пеналы для ванной комнаты
Этот город стал родиной систематической аналитичес-
кой терапии. Берлинцы основали Технический семинар по об
53
разцу венского, из недр которого вышло молодое поколение
венских аналитиков, участвовавших в становлении анализа ха-
рактера и применявших на практике некоторые фрагменты этого
учения, хотя, к сожалению, не развивавших его далее. В Бер-
лине я и мои коллеги представляли многочисленные факты
из клинической практики, рассматривая и анализируя которые
ставший позднее знаменитым Технический семинар накапливал
свою силу. В нем формировались психологические убеждения,
позволившие в конце концов прорваться к пониманию живого.
3. ПСИХИАТРИЧЕСКИЕ
И ПСИХОАНАЛИТИЧЕСКИЕ ТРУДНОСТИ ПОНИМАНИЯ
ДУШЕВНЫХ ЗАБОЛЕВАНИЙ
Летом 1922 г. я защитил в Венском университете диссер-
тацию на соискание степени доктора медицины. К тому вре-
мени я уже три года занимался психоанализом, был членом
Международного психоаналитического объединения и глубоко
занимался многочисленными клиническими исследованиями.
Мой интерес обратился прежде всего к шизофрении. Пси-
хиатрия занималась только описанием и классификацией. Ле-
чения не было. Больные выздоравливали спонтанно или пере-
водились в больницу для хроников <Штайнхоф>. В Вене не
применялись даже получившие тогда известность методы кли-
ники Блейлера <Бургхельцли>. Поддерживалась очень строгая
дисциплина. У санитаров было очень много хлопот, особенно
в <тяжелом> отделении, где я год проработал врачом. Вагнер-
Яурегг разработал тогда свою ставшую знаменитой малярийную
терапию при прогрессивном параличе, за что позже получил
Нобелевскую премию. Он хорошо относился к пациентам, был
сказочным диагностом-неврологом, но ничего не понимал в
психологии. Из этого он, впрочем, и не делал тайны. Его
суровая крестьянская прямота должна была вызывать немалую
симпатию. Я знал психотерапевтическую амбулаторию клиники
только по нескольким посещениям. Пациентов-невротиков ле-
чили бромом и внушением. Руководитель амбулатории хвалился,
что вылечил более 90% больных. Так как я точно знал, что
он не вылечил ни одного и имел успехи только во внушении,
меня интересовало, что же, собственно, специалисты по вну-
шению понимали под <излечением>.
<Излечившимся> называли тогда больного, если он говорил,
что чувствует себя лучше, или если исчезал симптом, заста-
вивший его обратиться к врачу. В психоанализе понятие из-
лечения тоже не было определено. Говоря о своей клинической
практике в психиатрии, можно вспомнить только те случаи
54
(
и впечатления, которые совпадали с воззрениями сексуально-
экономического характера, хотя тогда они не поддавались клас-
сификации и лишь позже очень хорошо вписались в основные
положения моей теории тела и души. Я работал психиатром
в то время, когда на психиатрию начало оказывать влияние
новое учение Блейлера, основанное на теоретических взглядах
Фрейда, когда Экономо опубликовал большую работу о ле-
таргическом постэнцефалите, а Пауль Шилъдер представил свои
блестящие статьи об отчуждении, рефлексах, паралитических
нарушениях душевной деятельности и т. д.
Шильдер собирал тогда материал для работы о <телесной
схеме>. Он доказал, что тело, с психической точки зрения,
существует в формах определенных единых ощущений и что
эта <психическая схема> примерно соответствует действитель-
ным функциям органов. Он попытался также установить со-
отношение между многочисленными идеалами <Я>, которые
формирует человек, и органическими нарушениями при афазии
и паралитических нарушениях. В том же направлении работал
и Пецль, изучая опухоли мозга. Шилъдер утверждал, что фрей-
довское <неосознанное> воспринимается в какой-то туманной
форме, так сказать, <на заднем плане сознания>, но психо-
аналитики возражали против этого. Против были настроены
и философски ориентированные врачи, например Фрешельс.
