Официанты у меня в отеле всегда…
– Ну, это не майорканцы! – быстро перебил ее Санти. – Уверен, что я первый настоящий майорканец, которого ты встретила!
Марчелла удивленно подняла брови.
– Откуда ты знаешь?
– Потому что в индустрии туризма заняты преимущественно испанцы с материка, – сказал он. – Майорканцы не заметны. Ты могла их видеть в их магазинах. Но большинство из них профессионалы и работают в банках или конторах или же врачами или юристами. Семьи продавали свои земли, когда тридцать лет назад начался строительный бум. Но они всегда оставляли себе свои дома и фруктовые сады, где продолжают спокойно жить.
Когда они двинулись обратно в Пальму, было уже больше десяти вечера.
– Ты проголодалась? – спросил он.
– Вовсе нет.
Вернувшись в город, он остановился на тихой улочке. Провел ее через входную дверь небольшого современного здания в отделанное мрамором фойе. В лифте он стоял рядом, но не прикасался. Так они поднялись на верхний этаж.
– На острове у меня два дома, – объяснил Санти, открывая дверь. – Дом в Дее на зиму закрыт и пустует. Мне хочется, чтобы ты побывала в нем, но это лучше сделать днем. Тут я останавливаюсь, когда приезжаю по делам.
Шаги эхом отзывались, когда они шли по белым каменным плитам. С любопытством Марчелла оглядывалась по сторонам. Она думала, что квартира Санти окажется сходной с теми тремя, где проводила ночи на этой неделе, может быть, немного почище. Но когда вспыхнул свет, она вскрикнула от изумления. Убранство комнаты говорило о вкусе и воспитании, беззвучно ответив на последние мучившие ее вопросы. Это было жилище человека, у которого было чему поучиться. А когда Санти поднял жалюзи белого цвета, распахнул двери на балкон и включил внешнее освещение, высветившее несколько плетеных из прутьев стульев и столиков, то Марчелла сглотнула комок, внезапно подкативший к горлу. Они вышли на балкон и стали смотреть на панораму раскинувшейся внизу Пальмы.
Вдали, на краю черной полосы моря, возвышался залитый огнями собор. Его белые шпили вонзались в темное ночное небо.
– Подумать только, в этом крохотном здании мы с тобой встретились, – сказала Марчелла, указывая на собор.
Санти скрылся на кухне, и до Марчеллы донесся звон бокалов и бутылок. Он вернулся с подносом, на котором стояли оливки, орехи и бутылка охлажденного вина. Пока Санти откупоривал бутылку, Марчелла рассматривала его комнату. Все было просто и без претензий. От огромных картин абстрактной живописи, висевших и прислоненных к стенам, исходил удивительный свет. Большинство картин были чисто абстрактными работами, хотя кое-где виднелись полотна с вольным изображением пейзажей, а на одном большом прекрасном холсте, исполненном в живых розовых и черных тонах, была изображена пальма, гнущаяся под натиском ветра.
Длинный диван, пара кресел, кофейный столик из стекла и два торшера завершали в общем-то аскетичное убранство комнаты. Причудливая коллекция небольших скульптурок, раковин, шлифованных камней и окаменелостей украшала развешанные по стенам полки. Центральную полку занимали книги по искусству и романы.
Марчелла, указав на картины, спросила:
– С этими художниками ты ведешь дела?
– Да, с большинством из них! Нравится?
Пока Санти разливал вино, она внимательно рассматривала каждую картину. Они вернулись в комнату, держа бокалы с вином.
– Они все мне нравятся! – рассмеялась Марчелла. – У тебя хороший вкус. Почему ты решил заняться картинами?
Санти улыбнулся:
– Передо мной стоял выбор: искусство или религия. А что бы предпочла ты? – рассмеявшись, ответил он. – Я решил, что искусство более религиозно, более духовно, чем церковь!
Марчелла с удивлением посмотрела на него.
– Ты всерьез подумывал о вступлении на религиозную стезю?
Он утвердительно кивнул:
– Когда я стал подрастать, родные начали поговаривать, что неплохо было бы иметь в семье священника. Отец работал на правительство Барселоны. Думаю, моя мать мечтала, чтобы я стал епископом. Мне же хотелось стать художником. Но для получения художественного образования в семье не было денег, поэтому я убедил себя, что религия мне подойдет. Когда я уже был готов вступить в лоно церкви, умерла моя тетя, завещав все свои земли мне – своему единственному племяннику. Землю я продал, оставив только дом в Дее. Так совершенно неожиданно я получил возможность изучать искусство в университете.
– Замечательно! – всплеснула руками Марчелла. Санти, соглашаясь с ней, кивнул:
– Затем, закончив курс обучения, я понял, что никакой я не художник. Но мне хотелось остаться в мире картин, поэтому я открыл художественную галерею.
– Где? – заинтересованно спросила Марчелла. – В Барселоне?
Он отпил глоток вина и вновь кивнул.
