаются своеобразные сексуальные игрища, вроде икромета, когда сытые рыбины трутся, бьются друг о друга, лаская взглядами, ладонями, а может, и губами, а потом будто просто так разбредаются, кто в мезонин, кто на веранду, а кто и в спальню, и встречаются там как бы случайно, перемешанные, стало быть, пары, результат духовного взрыва и последующего воссоздания из одухотворенных атомов и молекул...
- Такие дела, - говорит Адам.
Крупный план.
Ему страшно теперь вспоминать, как он потерянно ходил по раю Эндэа из угла в угол, всюду натыкаясь на свою законную Еву, которая была не одна, а с кристаллической решеткой в образе одного из друзей Эндэа, а то и в образе самого Эндэа, и ничего предосудительного вроде бы не делала, просто мило так беседовала, и лицо было такое оживленное, какого он давно не видел, ну как же, взрыв духовной направленности, и была Ева трезвой, в отличие от остальных кристаллических решеток завсегдатаев этого рая, и казалась Ева благонравной даже, и была она как бы вполне удовлетворенной тем, что законный Адам злится на нее, ревнует и злится, будто она все это нарочно подстроила, его любовь к ней проверить, и тотчас уходила от него, и Адам брел в детскую - посмотреть, сладко ли спят самые разные дети Адамов и Ев, и вдруг заставал там свою законную Еву опять с той же кристаллической решеткой, и опять ничего предосудительного, мило так болтали они о чем-то сверхдуховном, и Адам шарахался от них как от прокаженных...
Алина, не глядя на экран, выключила телевизор.
Жизнь Адама и Евы как бы слилась в одной яркой точке, и точка эта, напоследок еще раз вспыхнув, угасла, распалась на атомы и молекулы.
И снова музыка Баха возникла.
- Георгий вас ждет... - Алина кивнула на телефон.
- Ах, да! - Гей трубку к уху прижал. - Георгий... Этот пример с Адамом и Евой, возможно, еще не раскрывает...
Но Георгий перебил его.
Голос Георгия снова взвился обличительными нотками:
"С каких это пор, во-первых, все эти Адамы и Евы, все эти, пардон, Алины и Геи, все эти маски, фантомы, придумки западных, пусть и прогрессивных, писателей, Макса Фриша там и прочих, стали предметом внимания, объектом пристального исследования наших социологов?!"
- А во-вторых? - спросил Гей задумчиво.
"А во-вторых, диалектика предполагает, что по мере эволюции современных особей homo sapiens, тем более в новых социальных условиях, происходит всемерное развитие личности, ее духовное обогащение, индивидуализация почти абсолютная, а стало быть, прекращение так называемой внутривидовой борьбы. Ну, да тебе все это выскажут рецензенты..."
- А уже высказали! Например, Чингиз, доктор филологических наук, профессор Академии общественных наук. Он ознакомился с рефератом брошюры "Homo prekatastrofilis" и дал такое заключение: "Автор исследует нравственную сферу, которая прямо и непосредственно связана с ощущением ядерной катастрофы, нависшей над человечеством и отдельной личностью и в значительной степени приведшей к размыванию ценностей, к разгулу аморализма, бездуховности, вещизма, всякого рода мещанства и так далее".
"Но ведь он, скорее всего, имеет в виду личность не нашу, а западную..."
- Социолог Адам - конечно!
"А Гей?" - хитро спросил Георгий.
- Отвечу тебе словами Антуана де Сент-Экзюпери: ВСЕ МЫ - ЭКИПАЖ ОДНОГО КОСМИЧЕСКОГО КОРАБЛЯ.
"Ответь конкретно!" - Георгий терпение терял.
- Отвечу словами профессора Чингиза: "Семьи зеркальны, имена и судьбы тоже, и из этой мозаики складывается атмосфера неуверенности в завтрашнем, неустроенности, страха, бездуховности и так далее, то есть "плодов" возможной ядерной катастрофы, и именно она, если не бить тревогу, может привести мир к краху..."
- Стоп! стоп!..
Но это сказал уже не Георгий.
В телефонной трубке теперь четко прорезался голос Мээна!
- Не надо преждевременно сеять панику, - сказал этот как бы председательский голос. - Мы знаем, что силы мира и прогресса не допустят...
- Матвей Николаевич! - Гей обрадовался Мээну как родному. - Как это вы подключились к нам?!
- Как обычно... - Он смутился, кажется. - То есть, я имею в виду, при междугородных переговорах частенько так бывает. Недостаток техники. Перегруженность линий...
- И вы все слышали? Ну, когда я Георгию звонил...
- Вообще-то все... - Мээн смутился еще больше. - Никак не удавалось мне проклюнуться. А ты заладил, понимаешь, одно и то же: маски, бездуховность, катастрофа! Экая новость! Я их вон когда усек, этих самых фантомов... кх, извиняюсь, вас то есть.
- Нас? - переспросил Гей.