Необходимо было отразить все эти нападки и намерение уст-
ранить теорию неосознанного в столь трудной ситуации, сло-
жившейся в результате отрицательного отношения научных ра-
ботников к сексуальности. Эта борьба мнений имеет важное
значение. Ведь в результате сексуально-экономической экспе-
риментальной работы удалось доказать, что фрейдовское <не-
осознанное> реально существует и постижимо в форме вегета-
тивных ощущений органов.
Мои нынешние воззрения о противоречивой функциональ-
ной идентичности психических и телесных возбуждений фор-
мировались следующим образом. Ко мне доставили девушку
с полностью парализованными руками и атрофией мышц. Нев-
рологическое исследование не выявляло причины этого состо-
яния. Психологическое исследование не было тогда обычным
делом. От самой больной я узнал, что паралич рук начался
с шока. Жених хотел ее обнять, а она, охваченная ужасом,
вытянула вперед руки, <как парализованная>. Впоследствии она
не смогла ими двигать. Постепенно началась мышечная ат-
рофия. Если я не ошибаюсь, я не занес этот эпизод в историю
болезни. Если бы соответствующая запись появилась, это бы
вызвало малоприятное внимание коллег к моей персоне. За-
ведующие отделениями издевательски ухмылялись или злились.
Вагнер-Яурегг при каждом удобном случае насмехался над сек-
55
суальной символикой. Из описанного случая мне в память
врезалось следующее обстоятельство: психическое переживание
может повлечь за собой состояние телесного возбуждения, надолго
изменяющего орган. Позже я назвал это явление физиологическим
укоренением душевного переживания. Оно отличается от ис-
терической конверсии тем, что не поддается психологическому
воздействию. Эту точку зрения относительно возникновения
органических заболеваний я часто занимал и во время пос-
ледующей клинической работы. Она доказала свою правиль-
ность применительно к язве желудка, бронхиальной астме, спаз-
му привратника желудка, ревматизму и различным кожным за-
болеваниям. Сексуально-экономическое исследование рака
также развивалось из идеи физиологического укоренения кон-
фликтов, порождаемь1х либидо.
Большое впечатление произвел на меня однажды кататоник,
внезапно перешедший от ступора к неистовству. Это был ве-
ликолепный случай разрядки деструктивной ярости. После пре-
кращения приступа он обрел ясность ума, и мы смогли по-
беседовать. Пациент заверял меня, что он, пережив бешенство,
испытал удовольствие. По его словам, он был счастлив и ничего
не помнил о фазе отупения. Известно, что ступорозные ка-
татоники, которые внезапно заболевают и обнаруживают спо-
собность к приступам ярости, очень легко становятся снова
нормальными людьми. В то же время пациенты с постепенно
развивающимися формами шизофрении, например гебефренией,
медленно, но верно становятся все менее излечимыми. Тогда
я не знал объяснения этому явлению, но позже понял его.
Научившись содействовать появлению припадков бешенства у
аффективно заблокированных невротиков с мышечной гипер-
тонией, я регулярно стал достигать значительного улучшения
общего состояния. [ Отвердевание мышц при ступорозной ката-
тонш становится всеобъемлющим. Возможности энергетической
разрядки все более сужаются. Во время приступа бешенства через
отвердевшие мышцы из вегетативного центра, еще сохранившего
подвижность, прорывается сильный импульс, высвобождая тем
самым связанную мышечную энергию.Это, по сути, должно быть
приятно. Такие выводы впечатляли и не поддавались объяс-
нению с помощью психоаналитической теории кататонии.
Слишком сильной была телесная реакция, чтобы могло удов-
летворить объяснение, согласно которому кататоник <полностью
уходит в материнскую утробу и в аутоэротизм>. Психическое
содержание кататонической фантазии не могло быть причиной
органического процесса. Оно могло быть только активизировано
странным процессом общего характера и потом со своей сто-
роны закрепить данное состояние.
