— Но Стефания молчала. Единственной, с кем она могла поговорить о Чарльзе, была Сабрина. Но Сабрины нигде не было видно.
Под музыку вышли директора Объединенных школ, которых встретили аплодисментами. Оркестр сыграл традиционные школьные гимны и наконец-то первый вальс. Огни медленно погасли, и синяя вечерняя мгла осветилась сотнями свечей, мерцавшими как маленькие звездочки. Бальный зал пришел в движение, и молодые люди толпились возле Стефании, приглашая ее то на один танец, то на другой. Она задумчиво скользила глазами по залу, мечтая о Чарльзе.
— Жаль, что так прошел матч, — сказал один из молодых людей, вернув ее из мира грез на землю. Она слегка кивнула. — Однако на тебя было очень приятно смотреть, — добавил он ласково. — Девушки на поле обычно неинтересны, но ты была так красива, что я действительно наслаждался матчем.
Стефания посмотрела на него:
— До чего же глупое замечание.
— Эй, — сказал он, оправдываясь, — я только имел в виду…
— Знаю я, что ты имел в виду. — Он ее не интересовал. Ей нужен был Чарльз. Где он? Почему он не приглашает ее на танец?
— Извини меня, — сказала она и пошла прочь, двигаясь как тень среди танцующих пар. Затем она увидела Чарльза. Он стоял в укромном уголке, доверительно разговаривая с какой-то девушкой в голубом платье. Ее тяжелые волосы были заколоты на затылке. «Сабрина!» — подумала Стефания и решительно шагнула вперед. Как интересно обнаружить их здесь обоих…
Стефания остановилась, увидев лицо Чарльза: страстное, нежное, обожающее. Они провели целый день вместе, и он не однажды так смотрел на нее…
Музыка закончилась, и один молодой человек приблизился к Стефании. Она не повернула головы. Она видела только Чарльза и Сабрину.
— …на этот танец? — спросил молодой человек и потянулся к Стефании. Не глядя на него, она покачала головой.
— Почему? — удивился он. — Стефания, что случилось? — Его обиженный голос произнес ее имя как раз в тот момент, когда дирижер только поднял свою палочку, чтобы начать следующий танец. Чарльз резко обернулся. На какое-то мгновение взгляд Стефании встретился с его взглядом, а затем она, придерживая юбку и лавируя между танцующими парами, бросилась вон из зала.
Сабрина побежала за ней. Не обращая внимания на безумные вопросы Чарльза, она заметила, как мелькнуло желтое платье Стефании в закрывающемся лифте. Сабрина помчалась по коридору.
— Стефания? — Она постучала в дверь комнаты, которую занимали ее сестра и Дена. Никакого ответа. Сердце Сабрины сильно забилось, когда она вспомнила то отчаяние, которое увидела в глазах Стефании. Она должна была догадаться. — Стефания, пожалуйста…
— Дверь открыта, — сказала Стефания. Она лежала, свернувшись на кровати калачиком, и плакала. Сабрина подбежала к ней, встала на колени и взяла сестру за руки.
— Прости меня. Прости. Я не хотела причинить тебе боль, я люблю тебя больше всех на свете. — Стефания старалась убрать свои руки, но Сабрина крепко держала их. — Пожалуйста, Стефания, я не собиралась тебя обидеть. Я не флиртовала. Он только подошел ко мне… Стефания оттолкнула ее руки прочь.
— Почему-то они всегда только подходят к тебе, — сказала она разъяренно. — Ты не можешь сказать «нет»? — Сабрина смотрела на нее.
— Я так и делаю. Но тут все получилось иначе. Чарльз…
— Не ври… Ты…
— Стефания, не расстраивайся. Он думал, что я это ты.
— Неправда, — возразила Стефания.
— Правда. Я поняла это позже. Когда он подошел, я не узнала его, ведь мы мало знакомы. Он не обращался ко мне по имени. Мы стали разговаривать, а затем он назвал меня Стефанией, но я не могла остановить его.
— Что значит «не могла»?
Сабрина резко опустила плечи. Она посмотрела на свое красивое платье и подумала, как плохо выглядеть такой красивой и при этом чувствовать себя так ужасно. Ей нужна была Стефания, она пришла на бал и хотела найти сестру, чтобы поговорить с ней. А сейчас она обидела ее, и они поссорились.
— Я полагаю, что мне не следовало прерывать разговор.
— Почему? Тебе всегда надо демонстрировать, что ты лучше меня?
— Стефания!
— Но ты лучше, не так ли? Все знают это. Ты победила на соревнованиях по парусному спорту сегодня утром, ты бы победила и на моем матче. Ты бы не потеряла своего парня! Ты бы никогда ничего не потеряла…
Упав духом, Сабрина увидела, какая пропасть разделяет их.
— Я не знала, что он твой парень, — сказала она беспомощно.
— Ты видела, что я ушла из гимнастического зала вместе с ним. — Глаза Стефании смотрели уныло. — Почему ты не сказала ему, кто ты?
Сабрина протянула руки.
— Кое-что произошло сегодня… Я искала тебя, чтобы поговорить, но ты танцевала, а потом…
Несмотря на свое плохое настроение, Стефания уловила грустные нотки в голосе сестры.