- Да я это своим соседям говорю. Мы в одной машине за вами шпарим. Точнее, в нескольких машинах. Вся компания. Так сказать, агитбригада!
- Напрасно людей сорвали, - сухо сказал Гей.
- Это почему же напрасно? - Мээн спросил теперь весело.
- На Рысы я не возьму вас! - Гей твердо это сказал.
- Вас - меня или вас - всех? - Мээн шутливо напирал, но Алина уже смотрела на Гея с удивлением, она как бы говорила ему, что сейчас не вправе он отступать.
- Включите видеокинез, - Алина ткнула пальцем в красную клавишу.
На экране телевизора, вмонтированного в панель, замерцала пульсирующая звезда. Алина еще одну клавишу утопила, уже на телефонном аппарате, и тотчас возникло изображение Мээна.
- Ой!.. - вырвалось у Гея. - Матвей Николаевич!..
- А? - с недоумением переспросил тот, видно еще не догадываясь, что его изображение появилось на экране. - Чего ты ойкаешь?
- Да я даже струхнул малость! - сконфуженно засмеялся Гей, с ироническим интересом глядя, как Мээн, развалясь на переднем сиденье машины, держит возле уха трубку и перекатывает с одного угла губ на другой сигарету, которую, конечно, позаимствовал у своих соседей, смущенных таким невиданным простодушием русского.
- А чего струхнул-то? Когда я голос вдруг подал, что ли? - Мээн тоже хохотнул.
- Это - само собой. Но вот когда ваше изображение на экране появилось...
- Не понял - где появилось?
- На экране телевизора.
Алина тихонько посмеивалась.
Мээн выпрямился на сиденье, подобрался, лицо его стало напряженно растерянным, сигарета прилипла к губе, он забыл про нее, а на заднем сиденье, не в фокусе, чуть размыто, видны были спутники Мээна, Адам и Ева, может, Гей и Алина, их лица выражали смущение воспитанных людей, при которых совершался нечаянный розыгрыш человека, не посвященного в элементарные возможности современной техники.
Слева от Мээна возникла женская рука. Браслет и перстень, и движение этой руки автоматически, своим невидимым полем, активизировало левую часть экрана, он стал как бы еще более выпуклым, захватывая теперь и водителя. Гей даже подумал, что это была Алина. Уже и неважно какая. Было видно, как она красную кнопку нажала на табло перед Мээном, и он тотчас вскрикнул:
- Ой!..
И Гей спросил насмешливо:
- Чего ты ойкаешь?
В такой зеркальной ситуации он даже манеру общения своего земляка принял. И все отметили это. Смех был, как говорят и пишут, дружным.
- Они все слависты, что ли? - спросил Гей.
- Не обязательно, - сказала Алина. - Просто они все образованные люди.
- Thank you... - буркнул Гей смущенно. - Да, но этот всеобщий дружный смех... Такое впечатление, что смеялись не только дамы энд господа, которые сидят в машине Мээна.
- Так оно и есть, - сказала она. - Смеялись все, кто участвует в мероприятии. Вся агитбригада. На своих экранах они видят попеременно то вас, то Мээна, в зависимости от того, кто говорит. Или даже кашляет. Или просто хмыкает.
- Вот это номер! - восхитился Мээн, обретя дар речи, хотя сигарета все еще болталась на его губе. - Да если бы мне такую систему к нам на Комбинат! Теле планерку устраивать... Да я бы в одночасье вывел на чистую воду всех алкашей, жуликов и лодырей! В соответствии с духом времени.
ОН УЖЕ ПЕРЕСТРАИВАЕТСЯ, подумал Гей, но в это время кто-то спросил:
- А их так много? - и на экране возникло лицо усатого человека, похожего на Гея.
Мээн спохватился, видно.
- Да нет! Какой там много... - передразнил он, смахивая рукой сигарету с губы. - Было бы много, так и эта ваша система уже не помогла бы. В том-то и дело, что уже мало... Меры, как вы знаете, товарищи, были приняты у нас свое временно, кампания носила и носит постоянный, активный, принципиальный характер, так что результаты уже дали себя знать... - Он замялся, пытаясь, как видно, вспомнить, с чего же началась эта летучая планерка. - Товарищ Тихомиров! - Глаза Мээна прямо перед собой смотрели, в очи Гея. - Мы на чем с тобой остановились-то? Ну когда ты позвонил своему Георгию и все насчет бездуховности и катастрофы талдычил, а?
НЕТ, ОН ЕЩЕ НЕ ПЕРЕСТРАИВАЕТСЯ, подумал Гей.
- Между прочим, гражданочка, - Мээн тут же и про Гея забыл, к Алине теперь обращался, - выключили бы свой магнитофон, музыку эту церковную, у нас так не принято, идет деловой обмен мнениями, понимаешь, летучая телепланерка, а кто-то чтобы позволил себе включить радио или магнитофон... Это я той гражданке говорю, - Мээн смотрел в сторону Алины, - которая называет меня демоном на договоре.
