Процесс нахождения обобщенного характера данной
ситуации, облегчающий подход ко всем подобным ситуа-
циям, которые возникают в дальнейшем, и позволяющий
находить их решения без утомительных поисков способов
усвоения заново каждой ситуации, основан, по существу,
на способности к выделению определяющих признаков
того класса событий, к которому данная ситуация от-
носится. В экспериментах по формированию понятий, на-
пример когда испытуемый пытается выяснить, на основании
какого признака определенные карточки становятся поло-
жительными, в то время как другие - отрицательными,
его задача, по существу, сводится к тому, чтобы определить,
какие комбинации отличительных признаков имеют место
в положительных примерах и отсутствуют в отрицатель-
ных. Вероятно, проблему различия человек представляет
себе по старой пословице: <Рыбы находят воду последни-
ми>, ведь недаром люди открыли атмосферу сравнитель-
но недавно. До тех пор пока человек сам не подвергнется
действию определенных изменений, он, собственно, не
имеет стимулов для обобщений. К. Левин очень метко
выразился, сказав, что лучшим способом понять природу
социального процесса является попытка его изменить,
ибо только перед лицом изменяющихся событий мы можем
получить информацию, необходимую для выделения абст-
рактных свойств.
Отсюда, следовательно, простой, хотя и неожиданный
вывод. Если мы желаем понять условия обобщенного на-
учения, методика большинства исследований по научению
должна быть решительно изменена. В настоящее время
имеет место тенденция к исследованию быстроты усвоения
новых навыков, да еще, пожалуй, условия их угасания.
Проведя испытуемых через эти этапы эксперимента, мы
либо отпускаем их, либо, если это животные, избавляемся
233
от них. Исключение, разумеется, составляет клиническая
практика, но даже здесь исследование научения и познания
носит характер единовременного среза. Мы привыкли
говорить о крысах, хорошо ориентирующихся в лабиринте,
и людях, хорошо выполняющих тесты, испытывая при
этом некоторую неловкость. Дело в том, что, как указывали
Бич и Джейнис [2], для низших организмов разносторон-
няя тренировка на ранних этапах развития является,
по-видимому, одним из условий разумного поведения
в зрелом возрасте. Если мы хотим действительно изучить
условия обобщенного научения с помощью предложен-
ной мною парадигмы переноса навыка, нам следует наб-
людать испытуемых гораздо более длительное время и
предлагать им для решения гораздо более разнообразные
задачи, чем мы это делали раньше.
ИЗОБРЕТЕНИЕ
ИЛИ СОЗДАНИЕ КОДОВЫХ СИСТЕМ
За последние полвека мы явились свидетелями глубоко-
го переворота в теории науки, унаследованной от ньюто-
новских времен. Ньютон понимал задачу ученого как пу-
тешествие по морю открытий в поисках островов истины.
Эта концепция, по существу, принадлежит Бэкону. Ньютон
мыслил свои <Начала> не как теоретическую систему,
а как описание открытий, сделанных в природе. Подобным
образом его <Оптика> была исследованием тайн света. Не
удивительно поэтому, что некий Эдварде проповедо-
вал своим прихожанам в Массачусетсе, что открытие
Ньютоном спектрального состава белого света есть пример
того, что бог дал человеку достаточные способности для
проникновения в глубочайшие тайны творения. Дух
открытий и натуралистического реализма в известной
степени и сейчас преобладает среди значительной части
неспециалистов-любителей.
Что касается современной науки, то она настроена
более номиналистически. Ученый строит формальные мо-
дели или теории, которые имеют предсказующую ценность,
позволяющую ему выходить за пределы непосредственной
информации. Допустим, мы имеем дело с определенными
совокупностями наблюдений, которые мы стараемся уло-
жить в некоторую теорию. Если эта теория неспособна
234
вывести нас за пределы наших наблюдений, то есть если
она не обладает избыточной ценностью, которой, собст-
венно говоря, и следует требовать от всякой теории, зна-
чит, наша теория тривиальна. Вселенная - это множество
перспектив, построенных учеными для того, чтобы понять -
и по мере возможности сделать предсказуемыми - совокуп-
ности наблюдений. Всякий, кто знаком с <Описанием мира
Резерфорда> по лекциям Р. Оппенгеймера [20] или расска-
зом М. Вертгеймера [30] о его беседах с Эйнштейном по
поводу специальной и общей теории относительности, не
может не поразиться, насколько в современной теорети-
ческой физике господствуют представления о конструк-
тивном и существенно субъективном характере научной
деятельности.
