Она утратила часть невинности. Теперь она была взрослой. Эдди на своеобразный манер занимался с ней любовью. Скакун умер буквально за мгновение до апофеоза экстаза. Два роковых события произошли с ней в один и тот же день, почти в один и тот же момент, и ей хотелось узнать, существовала ли между ними какая-нибудь связь. Самым ужасным было то, что отец унизил ее на глазах у всех. Она пыталась привести свои мысли в порядок, когда тихий стук в дверь повторился. Может быть, отец хотел извиниться перед ней? Она проговорила:
– Войдите.
Но осталась лежать на кровати в прежнем положении, лицом вниз.
Она почувствовала, как просела кровать, когда кто-то осторожно присел рядом с ней.
– Соня! – произнес глубокий голос.
Это был Ашид! Она зарылась лицом в подушку.
– Внизу такая суета, я решил узнать, как ты тут… – мягко проговорил он. Его рука нерешительно коснулась ее плеча.
«Черт возьми! – подумала она. – Он специально воспользовался моментом, чтобы проведать меня». Наверное, слезы испортили весь макияж. Медленно она повернулась к нему лицом, проведя пальцем под каждым глазом, чтобы стереть потеки растекшейся туши. На его симпатичном лице отражалось сострадание.
– С тобой все в порядке, Соня? Мне так неудобно, я бы убил твоего отца, но ты его дочь и он имеет право обращаться с тобой, как сочтет нужным.
– Ты так полагаешь?
Она шмыгнула носом и полезла за носовым платком.
– Лично я так не думаю. Я никогда не прощу ему этого! На глазах у тебя и твоего брата. Что вы можете подумать о нас?
Она высморкалась и вытерла глаза.
– Я думаю, твой отец не хотел, чтобы ты видела подобную сцену. – Он сжал ей руку. – А теперь он должен моему брату огромную сумму денег…
– Но он не виноват в смерти лошади! – воскликнула она.
Она бросилась в объятия Ашида, и он нежно прижал к себе ее стройное тело. Мягкими поцелуями он покрывал ее шею. К собственному удивлению, ей нравилось находиться в его объятиях. Чувство возбуждения, ощущение крови, разгоряченно струившейся внутри, заставило ее прижать его к себе. На несколько продолжительных мгновений она прильнула к его сильному торсу. Затем ее залитое слезами лицо тревожно обратилось к нему.
– Не заставляйте его платить! Он не виноват! Ашид осторожно отстранил прядь волос, упавшую ей на глаза.
– Дело довольно запутанное; страховка предусматривала практически все возможные случаи, но такое… – Он пожал плечами. – Мой брат говорит, что не были приняты все меры предосторожности.
– Но ты же можешь убедить его, Ашид! – упрашивала она. – Он к тебе прислушается.
Ашид состроил грустную мину:
– Да, он послушал меня, когда я упросил его привести скакуна сюда…
Она крепко прижалась к нему:
– Ты упросил его? Ради меня?
Он смущенно опустил глаза, посмотрел на ее руки, зажатые у себя в ладонях.
– Да, – согласился он. – Ради тебя. Я поступил очень глупо, нет? Но теперь я не могу больше просить его об одолжении. Я просто сопровождаю его, как когда-то сказала ты.
Соня не отрываясь смотрела на него. – Где все остальные?
– В конюшне. Гамаль считает, что этим делом должна заняться полиция. Твой отец пытается уладить все между ними…
– А… мертвый скакун все еще там?
– Вызвали бригаду, чтобы забрать его, – сказал он. – У Гамаля есть все основания быть печальным. Он сделал это ради меня, и посмотри, как все обернулось. О, Соня, мне очень жаль, что все так произошло.
Она выпрыгнула из кровати, схватила свитер и повязала его вокруг талии. Взглянув в зеркало, проверила макияж, добавила немного губной помады. Повернувшись, она взяла Ашида за руку.
– Можем мы поехать покататься? – Спросила она. Он посмотрел на нее большими серьезными черными глазами.
– Прокатиться куда?
– Куда угодно! – Она пожала плечами и потащила его за собой из комнаты. – Я просто хочу выбраться отсюда!
Они выбежали из дома, как два школьника, играющие в салочки. Соня сразу же направилась к его «поршу». Он сел рядом с ней, быстро развернулся и направился к выезду из ранчо. Выехав на дорогу, он повел машину в сторону океана.
Пристегнув ремень безопасности, она повернулась и стала наблюдать, как он ведет машину. Сильный запах мужского одеколона наполнял салон автомобиля.
– Поедем до самого конца света! – воскликнула Соня.
Ашид рассмеялся:
– Хорошо!
– Он резко повернул, чтобы избежать столкновения со встречной машиной, которая чуть не врезалась в них и, отчаянно сигналя, описала дугу.
– Прекрати, пожалуйста, вести машину, как сумасшедший, – попросила она. – Мне страшно. Нам некуда спешить!
