За один день все перевернулось вверх тормашками, и голова у меня уже шла кругом. Мне очень хотелось, чтобы мы с Дэниэлом вернулись к нашим привычным отношениям. А лучший способ добиться этого — вести себя, как обычно. Поэтому я Дэниэла оскорбила.— Ты воспользовался моей слабостью, — проворчала я, добавив на всякий случай: — Мерзавец.— Правда? — удивился он.— Да, — подтвердила я уверенно. — Ты знал, что я расстроена из-за бедного папы. А потом оскорбил меня, обойдясь, как с последней дурочкой, и полез лапать.— Извини, — испугался он. — У меня и в мыслях не было…— Забудь, — подавляя праведный гнев, вздохнула я. — Давай оба забудем. Но чтобы больше такого не случалось.Какая же я подлая, подумала я. Танго танцуют вдвоем, и так далее, и тому подобное, но, кроме как о том, не соблазнила ли я Дэниэла, мне было о чем подумать.Об этом я решила не думать вообще. Я не люблю думать о неприятном.Через десять минут Дэниэл с позором отбыл. Папа стоял у дверей, чуть ли не грозя ему вслед кулаком, и не спускал глаз с дороги, пока не удостоверился окончательно, что Дэниэл ушел. Мы даже не предложили ему чашку чая на прощание. Мама повернулась бы в гробу.Если б не была жива. 65 После незабываемой сцены разврата Дэниэл пару раз приезжал ко мне в Эксбридж. Мне было так стыдно и неловко, что я была бы просто счастлива больше никогда его не видеть, но он меня преследовал.Первый раз он позвонил мне на работу на следующий день, предложив встретиться и вместе пообедать. Я отказалась наотрез.— Люси, прошу тебя, — сказал он.— Зачем? — спросила я. — Только не это.— Что «это»?— Попробуй скажи, что нам надо поговорить, и я тебя убью, — пригрозила я.Меган, Меридия и Джед бросили все свои дела и с интересом прислушались.— Вообще-то, нам действительно надо поговорить, — сказал Дэниэл. — О твоей квартире.— А что с ней такое? — удивилась я.— Давай встретимся буквально на пару слов.Разумеется, это всего лишь повод, но почему бы нет?— Приезжай ко мне завтра вечером, — поломавшись, согласилась я.К моему удивлению, мысль о том, что я увижу Дэниэла, обогрела и обрадовала меня. Необходимо положить этому конец, и чем скорее, тем лучше.— Я встречу тебя с работы, — предложил он.— Не надо! — быстро сказала я. Долгую поездку в электричке вдвоем с Дэниэлом я не выдержу. Буду молчать, дуться, стесняться, пока не сгорю от стыда.Я повесила трубку. Меган, Меридия и Джед накинулись на меня, как стая стервятников.— С кем ты говорила?— Это Гас?— Что происходит?— Вы опять спите вместе? — хором допытывались они.В ожидании Дэниэла я так нервничала, что сама испугалась.Голова моя лопалась от всевозможных «за» и «против» — точнее, только «против» наших отношений. Целоваться с Дэниэ-лом было большой ошибкой. А повторять это будет непростительным легкомыслием. Ну ладно, допустим, мне показалось, будто я соблазняю его, но я же знаю, что на самом деле это не так! Я была потрясена уходом мамы от папы, расстроена, взвинчена и вообразила, что завлекаю близкого друга.Наши страстные поцелуи — результат необычного стечения обстоятельств.Посмотрим на ситуацию беспристрастно, думала я, лихорадочно причесываясь. Папа благосклонно наблюдал за мною. Он не будет столь благосклонен, когда поймет, для кого я причесываюсь.С одной стороны, размышляла я взволнованно, вот я: растерянная, беззащитная, привязчивая. Дитя из только что рухнувшего дома, готовое полюбить первого, кто взглянет ласково.