мелана раковины
, выступив с сообщением
<О хронической ипохондрической неврастении>. В нем я спе-
циально исследовал <генитальную астению>. Она возникает в
том случае, если по отношению к половым органам допускаются
не гснитальные, а лишь одни прегенитальные представления
и вызванные ими возбуждения.
Вторую часть темы я выделил в работу под названием
<Источники невротического страха>. Она появилась в мае
1926 г. в юбилейном сборнике к 70-летию Фрейда. В ней
я разъяснил различия между страхом, проистекающим из по-
давленной агрессии, страхом совести и страхом сексуального
застоя. Чувство вины возникает из сексуального страха, раз-
виваясь окольным путем - через усилившуюся деструктивную
агрессию. Следовательно, я включил роль деструктивноеT в
процесс возникновения страха. Шесть месяцев спустя Фрейд
также вывел страх совести из вытесненного влечения к де-
струкции, одновременно ослабив связь страха совести с сек-
суальным страхом. Для его системы это было логично, ведь
он рассматривал влечение к деструкции как изначальное био-
логическое влечение, параллельное сексуальности. Я же тем
временем вывел интенсивность влечения к деструкции из сте-
пени сексуального застоя и отличал <агрессию> от <деструкции>.
5 Зак. № 474 129
Эти различия, звучащие столь теоретически и сформулиро-
ванные на языке специалистов, имеют важнейшее практиче-
ское значение. Они вели совсем в другом направлении, чем
фрейдовское понимание деструкции.
Главную часть результатов клинических наблюдений я обоб-
щил в книге <Функция оргазма>, рукопись которой с посвя-
щением Фрейду передал ему в его квартире 6 мая 1926 г.
Реакция Фрейда при чтении заглавия не обрадовала меня. Он
посмотрел на рукопись, помедлил мгновение и спросил как
бы с беспокойством: <Такая толстая?> Я почувствовал досаду.
Эта реакция не была рациональной. Фрейд, обычно очень веж-
ливый, не говорил бы без причины в таком оскорбительном
тоне. До сих пор он имел обыкновение читать рукопись в те-
чение нескольких дней, после чего давал письменный отзыв.
На этот раз прошло более двух месяцев, прежде чем я получил
письмо Фрейда. Оно гласило: <Дорогой г-н доктор! Я позволил
себе затратить довольно много времени, но в конце концов
прочитал рукопись, которую получил от Вас в день рождения.
Я считаю работу ценной, богатой наблюдениями и содержа-
тельной. Вы знаете, что я отнюдь не отвергаю Вашу попытку
решения проблемы неврастении, объясняющую возникновение
этой болезни отсутствием превосходства гениталъной сферы...>
Фрейд писал по поводу одной из ранних работ о проблеме
неврастении: <Я уже давно знаю, что моя постановка вопроса
об актуальном неврозе и его понимание бьыи поверхностными
и нуждаются в существенных исправлениях. Мс-ьно было ожи-
дать выяснения проблемы в результате ряда исследований. Ваши
усилия оставляют впечатление, что Вы прокладываете новый
и обнадеживающий путь... Я не знаю, удастся ли разгадать
загадку с помощью Вашего предположения. У меня остаются
некоторые сомнения. Вы сами оставили без объяснения ряд
характерологических симптомов, да и все Ваше представление
о перемещении генитального либидо, на мой взгляд, еще не вполне
созрело . Я надеюсь тем не менее, что Вы не упустите проблему
из виду и найдете ее удовлетворительное решение...>
Вот что можно сказать о частичном решении вопроса не-
врастении в 1925 г., о подробном изложении проблемы оргазма
и роли телесного сексуального застоя в возникновении невроза.
Заметно охлаждение со стороны Фрейда, но я сначала не понял
этого. Почему Фрейд отверг <теорию оргазма>, которую при-
ветствовало большинство молодых аналитиков? Я не предчув-
ствовал, что именно подходы, отпугивавшие Фрейда, имели
важные последствия для судьбы всего учения о неврозах.
