Все мои собратья по мо-
настырю могли подтвердить это... И все же моя совесть не могла дать мне
уверенности, и я всегда сомневался и говорил: "Ты это делаешь непра-
вильно. Ты недостаточно раскаялся. Ты это упустил из своей исповеди".
Чем больше я старался исправить неуверенную, слабую и обеспокоенную со-
весть человеческими традициями, тем я становился более неуверенным, сла-
бым и обеспокоенным".
Лютеру казалось, что он просто не мог удовлетворить условиям спасе-
ния. У него не было необходимых для этого средств. Бог никоим образом не
мог справедливо наградить его спасением - Он мог лишь осудить его.
Мысль о "праведности Божией" превратилась для Лютера в угрозу. Она
означала лишь осуждение и наказание. Обещание оправдания было ре-
альностью, но условия, которые с ним связывались, делали его невыполни-
мым. Это было похоже на то, как если бы Бог обещал слепому миллион дол-
ларов при условии, что он прозреет. Идея "праведности Божией" не была
для грешников Евангелием, Благой Вестью, ибо она несла в себе лишь осуж-
дение. Растущий пессимизм Лютера относительно способностей греховного
человечества привел его к сомнению в его собственном спасении, которое
все больше и больше казалось невозможным. "Как могу я обрести милостиво-
го Бога? (Wie kriege ich einen gnaedigen Gott?)"спрашивал он. К концу
1514 г. Лютеру, похоже, не удалось найти ответ на этот вопрос.
Но это была не Только богословская проблема, имеющая чисто академи-
ческий интерес. Растущая озабоченность Лютера этой проблемой имеет
сильное экзистенциальное измерение. Она касалась его лично. Для Лютера,
как и для многих других, коренной вопрос человеческого существования ка-
сался того, возможно ли достичь спасения. Некоторым современным читате-
лям может показаться сложным понять эту озабоченность. Однако для того,
чтобы войти в положение Лютера и по достоинству оценить важность его
"богословского открытия", необходимо понять, насколько остро стоял перед
ним этот вопрос, который был самым насущным для него.
Затем что-то произошло. Мы, видимо, никогда точно не узнаем, что это
было и когда оно произошло. Мы не знаем, где это произошло: многие уче-
ные называют это открытие "Turmerlebnis" ("Опыт, пережитый в Башне"),
основываясь на позднейшем и несколько путанном воспоминании самого Люте-
ра. Однако, чем бы это ни было и когда бы оно не произошло, оно пол-
ностью изменило взгляды Лютера на жизнь и, в конечном итоге, выдвинуло
его в первые ряды деятелей Реформации.
В 1545 г., за год до смерти, Лютер написал предисловие к первому тому
полного издания своих произведений на латинском языке, в котором он опи-
сал, как пришел к разрыву с современной ему Церковью. Совершенно ясно,
что предисловие было адресовано тем читателям, которые могли не знать,
как он пришел к тем радикальным реформационным взглядам, которые связаны
с его именем. В этом "автобиографическом фрагменте" (как он обычно назы-
вается) Лютер дает своим читателям информацию о становлении своей "ре-
формационной" карьеры. После рассмотрения некоторых исторических вопро-
сов, которые подводят читателя к 1519 году, описывает свои собственные
трудности, связанные с проблемой "праведности Божией":
"Я твердо хотел понять Павла в его Послании к Римлянам. Но мешали мне
в этом не столько холодные ноги, сколько одна фраза в первой главе: "В
нем открывается правда Божия..." (Рим. 1. 17). Я ненавидел эти слова -
"правда Божия", которые я был научен понимать как правду, согласно кото-
рой Бог праведен и карает неправедных.
Хотя я жил невинной жизнью монаха, я чувствовал себя грешником с со-
вестью, нечистотой перед Богом. Я не мог также поверить, что угодил Ему
своими трудами. Я был далек от любви к этому праведному Богу, Который
карает грешников, на самом деле я ненавидел Его... Я отчаянно хотел
знать, что имел в виду Павел в своем Послании.
И, наконец, размышляя денно и нощно над смыслом слов "В нем открыва-
ется правда Божия от веры в веру, как написано: "праведный верою жив бу-
дет", я стал понимать, что "правда Божия", которой живет праведный чело-
век, есть дар Божий (вера) и, что эти слова - "открывается правда Божия"
относятся к пассивной праведности, по которой милостивый Бог оправдывает
нас по вере, как сказано "праведный верою жив будет". Я тут же по-
чувствовал себя заново родившимся, как будто я вошел в открытые врата
рая. С этого момента я стал видеть все Писание в новом свете... Теперь я
стал любить когда-то ненавидимые мной слова "правда Божия" и превозно-
сить ее как сладчайшую из фраз, так что это место из Послания Павла ста-
ло для меня самими вратами рая" [7].