С другой стороны, Дэниэл — мужчина, который привык ни в чем себе не отказывать и уже несколько ночей спавший один. Разумеется, он не особо выбирал, с кем развлечься. Попалась я — очень хорошо, значит, со мной.Да. Он непривередлив.Кроме того, Дэниэл из тех, кто любит добиваться желаемого и не терпит сопротивления. То, что кричала мне Карен вечером в воскресенье, я и сама всегда знала; она лишь укрепила мою уверенность. Дэниэл родную мать завалит, если та будет отбиваться как следует. Но я ему не поддамся, угрюмо решила я. Я не дам себе пасть столь низко. Я не стану кокетничать с Дэниэлом. Я поведу себя иначе.Как только я открыла ему дверь, моя решимость поколебалась, а потом исчезла вовсе. Меня неприятно поразило, как он хорош собой. Почему вдруг он стал настолько притягателен? Ведь раньше он этим не отличался — во всяком случае, для меня. К своему великому разочарованию, я тут же засмущалась, как девчонка.— Привет, — поздоровалась я с галстуком Дэниэла, ибо глаза поднять боялась.Он нагнулся поцеловать меня, но из кухни тут же раздался возмущенный рев папы:— Эй ты, хлыщ несчастный! Оставь мою дочь в покое!Дэниэл поспешно отпрянул. Я почувствовала себя, как голодающий, у которого перед носом помахали пакетом жареной картошки, а поесть так и не дали.— Входи, — буркнула я воротничку его рубашки.Стеснялась я ужасно. Провожая гостя в комнату, задела бедром угол столика, на котором стоял телефон, но была вынуждена притвориться, что мне не больно. Я не хотела, чтобы он предложил поцеловать ушибленное место. Потому что не отказалась бы.— Снимай пальто, — в упор глядя на его нагрудный карман, велела я.Мне было неприятно, что он так на меня влияет. Да, я, разумеется, не в лучшем состоянии, хоть это и временно. Все-таки у меня только что разошлись родители. Но в обиду я себя не дам.Я решила ни на минуту не оставаться с ним наедине и, после того, как он уедет, больше никогда с ним не видеться. Ну, если не никогда, то хотя бы какое-то время. Пока я не приду в норму, какова бы она ни была.Осуществляя свой коварный план, я привела Дэниэла в кухню, где сидел сердитый папа.— Здравствуйте, мистер Салливан, — нервно поздоровался Дэниэл.— Ну не наглец? — проворчал папа. — Являться ко мне в дом после того, как вел себя здесь, как… как… в бурделе!— Не надо, папочка, — испугалась я. — Он больше не будет.— Наглец, каких свет не видывал, — не унимался папа.Потом, к счастью, замолчал.— Хочешь чаю? — спросила я у плеча Дэниэла.— А где у нас хрустящие блинчики? — грубо перебил папа.— Какие блинчики?— По средам у нас всегда хрустящие блинчики.— Но сегодня четверг.— Да? Ладно, где тогда тушеное мясо?— А что, по четвергам на обед всегда тушеное мясо?Ответом мне был скорбный взгляд.— Прости, папочка, через неделю я освоюсь на кухне. Может, сегодня вечером согласишься на пиццу?— Ту, что заказывают по телефону? — встрепенулся папа.— Да, — подтвердила я. Интересно, а какую же еще?— Не из морозилки? — с трогательной надеждой уточнил он.— О господи, нет, конечно.— Отлично, — возрадовался он. — А пива можно?— Разумеется.Видимо, у папы сбывалась давняя мечта. Мама бы таких фокусов не допустила.Я позвонила в доставку пиццы. Папа завладел телефонной трубкой, чтобы лично обсудить с тем, кто готовит пиццу, все возможные варианты.— Что такое анчоусы? Давай-ка я парочку попробую. А каперсы что такое? Ясно, и их тоже брось штучки две-три. Как думаешь, эти самые анчоусы (он произнес «анчовусы») можно смешивать с ананасами?Я восхищалась долготерпением Дэниэла, но в глаза ему пока смотреть не отваживалась.