На обратном пути она остановила такси около «Рейнбоу рум» и поднялась с Санти в ресторан.
Метрдотель знал Марчеллу в лицо: она несколько раз обедала здесь с сотрудниками издательства «Вольюмз».
– Просто бутылку шампанского, Генри, – заказала Марчелла после приветствия.
Они сели за столик, расположенный около окна недалеко от стойки бара, пили шампанское и взирали на Манхэттен с высоты шестьдесят пятого этажа.
– Это место считается самым романтичным в городе, – сказала Марчелла под звон фужеров. – Я хотела прийти сюда потому, что готова к вопросу, который ты собираешься мне задать, Санти!
Глаза его вспыхнули огнем.
– Ты выйдешь за меня замуж? – спросил он, беря Марчеллу за руку.
– Да. Да, любимый! – ответила Марчелла, похлопывая его по руке. – Я хочу жить с тобой вместе, вместе с тобой проводить ночи и состариться вместе с тобой!
– И ты будешь жить вместе со мной в Барселоне и на Майорке? – спросил он.
– Давай поделим год на части! – предложила Марчелла. – Шесть месяцев в Испании и шесть в Нью-Йорке. – Она подняла свой фужер. – За нас!
Они выпили шампанское и обнялись, сидевшие вокруг скромно отвели взгляды в сторону.
Бредя домой, слегка опьянев от шампанского и счастья, они тесно прижимались друг к другу. Улицы города практически были пусты, и у Марчеллы возникло ощущение, будто город специально приберег этот момент для нее, чтобы вознаградить за многие годы одиночества.
– Мне нужно купить обручальное кольцо, – сказал Санти, – что-нибудь старинное, да? Позвонить родителям и одному или двум друзьям. И мне кажется, сегодня я заслуживаю чести разделить с тобой твое ложе!
Марчелла взглянула на него:
– Думаешь, это разумно?
– Да! Теперь, когда я собираюсь стать твоим мужем, ты не сможешь больше меня прятать. Отныне мы должны жить нашей жизнью.
– Хорошо, но придется закрыть на ключ дверь в спальню, – сказала Марчелла. – У Марка есть привычка входить без предупреждения.
– А Соня? – спросил Санти. – Она спрашивает разрешение, прежде чем войти?
Марчелла поколебалась, затем ответила:
– Соня не живет с нами. У нее собственная квартира. Санти удивленно поднял брови:
– В семнадцать лет?
Марчелла посмотрела на него и покачала головой:
– Да, знаю, это кажется немного странным, но ты должен понять, мы вообще немного сумасшедшая семья. Если я расскажу тебе все, как есть, ты подумаешь, что я все придумала. Отец забрал у меня Соню, когда ей было двенадцать лет. Два года она прожила с ним. Разумеется, мне бы хотелось, чтобы она жила с нами, но в Америке дети необязательно живут с родителями. Соне нужна независимость.
– И она работает, чтобы быть независимой? – спросил Санти.
Марчелла кивнула:
– Работа моделей очень хорошо оплачивается.
Придя домой, Марчелла прошла впереди Санти и заглянула в комнату Марка. Она была пуста. Сначала она испугалась, подумав, что он спит в ее постели, но в спальне его тоже не было.
Марчелла закрыла дверь своей спальни на ключ. Итак, мечта стала явью: любимый ею человек проведет ночь в ее постели. Почему столь естественное желание должно быть запретной роскошью? С самого первого дня приезда Санти в Америку именно так она и должна была поступить! Как обидно должно было быть Санти жить в отеле, словно он был каким-то приходящим знакомым.
– Вечность начинается сегодня, – сказала Марчелла, устраиваясь в постели рядом с Санти.
На этот раз она не возводила внутреннего барьера, никаких проблем. Они предались любви с такой легкостью, словно всегда делили это ложе. Не прикладывая особых усилий, Марчелла достигла полного удовлетворения. Разумеется, секс в клубе «Партнеры» был опасно возбуждающим. Этот тип надежной, прочной любви, этот «вечный» секс был совершенно иным. Он был более пронизан счастьем, хотя ему недоставало возбуждения. Марчелла прильнула к Санти, когда он постепенно стал погружаться в сон. Она надеялась, что заснет, но обнаружила, что ждет возвращения Марка. Черт его подери! Испортить ей ее первую ночь с будущим мужем в своем собственном доме! Она, наверное, заснула, потому что, когда услышала, как кто-то пытается открыть дверь, часы показывали два часа ночи.
– Мам! – послышался умоляющий шепот Марка.
Марчелла выбралась из постели, поглядывая на спящего глубоким сном Санти. Открыв замок, она выглянула за дверь. Там стоял взъерошенный Марк и покачивался.
– Ты пьян, – сказала шокированная Марчелла.
– Почему ты закрыла дверь? – спросил Марк.
– Я… – она прикусила губу. – Здесь Санти, – выпалила она.
– Я хочу лечь с тобой, мам, – захныкал Марк.
– Не валяй дурака, Марк! Отправляйся спать. Марчелла поцеловала его в лоб.
– Он будет у нас жить? – спросил Марк.