– В самой немодной ее части, – рассмеялся он, – но зато помещение светлое и довольно просторное. Чтобы основать галерею, пришлось много потрудиться. Признаюсь, что нет ничего более волнующего, чем открыть нового художника и создать ему репутацию и положение.
– Как тебе это удается? – спросила Марчелла.
– О, если я верю в художника, то могу быть достаточно убедительным, – улыбнулся Санти. – Теперь у нас в Испании появилось множество людей, желающих жить на широкую ногу. Многие из них начинают коллекционировать картины. Здесь и отели, банки, рестораны – короче, все те места, где могут понадобиться картины. Я также выставляю картины своих художников на художественной ярмарке в Мадриде.
Санти опустился рядом с ней на софу и взял за руку.
– Мне хочется послушать о твоей жизни! – попросил он.
Марчелла оперлась спиной на подушку и, не пытаясь освободиться от его руки, сказала:
– Господи, Санти, разве расскажешь об этом кратко? Иногда у меня такое ощущение, что живу в одном из своих романов.
Тем не менее она рассказала ему о своем замужестве, о Гарри, о детях. О тех трудностях, которые ей пришлось вынести, чтобы выкраивать время для написания первого своего романа, о том невероятном моменте, когда ей предложили первый в ее жизни контракт. Она не упомянула о миллионе долларов, не желая ставить его в неловкое положение. Слушал он очень внимательно, сжимая ей руку всякий раз, когда она делала акцент на каком-либо моменте. Лицо его выражало живейшее участие, когда она рассказывала, как Гарри забрал у нее детей. Никогда еще Марчелла с такой легкостью не беседовала ни с одним мужчиной. Разговоры с мужчинами за обеденным столом у Эми скорее напоминали пикировку и правильное выполнение заранее известных движений. Она попыталась описать Санти различие между американскими мужчинами и европейцами. Затем они вместе обсудили преимущества жизни в Нью-Йорке, Барселоне и Мадриде, словно уже решили жить вместе.
– Марчелла, – сказал Санти, поднося к губам кончики ее пальцев, – до сегодняшнего дня я не мог представить тебя на Майорке. Где ты была? Чем занималась? Например, прошлым вечером?
Он весь подался вперед, выражая неподдельный интерес. Марчелла сдвинула брови, делая вид, что пытается вспомнить. Прошлой ночью они с Эми вновь ходили в «Омар».
– Я, о… – запнулась она. – О, что за чертовщина, Санти, я могу сказать тебе. Мы ходили в клуб, называемый «Омар». Ты слышал о нем?
Он озадаченно улыбнулся:
– Не то ли это место, куда мужчины приходят подыскать себе подружек на ночь?
Она согласно кивнула.
– Эми хотелось туда сходить, поэтому я… – Марчелла остановилась и, глядя ему прямо в глаза, сказала: – Мне хотелось туда пойти!
На глаза Марчеллы навернулись слезы.
– Почему ты пошла в подобное заведение? – с удивлением спросил он.
– Может быть, потому, что надеялась встретить там тебя, – просто ответила она.
Санти усмехнулся:
– Но я ни разу не бывал там! Скорее я пойду в пальмский собор.
– Итак, религия продолжает иметь для тебя большое значение? – спросила она.
Он неопределенно пожал плечами:
– Я такой же, как и все: когда мне плохо, я обращаюсь за помощью к Господу.
Марчелла громко рассмеялась:
– Совсем как я! Что же, чем ты был недоволен сегодня?
Санти сделался очень серьезным.
– А чем была сегодня расстроена ты? – спросил он. – Почему вчера ты отправилась в «Омар», а сегодня ходила в собор?
Марчелла сделала недовольное лицо.
– Возможно, потому, что в «Омаре» я неудачно провела время! – со смешком проговорила она.
По выражению лица Санти она поняла, что эта тема мало годится для шуток.
– Ладно, – согласилась она. – Я расскажу тебе, но при условии, что сначала обо всем расскажешь ты.
Он налил еще немного вина в оба бокала, сделал небольшой глоток.
– Я не боюсь одиночества, Марчелла… – начал он. – У меня есть хорошие друзья. Я как отец для некоторых из моих молодых художников. Я получаю удовольствие от книг и музыки…
Марчелла понимающе кивнула:
– Я тоже, но я так устала заниматься всем этим в одиночку!
– Несколько последних лет, – продолжал он, – когда я приезжаю на Майорку, что бывает обычно весной и летом… – Он замолк, подняв глаза на Марчеллу. – Я спрашивал себя, смогу ли я позволить себе влюбиться снова.
Голос его был тих и серьезен.
– Развод причинил мне сильную боль. Я очень любил свою жену. Она была прекрасным человеком и внутри и внешне. Как ты!
– Санти! – протестуя, воскликнула Марчелла.
– Нет, не спорь! Я чувствую эти вещи, – он дотронулся рукой до сердца, – вот этим.
Санти сделал рукой жест, словно стряхивая прошлое.