Привезли пиццу и пиво, и мы втроем уселись за кухонный стол. Как только все было съедено, папа снова начал поглядывать на Дэниэла. Напряжение нарастало.Прямо на Дэниэла он не смотрел, только злобно косился, когда тот смотрел в другую сторону. Стоило Дэниэлу повернуться, как папа быстро отводил глаза. Дэниэл чувствовал на себе недобрые взгляды и решил попробовать застичь папу врасплох. Он сидел, безмятежно потягивая пиво, и вдруг резко оборачивался к папе, который буравил его глазами. В следующее мгновение папа тоже отворачивался и с невинным, как у ангела, лицом потягивал свое пиво.Это продолжалось несколько часов — так, во всяком случае, мне показалось.Обстановка накалилась настолько, что, покончив с пивом, мы поспешно открыли бутылку виски.Несколько раз, когда папа поворачивался к телевизору, чтобы нанести очередное оскорбление вещавшему с экрана политическому деятелю («высунь-ка язык, чтобы мы увидели черную полосу посередке от этого твоего подлого вранья!»), Дэниэл принимался делать мне энергичные знаки, гримасничать, кивать головой на дверь, намекая, что нам надо выйти в другую комнату. Вероятно, в гостиную, чтобы завершить начатое в прошлый раз.Я его игнорировала.Наконец папа решил пойти спать.К тому времени мы все порядочно напились.— Ты что это, вздумал всю ночь у нас торчать? — спросил папа Дэниэла.— Нет, — ответил тот.— Ну, так и проваливай, — заявил папа, вставая из-за стола.— Мистер Салливан, вы не возражаете, если я скажу Люси два слова наедине? — вежливо спросил Дэниэл.— Возражаю ли я? — взвился папа. — После того, что вы тут вытворяли позавчера вечером, я еще как возражаю!— Прошу прощения, — смиренно сказал Дэниэл, — и могу вас уверить: больше подобное не повторится.— Обещаешь? — строго спросил папа.— Честное слово, — торжественно произнес Дэниэл.— Ну ладно, — смилостивился папа.— Спасибо, — поблагодарил Дэниэл.— Помните, я вам поверил, — грозя нам пальцем, заявил папа. — Больше никакого баловства!— Ни в коем случае, — подтвердил Дэниэл. — Ни баловства, ни озорства, ни шалостей.Папа взглянул на него с явным подозрением, будто раздумывая, не дурачат ли его, но Дэниэл сделал сверхчестное лицо, дескать, вы, мистер Салливан, можете доверить мне свою дочь.Не вполне убежденный его спектаклем, папа пошаркал к себе.Разумеется, я ожидала, что Дэниэл бросится на меня, как только за папой закроется дверь, и была крайне обескуражена, когда он этого не сделал. Я с нетерпением ждала, как буду защищать свою честь и потом весь вечер называть его извращением.Но он совсем сбил меня с толку тем, что только нежно взял меня за руку и мягко сказал:— Люси, я хочу поговорить с тобой об одном важном деле.— Ах да, — язвительно отозвалась я. — О моей… хи-хи… квартире.Как и всякая женщина, я понимала, к чему он клонит.— Да, — кивнул он. — Надеюсь, ты не подумаешь, что я сую нос, куда не просят, — то есть именно так ты и думаешь, — но, пожалуйста, пока не отказывайся от нее.Я очень смутилась: я действительно не ожидала, что он пожелает говорить со мной о моих жилищных проблемах.— Но почему? — спросила я.— Я прошу только об одном: не спеши туда, откуда потом не сможешь выбраться.— Я и не спешу.— Нет, спешишь, — возразил этот мерзавец. — Сейчас ты слишком расстроена, чтобы принять взвешенное решение.— Еще чего, — пробурчала я, и глаза мои наполнились слезами.— Вот, вот, — сказал он. — Посмотри на себя.Может, кое в чем он был и прав, но сдаваться без боя не хотелось.Я отхлебнула большой глоток виски и спросила:— Но какой в этом смысл? Жить у папы и платить за пустую комнату?