Курсив автора.
130
Фрейд сказал нам во время празднования своего 70-летия,
что мы не должны доверять миру. Торжества, по его словам,
це говорят ни о чем, а психоанализ принимают лишь для
того, чтобы впоследствии его вернее можно было разрушить,
имея в виду прежде всего сексуальную теорию. Я представил
доклад, как раз укрепляющий фундамент сексуальной теории,
но именно самые важные его положения Фрейд отвергал. Поэ-
тому я задержал издание книги об оргазме еще на несколько
месяцев, чтобы поразмышлять. В набор она пошла только в
январе 1927 г.
В декабре 1926 г. я выступил в узком кругу приверженцев
Фрейда с докладом о технике анализа характера. В центр вы-
ступления была поставлена проблема, формулировавшаяся сле-
дующим образом: можно ли при наличии скрытого отрица-
тельного отношения со стороны пациента толковать его кро-
восмесительные желания или лучше подождать до тех пор,
пока не будет устранено недоверие? Фрейд прервал меня: <По-
чему вы хотите истолковывать материал не в той последова-
тельности, в которой он возникает? Конечно же, кровосмеси-
тельные желания надо анализировать и истолковывать по мере
их появления!> Этого я не ожидал и обосновал свою точку
зрения до последних деталей. Вся моя позиция была чужда
Фрейду. Он не понимал, как можно работать, не следуя в
точности за материалом. Это противоречило высказываниям о
технике, которые делались в частных беседах. Настроение участ-
ников заседания было плохое. Противники из числа участников
семинара торжествовали и жалели меня.
С 1926 г. на передний план выдвинулись проблемы <теории
терапии>. Вот что сообщалось об этом в официальном журнале
амбулатории за 1922-1932 гг.: <Клиническому и теоретическому
исследованию подвергались причины психоаналитических ус-
пехов и неудач, критерии излечения, попытка создать типо-
логию форм болезни с точки зрения характера сопротивления
и возможностей излечения, вопросы анализа характера и ха-
рактерологического сопротивления, <нарциссистского сопротив-
ления> и <аффективного барьера>, причем это всегда осущест-
влялось на основе изучения конкретных случаев. Отчасти в
данной связи были сделаны доклады по публикациям, посвя-
щенным техническим вопросам>.
Авторитет нашего семинара рос. Я распределял многочис-
ленные темы исследований, возникавшие в результате поста-
новки мною различных вопросов, ни в коей мере не претендуя
На приоритет, всерьез относясь к коллективной работе. Мне
было достаточно того, что проблемы, которыми я занимался,
находились в центре исследовательской деятельности.
5 131
Позже пришлось столкнуться с необоснованными притя-
заниями на оригинальность со стороны некоторых участников
семинара, добивавшихся благосклонности Фрейда. В психоа-
налитическом мире, как правило, знали об источниках про-
исхождения основных идей, но ни один из примерно 20 сту-
дентов, занимавшихся в Венском семинаре, не пошел дальше
по пути анализа характера.
В одном из своих писем Фрейд признавал новизну моей
работы по сравнению с <общим достоянием> психоанализа,
которого, к сожалению, было недостаточно для успешности
в практической работе. Тогда я утверждал, что лишь после-
довательно применяю аналитические принципы к исследованию
характера. Я не понимал, что интерпретирую учение Фрейда
таким способом, который он скоро отвергнет. Я совсем еще
не чувствовал несовместимость теории оргазма с позднейшей
психоаналитической теорией неврозов.
5. ГЕНИТАЛЬНЫЙ И НЕВРОТИЧЕСКИЙ ХАРАКТЕР.
ПРИНЦИП САМОРЕГУЛИРОВАНИЯ
В ДУШЕВНОЙ СФЕРЕ
Со своими психологическими ощущениями - а о большем
тогда и говорить не стоило - я приступил к развитию техники
анализа характера. Теория оргазма была еще недостаточно обо-
снована в клиническом аспекте, чтобы придать солидный фун-
дамент этим исследованиям.
