- В лес, - быстро ответил мальчик, повиснув на моей руке. - Я пойду убивать индейцев. Хочу показать папе много мертвых индейцев.
Опять этот папа!
Виктор, наш новый слуга, с недавних пор супруг Саванны, ослепительно улыбнулся нам и отпер дверь. Из прохладного холла мы вышли на солнце. Я отпустила Этьена, он бегом сбежал по лестнице и кинулся к фонтану.
- Хотел бы я иметь столько сил.
- О, Филипп, - сказала я, улыбаясь брату, выходящему из конюшни. - Мне кажется, природа должна была наделить матерей вдвое большей энергией, чем их подрастающих чад, а у меня нет и половины. Ты знаешь, что Этьен натворил сегодня?
- Ты про лук? Да, Дерейн мне рассказал. Сказал, что до этого в него никто никогда не стрелял. Я думаю, опыт он сегодня обрел не из приятных. Мне бы тоже не понравилось, будь я на месте старичка.
- Как ты себя чувствуешь, Филипп? - спросила я, обеспокоенно глядя на брата. Он так до конца и не оправился после ампутации и истощения. - Как бы я хотела, чтобы ты был здоров. Я готова поделиться с тобой здоровьем!
- Нет, моя дорогая, я не принял бы такого подарка. Тебе понадобится все твое здоровье и даже больше, чтобы вырастить его, - сказал Филипп, кивнув на моего чертенка, который уже барахтался на дне бассейна, стараясь поймать руками золотую рыбку. - Я вполне здоров, слава Богу, еще и всех вас переживу. А ты как, Элиза? Выглядишь ты красавицей. Ты счастлива здесь?
- Конечно, Филипп, что за вопрос.
- Тебе нужна семья, сестра. Если бы с тобой был мужчина, который бы любил вас с мальчиком и заботился о вас, я был бы спокоен.
Я думала, что он начнет уговаривать меня выйти за Арманда, но неожиданно для меня Филипп спросил:
- Элиза, ты когда-нибудь вспоминаешь Гарта?
Я хотела было возмутиться, сказать, что вообще о нем забыла, но почему-то, посмотрев на играющего Этьена, тихо сказала:
- Я думаю о нем каждый день, Филипп. Надеюсь, он здоров. Я верю, что он нашел свою любовь и счастье, пусть маленькое, но счастье. Я желаю ему только хорошего.
- Да, - сказал Филипп, - ты все еще любишь его. Если бы ты могла с ним повидаться…
- Этого не будет. Слишком больно. Прости, Филипп, но я обещала взять Этьена в лес. Мне пора.
Я побежала через лужайку к фонтану и, украдкой взглянув на Филиппа, заметила, что тот хитро улыбается. Все это было довольно странно. Я почувствовала легкое раздражение. Что это сегодня с ними со всеми?
Этьен вылез из фонтана, не протестуя, стоило мне только объявить, что мы идем искать индейцев. Поля, раскинувшиеся вдоль дороги, пахли теплым августом. Мы пришли на полянку, сплошь усыпанную маргаритками. Я сплела венок и опустилась на колени перед Этьеном, и он короновал меня как Королеву Индейцев. Вскоре мы очутились на берегу ручья, где когда-то я впервые встретилась с Гартом.
Как давно это было. Тогда мне исполнилось семнадцать лет, я была простодушной и наивной, как и любая девочка моего возраста. Я понимала: глупо вспоминать тот день, но память редко следует приказам разума, прислушиваясь лишь к сокровенным желаниям сердца.
- Мама, можно поплавать?
Неугомонный Этьен носился взад и вперед по поляне.
- Нет, милый, не сегодня. Но потом, когда у нас будет побольше времени, мы непременно сюда вернемся. Пожалуй, мне придется нести тебя домой на руках, если ты не угомонишься.
- Нет, мама, я пойду сам, - упрямо заявил мальчик. - Если нельзя плавать, значит, я буду играть с мечом.