– Это моя обычная скорость, – вновь рассмеялся он. Они проезжали лесные массивы, мимо проносились площадки для гольфа. Остался позади элегантный торговый центр, в котором продавались изделия из натурального красного дерева. Пролетели мимо лагеря колледжа, в котором днем никого не было. Наконец, когда показалась голубая лента океана, он остановил машину. Они остановились на площадке для отдыха, где стояли столики для пикника и грибки. Вокруг не было ни души.
– Почему здесь? – спросила она, поднимая брови. Он привлек ее к себе и поцеловал, крепко закрыв глаза.
Его язык проник к ней в рот; она с любопытством заметила белую линию белков глаз в щелочку между закрытыми веками, как у человека, погруженного в мечтательный транс. Она оттолкнула его от себя и взялась за ручку двери.
– Давай побродим! – предложила она. Она попыталась открыть дверцу, но та была заперта.
Он вновь привлек ее к себе, на этот раз сильнее, зарывшись лицом в ее волосах, целуя шею.
– Соня… – простонал он. – Я не переставал мечтать о тебе с нашей первой встречи. Какие чары ты напустила на меня? О, дорогая!
Выпрямившись, она села в кресле, настороженно глядя на него. Взяв ее руку в свою большую ладонь, он стал нежно ласкать ее, затем неожиданно нажал на рычаг, и спинки кресел откинулись. Он склонился над ней, положив руку на ее бедро. Она была немного возбуждена, но одновременно напугана; он был гораздо больше ее.
– Будь добр, подними мое кресло, как было, – проговорила она, пытаясь сесть прямо.
– Зачем? – спросил он. – Разве так плохо? Дыхание его сделалось судорожным, глаза вновь закрылись, руки опустились на нее, накрыв груди.
– Не надо… – проговорила она. Чтобы двое мужчин лапали ее, пожалуй, для одного дня это слишком много. – Прекрати!
Его рука скользнула ей под свитер, мягко прокралась под бюстгальтер и, поймав сосок между пальцами, сжала его. У нее перехватило дыхание. Она чувствовала, как сосок увеличился в размере и сделался твердым, при этом ее охватило любопытное чувство стыда. Если она позволит ему продолжать дальше и сделать то, что он желает, то тогда сегодня она станет взрослой.
Ашид поднял вверх ее свитер и припал губами сначала к одному, затем к другому соску, нежно посасывая. Нельзя сказать, чтобы ощущение было неприятным, но все это было удивительно глупым. Нерешительно она провела рукой по его мощной шее. Он застонал.
– О, Соня, у тебя такое красивое тело, – проговорил он, потираясь об него носом, – как у мальчишки…
Она изумленно подняла брови: это комплимент? Она надеялась, что на этом все и закончится, но он расстегнул брюки и вместе с трусами спустил их до колен. Его напряженное копье было устремлено на нее. Она отодвинулась на самый край кожаного сиденья.
– Нет… – пробормотала она.
Он протянул обе руки к ее бедрам, расстегнул на ней джинсы и спустил их, затем снял трусики.
– Нет! Я не хочу! – закричала она.
Он пожирал ее тело глазами, а затем зарылся лицом между ее ног. Она почувствовала, как его язык нажимал на ее тело, стараясь проникнуть внутрь. Противясь этому вторжению, она изо всех сил сдвинула ноги. Он вцепился в ее джинсы, стараясь спустить их еще ниже, яростно впиваясь в ее бедра и колени. Когда ее туфли упали на пол и она оказалась лежащей на кожаном сиденье совершенно голой, она не знала, что и думать. Все, что она могла – это повторять снова и снова: «Я не хочу, Ашид», – надеясь, что он наконец внемлет ее словам.
Сняв свою одежду, он бросил ее на заднее сиденье. Его обнаженное тело склонилось над ней, восставшее мужское естество упиралось ей в живот, язык касался горла. Она догадалась, что он собирается проделать с ней то же, что сегодняшним утром жеребец проделал с Рэд, насадить ее на эту штуку, которая, дрожа, торчала перед ним. Он улегся поверх нее, раздвигая колени в стороны и опускаясь вниз, чтобы направить член ей между ног. Она чуть не рассмеялась над невозможностью подобного.
– Ты думаешь, что сумеешь засунуть это в меня? Он слишком большой! – воскликнула она. – Ашид, я не могу! Мне больно!
Внезапно она вспомнила, как девочки в школе хихикали, когда Джемма говорила им:
– Он проникает внутрь женщины, и таким образом получаются дети… но только, если они женаты!
Внезапно ей стало страшно. Он проталкивал эту штуку ей внутрь, а она слишком молода, чтобы иметь ребенка; происходило то же самое, чем утром занимались лошади.
– Прекрати! Пожалуйста! – воскликнула она.
– Не останавливай меня сейчас, Соня, – простонал он ей в ухо. – Не могу остановиться. Я должен овладеть тобой! Я должен!