Моя книга <Анализ характера> вышла только в апреле
1933 г., а в 1928 г. я опубликовал в <Психоаналитише цайтш-
рифт> первую статью на эту тему под названием <К технике
толкования и анализа сопротивления>. Она представляла собой
расширенное изложение доклада, прочитанного мною в конце
предыдущего года в Техническом семинаре. Эта статья явилась
первой из тех, которые я на протяжении следующих пяти лет
объединил в названную книгу. Книга должна была выйти
в <Психоаналитическом издательстве>, и я уже читал вторую
корректуру, когда правление Международного психоаналитичес-
кого объединения решило, что книга выйдет только <в ко-
миссии>: это было время прихода Гитлера к власти. С учетом
типичных ошибок, свойственных так называемому <ортодок-
сальному> психоанализу, в ней развивался принцип последо-
вательности.
Психоанализ руководствовался правилом истолкования
имеющегося материала, который поступал при наблюдении
над больным, без учета стратификации и глубины этого ма-
териала. Я же предложил систематическую проработку цент-
!32
ральной, важной в данный момент точки душевной структуры.
Невроз следовало <минировать>, действуя из одной надежной
точки. Каждый элемент психической энергии, который вы-
свобождался благодаря ликвидации функций отпора, должен
был усиливать неосознанные инстинктивные стремления и тем
самым делать их более доступными. Стратификация невро-
тических механизмов должна была учитывать систематическую
ликвидацию слоев, заключавших характер в панцирь. Прямые
толкования материала - неосознанных влечений - могли
только повредить этой работе, и их надо было избегать. Боль-
ному надлежало сначала обрести контакт с самим собой, что-
бы понять формирование связей. До тех пор, пока срабатывал
панцирь, больной был в лучшем случае способен к интел-
лектуальному восприятию, но, как показывает опыт, это имело
слишком малое терапевтическое воздействие.
Другое правило требовало последовательно исходить из на-
личия отпора сексуальным стремлениям и при неликвидиро-
ванном отпоре не затрагивать осуждаемые сексуальные желания.
При анализе сопротивления я предлагал быть максимально пос-
ледовательными, то есть настаивать на работе с тем фрагментом
защиты, который в данный момент оказывался наиболее важ-
ным и мешал сильнее всего. Так как характерологический пан-
цирь каждого больного возникал в соответствии с индивиду-
альной историей его болезни, то и техника разрушения панциря
должна была быть особой в каждом отдельном случае, ее сле-
довало от стадии к стадии находить и разрабатывать заново.
Это исключало схематическую технику. Аналитик нес основную
ответственность за удачный исход лечения. Так как панцирь
связывает больного, то его неспособность к откровенности пред-
ставляет собой составную часть болезни, а не проявление злой
воли, как многие полагали тогда. Правильная ликвидация жест-
кого душевного панциря должна привести в конце концов к ос-
вобождению от страха.
Если достигнуто освобождение от страха застоя, то налицо
все шансы возникновения свободно текущей энергии, а с ней -
и генитальной потенции. Спорньм был лишь вопрос о том,
установлен ли с осмыслением явления характерологического
панциря и последний источник душевной энергии. Я сомне-
вался и оказался прав. Техника анализа характера была, не-
сомненно, существенным прогрессом в деле преодоления за-
костеневших неврозов. Акцент делался теперь не на содержании
невротической фантазии, а на энергетической функции. По-
скольку так называемое основное психоаналитическое правило
<говорить все, что приходит в голову> было в большинстве
случаев невьшолнимо, я покончил с зависимостью от него,
превращая в исходную точку анализа не только то, что сообщал
133
больной, но и вообще все, о чем он говорил, в особенности
характер сообщения и молчания. Откровенны были и мол-
чавшие пациенты, и они выражали нечто, поддававшееся раз-
гадке и преодолению. Вопрос о том, как действовать, я еще
ставил рядом с вопросом о том, что делать в соответствии
со старой фрейдовской техникой.