О чем говорит Лютер в этом знаменитом отрывке, который передает
взволнованность ученого? Вполне очевидно, что его понимание слов "пра-
ведность Божия" радикально изменилось. Но какова же природа этой переме-
ны и когда она произошла?
Основное отличие носит фундаментальный характер. Первоначально Лютер
считал, что условием оправдания являются человеческие труды, что-то, что
грешник должен был совершить, исполнить перед тем, как он будет оправ-
дан. Все более убеждаясь благодаря чтению творений Августина в неиспол-
нимости этого, Лютер мог толковать "праведность Божию" как карающую пра-
ведность. Однако в этом отрывке он рассказывает о том, как он обнаружил
"новое" значение этой фразы - праведность, которую Бог дает грешнику.
Иными словами, Бог Сам выполняет условие. Бог милостиво дарует грешнику
то, что от него требуется для оправдания. Аналогия (не использованная
Лютером) может помочь в выявлении различия между этими двумя подходами.
Предположим, что вы находитесь в тюрьме и вам предложена свобода це-
ной большого штрафа. Обещание реально и как только вы выполните условие,
оно будет исполнено. Пелагий и Гавриил Биль работали над предположением,
первоначально разделяемым Лютером, о том, что у вас есть необходимые
средства, спрятанные где - то. Поскольку ваша свобода стоит гораздо
больше, вам предлагается выгодная сделка. Однако Лютер стал все больше
разделять взгляд Августина - грешное человечество просто не имеет необ-
ходимых средств, чтобы выполнить это условие. Возвращаясь к нашей анало-
гии, можно сказать, что Августин и Лютер работали над предположением,
что у вас нет денег, и обещание свободы имеет мало значения в вашем по-
ложении. Поэтому как для Августина, так и для Лютера благая весть Еван-
гелия заключается в том, что вам даются необходимые деньги, чтобы выку-
пить вашу свободу. Другими словами, условие выполнено за вас кем-то дру-
гим. То, чего вы не имеете, обеспечивается кем - то другим.
Взгляд Лютера, изложенный в приведенном отрывке, заключается в том,
что Бог милостиво помогает грешнику достичь оправдания. Бог Евангелия не
является суровым Судьей, награждающим людей по их заслугам, а милостивым
и милосердным Богом, Который дает грешникам то, чего они никогда бы не
смогли достичь своими собственными усилиями. Ранее (стр. 96-99) мы ука-
зывали на различия между "августинианскими" и "пелагианскими" взглядами
на оправдание. Можно сказать, что на ранней стадии Лютер занял позицию,
близкую к пелагианству, которая со временем уступила место более авгус-
тинианским взглядам. По этой причине исследователи Лютера склонны слова
"новый" и "открытие" брать в кавычки: идеи Лютера, может, и были новыми
для него, но их вряд ли можно назвать открытием для христианства! "Отк-
рытие" Лютера является, на самом деле, "вторым открытием" взглядов Ав-
густина. Это не означает, что Лютер просто воспроизвел учение Августина
- он ввел в него элементы, которые привели бы Августина в ужас (напри-
мер, его утверждение о том, что Божественная праведность противоречит
человеческой идее о праведности: для Августина обе были взаимодополняю-
щими). Здесь важно противопоставление с Карлстадтом, который лишь повто-
ряет взгляды Августина в том виде, как они изложены в антипелагианских
произведениях, тогда как Лютер "творчески перерабатывает" их по каждому
конкретному случаю. Тем не менее, основные границы, в которых работал
Лютер, являются, несомненно, августинианскими. Он рассматривал истинное
покаяние как результат, а не условие благодати.
Когда же произошла эта перемена? На основании свидетельств "Dictata
super Psalterion" (1513-1515) и лекций по "Посланию к Римлянам"
(1515-1516) представляется, что коренная перемена, описанная позднее Лю-
тером, произошла в его сознании где-то в 1515 г. [8] По ряду причин
здесь неизбежно, возникают некоторые сомнения и неопределенности. В
частности, можно отметить следующее. Во-первых, вполне возможно, что в
1545 г. воспоминания Лютера о событиях, произошедших в 1510-х гг., могли
быть не совсем адекватны тому, что происходило более 30 лет назад. В
конце концов, когда Лютер писал эти строки, он был уже старым человеком,
а воспоминания старых людей не вполне надежны. В частности, вполне веро-
ятно, что Лютер мог "телескопировать" свои взгляды, ограничивая узкими
временными рамками события, которые происходили в течение более дли-
тельного отрезка времени. Вовторых, не вполне понятно, подразумевает ли
документ, что богословское открытие Лютера состоялось в 1519 г. или оно
только оформилось к 1519 г. Использованная здесь Лютером латинская фраза
наводит на мысль, что Лютер использовал своего рода технику "обратного
кадра". Иными словами, в своем повествовании об исторических событиях
Лютер возвращает читателей в 1519 г., а затем вспоминает о событиях
прошлого, таких, как его открытие праведности Божией. Среди исследовате-
лей Лютера существует единое мнение о том, что его богословие оправдания
подверглось коренному переосмыслению где-то в 1515 г. Тот Лютер, который
в октябре 1517 г. обнародовал свои Девяносто пять тезисов, уже обладал
взглядами, которые он позднее положил в основу своей программы реформ.