56
Психоаналитическая теория оказалась в состоянии тяжелого
внутреннего противоречия. Фрейд постулировал для своей пси-
хологии бессознательного физиологический базис, который
еще только предстояло найти. Его учение об инстинктах было
началом этого поиска. Шел и поиск возможности опереться
на привычную медицинскую патологию. Постепенно начала
проявляться тенденция, которую я только лет десять спустя
подверг критике как <психологизацию телесного>. Она нашла
свое крайнее выражение в проникнутых психологизмом тол-
кованиях телесных процессов с помощью теории неосознан-
ного, не имеющих ничего общего с естественными науками.
Если, например, у женщины не наступила менструация, но
она и не беременна, то считалось, что данная ситуация вы-
ражала ее отрицательное отношение к мужу и ребенку. В со-
ответствии с этими взглядами получалось, что почти все те-
лесные заболевания порождались неосознанными желаниями
"или опасениями. Так, раком <обзаводились>, <для того что-
бы...> Можно было умереть от туберкулеза из-за неосознанного
желания этого.
Как ни странно, но в клинической практике психоанализа
встречалось очень много наблюдений, которые, казалось, под-
тверждали правильность этих взглядов, не поддающихся оп-
ровержению. Тем не менее правильное, основанное на здравом
смысле мышление восставало против них. Как, скажем, могло
неосознанное желание вызвать рак? Обычные люди ничего не
знали о раке, и еще меньше им было известно о реальной
природе этого странного, но, несомненно, существовавшего
подсознательного! <Книга об Оно> Гроддека полна такого рода
примерами. Это была метафизика, но и мистика оказывалась
<в чем-то правой>. И мистикой она была лишь до тех пор,
пока не удавалось правильно сформулировать, в чем же за-
ключалась ее правота или когда она в неверной форме выражала
правильные взгляды. <Желание> в тогдашнем смысле этого слова
не могло ни в коем случае вызвать глубокие органические
изменения. <Желание> надо было понимать глубже, чем могла
это сделать аналитическая психология. Все указывало на су-
ществование глубокого биологического процесса, и <неосознан-
ное желание> могло быть только его выражением.
Столь же острьш был спор между сторонниками психо-
аналитического и неврологического объяснения природы ду-
шевных заболеваний. <Психогенное> и <соматогенное> рассмат-
ривались как абсолютные противоположности. Молодому пси-
хоаналитику, занимавшемуся психиатрией, необходимо было
как-то сориентироваться в этой обстановке. Чаще всего в слож-
ной ситуации врачи утешались утверждением о том, что ду-
шевные заболевания имеют <многообразные причины>.
57
В том же круге проблем оказались постэнцефалитическшг
паралич и эпилепсия. Зимой 1918 г. Вену постигла тяжелая
эпидемия гриппа, вызвавшая многочисленные жертвы. Никто
не понимал, почему она оказалась столь коварной. Многие
люди, перенесшие грипп, впоследствии заболевали еще тяжелее.
Через несколько лет у этих людей наступал полный паралич
жизненной деятельности. Движения замедлялись, на лице по-
являлось застывшее выражение наподобие маски, начиналось
обеднение языка, каждый волевой импульс казался как бы
задержанным с помощью тормоза. В то же время внутренняя
психическая активность оставалась незатронутой. Болезнь, на-
званная летаргическим постэнцефалитом, была неизлечима. На-
ши отделения переполнились больными, производившими в
высшей степени безотрадное впечатление. На мою долю выпало
работать с несколькими такими пациентами.
Находясь в нерешительности, я додумался предложить боль-
ным мышечные упражнения для преодоления экстрапирамидаль-
ной жесткости. Коллеги считали, правда, что у этих больных
повреждены боковые отростки проводящих путей спинного мозга,
а также вегетативные центры в головном мозгу. Экономо пред-
положил даже, что в данном процессе участвует <центр сна>.
