Он знал, что Жак был наследником и хозяином «Ля Рев». Я же была здесь чужой.
- Джеймс, помоги мне встать, - попросила я слабым голосом.
- Мадам, надо послать за доктором.
- Ему сюда не добраться, - сказала я уже тверже. - Все дороги потонули в грязи. Помогите мне подняться. Я в порядке. Колетт, помоги мне, пожалуйста.
- Вы уверены, что вам можно идти? - Это уже был голос маман, визгливый и властный, она тоже была свидетельницей моего падения.
Колетт и Джеймс помогли мне подняться. Меня шатало, тошнило, комната кружилась перед глазами. Я несколько раз глубоко вздохнула, а затем, отстранив Джеймса со словами: «Благодарю, я пойду сама», - медленно, но ровно стала подниматься по лестнице. Перед Жаком и Арнольдом я остановилась. Жак нервно сглотнул слюну. Он был испуган и безуспешно пытался скрыть это. Арнольд нес свою ненависть ко мне как знамя - гордо и торжественно. В тот момент я пожалела, что у меня нет при себе ни пистолета, ни шпаги. С каким бы удовольствием я отправила к праотцам обоих. На середине лестницы я обернулась. Три старухи в черном враждебно смотрели на меня из открытых дверей гостиной. На их лицах читалась лишь ненависть. Двое извращенцев наблюдали за мной молча, тоже почти не скрывая ненависти: один за то, что я помешала его роману, другой - потому что я оказалась сильнее. И лишь лицо молодой девушки выражало любовь и участие. Колетт стояла на пороге взрослой жизни, но до сих пор не могла разобраться ни в своей душе, ни в отношении к миру. Была ли я такой же в шестнадцать лет? Смотрела ли я в будущее с тем же страхом, нетерпением и надеждой? Конечно, все было так же, хотя я уже почти забыла себя шестнадцатилетнюю. А третий мужчина, раб, жизнь которого целиком зависела от хозяев, смущенно опустил глаза. Бедный Джеймс, он, как и я, был пленником. С одной лишь разницей - он в отличие от меня не мог бежать из своей тюрьмы.
Я повернулась к ним спиной. Цепляясь за перила, медленно поднялась по ступеням. В комнате силы оставили меня, и я упала на пол. Тогда я заплакала. Заплакала молча, одним сердцем.
Так меня и застала Саванна. Она молча раздела меня и уложила в постель.
- О, мисси, мы должны уехать отсюда. Здесь дьявольское место, все люди здесь злые. Нам надо отсюда уходить.
После ухода Саванны я провалилась в сон. Когда я проснулась, в доме было темно и тихо. Меня бил озноб, и болела голова, я чувствовала какое-то беспокойство и страх. Я решила спуститься в библиотеку - там в шкафу держали бренди, отличное успокоительное. Если алкоголь не поможет, можно попробовать почитать что-нибудь приятное и легкое.
Чтобы никого не разбудить, я на цыпочках спустилась по лестнице и уже взялась за ручку двери, как услышала голоса, доносящиеся из библиотеки.
- Не будь дураком, Жак, существует только один путь.
Я узнала голос Арнольда, ясный, четкий и настойчивый.
- Нет. Это… немыслимо, Арнольд, - простонал Жак. - Должен быть иной путь. Насилие…
- Это единственный путь. Чего ты боишься? Она не заслуживает жизни после всего, что она тебе сделала.
- Я не хочу больше об этом говорить! - почти прорыдал Жак. - То, что ты предлагаешь, чудовищно! Ты говоришь так, будто сошел с ума, Арнольд. Ты… ты пугаешь меня.
- Замолчи и слушай! Эта шлюха не принесла тебе ничего, кроме неприятностей. Твои родные ненавидят ее и будут тебе только благодарны…
- Нет! Арнольд! Арнольд…
Я услышала звук пощечины и следом - жалобный вой Жака. Я живо представила его - с квадратными от страха глазами и трясущимися руками, протянутыми в мольбе. Я знала, что сейчас лицо его искажено болью и мукой. Он будет стенать и жаловаться, но в итоге Арнольд победит: Жак сделает то, что ему прикажут.
- Ты жалкий трус, - процедил Карпентер. - Не знаю, зачем я с тобой связался. Я ухожу, Жак, и больше не вернусь.