Он нашел палку и с полчаса носился с ней, тыча в каждый куст, а потом, забравшись ко мне на колени, потребовал рассказать сказку. Через пару минут он уже спал. Я тихо положила его на согретую солнцем землю. Пусть немного поспит, решила я, а потом мы вернемся в замок. Я невольно залюбовалась сыном. Этьен и вправду рос красивым мальчиком. Если бы можно было повернуть время вспять, я бы ничего не стала менять в своей судьбе: я получила награду за испытания - сына.
Я пошла вдоль ручья, любуясь чистой и прозрачной водой.
- Я должен был догадаться, что встречу тебя здесь, - раздался до боли знакомый голос.
Я медленно повернула голову. Он не слишком изменился за последние три года. Только седина заблестела на висках, да складки лица чуть углубились. Сердце повернулось у меня в груди.
- Здравствуй, Гарт, - сказала я.
Он спешился, но подходить не стал, а стоял рядом с конем и молча смотрел на меня.
- Ты приходишь сюда… часто?
Я покачала головой.
- Нет. Я не была здесь с того времени, как… как жила дома. Это просто стечение обстоятельств.
- Это не стечение обстоятельств, а неизбежность. Ты очень красива, Элиза. Даже красивее, чем я тебя помнил.
Я вспыхнула. Должно быть, он дразнит меня. Я искала в его лице следы прежнего самодовольства, которое когда-то приводило меня в бешенство, но не находила. Он смотрел очень серьезно, без улыбки. Опустив взгляд, я сняла венок из маргариток. Влажные завитки упали на глаза, и я нетерпеливым жестом откинула их назад.
- Вы застали меня не в лучшем виде, сударь, - сказала я с натянутой легкостью.
В первый раз Гарт улыбнулся.
- Я так не думаю. Ты выглядишь именно такой, какой я тебя себе представлял.
Я больше не могла выдержать его взгляда. Я чувствовала, как краска медленно заливает мое лицо, и закрыла глаза.
- Ты оказался далеко от Луизианы, Гарт.
- Да. Президент Монро назначил меня послом во Франции, Элиза. Я как раз еду в Гавр, мне по делам надо в Лондон, вот я и решил, что небольшой крюк не станет для меня слишком обременительным. Последнее время я стал сентиментальным. Старею, видимо. Оказывается, я помню тот день, когда увидел тебя впервые, свежо и во всех подробностях. Мне приятно думать о нем.
- Я тоже как раз вспоминала о том дне, - проговорила я низким шепотом.
- И хотела, чтобы я появился?
- Конечно, нет. - Я дерзко тряхнула головой. - Ты ведь не заходил в дом?
- Чтобы быть подстреленным одним из твоих корсиканских родственников? Нет уж, увольте. - Он усмехался. Передо мной был прежний Гарт, самонадеянный и циничный. - Кроме того, мои наилучшие воспоминания связаны не с замком, а с этим местом. Мне долго пришлось его искать.
- Так, значит, ты собирался проехать мимо? - спросила я как бы между прочим.
- Да, боюсь, что ты права, Элиза. Хотя твой старый приятель Лафит просил, чтобы я навестил тебя. Мы встречались за ужином накануне моего отъезда.
- В самом деле? Как поживает Жан? Я не получила от него ни весточки.
- Как и он от тебя. Но этот факт не остудил его горячей привязанности. У него все хорошо, и он подумывает перевести свое дело в Техас. Я думаю, он решил уйти в отставку.
- Что за чепуха! Он еще молод!
Гарт пожал плечами.
- Может быть. Но преступления, как и головокружительные приключения, имеют свойство старить мужчину. И женщину тоже.
Я прикусила губу.
- Если ты полагаешь…
- Ничего я не полагаю, - сказал он с невинным смехом. - Я уже, кажется, сказал тебе, что ты все еще красива. Последнее время я не расточаю женщинам незаслуженных комплиментов. Я становлюсь разборчивым. Возраст, видимо, берет свое.
- Ты уже третий раз упоминаешь возраст, Гарт, - сказала я с ядовитой усмешкой. - Ты боишься состариться?
- Нет. - Он снова стал серьезным. - Я не боюсь. Жоржетта умерла, - вдруг сказал он.