По мнению Вагнер-Яурегга, мое намерение было разумным.
Я раздобыл несколько гимнастических снарядов и предло-
жил больным делать упражнения в соответствии с их состо-
янием. Когда они начали работать, мне бросилось в глаза вы-
ражение лиц. Черты лица одного, заострившись, превратились
в <лицо преступника>. Этому соответствовали его движения
при упражнениях со снарядами. У преподавателя средней /шко-
лы было строгое <учительское лицо>, и упражнения он вы-
полнял как-то уж слишком <по-профессорски>. Обратило на
себя внимание то обстоятельство, что страдающие постэнце-
фалитом подростки, переживавшие период полового созревания,
были склонны к гипермоторике. В пубертатном периоде бо-
лезнь проявлялась скорее в экзальтированных, а в старших
возрастах - более в летаргических формах.
Я ничего не опубликовал об этом, но впечатления прочно
сохранились. Тогда нарушения вегетативных нервных функций
оценивались полностью по схеме нарушений произвольной сен-
сомоторной нервной системы. Утверждалось, что болезнь охва-
тывала определенные нервные области и центры, импульсы на-
рушались или создавались вновь. Причинами нарушения счита-
лись механические поражения нервов. Никто не думал о воз-
можности общего нарушения вегетативного функционирования.
Я полагаю, что вопрос не решен и сегодня, и ничего не могу
сказать о его сути. Вероятно, постэнцефалитное заболевание яв-
ляется нарушением импульсной функции во всем теле, причем нерв-
58
ные пути играют только роль посредника. Не приходится со-
щеваться в существовании связи между специфической струк-
турой характера и особым характером вегетативных торможений.
Инфекционное происхождение постэнцефалита также не вызы-
вает сомнений. <Импульсная функция во всем теле> и <общее тор-
можение вегетативных функций> - таковы были два наиболее
важных впечатления, имевших решающее значение для после-
дующей работы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
кой терапии. Берлинцы основали Технический семинар по об
53
разцу венского, из недр которого вышло молодое поколение
венских аналитиков, участвовавших в становлении анализа ха-
рактера и применявших на практике некоторые фрагменты этого
учения, хотя, к сожалению, не развивавших его далее. В Бер-
лине я и мои коллеги представляли многочисленные факты
из клинической практики, рассматривая и анализируя которые
ставший позднее знаменитым Технический семинар накапливал
свою силу. В нем формировались психологические убеждения,
позволившие в конце концов прорваться к пониманию живого.
3. ПСИХИАТРИЧЕСКИЕ
И ПСИХОАНАЛИТИЧЕСКИЕ ТРУДНОСТИ ПОНИМАНИЯ
ДУШЕВНЫХ ЗАБОЛЕВАНИЙ
Летом 1922 г. я защитил в Венском университете диссер-
тацию на соискание степени доктора медицины. К тому вре-
мени я уже три года занимался психоанализом, был членом
Международного психоаналитического объединения и глубоко
занимался многочисленными клиническими исследованиями.
Мой интерес обратился прежде всего к шизофрении. Пси-
хиатрия занималась только описанием и классификацией. Ле-
чения не было. Больные выздоравливали спонтанно или пере-
водились в больницу для хроников <Штайнхоф>. В Вене не
применялись даже получившие тогда известность методы кли-
ники Блейлера <Бургхельцли>. Поддерживалась очень строгая
дисциплина. У санитаров было очень много хлопот, особенно
в <тяжелом> отделении, где я год проработал врачом. Вагнер-
Яурегг разработал тогда свою ставшую знаменитой малярийную
терапию при прогрессивном параличе, за что позже получил
Нобелевскую премию. Он хорошо относился к пациентам, был
сказочным диагностом-неврологом, но ничего не понимал в
психологии. Из этого он, впрочем, и не делал тайны. Его
суровая крестьянская прямота должна была вызывать немалую
симпатию. Я знал психотерапевтическую амбулаторию клиники
только по нескольким посещениям. Пациентов-невротиков ле-
чили бромом и внушением. Руководитель амбулатории хвалился,
что вылечил более 90% больных. Так как я точно знал, что
он не вылечил ни одного и имел успехи только во внушении,
меня интересовало, что же, собственно, специалисты по вну-
шению понимали под <излечением>.