Я спряталась за портьеру. Дверь открылась, и темноту холла прорезала полоса света.
- Арнольд, прошу, не оставляй меня. Я не перенесу, если ты меня бросишь. Прошу тебя, я сделаю все, что ты захочешь, только…
Дверь снова закрылась. Я не стала слушать дальше. Вернувшись к себе, я присела на край кровати, силясь унять нервную дрожь. Думай, думай, говорила я себе. Арнольд хочет твоей смерти, и Жак тоже, хотя он по слабости духа и не признает этого. В любое время могут тебя убить. Завтра, а может, и через год. Арнольд хитер, он сумеет выбрать нужный момент и представить происшедшее как несчастный случай.
Я понимала, что должна бежать отсюда как можно скорее. Гарт! Я уеду с ним. Он мне не откажет. Наоборот, он будет рад. Я не скажу ему об истинных причинах - просто хочу быть с ним рядом и все. И это отчасти будет правдой.
В эту ночь я не сомкнула глаз. За два часа до рассвета я оделась и собрала небольшой саквояж с самым необходимым. Я не могла взять с собой Саванну. Оставалось надеяться, что она поймет и простит меня.
Я написала Жаку записку, в которой сообщила, что не могу больше жить в этом лишенном любви супружестве и для нас обоих будет лучше, если я уеду. Я оставила записку на туалетном столике вместе со всей имеющейся у меня наличностью. Саванна найдет записку и передаст ее семье, а деньги оставит себе. Они понадобятся ей для возвращения в Новый Орлеан.
Перед тем как уехать, я прошла в кабинет на первом этаже. Открыв сейф, я достала оттуда все деньги - около пятисот долларов, сотню спрятала в саквояж, а остальные - в маленький мешочек у пояса и вышла из дома через черный ход. На востоке уже вставало солнце.
Забрав из конюшни верного Вельзевула, я направилась к сараям, туда, где жили рабы. Остановившись у одной из хижин, я тихонько постучала. Амо сразу же открыл мне. Он был уже одет - рабы привыкли вставать с рассветом.
- Миссис Элиза, что вы…
- Мне некогда объяснять, Амо, - сказала я быстро. - Я ухожу навсегда. Вот, держи.
Я отстегнула с пояса мешочек с деньгами и отдала ему.
- Раздели на всех. Мне жаль, что моим планам не дано осуществиться. Может быть, вы сможете купить на деньги зимнюю обувь или… оружие.
Амо удивленно округлил глаза и раздул ноздри.
- Я попрошу мистера Мак-Клелланда купить вас всех, когда Жак надумает продавать поместье. Он сделает это для меня, я знаю, и тогда, возможно, я помогу вам стать свободными. Прощай, Амо.
Я протянула руку темнокожему богатырю. Он взял мою руку и на мгновение задержал ее в своей огромной ладони.
- Прощайте, мисси. Удачи вам, и да благословит вас Господь.
Оседлав Вельзевула, я поскакала прочь с «Ля Рев», навстречу своей свободе, навстречу Гарту. Вскоре показался знакомый домик под камышовой крышей, но сейчас, в бледном предутреннем свете, он выглядел совсем не так, как вчера, - неприветливо, мрачно. Сердце мое забилось сильнее: эта убогая хижина напомнила мне о чудесных часах, проведенных здесь накануне.
С холма подул легкий ветерок. Вельзевул нервно зафыркал, прядая ушами, а когда я привязала его к перилам крыльца, он заржал и стал бить копытом землю. Я погладила его морду, шепча ласковые слова. Коню передалось мое возбуждение, подумала я.
Я поднялась по прогнившим ступеням на крыльцо. Ветер набирал силу, траурно завывая в соснах, где-то вдали закричала голубка. Мне вдруг показалось, что я очутилась в страшной сказке - одна, на опушке глухого леса, отсюда кричи - не докричишься. Но я подавила беспокойство - ведь опасность осталась позади.
Дверь висела на одной петле и так же, как и давеча, натужно заскрипела. В нос мне ударил тяжелый, спертый запах. Хорошее место для любовных свиданий! Слабый свет проникал в дом сквозь щели в стенах и рваную газету, закрывавшую окна.
И вдруг я увидела распростертое на полу тело.