Я уже знал: это самое <как>, форма поведения и сообщений
имели гораздо более существенное значение, чем то, что рас-
сказывал больной. Слова могут лгать, форма их произнесения
не солжет никогда. Она является непосредственным проявле-
нием характера, которое человек не в состоянии осознать. С те-
чением времени я научился понимать саму форму сообщений
как непосредственное проявление неосознанного. Убеждения
и уговоры, адресованные больному, теряли значение и вскоре
стали излишними. То, чего больной не понимал спонтанно
и автоматически, не имело и терапевтической ценности. Ха-
рактерологические позиции должны были пониматься спон-
танно. Интеллектуальное понимание неосознанного уступило
место ощущению собственного выражения. Уже много лет мои
больные не слышали психоаналитических терминов. Именно
поэтому они и лишались возможности скрывать аффект за
словом. Пациент больше не говорил о ненависти, а чувствовал
ее и мог от нее избавиться, если я правильно осуществлял
ликвидацию панциря.
Нарциссистские типы считались непригодными для анали-
тического лечения. Благодаря разрушению панциря стали до-
ступны для лечения и эти пациенты. Я мог зарегистрировать
случаи лечения таких тяжелых характерологических нарушений,
которые тогда считались недоступными для воздействия обыч-
ных методов \.
Перенесение любви и ненависти на аналитика теряет свой
присущий ортодоксальному психоанализу академический харак-
тер. Оно становится чем-то другим, нежели просто разговорами
о детской анальной эротике или воспоминаниями о соответст-
вующих ощущениях. В этой ситуации не надо было ни убеждать,
ни уговаривать. В конце концов WIG пришлось освободиться от
академического отношения к больному и сказать себе, что я как
врач-сексолог отношусь к сексуальности так же, как терапевт -
к соответствующим внутренним органам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
<О хронической ипохондрической неврастении>. В нем я спе-
циально исследовал <генитальную астению>. Она возникает в
том случае, если по отношению к половым органам допускаются
не гснитальные, а лишь одни прегенитальные представления
и вызванные ими возбуждения.
Вторую часть темы я выделил в работу под названием
<Источники невротического страха>. Она появилась в мае
1926 г. в юбилейном сборнике к 70-летию Фрейда. В ней
я разъяснил различия между страхом, проистекающим из по-
давленной агрессии, страхом совести и страхом сексуального
застоя. Чувство вины возникает из сексуального страха, раз-
виваясь окольным путем - через усилившуюся деструктивную
агрессию. Следовательно, я включил роль деструктивноеT в
процесс возникновения страха. Шесть месяцев спустя Фрейд
также вывел страх совести из вытесненного влечения к де-
струкции, одновременно ослабив связь страха совести с сек-
суальным страхом. Для его системы это было логично, ведь
он рассматривал влечение к деструкции как изначальное био-
логическое влечение, параллельное сексуальности. Я же тем
временем вывел интенсивность влечения к деструкции из сте-
пени сексуального застоя и отличал <агрессию> от <деструкции>.
5 Зак. № 474 129
Эти различия, звучащие столь теоретически и сформулиро-
ванные на языке специалистов, имеют важнейшее практиче-
ское значение. Они вели совсем в другом направлении, чем
фрейдовское понимание деструкции.
Главную часть результатов клинических наблюдений я обоб-
щил в книге <Функция оргазма>, рукопись которой с посвя-
щением Фрейду передал ему в его квартире 6 мая 1926 г.
Реакция Фрейда при чтении заглавия не обрадовала меня. Он
посмотрел на рукопись, помедлил мгновение и спросил как
бы с беспокойством: <Такая толстая?> Я почувствовал досаду.