– Поговорим об этом завтра утром. Ты меня разбудил. Иди спать!
– Что случилось? – спросил спросонок Санти.
– Ничего, – успокоила его Марчелла. – Марк немного выпил.
Теперь сон совершенно покинул Марчеллу. Злясь на себя и на Марка, она лежала без сна. Прошел час. Тело ее слишком устало от движений, но мозг безостановочно работал, вновь и вновь перебирая события. Выпитое шампанское пробудило жажду. Через пятнадцать минут она сдалась, встала с постели и накинула халат. По пути на кухню за соком заметила, что в комнате Марка свет погашен и оттуда раздается храп. «Странно, – подумала Марчелла, – он никогда не храпит во сне». На обратном пути храп показался ей громче. Она распахнула дверь и вошла в комнату Марка. Здесь она отчетливо услышала странный клокочущий звук, вылетавший из его горла при дыхании. «Может быть, у него летняя простуда?» – подумала она. Включив свет, Марчелла увидела, что Марк, полностью одетый, лежит лицом вниз на кровати. Она наклонилась снять с него ботинки, раздумывая, стоит ли его раздеть или просто накрыть одеялом. Взяв из шкафа в холле одеяло, она прикрыла им Марка. При этом Марчелла заметила пустую коробочку от таблеток снотворного и написанную от руки записку: «Я не могу жить, если не буду светом твоей жизни. Единственным светом твоей жизни!»
Марчелла перевернула сына на спину и стала хлопать по щекам. Лицо его начало приобретать землистый оттенок. Сердце Марчеллы сжалось от ужаса, она громко закричала, призывая Санти на помощь. Сглатывая слезы, она набрала номер и вызвала «скорую помощь». Затем позвонила своему врачу и оставила для него срочное сообщение. Вместе с Санти они подняли Марка и, удерживая его между собой, до приезда «скорой» ходили по комнате.
Спорые работники «скорой» уложили Марка на носилки и унесли. В машине ему промыли желудок. Марчелла и Санти следовали за «скорой» на такси. Казалось, прошли часы, прежде чем они добрались до госпиталя.
«Если ты позволишь ему умереть, я никогда больше не поверю в любовь! – молила Бога Марчелла. – Если ты сохранишь ему жизнь…»
Она сдвинула брови, стараясь найти самую большую жертву, которую могла бы принести во имя Бога. Искоса она взглянула на расстроенное лицо Санти.
«Я откажусь от своей любви, – поклялась она. – Только не дай ему умереть! О, пожалуйста, не дай ему умереть!»
Марчелла так крепко стиснула руку Санти, что он даже поморщился от боли. Что бы теперь ни произошло, она потеряет своего Санти. Если Марк выживет, ей придется сдержать клятву, данную Богу. Если Марк умрет, тогда и ее жизнь закончится, потому что от нее ничего не останется ни для Санти, ни для любого другого мужчины.

КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ
ГЛАВА 15
Было около пяти, когда добрый, усталый старина доктор Гринбург, их врач со времен Маленькой Италии, которому она оставалась верна, влетел в ярко освещенную приемную.
– С ним будет все в порядке, Марчелла! – кивнул он.
Обливаясь слезами, она приникла к его груди в грубом твиде. Через ее плечо доктор смущенно улыбнулся Санти.
– Ах, – вспомнила она. – Доктор Гринбург, это Санти Рока, – представила она их друг другу, вытирая глаза.
– Сейчас можно отправляться домой, – доктор успокаивающе похлопал Марчеллу по плечу. – Марк проспит весь день.
Он настоял на том, чтобы отвезти их домой в своем потрепанном автомобиле. По дороге он сказал:
– Боюсь, что придется сообщить полиции.
– Ты же не станешь рассказывать, что Марк отравился некачественными продуктами? – Лицо Марчеллы все в дорожках от слез блестело в свете уличных фонарей.
– Я сделаю все, что смогу, – пообещал доктор Гринбург. – Но я же не могу нарушать закон, моя дорогая. Даже ради моей лучшей пациентки.
В половине шестого она была в постели вместе с Санти, от усталости тут же провалившись в забытье.
Проснулась она в десять, совершенно разбитая. Санти беззвучно спал рядом. Она тихонько оделась и оставила ему записку, что к ленчу вернется. Позвонив в больницу и узнав, что состояние Марка хорошее, она нашла Дональда у машины. Первое, что они сделали – это подъехали к газетному киоску и купили «Пост». Никаких сообщений. Тогда они поехали в больницу. Когда Марк очнулся – заморгав глазами и с удивленным выражением на лице, – она сидела рядом с ним.
Марчелла следила за его лицом, когда он начал припоминать все, что произошло. Они обменялись взглядом, в котором мелькнуло все значение того, что он хотел совершить, и их любовь друг к другу.
– Кто я? – спросил он, слабо сжимая ее руку. Она покачала головой, в ужасе глядя на него.
– Как ты мог решиться на такое, Марк? – спросила она.
– Кто я? – повторил он снова.