<Излечившимся> называли тогда больного, если он говорил,
что чувствует себя лучше, или если исчезал симптом, заста-
вивший его обратиться к врачу. В психоанализе понятие из-
лечения тоже не было определено. Говоря о своей клинической
практике в психиатрии, можно вспомнить только те случаи
54
(
и впечатления, которые совпадали с воззрениями сексуально-
экономического характера, хотя тогда они не поддавались клас-
сификации и лишь позже очень хорошо вписались в основные
положения моей теории тела и души. Я работал психиатром
в то время, когда на психиатрию начало оказывать влияние
новое учение Блейлера, основанное на теоретических взглядах
Фрейда, когда Экономо опубликовал большую работу о ле-
таргическом постэнцефалите, а Пауль Шилъдер представил свои
блестящие статьи об отчуждении, рефлексах, паралитических
нарушениях душевной деятельности и т. д.
Шильдер собирал тогда материал для работы о <телесной
схеме>. Он доказал, что тело, с психической точки зрения,
существует в формах определенных единых ощущений и что
эта <психическая схема> примерно соответствует действитель-
ным функциям органов. Он попытался также установить со-
отношение между многочисленными идеалами <Я>, которые
формирует человек, и органическими нарушениями при афазии
и паралитических нарушениях. В том же направлении работал
и Пецль, изучая опухоли мозга. Шилъдер утверждал, что фрей-
довское <неосознанное> воспринимается в какой-то туманной
форме, так сказать, <на заднем плане сознания>, но психо-
аналитики возражали против этого. Против были настроены
и философски ориентированные врачи, например Фрешельс.
Необходимо было отразить все эти нападки и намерение уст-
ранить теорию неосознанного в столь трудной ситуации, сло-
жившейся в результате отрицательного отношения научных ра-
ботников к сексуальности. Эта борьба мнений имеет важное
значение. Ведь в результате сексуально-экономической экспе-
риментальной работы удалось доказать, что фрейдовское <не-
осознанное> реально существует и постижимо в форме вегета-
тивных ощущений органов.
Мои нынешние воззрения о противоречивой функциональ-
ной идентичности психических и телесных возбуждений фор-
мировались следующим образом. Ко мне доставили девушку
с полностью парализованными руками и атрофией мышц. Нев-
рологическое исследование не выявляло причины этого состо-
яния. Психологическое исследование не было тогда обычным
делом. От самой больной я узнал, что паралич рук начался
с шока. Жених хотел ее обнять, а она, охваченная ужасом,
вытянула вперед руки, <как парализованная>. Впоследствии она
не смогла ими двигать. Постепенно началась мышечная ат-
рофия. Если я не ошибаюсь, я не занес этот эпизод в историю
болезни. Если бы соответствующая запись появилась, это бы
вызвало малоприятное внимание коллег к моей персоне. За-
ведующие отделениями издевательски ухмылялись или злились.
Вагнер-Яурегг при каждом удобном случае насмехался над сек-
55
суальной символикой. Из описанного случая мне в память
врезалось следующее обстоятельство: психическое переживание
может повлечь за собой состояние телесного возбуждения, надолго
изменяющего орган. Позже я назвал это явление физиологическим
укоренением душевного переживания. Оно отличается от ис-
терической конверсии тем, что не поддается психологическому
воздействию. Эту точку зрения относительно возникновения
органических заболеваний я часто занимал и во время пос-
ледующей клинической работы. Она доказала свою правиль-
ность применительно к язве желудка, бронхиальной астме, спаз-
му привратника желудка, ревматизму и различным кожным за-
болеваниям. Сексуально-экономическое исследование рака
также развивалось из идеи физиологического укоренения кон-
фликтов, порождаемь1х либидо.