Эта реакция не была рациональной. Фрейд, обычно очень веж-
ливый, не говорил бы без причины в таком оскорбительном
тоне. До сих пор он имел обыкновение читать рукопись в те-
чение нескольких дней, после чего давал письменный отзыв.
На этот раз прошло более двух месяцев, прежде чем я получил
письмо Фрейда. Оно гласило: <Дорогой г-н доктор! Я позволил
себе затратить довольно много времени, но в конце концов
прочитал рукопись, которую получил от Вас в день рождения.
Я считаю работу ценной, богатой наблюдениями и содержа-
тельной. Вы знаете, что я отнюдь не отвергаю Вашу попытку
решения проблемы неврастении, объясняющую возникновение
этой болезни отсутствием превосходства гениталъной сферы...>
Фрейд писал по поводу одной из ранних работ о проблеме
неврастении: <Я уже давно знаю, что моя постановка вопроса
об актуальном неврозе и его понимание бьыи поверхностными
и нуждаются в существенных исправлениях. Мс-ьно было ожи-
дать выяснения проблемы в результате ряда исследований. Ваши
усилия оставляют впечатление, что Вы прокладываете новый
и обнадеживающий путь... Я не знаю, удастся ли разгадать
загадку с помощью Вашего предположения. У меня остаются
некоторые сомнения. Вы сами оставили без объяснения ряд
характерологических симптомов, да и все Ваше представление
о перемещении генитального либидо, на мой взгляд, еще не вполне
созрело . Я надеюсь тем не менее, что Вы не упустите проблему
из виду и найдете ее удовлетворительное решение...>
Вот что можно сказать о частичном решении вопроса не-
врастении в 1925 г., о подробном изложении проблемы оргазма
и роли телесного сексуального застоя в возникновении невроза.
Заметно охлаждение со стороны Фрейда, но я сначала не понял
этого. Почему Фрейд отверг <теорию оргазма>, которую при-
ветствовало большинство молодых аналитиков? Я не предчув-
ствовал, что именно подходы, отпугивавшие Фрейда, имели
важные последствия для судьбы всего учения о неврозах.
Курсив автора.
130
Фрейд сказал нам во время празднования своего 70-летия,
что мы не должны доверять миру. Торжества, по его словам,
це говорят ни о чем, а психоанализ принимают лишь для
того, чтобы впоследствии его вернее можно было разрушить,
имея в виду прежде всего сексуальную теорию. Я представил
доклад, как раз укрепляющий фундамент сексуальной теории,
но именно самые важные его положения Фрейд отвергал. Поэ-
тому я задержал издание книги об оргазме еще на несколько
месяцев, чтобы поразмышлять. В набор она пошла только в
январе 1927 г.
В декабре 1926 г. я выступил в узком кругу приверженцев
Фрейда с докладом о технике анализа характера. В центр вы-
ступления была поставлена проблема, формулировавшаяся сле-
дующим образом: можно ли при наличии скрытого отрица-
тельного отношения со стороны пациента толковать его кро-
восмесительные желания или лучше подождать до тех пор,
пока не будет устранено недоверие? Фрейд прервал меня: <По-
чему вы хотите истолковывать материал не в той последова-
тельности, в которой он возникает? Конечно же, кровосмеси-
тельные желания надо анализировать и истолковывать по мере
их появления!> Этого я не ожидал и обосновал свою точку
зрения до последних деталей. Вся моя позиция была чужда
Фрейду. Он не понимал, как можно работать, не следуя в
точности за материалом. Это противоречило высказываниям о
технике, которые делались в частных беседах. Настроение участ-
ников заседания было плохое. Противники из числа участников
семинара торжествовали и жалели меня.