Ее руки шарили по машине, пытаясь ухватиться за что-нибудь, чтобы сдержать его натиск. Под руку попались кожаные ремни, свисавшие по обе стороны салона, за которые могли держаться пассажиры. Ашид просунул ее руки в петли ремней, крепко затянул их на запястьях и притянул к скобам, привинченным у крыши автомобиля. Она попыталась вырваться, но кожаные ремни крепко держали. В панике она начала бить ногами, ударив одной по стеклу. Он прижал ее ногу рукой, одновременно ища что-то в кармане на дверце. В конце концов он снял у нее с шеи шарф и привязал один его конец за лодыжку, а другой к педали тормоза. Из отделения для перчаток он вынул кусок веревки и, обвязав его вокруг второй лодыжки, привязал к рукоятке дверцы со своей стороны. Его сопение было единственным звуком, раздававшимся теперь в машине. Она была распластана, совершенно беспомощна. Когда он склонился над ней, касаясь промежности, кончиков грудей, ее охватил стыд. Затем глаза ее расширились от страха, увидев, как он, расположившись поверх нее, возобновил атаку. Он стонал, проталкиваясь вглубь, и она ощутила, как его член медленно проникал в нее. Затем возникла боль, внутри что-то лопнуло, и она поняла, что перестала быть девственницей. Такое иногда случается при езде на лошади, она вспомнила, как ей об этом рассказывала Лаура. Теперь в случае чего она всем будет говорить, что именно так все и случилось.
Ашид двигался вперед и назад, скользя внутри ее, и скоро она почувствовала, что между ног, там, где находилась его плоть, стало влажно. Эта влага ослабила боль, которая постепенно превращалась в некое наслаждение. Ашид больше не сопел, а тихонько вскрикивал ей на ухо, веки его подрагивали. Она видела, что он совершенно не контролировал своих действий, что вместо него действовало его тело, и единственное, о чем она молила Господа – чтобы он не умер так же, как жеребец сегодня утром. Самым ужасным было то, что с каждым разом, как он проникал в нее, она испытывала новое ощущение внизу живота, ей хотелось двинуться навстречу ему, встретить его на полпути, чтобы усилить наслаждение. Не прекращая движений корпусом, он посасывал ей груди, и она пыталась бороться с вызывавшим стыд наслаждением, которое пробуждали в ней его действия. Ашид прильнул к ней губами, втянув их себе в рот, затем своим невероятно твердым языком коснулся ее губ, и она ощутила, как первая волна чего-то необычайно сильного и восхитительного нахлынула на нее. Она застонала, злясь на самое себя, и он, ответив приглушенным стоном, ускорил темп движений. Он двигался внутрь и наружу с такой скорость, что у нее начало саднить. Это странное новое наслаждение вновь и вновь накатывалось на нее, с каждым разом все сильнее, пока она не поняла, что больше не выдержит.
– Пожалуйста! – закричала она. – Пожалуйста!
Ашид издал мощный рык, и все его тело спазматически задрожало, словно по нему прошел разряд электрического тока. В зеркале заднего обзора ей было видно, как задрожали его бронзовые ягодицы. «Только не умри на мне!» – молила она Господа.
Они лежали неподвижно, тяжесть его тела парализовала и оглушила ее. Наслаждение слабым эхом продолжало звучать в ее теле, она почувствовала, как он вздрогнул и сполз, оставив ее поразительно расслабленной, восторженной и в то же время испытывающей ужасное чувство стыда от всего случившегося. Упавшим голосом она приказала:
– Отвези меня домой.
Ашид освободил ее от пут, и она спокойно натянула свою одежду. Он быстро оделся и завел машину. Невидящим взглядом Соня смотрела в окно.
Он подъехал к самому дому, перегнувшись через нее, чтобы открыть дверцу салона. Она отпрянула назад.
– Мой отец убьет тебя! – проговорила она.
– Теперь пошла вон! – сказал он, не глядя на нее. Он грубо толкнул ее, и она вывалилась из машины на гравий.
Взглянув на его безразличное лицо, она крикнула:
– Животное! Клянусь Богом, отец разорвет тебя на части!
Ашид бросил на нее беспокойный взгляд, затем захлопнул дверцу. Когда она поднялась на ноги, он включил двигатель и, подав машину сначала вперед, а затем назад, развернулся и двинулся прочь. Она посмотрела ему вслед, а затем поплелась по дорожке к дому.
Дом был поразительно тих. Войдя внутрь, в вестибюль, она крикнула:
– Пап? Лаура?
Из сдавленного горла вырвалось рыдание.
На верхней площадке лестницы появилась Лаура, смотревшая на нее сверху вниз с незнакомым новым выражением на лице.
– Где, во имя святого, ты была? – воскликнула она. – Мы искали тебя повсюду! Поднимайся и помоги мне – ты не поверишь, что произошло.
Голос ее звучал жестко и недружелюбно.
– Ашид увез меня на своей машине, Лаура. Внезапно Соня заметила, что всхлипывает. Лаура повернулась, бросив через плечо:
– Нам нужно уехать отсюда как можно скорее. Они захотят поговорить и с тобой тоже, однако…
Соня взяла себя в руки и заставила подняться по лестнице. Наверху силы оставили ее, и она рухнула на ковер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88