Подперев подбородок, она сидела, внимательно глядя в окно. Почувствовав на себе взгляд брата, она сказала:
– Я уже насчитала восемь белых машин!
Марк передернул плечами, подумав, что сестра, очевидно, не догадывается о том, что произошло что-то ужасное. Но ведь она никогда не плакала, если мама уходила куда-нибудь из дома. Один он, к своему горькому стыду, хныкал каждый раз при ее отлучках. Стараясь держать себя в руках, решительным тоном Марк попробовал задать еще один вопрос отцу в самый последний момент:
– А мама будет там?
Это был не столько вопрос, сколько надежда на то, что заветное желание может исполниться. Не дождавшись ответа, Марк решил, что отец, очевидно, взвешивает, как лучше сказать сыну правду. Наконец Марк спросил:
– С мамой все в порядке?
– А мама жива? – подсмеиваясь над ним, спросила Соня, прижимаясь к нему с наигранно-несчастным видом.
– Заткнись ты! – толкнул сестру Марк, стараясь хоть как-то преодолеть страх, закравшийся в уголки его сердца. – Ты же ничего не знаешь!
– Ну-ка, вы, там, на заднем сиденье, быстро успокойтесь! – прикрикнул Гарри. – Марк, прекрати замахиваться на сестру! Быстро замолчите оба!
Марку казалось, что они едут уже в течение многих часов. Мысли его, словно управляемые какими-то механическими колесиками, быстро сменялись, рисуя картины предстоящих событий, заставляя его удивляться той внезапной перемене, произошедшей в их жизни в субботу. И почему, интересно, мама, которая была так красива в тот день, когда ушла вместе с отцом на ленч, не вернулась домой? Почему?
Ко времени, когда они подъехали к дороге, вдоль которой стоял ряд одинаковых домов, было почти за полночь, и Соня спала беспробудным сном. Она не проснулась даже тогда, когда Гарри, подхватив ее с заднего сиденья машины, взял на руки.
– Куда мы приехали? – нарушив тихое безмолвие улицы, спросил Марк достаточно громко.
– Теперь это будет твой новый дом, – ответил Гарри.
Если то, что сказал отец, было правдой, он ненавидит свой новый дом так же, как и эту открывшую им дверь леди, которая с распростертыми объятиями и дружеским приветствием встретила его, как будто была хорошей знакомой. На лице ее был толстый слой макияжа, и она казалась очень нервной.
– Это, очевидно, Марк! – закричала она, стараясь обнять мальчика. Очутившись в объятиях этой женщины, Марк стоял не двигаясь.
– Ты же знаешь Глорию, не так ли? – обратился к нему с вопросом Гарри. – Ты встречался с ней в моем офисе.
– Привет, Марк! – снова поздоровалась Глория. И хотя она улыбалась, Марк все равно понимал, что она лишь притворялась такой хорошей. На самом деле она была ничем не лучше его отца.
– А это, наверное, принцесса! – ворковала она, глядя на лежавшую на руках отца Соню. – Меня можно называть королевой, учитывая, что теперь я буду ее новой мамой! – рассмеялась Глория.
– Не надо об этом! – огрызнулся Гарри. – Зачем смущать детей?
– Ну ладно, не буду. По правде говоря, я и сама смущена.
Нахмурившись, Марк подумал: неужели и вправду взрослых можно чем-нибудь смутить?
– Входите же, – широко открыла перед ними дверь Глория.
Они вошли в пропитанную запахами недавно отремонтированного дома квартиру, ярко расцвеченные полы которой были застелены новым ворсистым ковром. Стены были выкрашены белой и желтой красками.
– Дай Марку что-нибудь перекусить, а я пойду уложу в постель Соню, – обратился к Глории Гарри.
Новая хозяйка дома проводила Марка на тоже абсолютно новую кухню, на столе которой в глубокой картонной тарелке лежали нарезанные бутерброды, стояли пакет молока и несколько пластмассовых стаканчиков. Глория вручила ему один такой стаканчик.
– Хочешь молока? – спросила она Марка. – Могу предложить тебе также шоколадный сироп, если, конечно, ты любишь его.
Марк утвердительно кивнул головой в знак согласия. Он понимал: будет лучше, если он сделает вид, что симпатизирует ей. Взрослые вроде нее, говорившие с детьми так, словно они были грудными, всегда обращались с тобой лучше, если ты демонстрировал свою любовь к ним.
Он внимательно наблюдал за тем, как Глория наливала сироп, протянув затем соломинку для полученного шоколадного коктейля. Марка так сильно мучили голод и жажда, что, на минуту позабыв о своих опасениях, он стал есть. Умяв последний бутерброд, он поднял глаза и увидел на себе ее пристальный взгляд. Он в свою очередь тоже внимательно уставился на нее.
– Ты совсем не похож на своего отца, – сказала Глория.
«Многие найдут эту женщину довольно милой, – подумал Марк, – но только не я». Потому что у него была самая красивая в мире мама, а все остальные окружавшие его женщины были лишь жалким, не идущим ни в какое сравнение с ней суррогатом.