С 1926 г. на передний план выдвинулись проблемы <теории
терапии>. Вот что сообщалось об этом в официальном журнале
амбулатории за 1922-1932 гг.: <Клиническому и теоретическому
исследованию подвергались причины психоаналитических ус-
пехов и неудач, критерии излечения, попытка создать типо-
логию форм болезни с точки зрения характера сопротивления
и возможностей излечения, вопросы анализа характера и ха-
рактерологического сопротивления, <нарциссистского сопротив-
ления> и <аффективного барьера>, причем это всегда осущест-
влялось на основе изучения конкретных случаев. Отчасти в
данной связи были сделаны доклады по публикациям, посвя-
щенным техническим вопросам>.
Авторитет нашего семинара рос. Я распределял многочис-
ленные темы исследований, возникавшие в результате поста-
новки мною различных вопросов, ни в коей мере не претендуя
На приоритет, всерьез относясь к коллективной работе. Мне
было достаточно того, что проблемы, которыми я занимался,
находились в центре исследовательской деятельности.
5 131
Позже пришлось столкнуться с необоснованными притя-
заниями на оригинальность со стороны некоторых участников
семинара, добивавшихся благосклонности Фрейда. В психоа-
налитическом мире, как правило, знали об источниках про-
исхождения основных идей, но ни один из примерно 20 сту-
дентов, занимавшихся в Венском семинаре, не пошел дальше
по пути анализа характера.
В одном из своих писем Фрейд признавал новизну моей
работы по сравнению с <общим достоянием> психоанализа,
которого, к сожалению, было недостаточно для успешности
в практической работе. Тогда я утверждал, что лишь после-
довательно применяю аналитические принципы к исследованию
характера. Я не понимал, что интерпретирую учение Фрейда
таким способом, который он скоро отвергнет. Я совсем еще
не чувствовал несовместимость теории оргазма с позднейшей
психоаналитической теорией неврозов.
5. ГЕНИТАЛЬНЫЙ И НЕВРОТИЧЕСКИЙ ХАРАКТЕР.
ПРИНЦИП САМОРЕГУЛИРОВАНИЯ
В ДУШЕВНОЙ СФЕРЕ
Со своими психологическими ощущениями - а о большем
тогда и говорить не стоило - я приступил к развитию техники
анализа характера. Теория оргазма была еще недостаточно обо-
снована в клиническом аспекте, чтобы придать солидный фун-
дамент этим исследованиям.
Моя книга <Анализ характера> вышла только в апреле
1933 г., а в 1928 г. я опубликовал в <Психоаналитише цайтш-
рифт> первую статью на эту тему под названием <К технике
толкования и анализа сопротивления>. Она представляла собой
расширенное изложение доклада, прочитанного мною в конце
предыдущего года в Техническом семинаре. Эта статья явилась
первой из тех, которые я на протяжении следующих пяти лет
объединил в названную книгу. Книга должна была выйти
в <Психоаналитическом издательстве>, и я уже читал вторую
корректуру, когда правление Международного психоаналитичес-
кого объединения решило, что книга выйдет только <в ко-
миссии>: это было время прихода Гитлера к власти. С учетом
типичных ошибок, свойственных так называемому <ортодок-
сальному> психоанализу, в ней развивался принцип последо-
вательности.
Психоанализ руководствовался правилом истолкования
имеющегося материала, который поступал при наблюдении
над больным, без учета стратификации и глубины этого ма-
териала. Я же предложил систематическую проработку цент-
!32
ральной, важной в данный момент точки душевной структуры.
Невроз следовало <минировать>, действуя из одной надежной
точки. Каждый элемент психической энергии, который вы-
свобождался благодаря ликвидации функций отпора, должен
был усиливать неосознанные инстинктивные стремления и тем
самым делать их более доступными. Стратификация невро-
тических механизмов должна была учитывать систематическую
ликвидацию слоев, заключавших характер в панцирь. Прямые
толкования материала - неосознанных влечений - могли
только повредить этой работе, и их надо было избегать. Боль-
ному надлежало сначала обрести контакт с самим собой, что-
бы понять формирование связей. До тех пор, пока срабатывал
панцирь, больной был в лучшем случае способен к интел-
лектуальному восприятию, но, как показывает опыт, это имело
слишком малое терапевтическое воздействие.