— Может, через какое-то время тебе не захочется жить у папы, — предположил Дэниэл.— Не говори глупостей, — возразила я.— Ну, вдруг, например, вернется твоя мама. Может, они с папой помирятся.— Вряд ли, — хмыкнула я.— Ладно, пусть, а представь: поехала ты в город, на последний поезд в метро не успела, а тратить тысячу фунтов на такси до Эксбриджа не хочешь? Разве не разумно иметь на такой случай комнатку в самом центре, на Лэдброк-гров?— Но, Дэниэл, — безнадежно сказала я, — не будет больше никаких вечерних поездок в город. Эта часть моей жизни прошла. Еще виски хочешь?— Да, пожалуйста. Люси, я за тебя беспокоюсь, — с озабоченным видом продолжал он.— Не беспокойся, — разозлилась я. — И не надо делать такое лицо, я тебе не одна из… из твоих женщин. Очевидно, до тебя не доходит, как серьезно то, что произошло с моей семьей. Моя мать бросила моего отца, и теперь я полностью в ответе за него.— Каждый день у кого-то матери бросают отцов, — возразил Дэниэл. — И отцы как-то справляются сами. Им вовсе не нужно, чтобы ради них дочери отрекались от всего и вели себя так, будто постриглись в монахини.— Дэниэл, я хочу ему помочь, для меня это не жертва. И я должна это сделать, выбора у меня нет. Неважно, если по вечерам я больше не смогу ходить веселиться. Мне и так в последние месяцы жилось невесело.Я чуть не прослезилась при мысли о собственной добродетели и дочерней преданности.— Прошу тебя, Люси, повремени хотя бы месяц.В отличие от меня, Дэниэл не особенно растрогался.— А, ну ладно, — согласилась я.— Это обещание?— Допустим, что так.А потом я случайно взглянула на него. Господи, как хорош! Я чуть не опрокинула свой стакан.Кроме того, я с нетерпением ждала, когда же он начнет ко мне приставать. Я была настолько уверена в его потаенном желании увидеться со мною, чтобы попытаться соблазнить, что не пережила бы, уйди он, даже не предприняв такой попытки. 66 То, что я сделала потом, совершенно для меня нехарактерно.Я отношу это на счет выпитого мною количества спиртного в сочетании с душевной травмой. Плюс тот факт, что я уже целую вечность не имела интимных отношений с мужчиной.Силы воли, необходимой для того, чтобы удержаться от флирта с человеком, который очень вам нравится, но по какой-либо причине не подходит, в реальной жизни не существует. Во всяком случае, в моей. У меня всегда сердце управляет головой.А сейчас моей головой управляла похоть.— Может быть, пора бы и начать? — вкрадчиво сказала я.— Что начать?— Удовольствие. Получать удовольствие.Умышленно медленно — ну, может, чуточку неуверенно, — я встала, глядя Дэниэлу в глаза, и двинулась к нему в обход кухонного стола. Он недоуменно уставился на меня. Я обольстительно тряхнула прической, прикрыв один глаз прядью волос, непринужденно взгромоздилась к нему на колени и обняла за шею.Затем приблизила лицо к его лицу.Боже, как он был великолепен! Какой у него чувственный, манящий рот; подумать только, что еще секунда — и он будет целовать меня… Мне были просто необходимы мужская ласка, буйный, разнузданный секс, человеческое тепло и забота, а кто, как не Дэниэл, мог предоставить мне все вышеозначенное?Разумеется, я в него не влюблена. Влюблена я в Гаса. Но я женщина, и у меня есть свои потребности. Почему секс без обязательств дозволен только мужчинам? Я тоже хочу попробовать!— Люси, что ты делаешь? — спросил Дэниэл.— А ты как думаешь? — промурлыкала я, стараясь придать голосу обольстительную хрипотцу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64