– А сейчас ты меня вспомнил? – спросила она. – Ты встречался со мной пару раз, когда приходил в офис к отцу. Я работаю вместе с твоим отцом.
– Вы его секретарша, – произнес Марк. – Но что… – Не закончив вопроса, он, смутившись, замолчал. Он просто не знал, как спросить ее о том, что она делала здесь и почему вдруг они все оказались у нее дома. Вместо этого он спросил: – Что случилось с моей мамой?
– Да ничего с ней не случилось, милый, – ответила она, протянув ему бумажную салфетку, которой он автоматически вытер губы, продолжая пристально смотреть на нее.
– Просто твоему отцу показалось, что вам будет здесь лучше, вот и все, – ответила Глория.
– Лучше? – повторил вопрос нахмурившийся Марк.
– Да, знаешь… – подтвердив сказанное кивком головы, продолжала она. – Намного уютнее.
Глаза Марка метали молнии.
– Мне никогда не будет здесь уютно! – возразил он. – Я хочу домой!
– Ты можешь обсудить этот вопрос со своим отцом, – раздраженно ответила Глория.
К своему большому стыду, он почувствовал, как две крупные слезы покатились по его щекам, а вдогонку им еще целый поток слез. Ну а если на глазах появились слезы, то ему уже не удастся держать себя в руках. Кроме всего прочего, к его несчастью, как бы усугубляя его и без того скорбный вид, оттопырилась нижняя губа. Иногда, смотрясь в зеркало в такие моменты, он находил, что выглядит довольно смешно.
– Ну будет тебе, дорогой… – слегка дотронувшись до него, постаралась успокоить его Глория. – Почему бы тебе не попробовать, а? А вдруг тебе здесь понравится? И ты почувствуешь себя вполне счастливым ребенком.
Это ее абсурдное предположение еще раз подтвердило, что она и Марк разговаривали на разных языках, и это обстоятельство, подействовав на него удручающе, вызвало еще более бурные рыдания.
– Я думаю, что человек, спокойно разрывающий чек в треть миллиона долларов, слегка чокнутый, – сказала Эми. – Я сразу узнаю этих людей по безумному блеску глаз. Так вот, когда я увидела Гарри, то…
Это замечание Марчелла обошла молчанием. Одним из важных достоинств Эми было то, что она могла сама отвечать на свои же вопросы тогда, когда ее собеседница чувствовала себя настолько усталой, что уже не могла сказать ни одного слова в ответ.
Наступил понедельник; кончалась третья бессонная ночь Марчеллы. Никогда раньше она не злилась так долго. Но сейчас охватившее ее чувство ярости против Гарри и постоянное болезненное беспокойство за детей выбило ее из колеи, полностью лишив сна.
Ссутулившись, она сидела на кухне у Эми, опустившись на стул и наблюдая за тем, как ее подруга готовит кофе.
– Я сама разберусь со всеми проблемами, ладно, Марчелла? – обратилась к ней Эми, протягивая чашку. – У меня есть знакомые, а у тех тоже есть связи. Сегодня обычный рабочий день. Смотри, как это делается! – сказала она, направляясь к телефону.
«Она просто чудо», – подумала про себя Марчелла. Уже к полудню она переговорила с самыми лучшими агентами самых известных сыскных агентств и с самыми известными прокурорами, специализирующимися на расследовании дел о похищении детей, и с самыми квалифицированными полицейскими службами. Положив трубку, чтобы выпить немного воды, Эми бросила зловещий взгляд на Марчеллу.
– Итак, – тяжело вздохнула она, – как бы там ни было, кое-что мне все-таки удалось выяснить! Хочешь верь, хочешь не верь, но, оказывается, Гарри не совершил никакого преступления! Поскольку вы все еще состоите в браке, то в глазах закона вы оба имеете право на опеку ваших детей.
Марчелла непонимающе взглянула на Эми:
– Это значит, что я должна спокойно сидеть здесь, не проявляя никакой тревоги по поводу исчезнувших детей?
Когда Марчелла принялась плакать, Эми, подойдя к ней поближе, обняла подругу.
– Поплачь, дорогая! – похлопывая по плечу, приободряла ее Эми. – Тебе надо выплакать свое горе! Конечно же, тебе не следует просто сидеть здесь, бездействуя. Для начала мы наймем частного детектива. Я им всю плешь проела в полицейском департаменте, просив прислать кого-нибудь, кто сможет дать объяснения по поводу случившегося. Так вот, этот человек будет здесь через час.
Приняв душ, Марчелла изо всех сил старалась взять себя в руки. Эми настояла на том, чтобы Марчелла приняла полтаблетки валиума до прихода полиции. Набрав номер своего домашнего телефона, она предупредила мать, что теперь за ней круглосуточно будет ухаживать сиделка, которую прислала Эми, настоявшая на том, чтобы Марчелла пока пожила у нее в квартире. Ида казалась очень довольной, услышав от Марчеллы, что Гарри уехал вместе с детьми к своей бабушке в Канаду. Марчелла сделала вид, что сама прибыла в Канаду, откуда и звонит теперь Иде.