- О! - Я не знала, что сказать. - Когда?
- Два года назад. Арнольд был признан умалишенным и направлен на освидетельствование. Он сбежал в «Ля Рев» и там случайно повстречал Жоржетту: она пришла в гости. Арнольд убил ее, а потом себя. И поджег дом.
Злой вихрь, отголосок насилия и убийства, ворвался в мой тихий мир, в котором я так покойно жила уже три года. Я снова почувствовала страх. Я вспомнила ужас и боль, пережитую благодаря таким чудовищам, как Фоулер или Хеннесси. Я почти забыла об этих грустных страницах моей жизни, и Гарт напомнил мне о том, что воспоминания не так-то просто вычеркнуть из памяти. Я закрыла глаза.
- Это ужасно, ужасно. Я… Мне жаль, Гарт.
- Не стоит. Смерть ее была быстрой и куда более гуманной, чем она заслужила.
Я с трудом перевела дыхание.
- Ты все так же жесток, Гарт. Почему бы тебе не уехать прямо сейчас? Ты принес с собой старые страхи, разложение, тлен. Ты напомнил мне…. Боже! О тех вещах, о которых я не вспоминала годами. Эта твоя буйная страна. Эти подонки, Фоулер и остальные. Рабство, смерть и страдание. Ну зачем, зачем ты пришел сюда?
- Так значит, я испортил тебе идиллию. Ты счастлива, Элиза?
Лицо его было сосредоточенно-мрачным.
Мне хотелось ответить: «Да, счастлива. Ты мне не нужен». Но я не могла произнести этих слов. Я любила Этьена. Я любила семью и дом. Но я не была счастлива. Я разрешала Арманду Валадону ухаживать за собой, потому что мне нравилось тепло его внимания. Каждый год несколько месяцев я проводила в Париже, и эти сезоны дарили мне тоже своего рода забвение. Я не думала о счастье, не мечтала о нем, поскольку чувствовала, что оно для меня недостижимо.
- Ты счастлив, Гарт?
- Я занят, - пожал плечами он. - Я не думаю о счастье.
- И я не думаю. Я никогда не любила мечтать о воздушных замках.
- Ты не замужем. Меня это удивляет. Что, во Франции люди невосприимчивы к красоте?
- Вовсе нет. У меня так много любовников, и они все так настойчивы… Как тут выберешь? А самое удивительное совпадение, Гарт, что наиболее настойчивым из них оказался твой старый друг.
- В самом деле? Кто он?
- Арманд Валадон, маркиз де Пеллиссьер.
- Что? - со смехом воскликнул Гарт. - Вот это номер!
- Да, мы оба находим это довольно забавным. Ты ведь его знаешь?
- Конечно. Разве можно успешно сыграть человека, не зная его. Мы даже скрещивали шпаги однажды. Он почти меня переиграл. Интересно, насколько его изменило время?
- Он очень добрый, он очень любит Эть… всех нас. Дядя Тео надеется, что судьба расставит все по местам.
- Понимаю, - протянул Гарт, сверля меня холодными серыми глазами. - И его надежды не беспочвенны?
Я почувствовала, как учащается мой пульс. Ну почему он не уходит? Зачем он встретил меня здесь, нежданно-негаданно, в уединенном месте? Если бы мы повстречались в Париже, я ускользнула бы куда-нибудь, где людей побольше, но здесь… Мы были одни. Я чувствовала себя беспомощной. Я боялась, что он, со своей поразительной проницательностью, легко поймет, что лежит в основе моего страха, моей неловкости. Он поймет, что я все еще люблю его. Нет, я не хотела, чтобы он узнал об этом.
- Нет, - сказала я. - Надежды дяди Тео небезосновательны. Мне очень симпатичен маркиз.
В этот момент я приняла решение выйти за Арманда Валадона.
- Я не приношу преждевременных поздравлений, - сказал Гарт с кривой усмешкой. - Насколько я помню, ваш предыдущий брак считался уже делом решенным, пока не появился я. Некоторые люди созданы для того, чтобы все портить.
- У тебя это прекрасно получается, - сказала я с горечью. - Можешь быть уверен, что, если свадьба состоится, тебя не пригласят.