— Что произошло?
— Приехал Марко из Парижа. Я думала, что его не будет до завтрашнего утра. Он был очень обеспокоен. Стефания услышала презрительные нотки в ее голосе.
— Чем?
— Некоторыми… играми, в которые, как он думал, я могла бы сыграть, поскольку уже выросла. Они посмотрели друг на друга.
— Как ты поступила?
— Швырнула пресс-папье в него и приказала убираться.
Стефания засмеялась.
— А он?
— Полагаю, убрался в Париж.
— Ты надумаешь, что увидишь его снова?
— Я знаю, что не увижу. Он назвал меня дурой. Может быть, так и есть.
Стефания собиралась спросить, во что предлагал сыграть Марко, когда ей пришла в голову мысль, что Сабрина опять обошла ее; ее желают и преследуют, в то время как Стефания не смогла даже добиться, чтобы Чарльз увел ее в гостиницу.
— Но почему ты сегодня так поступила со мной? — заплакала она, и Сабрина почувствовала, что затишье кончилось и буря разразилась вновь.
Она вскочила и стала ходить по комнате, потирая локти и плечи, чтобы согреться. Ей было стыдно, что она обманула Чарльза, и страшно было смотреть в глаза Стефании. Но самое худшее, что между нею и сестрой возникла пропасть. Как они могли настолько отдалиться друг от друга?
— Я не хотела тебя обидеть. Я никогда этого не делала, а сейчас действительно не знала, что он так важен для тебя. Когда стало ясно, что Чарльз спутал нас, мне захотелось подшутить над ним. Только на несколько минут. Я уже собиралась все сказать, когда мы услышали твое имя. Стефания, я никогда бы не обидела тебя…
— Это не имеет значения, — ответила Стефания. — Ты ему больше нравишься, чем я. Как бы я ни старалась, ты всегда поступаешь лучше.
— Неправда.
— Тогда скажи мне, почему ты ушла из нашей команды?
— Почему? Это не имеет никакого отношения к…
— Потому что ты была намного лучше, чем я.
— Ничем не лучше. Я просто другая.
— Более агрессивная, более решительная. Все знали это.
Сабрина молчала. Боль Стефании пронзила ее.
— Я хотела заниматься парусным спортом и знала, что могу стать капитаном.
— Ты понимала, что никто не обратит на меня внимания, пока ты в нашей команде. Вот почему и ушла.
— Нет. Мне больше нравится парусный спорт. Причина только в этом.
Она никогда раньше не лгала Стефании. «Прости, — подумала Сабрина, — я не знала в тот момент, как поступить».
— В любом случае все в прошлом. Конечно, если ты хочешь, чтобы мы играли в одной команде в Сорбонне, почему бы нам…
— И тебе гораздо легче получать хорошие отметки, чем мне.
Сабрина покачала головой. Ей стало нехорошо. Как же долго Стефания скрывала свои чувства?
— Да, да. Ты никогда ничего не зубрила, а потом все равно получала «отлично». А мне всегда приходилось подолгу сидеть над книгами.
— И получать «отлично».
— Тебе все легко дается, Сабрина, отметки, спортивные победы… И Чарльз. А мне приходится над всем кропотливо работать, а потом крепко удерживать, чтобы все от меня не убежало. — Она заплакала, и Сабрина снова встала перед ней на колени.
— Пожалуйста, Стефания, прекрати. Прошу тебя, перестань. Я не могу видеть, когда ты плачешь из-за меня. Я искренне сожалею, что так получилось с Чарльзом. Но ты для меня важнее всего на свете. — Она заплакала тоже. Ей было жаль Стефанию, жаль себя, потому что она делала все неправильно, и гнев Стефании действовал на нее удручающе. — Я не знаю, что ты от меня хочешь, но я, чтобы то ни…
— Ничего не надо, — произнесла Стефания. — Сабрина, я решила ехать в Брин-Мор, а не в Сорбонну. Сабрина удивленно посмотрела на сестру:
— В Брин-Мор?
— Там хорошо. Я уже получила направление благодаря папе и маме. Я поеду туда.
— Но мы же собирались вместе ехать в Париж.
— Сабрина, не смотри так… растерянно! О чем тебе беспокоиться? У тебя будет все в порядке. Я думаю о себе, хочу определить, что я собой представляю. Без тебя. Ты очень яркая и одаренная, а я остаюсь в тени в твоем присутствии. Никто не будет замечать меня, если ты не будешь отходить в сторону время от времени.
— Нет, нет, нет. — Сабрина потрясла головой.
— Конечно, обычно все обращают внимание в первую очередь на тебя.
Стефания замолчала, а Сабрина вскочила на ноги и стала снова ходить по комнате. Почему они не говорили раньше о таких вещах?