- О, демон на договоре!.. Демон на договоре!.. - возник хор голосов, мужских и женских.
Экран телевизора замерцал звездочками, большими и малыми, с разным числом углов.
Эфир был взбудоражен присутствием внеземных сил.
- Разрыв связи, - сказала Алина с тревогой, глянув на Гея.
Именно в этот момент эфир принимал чрезвычайно важную информацию радио - и телестанций США.
Дикторы на всех языках мира наперебой повторяли одно и то же - заявление президента Рейгана.
Президент сказал:
Мои соотечественники - американцы! Я рад сообщить вам, что только что подписан законодательный акт, который навсегда ставит Россию вне закона. Бомбардировка начинается через пять минут.
И чтобы ни у кого не было сомнения в том, что президент США произнес именно эти слова, дикторы включали магнитофонную запись, и хорошо поставленный актерский голос Рональда Рейгана возбужденно-весело гремел над континентами, над планетой Земля как предвестник ее трагического конца, армагеддона:
...Я рад сообщить вам, что только что подписан законодательный акт, который навсегда ставит Россию вне закона. Бомбардировка начинается через пять минут.
Гей прикипел взглядом к часам.
Поначалу он думал, что ослышался.
...Бомбардировка начинается через пять минут.
Гей уловил это сообщение чудом. Он все еще держал, машинально, телефонную трубку возле уха. И хотя телесвязь не работала, он явственно услышал это сообщение.
Вначале он просто не поверил.
То есть он слышал все это собственными ушами - и не поверил.
ЭТО НЕВОЗМОЖНО! - подумал он, глядя на часы.
Мозг отказывался воспринимать катастрофическое событие.
Гей сидел неподвижно, будто в шоке, все так же держа телефонную трубку возле уха.
Я представил себя на месте Гея.
Представьте и вы себя на месте Гея...
Мы каждый день, каждый вечер, каждую ночь - на протяжении нескольких десятилетий! - с момента рождения послевоенных детей! - слышим одно и то же: ВОЙНА, война, война...
С одной стороны, это связано с объективными условиями, а именно с тем, что практически сразу же после окончания второй мировой войны возникла угроза войны очередной, то есть третьей, разумеется, мировой, ибо войны локальные, региональные, как там это еще называется, не утихали ни на мгновение, точнее говоря, одна не успевала закончиться, как начиналась другая, в ином регионе, месте Земли, и каждую секунду земных суток люди гибнут от пуль, снарядов и бомб, а теперь еще и от ракет, - такова современная история планеты Земля. И у человека выработался иммунитет против слова, страшнее которого, казалось, иного слова нет.
С другой стороны, как же не говорить о войне, об ее опасности не только для конкретного человека - ливанца, израильтянина, никарагуанца или афганца, например, - но и для всего человечества, если учесть, что третья мировая война будет наверняка ядерной!
Вот роковая вилка.
И многие люди не думают об угрозе ВОЙНЫ.
Как бы принципиально не хотят об этом думать.
НАДОПРОСТОЖИТЬ.
ПРОСТОНАДОЖИТЬ.
ЖИТЬНАДОПРОСТО.
Ну и так далее.
Судьба мира, судьба конкретного человека - не в наших руках.
А в чьих же, черт побери?!
Вурдалак, вампир потому и наглеет, что многие из нас - большинство, что греха таить! - ушли под свой иллюзорный панцирь.
Я пользуюсь случаем, пока Гей находится в шоке, чтобы обратиться не только к той свадебной компании, которую Мээн вез на Рысы, но и к другим компаниям тоже.
ЛЮДИ! БУДЬТЕ БДИТЕЛЬНЫ!..
Копирайт
Юлиус Фучик. "С петлей на шее"
К сожалению, это сказал не я, но мог бы сказать и я.
ЛЮДИ! НЕ ЖДИТЕ, КОГДА ЗАТЯНЕТСЯ ПЕТЛЯ, КОТОРУЮ ВЫ ОЩУЩАЕТЕ НА СВОЕЙ ШЕЕ С РОЖДЕНИЯ!
Вот это сказал уже я. Вполне от души. Находясь в здравом уме.
И НАДО БИТЬ В НАБАТ! КАЖДЫЙ ЧАС, КАЖДУЮ МИНУТУ!..
Это сказал опять же я. Но могли бы сказать и вы. И должны ударить в набат. Пока бредовые слова старого президента не стали реальным приказом, после чего бить в набат будет уже поздно.
Человек - не остров, а часть человечества. Об этом возвестил миру колокол Джона Дона еще в начале XVI века.
- Остановите машину! - сказал тут Гей, перебивая, стало быть, мой монолог.
Алина глянула на него с недоумением.
- Он объявил войну!..
Алина перевела взгляд на экран телевизора и улыбнулась. Гей машинально проследил за ее взглядом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56