Деятельность по построению формальных моделей и
теоретических конструктов является прототипом того,
что мы имеем в виду под созданием обобщенных кодовых
систем, которые позволяют индивиду выходить за пределы
данных непосредственного опыта и переходить к новым
и подчас плодотворным предсказаниям.
Рассмотрим творческую деятельность индивида, свя-
занную с созданием теории для решения некоторой проб-
лемы. Используем ситуацию, подобную эксперименту
Дункера. Допустим, у нас имеется рентгеновский аппарат,
способный разрушать опухоли в теле человека. Однако
доза излучения, необходимая для разрушения опухоли,
вместе с тем достаточна для того, чтобы повредить здоровые
ткани, сквозь которые проходят рентгеновские лучи. Как
решить эту проблему? Допустим, что субъект, решающий
ее, не прошел обычного курса обучения в соответствующем
медицинском учреждении.
Но мы предположим (и это предположение, как мы
увидим в дальнейшем, не является чересчур смелым), что
наш субъект располагает опытом, содержащим элементы,
из которых может быть построено решение этой проблемы.
Ребенок, например, понимает, что если доска слишком
тонка, чтобы по ней можно было перейти через канаву
двум детям одновременно, то есть возможность перейти
ее по очереди или же вместо одной доски положить две. Это
знание крайне важно; тем не менее оно не является тео-
рией, ибо, располагая им, вы не имеете возможности решить
проблему, так же как создать подходящую кодовую систему.
Допустим теперь, что наш индивид (неважно каким
235
путем) пришел к решению проблемы, направив два пучка
рентгеновских лучей, каждый из которых имеет дозу ниже
летальной, на опухоль с разных сторон, под определенным
углом друг к другу. Это решение, хотя и отвечает данной
конкретной задаче, все же еще не теория, поскольку в дей-
ствительности остается неясным, что же построено или
создано нового. То, что мы считаем теорией, или моделью,
или обобщенной кодовой системой, должно содержать
существенные признаки описанной ситуации и в то же вре-
мя давать абстрактное описание идеального случая. Оно
должно быть в такой же степени бессодержательным, как
бессодержательна геометрия, отвлекающаяся от конкрет-
ных деталей. Именно эта операция устранения конкрет-
ного содержания и является, на мой взгляд, тем творче-
ским шагом, который определяет создание или построение
кодовой системы. Эта же операция необходима в случае
обобщенного усвоения некоторого учебного материала.
В этом смысле то, что мы назвали обобщенным научением,
и то, что названо построением обобщенной кодовой си-
стемы, различается лишь в степени.
Продолжим, однако, начатую историю. Наш рентге-
нолог-самоучка рассуждает следующим образом: должна
существовать какая-то взаимосвязь между энергией излу-
чения, средой и точкой облучения в среде. В каждой среде
имеется некоторая совокупность путей к точке облучения,
и каждый путь имеет некоторую пропускную способность.
Количество путей, необходимых для одновременной пере-
дачи данной энергии к данной точке, равно величине энер-
гии, деленной на пропускную способность одного среднего
пути. Исходя из сказанного, мы можем заключить, что
наш субъект выработал теорию, ибо в определенной сте-
пени освободил проблему от ее конкретного содержания.
Задаваясь вопросом, что именно приводит к такой опе-
рации освобождения (или абстракции, если читатель пред-
почитает более привычный термин), мы вынуждены стро-
ить ответ путем описания условий, препятствующих этой
операции. Что же препятствует построению теории? Осме-
ливаюсь утверждать, что условия, препятствующие по-
строению теории, те же, что и условия, мешающие обобщен-
ному научению, иначе говоря, это условия усвоения кода,
описанные в предыдущем разделе. Ибо обобщенное науче-
ние, абстрагирование и освобождение от конкретного
содержания - это, по-моему, одно и то же.
236
Посмотрим теперь на создание или усвоение обобщен-
ных кодовых систем еще с одной стороны - со стороны
комбинаторной деятельности, которая дает нам возмож-
ность применения абстрагированных, или освобожденных
от конкретного содержания, кодов. Возьмем только что
сформулированную теорию, связывающую энергию излу-
чения, параметры среды, координаты точки облучения и
пропускные способности путей. Теперь мы приобрели воз-
можность комбинировать эту формализованную систему
с другими формализованными системами с целью полу-
чения новых предсказаний. Наш герой, например, может
осуществить соединение своей теории со столь же абстракт-
ными формулировками аналитической геометрии. Коли-
чество путей, пролегающих в среде и сходящихся в замк-
нутой области облучения, бесконечно. Следовательно,
совокупная пропускная способность среды в целом беско-
нечна, и, вообще говоря, количество энергии (лучевой или
какой угодно), которая может быть доставлена в точку
назначения, бесконечно. Таким образом, мы можем выйти
за пределы заданных условий и высказать гипотезу, что
если удастся преодолеть все технические трудности, то
количество энергии, необходимой для прохождения через
данную среду, может быть сколь угодно большим.