Большое впечатление произвел на меня однажды кататоник,
внезапно перешедший от ступора к неистовству. Это был ве-
ликолепный случай разрядки деструктивной ярости. После пре-
кращения приступа он обрел ясность ума, и мы смогли по-
беседовать. Пациент заверял меня, что он, пережив бешенство,
испытал удовольствие. По его словам, он был счастлив и ничего
не помнил о фазе отупения. Известно, что ступорозные ка-
татоники, которые внезапно заболевают и обнаруживают спо-
собность к приступам ярости, очень легко становятся снова
нормальными людьми. В то же время пациенты с постепенно
развивающимися формами шизофрении, например гебефренией,
медленно, но верно становятся все менее излечимыми. Тогда
я не знал объяснения этому явлению, но позже понял его.
Научившись содействовать появлению припадков бешенства у
аффективно заблокированных невротиков с мышечной гипер-
тонией, я регулярно стал достигать значительного улучшения
общего состояния. [ Отвердевание мышц при ступорозной ката-
тонш становится всеобъемлющим. Возможности энергетической
разрядки все более сужаются. Во время приступа бешенства через
отвердевшие мышцы из вегетативного центра, еще сохранившего
подвижность, прорывается сильный импульс, высвобождая тем
самым связанную мышечную энергию.Это, по сути, должно быть
приятно. Такие выводы впечатляли и не поддавались объяс-
нению с помощью психоаналитической теории кататонии.
Слишком сильной была телесная реакция, чтобы могло удов-
летворить объяснение, согласно которому кататоник <полностью
уходит в материнскую утробу и в аутоэротизм>. Психическое
содержание кататонической фантазии не могло быть причиной
органического процесса. Оно могло быть только активизировано
странным процессом общего характера и потом со своей сто-
роны закрепить данное состояние.
56
Психоаналитическая теория оказалась в состоянии тяжелого
внутреннего противоречия. Фрейд постулировал для своей пси-
хологии бессознательного физиологический базис, который
еще только предстояло найти. Его учение об инстинктах было
началом этого поиска. Шел и поиск возможности опереться
на привычную медицинскую патологию. Постепенно начала
проявляться тенденция, которую я только лет десять спустя
подверг критике как <психологизацию телесного>. Она нашла
свое крайнее выражение в проникнутых психологизмом тол-
кованиях телесных процессов с помощью теории неосознан-
ного, не имеющих ничего общего с естественными науками.
Если, например, у женщины не наступила менструация, но
она и не беременна, то считалось, что данная ситуация вы-
ражала ее отрицательное отношение к мужу и ребенку. В со-
ответствии с этими взглядами получалось, что почти все те-
лесные заболевания порождались неосознанными желаниями
"или опасениями. Так, раком <обзаводились>, <для того что-
бы...> Можно было умереть от туберкулеза из-за неосознанного
желания этого.
Как ни странно, но в клинической практике психоанализа
встречалось очень много наблюдений, которые, казалось, под-
тверждали правильность этих взглядов, не поддающихся оп-
ровержению. Тем не менее правильное, основанное на здравом
смысле мышление восставало против них. Как, скажем, могло
неосознанное желание вызвать рак? Обычные люди ничего не
знали о раке, и еще меньше им было известно о реальной
природе этого странного, но, несомненно, существовавшего
подсознательного! <Книга об Оно> Гроддека полна такого рода
примерами. Это была метафизика, но и мистика оказывалась
<в чем-то правой>. И мистикой она была лишь до тех пор,
пока не удавалось правильно сформулировать, в чем же за-
ключалась ее правота или когда она в неверной форме выражала
правильные взгляды. <Желание> в тогдашнем смысле этого слова
не могло ни в коем случае вызвать глубокие органические
изменения. <Желание> надо было понимать глубже, чем могла
это сделать аналитическая психология. Все указывало на су-
ществование глубокого биологического процесса, и <неосознан-
ное желание> могло быть только его выражением.