Другое правило требовало последовательно исходить из на-
личия отпора сексуальным стремлениям и при неликвидиро-
ванном отпоре не затрагивать осуждаемые сексуальные желания.
При анализе сопротивления я предлагал быть максимально пос-
ледовательными, то есть настаивать на работе с тем фрагментом
защиты, который в данный момент оказывался наиболее важ-
ным и мешал сильнее всего. Так как характерологический пан-
цирь каждого больного возникал в соответствии с индивиду-
альной историей его болезни, то и техника разрушения панциря
должна была быть особой в каждом отдельном случае, ее сле-
довало от стадии к стадии находить и разрабатывать заново.
Это исключало схематическую технику. Аналитик нес основную
ответственность за удачный исход лечения. Так как панцирь
связывает больного, то его неспособность к откровенности пред-
ставляет собой составную часть болезни, а не проявление злой
воли, как многие полагали тогда. Правильная ликвидация жест-
кого душевного панциря должна привести в конце концов к ос-
вобождению от страха.
Если достигнуто освобождение от страха застоя, то налицо
все шансы возникновения свободно текущей энергии, а с ней -
и генитальной потенции. Спорньм был лишь вопрос о том,
установлен ли с осмыслением явления характерологического
панциря и последний источник душевной энергии. Я сомне-
вался и оказался прав. Техника анализа характера была, не-
сомненно, существенным прогрессом в деле преодоления за-
костеневших неврозов. Акцент делался теперь не на содержании
невротической фантазии, а на энергетической функции. По-
скольку так называемое основное психоаналитическое правило
<говорить все, что приходит в голову> было в большинстве
случаев невьшолнимо, я покончил с зависимостью от него,
превращая в исходную точку анализа не только то, что сообщал
133
больной, но и вообще все, о чем он говорил, в особенности
характер сообщения и молчания. Откровенны были и мол-
чавшие пациенты, и они выражали нечто, поддававшееся раз-
гадке и преодолению. Вопрос о том, как действовать, я еще
ставил рядом с вопросом о том, что делать в соответствии
со старой фрейдовской техникой.
Я уже знал: это самое <как>, форма поведения и сообщений
имели гораздо более существенное значение, чем то, что рас-
сказывал больной. Слова могут лгать, форма их произнесения
не солжет никогда. Она является непосредственным проявле-
нием характера, которое человек не в состоянии осознать. С те-
чением времени я научился понимать саму форму сообщений
как непосредственное проявление неосознанного. Убеждения
и уговоры, адресованные больному, теряли значение и вскоре
стали излишними. То, чего больной не понимал спонтанно
и автоматически, не имело и терапевтической ценности. Ха-
рактерологические позиции должны были пониматься спон-
танно. Интеллектуальное понимание неосознанного уступило
место ощущению собственного выражения. Уже много лет мои
больные не слышали психоаналитических терминов. Именно
поэтому они и лишались возможности скрывать аффект за
словом. Пациент больше не говорил о ненависти, а чувствовал
ее и мог от нее избавиться, если я правильно осуществлял
ликвидацию панциря.
Нарциссистские типы считались непригодными для анали-
тического лечения. Благодаря разрушению панциря стали до-
ступны для лечения и эти пациенты. Я мог зарегистрировать
случаи лечения таких тяжелых характерологических нарушений,
которые тогда считались недоступными для воздействия обыч-
ных методов \.
Перенесение любви и ненависти на аналитика теряет свой
присущий ортодоксальному психоанализу академический харак-
тер. Оно становится чем-то другим, нежели просто разговорами
о детской анальной эротике или воспоминаниями о соответст-
вующих ощущениях. В этой ситуации не надо было ни убеждать,
ни уговаривать. В конце концов WIG пришлось освободиться от
академического отношения к больному и сказать себе, что я как
врач-сексолог отношусь к сексуальности так же, как терапевт -
к соответствующим внутренним органам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53