– Развод был много лет назад. Пора бы позабыть, так? Марчелла кивнула. С нежностью он взял ее лицо в ладони.
– Вчера вечером ты искала мужчину, зачем? – потребовал он. – Красивая, умная женщина, как ты…
– Не говори так! – оборвала его Марчелла. – Как раз сегодня утром я поняла, что всю свою жизнь жила неправильно. Я размышляла над этим в церкви и увидела тебя. Мне было так стыдно…
– Нет! – он заключил ее в свои объятия. – Не надо стыдиться! Теперь мы вместе, и ты никогда больше не будешь испытывать стыда, отчаяния или одиночества! Неважно, как мы встретились, может быть, Бог помог нам. Я слишком горд, чтобы ходить в бары, на дискотеки, – это не мой стиль. Кроме того, у нас в Испании говорят: «Не ищи любовь – любовь сама найдет тебя!»
Он придвинулся вплотную к Марчелле и нежно поцеловал. От этого нежного прикосновения она крепко зажмурилась, чтобы подавить слезы, готовые брызнуть из глаз. Ей хотелось вечно оставаться в его объятиях. Санти чувствовал, как Марчеллу бьет дрожь, а зубы ее выстукивали дробь, словно в лихорадке.
– Все хорошо, – прошептал он, успокаивая. – Мы нашли друг друга, Марчелла…
Он не разжимал объятий, пока дрожь не унялась. Марчелла справилась с нахлынувшими слезами, но ей казалось, что внутри ее готов взорваться вулкан отчаяния.
– Уже поздно, – наконец сказал Санти, вставая с софы. – Твоя подруга будет волноваться.
Он взял Марчеллу за руку, помогая подняться на ноги. Рассеянно она смотрела, как он закрыл дверь на балкон, как взял ключи от машины.
– Ты хочешь отвезти меня в отель? – чувствуя себя довольно глупо, спросила она. Ей и в голову не приходило, что Санти может предложить что-то иное, кроме как пройти в спальню и заняться любовью. Тело ее было готово, и от его слов она почувствовала себя почти разочарованной. В молчании он довез ее до отеля. Марчелле уже было не по себе от беспокойства, что он может не позвонить ей завтра, подобно остальным встреченным здесь мужчинам. «Если он не позвонит, – поклялась она, – то будет последним мужчиной, с которым я пыталась завязать отношения». Она удовлетворится случайными связями и кончит мечтать о том, что, кроме секса, мужчины и женщины разделяют в обычной жизни.
– Я заеду за тобой завтра в десять утра, – сказал Санти, прерывая ход ее грустных мыслей. – Мне предстоит так много показать тебе. Пожалуйста, будь готова!
– Да, – сказала она. – Я буду готова.
Когда они подъехали к отелю, он вышел из машины проводить ее до входной двери. На прощание он поцеловал ее в губы долгим поцелуем. У него были мягкие, чувственные губы, и его поцелуй будил в ней новые, неведомые доселе чувства. Ей хотелось ощутить во рту его язык, но он, в отличие от многих прежних ее мужчин, не торопился. Сама мысль о том, как он возьмет свое, когда они наконец предадутся любовным утехам, вызывала у нее слабость, от которой подгибались ноги. Мысль о сексе с ним казалась какой-то неуместной, их отношения были настолько пронизаны романтикой любви, что половое влечение, хоть и было довольно сильным, отходило на задний план. Санти неторопливо отстранился от нее, глядя прямо в глаза своим горящим темным взором.
– Захвати с собой что-нибудь из одежды, – сказал он. – На случай, если мы заночуем в Дее. Надеюсь, что тебе там понравится, так как я…
– Спасибо, что ты показал мне этот сказочный городок, Санти, – сказала Марчелла. – Этот вечер был самым прекрасным в моей жизни.
Она была совершенно искренней. У себя в комнате она автоматически разделась, набросив рубашку, в которой обычно спала по ночам, хотя и знала, что вряд ли сможет уснуть. Из-под двери Эми не пробивалось ни полоски света, поэтому Марчелла повесила на ручку двери своего номера табличку «Прошу не беспокоить» на случай, если Эми взбредет в голову вломиться к ней часа в четыре утра поинтересоваться, как прошел вечер. Эми нередко поступала подобным образом. Внезапно Марчелла поняла, что ей совершенно не хочется выслушивать ни одного из циничных замечаний Эми по поводу мужчин, секса или любви. Все, что произошло с ней, произошло благодаря Эми, благодаря той вере, которую Эми питала к ней, поэтому она старалась не осуждать подругу за негативные аспекты своей новой жизни. Тем не менее сегодня она переросла Эми; теперь она смотрела на образ жизни, которым жила Эми, как на нечто такое, следовать чему она не имела ни малейшего желания. Марчелла выключила свет и лежала на спине с открытыми глазами. Мозг ее не переставал работать до тех пор, пока вершины гор и город не окрасились первыми лучами рассвета. Тогда она провалилась в забытье, наполненное неизвестностью и романтикой будущего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88