– Противный мальчишка, – ответила она. – Чудовище. – И с плачем упала на его подушку, касаясь лицом его щеки. Марк прижался к ней. «Разве она смогла бы жить, если бы ему удалось покончить с собой? – спрашивала она себя. – Ты никогда не сможешь понять, – мысленно разговаривала она с Санти. – Даже если нужно понять существо, которое ты любишь больше всего на свете, плоть от плоти твоей».
Расставшись с Марком, она заехала на рынок, чтобы купить что-нибудь к ленчу. Вернувшись домой, она обнаружила записку от Санти, что ушел прогуляться в Центральный парк. Она выскочила на балкон, пытаясь разглядеть, не мелькнет ли его элегантная фигура среди деревьев. Но тут зазвонил телефон, и Марк заявил, что желает выписаться из больницы и вернуться домой.
– Доктор только что осмотрел меня и сказал, что все в порядке, – объяснил он ей. – Я гораздо скорее выздоровлю в своей собственной кровати…
Она отправила за ним Дональда на машине, разрываясь между желанием дождаться его дома и отправиться на поиски Санти. Ей становилось невыносимо тяжело при мысли, что она вновь увидит вместе Марка и Санти, которые будут смотреть друг на друга враждебно или печально. Она быстренько собрала в корзину еду для ленча и дождалась Санти внизу, в холле. Едва он вернулся с прогулки, как она подхватила его под руку и повлекла опять в парк. На Овечьей лужайке они расстелили скатерть прямо на траве и уселись по обе стороны от корзинки с едой. Расспросив ее о Марке, Санти постарался отвлечь ее. Он был полон планов на будущее и рассказывал о возможностях открытия филиала его галереи в Пальме и пристройке к дому в Дее, где могли бы останавливаться Марк и Соня. Марчелла не перебивала его, хотя почти не слушала, о чем он говорит. Перед ее мысленным взором стояла только одна картина – лицо Марка прошлой ночью, серое и безжизненное, – сковывавшая все ее мысли. Она не могла не думать о том, что бы она сейчас чувствовала, если бы Марку удалось покончить с собой.
– Марчелла? – позвал Санти. – Ты меня не слушаешь. С Марком все в порядке, правда?
– Что? – Она очнулась. – Ах, прости меня. Похоже, я все еще в шоке. Сейчас Марк уже, должно быть, дома, и мне нужно быть рядом. Я только подумала, что еще не скоро кто-нибудь из нас снова окажется на Майорке.
Он нахмурился:
– Но прошлой ночью ты сказала, что мы проведем в Испании полгода!
Она взяла его за руку.
– Мне нужно быть здесь, с Марком, – сказала она. – Мне раньше даже в голову не приходило, как он нуждается во мне. Ему нужно быть в форме к летним экзаменам. Не дай Бог, сорвется его прослушивание у Джанни в Италии, да и… – Она опустила глаза под его вопросительным взглядом. – Не могу я оставить его сейчас, Санти… – пробормотала она.
– Итак, – кисло улыбнулся Санти, – я не могу претендовать на твое исключительное внимание? А наши планы, которые мы строили вместе, не больше чем фантазии?
Она сжала его руку:
– Дай мне немного времени, Санти. Я нужна Марку. Вчера ночью произошло нечто ужасное. Просто не могу понять, как…
– Но ты же не думаешь, что он и в самом деле пытался покончить с собой? – спросил Санти.
Она оттолкнула его руку.
– Он проглотил целый пузырек моих таблеток! – выкрикнула она. – Если бы я не поднялась, собираясь выпить, то он мог бы… – и глаза ее наполнились слезами.
– Умереть? – закончил за нее Санти. – Вот уж не думаю. Ведь он был практически за соседней дверью и так шумел, когда пришел домой. Зачем он стучал к тебе?
– Он же не знал, что ты со мной, – начала она объяснять. – Он огорчился, потому что он хотел спать со мной… – она осеклась, зажав рукой рот.
– Спать с тобой? – засмеялся Санти. Потом он вдруг посерьезнел. – И что, это нормально?
– Ну, нет, но… – Марчелла покачала головой и глубоко вздохнула. «Как можно объяснить все это?»
– Значит, Марк не совсем нормален? – продолжал Санти. – Он хочет спать с тобой. Делает вид, что собирается покончить жизнь самоубийством…
– Да не делал он вид! – закричала Марчелла. – Он проглотил эти таблетки!
– Зная, что его непременно найдут, – добавил Санти. – Поместив себя в самый центр разыгравшейся драмы.
Она почувствовала, как по ней пробежала ледяная дрожь.
– Ты думаешь, что знаешь мотивы, которые двигали Марком, лучше, чем я? – спросила она, вставая, чтобы одернуть юбку и выкинуть бумажные тарелки в контейнер для мусора. Вернувшись, она увидела, что он убирает в корзинку остатки еды. Он тоже встал и сдержанно посматривал на нее.
Ее любовь к нему смешивалась сейчас с раздражением и легкой усталостью. Повернувшись к выходу из парка, она почувствовала, что он обхватил ее за талию.
– Подожди, – позвал он. – Мне нужно кое о чем расспросить тебя, Марчелла. А ты должна честно мне ответить!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88