Центральное место в этих взглядах занимает доктрина "оправдания одной
верой", и поэтому важно понять, что подразумевается под этим термином.
Идея "оправдания" нам уже знакома (см. стр. 115). Но что значит фраза
"одной верой"? Какова природа оправдывающей веры?

Природа оправдывающей веры

"Причина, почему некоторые люди не понимают, что одна вера оправдыва-
ет, заключается в том, что они не знают, что такое вера". Этими словами
Лютер привлекает наше внимание к необходимости более тщательного расс-
мотрения такого простого термина, как "вера". Из лютеровской идеи о вере
можно выделить три пункта как имеющие особое значение для его доктрины
оправдания. Каждый из этих пунктов был подхвачен и разработан более
поздними авторами, такими, как Кальвин. Это указывает на то, что в этом
вопросе Лютер внес фундаментальный вклад в развитие богословской мысли
Реформации. Этими тремя пунктами являются следующие:
1. Вера является личностной: а не чисто исторической категорией.
2. Вера касается доверия Божественным обещаниям.
3. Вера присоединяет верующих ко Христу.
Ниже мы рассмотрим каждый из этих пунктов в отдельности.
Во-первых, вера является не просто историческим знанием. Лютер ут-
верждает, что вера, которая удовлетворяется лишь верой в историческую
достоверность Евангелий, не является оправдывающей верой. Грешники впол-
не могут доверять историческим деталям Евангелий, однако сами эти факты
недостаточны для христианской веры. Спасающая вера является уверенностью
в том, что Христос родился "pro nobis", ("лично для нас"), и ради нас
осуществил Свои спасительные дела. Вот как об этом писал сам Лютер:
"Я часто говорил о двух различных видах веры. Первый заключается в
следующем: вы верите, что воистину Христос является именно Таковым, Ка-
ковым Он описан и провозглашен в Евангелиях, однако вы не верите, что Он
является таковым для вас. Вы сомневаетесь в том, что можете получить это
от Него и думаете: "Да, я уверен, что Он пришел для кого-то другого
(например, для Петра и Павла, для религиозных и святых людей). Но явля-
ется ли Он таковым для меня? Могу ли я ожидать получить от Него то, что
ждут от Него святые?" Такая вера является ничем. Она не получает ничего
от Христа. Она не ощущает ни радости, ни Его любви, ни любви к Нему. Это
вера, связанная с Христом, но не вера во Христа... Единственная вера,
которая заслуживает именоваться христианской, сводится в следующему: вы
безоговорочно верите, что Христос был Таковым не для Петра и святых, а
для вас самих, причем для вас более, чем для кого - либо другого".
Второй пункт касается веры как "доверия" ("fiducia"). Понятие уверен-
ности занимает видное место в реформационной концепции веры, на что ука-
зывает морская аналогия, использованная Лютером. "Все зависит от веры.
Человек, не имеющий веры, похож на того, кто должен пересечь море, одна-
ко из-за своего страха не доверяет кораблю. Поэтому он остается там, где
был, и не получает спасения, ибо он не поднимается на борт корабля и не
пересекает море". Вера - это не только уверенность в том, что нечто яв-
ляется истиной, это готовность действовать по этой вере и полагаться на
нее. Используя аналогию Лютера, можно сказать, что необходимо не только
верить в то, что корабль существует, нужно вступить на его борт и дове-
риться ему.
Чему же мы должны доверять? Должны ли мы просто "верить в веру"? Воп-
рос можно сформулировать более точно: кому мы должны доверять? Для Люте-
ра в этом вопросе был заключен ответ: вера предусматривает готовность
довериться обещаниям Божиим, целостности и верности Бога, Который эти
обещания дал.
"Необходимо, чтобы все, кто собирается исповедать свои грехи пол-
ностью и исключительно, доверились милостивейшим обещаниям Божиим. То
есть, вы должны быть уверены в том, что Тот, кто дал обещание прощения
всем, кто исповедуется в своих грехах, выполнит Свое обещание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48