Мне представляется, что главный момент в творческой
деятельности выходит за пределы создания абстрагиро-
ванных кодовых систем и состоит в соединении различных
систем в новую, более общую систему, позволяющую делать
новые предсказания. Именно поэтому, вероятно, прогресс
в науке происходит, согласно образному выражению Уайт-
хеда, на стыке различных областей. Исследований такого
рода комбинаторного творчества мы, по существу, не
имеем. Как, к примеру, психофизиологи соединяют кодо-
вые системы биологии и психологии? Каким образом био-
физики открывают новые перспективы путем комбинации
составляющих эту науку дисциплин? И мы имеем возмож-
ность это выяснить.
ПРОБЛЕМА ОБУЧЕНИЯ
Сказанное влечет за собой, очевидно, выводы для педа-
гогической практики, и в заключение мы хотели бы рас-
смотреть один из ее методов. Как следует преподавать тот
237
или иной учебный предмет? Если этот предмет геометрия,
ответ вполне ясен: мы преподаем учащимся в виде
аксиом и теорем формальную кодовую систему, максими-
зирующую их способности выхода за пределы данной ин-
формации в любой задаче, которая может им встретиться.
Всякая геометрическая задача - это попросту утвержде-
ние, содержащее неизвестное. Мы говорим: <Имеется трех-
сторонняя фигура, у которой одна сторона равна х, дру-
гая - у, а угол между ними составляет 2 градусов. Тре-
буется определить два других угла, длину третьей сто-
роны и площадь треугольника>. Короче, учащиеся долж-
ны выйти за пределы предложенных данных. Практически
мы знаем, что, зная формальную кодовую систему, они
наверняка сумеют решить эту задачу.
А как, например, рассказать об истории какого-либо
народа или, скажем, о культуре индейцев навахо? Я лично
считаю, что в данном случае нужно исходить из того же
самого критерия, который применяется в геометрии. Луч-
шим описанием истории народа будет такая совокупность
высказываний, которая позволит учащемуся выйти за
пределы данной ему информации. Это и есть, если угодно,
подлинная история народа, то есть информация, делающая
всякую другую информацию по возможности избыточной
и предсказуемой. То же относится и к описанию культуры
навахо: минимальный набор утверждений, обеспечива-
ющий для учащегося, уже знакомого с этими исходными
утверждениями, воссоздание максимального числа неиз-
вестных фактов.
Я позволю себе предложить следующий критерий адек-
ватности любого набора дидактических высказываний:
будучи усвоены, они должны обеспечить максимум реконст-
рукции материала, еще неизвестного учащемуся. Мортон
Уайт [31] так весьма убедительно высказывается по этому
поводу:
<Для начала следует заметить, что историческая наука распола-
гает некоторыми истинными утверждениями относительно всего
хода развития.. того или иного) из своих объектов. Истинные утвер-
ждения о будущем данного объекта составляют такую же часть его
истории, как и истинные утверждения о его давнем прошлом. Не-
обходимо иметь в виду, что некоторые из этих утверждений нахо-
дятся между собой в причинно-следственпой связи, тогда как дру-
гие - нет... Следующее, что необходимо отметить, состоит в том,
что есть два сорта историков, то есть два типа исследователей, ко-
торые .хотят приблизиться к полной истине о данном объекте. Пер-
238
вые видят свою задачу в том, чтобы в данный момент собрать мак-
симально возможное количество истинных утверждений, чтобы тйким
путем приблизиться к идеалу историка. Этот путь напоминает по-
пытку достичь бесконечного... Но есть и более разборчивые исто-
рики, которые считают, что некоторые утверждения важнее других
с точки зрения истории, и не потому, что они удовлетворяют неко-
торой моральной оценке, а потому, что в большей мере способст-
вуют достижению целей исторической науки, как они сформули-
рованы выше. Историки первого типа близоруки. Они стремятся
собрать все, что можно, исходя из теории, что существует некий на-
дежный метод приближения к полной истине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63