- Почему же, - хмыкнул он. - На этот раз я прибыл во Францию не инкогнито, а как официальное лицо, с солидной дипломатической миссией.
- Меня не одурачишь. Ты не изменился ни на йоту.
Я долго испытывающе смотрела на него, словно хотела удержать его образ в памяти.
- Становится поздно, господин посол, - сказала я тихо, - вы пропустите свой корабль в Англию.
- Элиза… - Гарт шагнул ко мне, и вся его неуместная веселость мгновенно исчезла. Глаза стали темными и бездонными. - Я никогда не переставал думать о тебе.
- Я слишком хорошо знаю тебя, Гарт, - произнесла я на одном дыхании, - чтобы рассчитывать на верность твоей памяти.
- А ты, Элиза, - спросил, улыбнувшись, Гарт, и по лицу его пробежала гримаса скорби и боли, - была ли ты верна мне?
- Да. Я… мне не хотелось другого мужчины. Я хочу сказать… хочу сказать…
Я внезапно смутилась.
- Я никого сейчас не хочу, даже тебя, Гарт. Я не хочу…
- Я люблю тебя, Элиза, - сказал он.
Я остановилась на полуслове, едва не поперхнувшись. В голове моей все смешалось.
- Я люблю тебя, - повторил он медленно и засмеялся. - Оказывается, это не так уж трудно сказать. Я мысленно повторял эти слова снова и снова, но до сих пор ни разу не сказал вслух. Я люблю тебя. С каждым разом становится легче. Я люблю тебя, Элиза….
- Перестань! - воскликнула я. - Зачем ты меня терзаешь? Наша встреча здесь была случайной! Как ты можешь говорить, что любишь меня? Я… я не верю тебе, Гарт. - Я повернулась к нему спиной. - Господи, зачем ты только пришел сегодня? Я не верю в твою любовь. Ты просто приобрел еще одно оружие, пополнив богатый арсенал средств, используемых для обольщения женщин. Уходи, Гарт, позволь мне забыть, что я тебя видела. Я скажу себе, что это был сон.
- Элиза…
Руки его обвились вокруг меня, и губы жгли шею. Мне хотелось закричать, но крик умер в горле, утонул, захлебнулся в волне наслаждения. Гарт развернул меня к себе лицом, нашел мои губы, и прежний пожар вспыхнул в нас обоих. Он целовал мои глаза, щеки, шею, грудь, и я как в бреду повторяла его имя.
- Уедем, Элиза, - говорил он, задыхаясь, - уедем сейчас, сегодня…
- Нет, я не могу, - шептала я. - Я не могу оставить…
- Ты должна. Не говори им, не возвращайся. Будь моей возлюбленной, Элиза. Я увезу тебя в Лондон… Ты сможешь отправить письмо оттуда.
Меня словно водой окатили.
- Ты предлагаешь мне стать твоей любовницей? Любовницей! Ты думаешь, что я поеду с тобой и снова начну все сначала? Ты все еще считаешь, что стоит тебе шепнуть мне на ухо ласковое слово, и я побегу за тобой, как это было всегда? Ты думаешь, мы можем начать с той точки, на которой остановились? Нет, Гарт Мак-Клелланд! Никогда! Я никогда не пойду с тобой!
- Даже если я поклялся в любви? - спросил он, и глаза его странно сверкнули.
- Нет. Какое мне дело до твоей любви! Я не верю тебе. Я не могу!
- Мама!
Я быстро обернулась на крик. И снова голос Этьена позвал меня откуда-то издалека. Господи, я-то думала, что он спит. Со всех ног я побежала к тому месту, где его оставила. Этьена там не было.
- Мама, сюда!
Я подняла голову. Мальчик висел на ветке у меня над головой, зацепившись штанишками. Я не могла до него дотянуться. Светлые кудряшки закрывали лицо, рубашка выбилась из штанишек, лицо покраснело.
- Этьен! Что ты там делаешь? Немедленно слезай!
- Я не могу, - проворчал мой сын. - Я не могу спуститься.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65