Столь же острьш был спор между сторонниками психо-
аналитического и неврологического объяснения природы ду-
шевных заболеваний. <Психогенное> и <соматогенное> рассмат-
ривались как абсолютные противоположности. Молодому пси-
хоаналитику, занимавшемуся психиатрией, необходимо было
как-то сориентироваться в этой обстановке. Чаще всего в слож-
ной ситуации врачи утешались утверждением о том, что ду-
шевные заболевания имеют <многообразные причины>.
57
В том же круге проблем оказались постэнцефалитическшг
паралич и эпилепсия. Зимой 1918 г. Вену постигла тяжелая
эпидемия гриппа, вызвавшая многочисленные жертвы. Никто
не понимал, почему она оказалась столь коварной. Многие
люди, перенесшие грипп, впоследствии заболевали еще тяжелее.
Через несколько лет у этих людей наступал полный паралич
жизненной деятельности. Движения замедлялись, на лице по-
являлось застывшее выражение наподобие маски, начиналось
обеднение языка, каждый волевой импульс казался как бы
задержанным с помощью тормоза. В то же время внутренняя
психическая активность оставалась незатронутой. Болезнь, на-
званная летаргическим постэнцефалитом, была неизлечима. На-
ши отделения переполнились больными, производившими в
высшей степени безотрадное впечатление. На мою долю выпало
работать с несколькими такими пациентами.
Находясь в нерешительности, я додумался предложить боль-
ным мышечные упражнения для преодоления экстрапирамидаль-
ной жесткости. Коллеги считали, правда, что у этих больных
повреждены боковые отростки проводящих путей спинного мозга,
а также вегетативные центры в головном мозгу. Экономо пред-
положил даже, что в данном процессе участвует <центр сна>.
По мнению Вагнер-Яурегга, мое намерение было разумным.
Я раздобыл несколько гимнастических снарядов и предло-
жил больным делать упражнения в соответствии с их состо-
янием. Когда они начали работать, мне бросилось в глаза вы-
ражение лиц. Черты лица одного, заострившись, превратились
в <лицо преступника>. Этому соответствовали его движения
при упражнениях со снарядами. У преподавателя средней /шко-
лы было строгое <учительское лицо>, и упражнения он вы-
полнял как-то уж слишком <по-профессорски>. Обратило на
себя внимание то обстоятельство, что страдающие постэнце-
фалитом подростки, переживавшие период полового созревания,
были склонны к гипермоторике. В пубертатном периоде бо-
лезнь проявлялась скорее в экзальтированных, а в старших
возрастах - более в летаргических формах.
Я ничего не опубликовал об этом, но впечатления прочно
сохранились. Тогда нарушения вегетативных нервных функций
оценивались полностью по схеме нарушений произвольной сен-
сомоторной нервной системы. Утверждалось, что болезнь охва-
тывала определенные нервные области и центры, импульсы на-
рушались или создавались вновь. Причинами нарушения счита-
лись механические поражения нервов. Никто не думал о воз-
можности общего нарушения вегетативного функционирования.
Я полагаю, что вопрос не решен и сегодня, и ничего не могу
сказать о его сути. Вероятно, постэнцефалитное заболевание яв-
ляется нарушением импульсной функции во всем теле, причем нерв-
58
ные пути играют только роль посредника. Не приходится со-
щеваться в существовании связи между специфической струк-
турой характера и особым характером вегетативных торможений.
Инфекционное происхождение постэнцефалита также не вызы-
вает сомнений. <Импульсная функция во всем теле> и <общее тор-
можение вегетативных функций> - таковы были два наиболее
важных впечатления, имевших решающее значение для после-
дующей работы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53