– Тебе нравится твоя сиделка? – спросила она Иду.
– О да, она просто прелесть! – ответила мать. – Она учит меня играть в карты.
Положив телефонную трубку, Марчелла сказала:
– Я чувствую себя Алисой в стране чудес. Кругом одни тайны!
Странное чувство охватило ее, когда в гостиную осторожно вошел полицейский, так сильно смахивавший на Гарри своим огромным ростом, светлыми волосами и большими ручищами.
Спокойным извиняющимся тоном он объяснил, почему Гарри не может быть арестован.
– Единственным правильным в данной ситуации шагом может стать подача заявления в суд с иском на предоставление единоличного права на опекунство собственных детей.
– И как долго продлится это судебное разбирательство?
Пожав плечами, он ответил:
– Я не могу сказать вам точно, но, скорее всего, на рассмотрение дела уйдут месяцы… – Увидев выражение ее лица, он остановился. – Послушайте, мадам, хотите я дам маленький совет? По роду своей работы мне часто приходилось сталкиваться с подобными случаями…
Нагнувшись вперед, Марчелла нетерпеливо попросила:
– Пожалуйста, говорите.
– Мы часто видим, как любые семейные споры улаживаются в течение нескольких дней, – сообщил он Марчелле. – В запальчивости отец, подхватив детей, пулей вылетает из дома, но по прошествии одного-двух дней он уже реально видит ситуацию, и… знаете, мадам, я не знаю, какие у вас дети, но есть дети, которые не очень-то легко поддаются воспитанию. Вот когда они начнут приставать к отцу со своими требованиями, тогда он сразу опомнится. Вы понимаете, о чем я? Выдавливая улыбку, Марчелла произнесла:
– Возможно, вы правы. Но… так невыносимо сидеть тут, беспомощно сложив руки, и ждать!
Согласившись, он кивнул головой:
– Но иногда это самое разумное решение. В каждом штате существуют свои законы. Поэтому при пересечении границ штатов ваш муж может сказать, что везет детей отдохнуть на каникулы. Сидите и не нервничайте; я даю вам гарантию, что он непременно свяжется с вами!
– Ободряющее начало! – стараясь как-то развеселить Марчеллу, сказала Эми после ухода полицейского. Протягивая бутерброд Марчелле, она сказала: – Ты должна что-нибудь съесть, Марчелла. Ведь ты ничего, кроме кофе, не ела. – Марчелла откусила небольшой кусок от бутерброда. – Через неделю дети вернутся к тебе, и тогда ты развернешь судебный процесс, который вынесет иск Гарри Уинтону об уплате самого большого в истории Манхэттена штрафа по алиментам!
Марчелла, продолжая слушать рассуждения Эми, закурила вторую сигарету и думала о том, каких только гадостей она не сделает Гарри, если их пути когда-нибудь пересекутся.
В понедельник вечером обессилевшую Марчеллу сморил сон. После предварительной беседы женщины наняли личного агента сыскной полиции, который должен был навести справки о местонахождении Гарри. Ее беспокоила мысль, что, подобно преступникам, ее муж и дети стали объектом преследований полиции. Невольно в ее воображении возникали картины убегающих от погони гангстеров, перевозящих в своих машинах оружие, и испуганные лица Марка и Сони. Услышав звонок стоявшего рядом с постелью телефона, Марчелла, принявшая эти звонки за продолжение кошмарных ночных видений, в течение нескольких минут оставалась неподвижной, пока наконец не осознала, что звонит телефон.
Звонил агент сыскной полиции, докладывавший об итогах первого дня расследований.
– Вам известно, что ваш муж уволился с работы две недели назад? – спросил он.
Нет, этого она не знала. Каждое утро Гарри уходил на работу, как обычно, в положенные для него часы. Марчелла повесила трубку, снова погрузившись в сон. Через двадцать минут телефон зазвонил снова.
– А вам известно, что ваш муж несколько месяцев назад получил на рынке акций огромную сумму? Согласно рассказам коллег, ваш муж получил по-настоящему крупную сумму денег.
И это она тоже не знала.
– Вы знали, что ваш муж находился в тайной связи со своей секретаршей Глорией Дефрис?
– Послушайте! – сидя в постели, взорвалась Марчелла, когда телефон зазвонил в третий раз. – По-видимому, мой муж вел тайный образ жизни, о котором я ничего не знала. Но мне на это наплевать! Для меня главное – вернуть детей!
– Миссис Уинтон, – терпеливо обратился к ней агент. – Именно благодаря этим деталям мы сможем напасть на след ваших детей. Вполне возможно, что ваш муж намеревался в будущем сойтись со своей секретаршей.
– Нет! – возразила Марчелла, переходя на крик. – Нет! Нет!
– Боже мой, что происходит? – вбежала в комнату Эми как раз в тот момент, когда Марчелла только что повесила трубку.
Закурив сигарету, Марчелла рассказала Эми о только что состоявшемся разговоре.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88