— Стефания, когда я делаю что-нибудь экстравагантное или даже безумное, это потому, что все ждут от меня именно этого. Мне говорят, какая я замечательная, и тогда я высматриваю, что бы еще такого натворить… — Она сделала паузу. — Я боюсь, что если я перестану так себя вести, меня перестанут любить и не будут думать, что я замечательная. Ты единственная, я в этом уверена, кто любит меня только потому, что я это я. Все остальные говорят только о том, какая я красивая и как замечательно то, что я выигрываю в гонках и состязаниях, как замечательно я выгляжу. — Она немного помолчала, а затем выпалила: — Мне просто необходимо быть в центре внимания. Стефания перестала плакать.
— Ты будешь в центре внимания всех, когда приедешь в Париж.
Сабрина спокойно постояла и посмотрела на сестру долгим взглядом.
— Я не заслуживаю твоего осуждения. Я старалась быть честной.
— Прости. Я имела в виду то, что каждая из нас будет в центре внимания. Первое время. — Ее глаза стали яркими. — Это будет приключение, Сабрина. Ты всегда говорила мне, что я должна мечтать о приключениях, помнишь?
Сабрина пыталась увидеть в ее ярких глазах тень обиды или унижения, но не нашла ничего похожего.
— Я никогда не старалась затмить тебя, — беспомощно произнесла она.
— Может быть. Но все равно я чувствую себя не больше чем сестрой-двойняшкой знаменитой Сабрины Хартуэлл. — Она посмотрела на свои руки. — Мы будем друг другу писать.
Сабрина услышала новые нотки в голосе Стефании и засомневалась. «Я смогу изменить ее решение, — подумала она. — Если я нажму, если я напомню, как мы нужны были друг другу последние три года, она поедет в Париж. Мы снова будем вместе. Однажды она уже сказала маме и папе, что мы — семья. Истинная, правда».
Но она не смогла сделать этого. Стефания была права: их пути разошлись. Сабрину потряс ужасный факт — ее сестра не хочет быть вместе с ней. Она не могла отрицать того, что купалась в лучах своей славы, и Стефания бежала, спасалась, чтобы найти себя. «Я не смогу заставить ее так поступить, — подумала она. — Не имею права делать еще хуже, чем есть на самом деле. Сегодня — вечером я нанесла ей и так слишком большую обиду».
Она села на кушетку рядом со Стефанией и глотала слезы, подступавшие к горлу.
— Мы о многом поговорим во время каникул! — воскликнула Сабрина. Они сидели рядом, не касаясь, друг друга, положив руки себе на коленки, как воспитанные юные леди.
— Я люблю тебя, — тихо сказала Сабрина Стефании, и с этого момента стала жить своей жизнью.
Глава 4
Зал в оперном театре затих, как только погасли люстры. Пятна света от прожекторов падали на тяжелый золотой занавес, дирижер взмахнул палочкой, и чувственная испанская музыка поплыла по залу. Стефании захотелось танцевать. Она посмотрела на Дену.
— Спасибо, — прошептала она, поблагодарив за все: за Нью-Йорк на Рождество, за походы по магазинам, по театрам и за ложу вместе с Кардозо в оперном театре. Она позволила музыке полностью овладеть ею. Занавес волшебно открыл сцену.
Однако все очарование было испорчено некоторой суматохой. Кто-то толкнул дверь их ложи, а потом грохнуло кресло. Стефания и Дена обернулись.
— Простите. — Среди теней Стефания увидела высокого темноволосого мужчину, старавшегося закрыть дверь и снять пальто одновременно.
— Вы уверены, что не ошиблись ложей? — поинтересовалась Дена.
Он кивнул и сел в кресло за Стефанией. Дена подождала, но незнакомец ничего не сказал. Какое-то время она изучала его взглядом, потом посмотрела на Стефанию, пожала плечами встала смотреть на сцену.
— Растяпа, — пробормотала она.
Стефания улыбнулась. Кто бы этот человек ни был, он выглядел прилично и респектабельно, даже, несмотря на помятый пиджак. И, кроме того, он был достаточно уверен в себе.
Через минуту она забыла о нем. На сцене Кармен пела свою медленную возбуждающе-сексуальную песню несчастному молодому Хозе. Песня разлилась по залу как расплавленное золото. Стефания наклонилась вперед, подчинившись неведомой силе. Но ее что-то смущало. Она обернулась и встретилась глазами с незнакомцем.
Стефания покраснела от настойчивости его взгляда. Ее смутило его мужественное лицо. Краем глаза Стефания видела, что он продолжает смотреть на нее.
— Извините, — наконец обратился он к ней. — Это не вы уронили?
Стефания повернулась, посмотрела на программу в его руке и отрицательно покачала головой. На ее лице опять появилась улыбка. Весь первый акт незнакомец смотрел не на сцену, а на нее.
— Гарт Андерсен, — сказал он, протягивая руку, как только в антракте зажглись люстры. Дена поспешила опередить подругу.
— Дена Кардозо. Вы друг Картонов? Его развеселил покровительственный тон Дены, она же почувствовала себя молодой и неуверенной в себе.
— Мы старые друзья. Я приношу извинения за мое шумное вторжение. Бартоны не удосужились вовремя предупредить, что они заказали ложу, а когда сказали мне — было уже поздно. Я увлекся работой и боялся пропустить увертюру. Он протянул руку Стефании. — Мы с вами не знакомы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78