Я завизжала. Стены ответили мне эхом, на все лады повторяя мой полный ужаса крик. Я оцепенела. Гарт? Превозмогая охватившую меня слабость, я сделала шаг вперед и перевернула мужчину на спину. В перекошенной смертной гримасой маске я узнала лицо Жака. Мне показалось, что покойник усмехается, пялясь на меня мертвыми остекленевшими глазами. Только сейчас я заметила, что стою в луже крови.
На виске, над правым ухом, зияла рана. Зачем-то я взяла его руку, наверное, чтобы прощупать пульс, хотя было ясно: он мертв. Впервые я узнала ощущение мертвой плоти, плоти, лишенной тепла и упругости живого тела. Я выпустила руку, и она со стуком упала, словно налитая свинцом. Смерть заполнила тесное пространство хижины, отметив своей печатью все, что в ней находилось. Перед ее лицом я и сама чувствовала себя полумертвой, лишенной воли и обессиленной. Присев на корточки, я тупо смотрела на труп.
Итак, Жак. Пришел ли он сюда, чтобы покончить с собой? Почему именно сюда? Он, должно быть, знал обо мне и Гарте. Голова кружилась от удушья. Я заставила себя встать и выйти на крыльцо. Цепляясь руками за хлипкие перила, я жадно глотала воздух. Вельзевул храпел. Конь почуял смерть еще издалека, он знал, что нас ждет здесь. Я беспомощно огляделась. Вокруг простирались болотистые заросли. Камыш покачивался на ветру, образуя зеленовато-коричневые волны. Вблизи ни дома, ни живого существа. А до прихода Гарта может пройти не один час.
Что мне делать? Бежать за помощью? Ближе всего была усадьба Мак-Клелландов. Нет, только не туда. Надо возвращаться в «Ля Рев». Внезапно я все поняла.
Я вернулась в домик, обыскала его, затем труп, но не нашла ни ружья, ни пистолета. Догадка потрясла меня: раз поблизости не оказалось оружия, стало быть, не было и самоубийства. Его убили.
Единственное, что я могла для него сделать, - это закрыть глаза и помолиться о его душе.
Услышав звук шагов по ступеням крыльца, я обернулась. Дверной проем заслонила женская фигура. Испуганно вскрикнув, я вскочила на ноги. Свет падал из-за спины женщины, и я не видела ее лица, но по осанке и росту поняла, что передо мной Жоржетта. Я вздохнула с облегчением. По крайней мере передо мной был живой человек, а не сама ее величество смерть.
- Отдаете долг покойному, Элиза? - спросила Жоржетта.
- О, какое счастье, что вы пришли, Жоржетта, - пролепетала я. - Жака убили.
Жоржетта вошла в хижину.
- И что вы предлагаете делать?
- Немедленно ехать за помощью, что же еще?
Жоржетта молчала. Я тупо смотрела на нее. Постепенно до меня начал доходить смысл произнесенных Жоржеттой слов. Она… Она знала!
- Так вы…
Жоржетта переступила через тело, поддев мертвеца ногой.
- Да, я знала. Арнольд рассказал мне. Бедный глупышка Жак. Ну что же, его печали уже позади, не так ли?
- Я не понимаю вас, - нетерпеливо сказала я. - Откуда узнал Арнольд?
- Ну… Он был здесь, когда Жак убил себя.
- Значит, он прихватил с собой и ружье? В доме его нет. Я посмотрела.
- В самом деле? Какая предусмотрительность! Прямо маленькая героиня, - добавила Жоржетта. - Давайте выйдем на воздух, здесь душновато.
Мы вышли. Арнольд ждал нас у крыльца, рядом с лошадьми. Увидев меня, он усмехнулся.
- Привет, Элиза. Вы, гляжу, ранняя пташка.
- Скажите мне, что случилось, - обратилась я к Арнольду. - Почему он это сделал? Вы поссорились?
- Жак был таким впечатлительным. Произошел несчастный случай.
У меня пересохло во рту.
- Нет, никакой случайности не было. Вы убили его.
Арнольд рассмеялся. Своей невозмутимостью он напугал меня сильнее, чем если бы набросился с кулаками.
- И вы бы хотели, чтобы меня за это повесили? Нет, меня это никак не устраивает. Я слишком люблю жизнь.
- Вы сошли с ума, Арнольд, - сказала я. - Он ни разу в жизни не обидел вас. Он… он любил вас, а вы… вам, кажется, безразлично то, что он умер.
Я слишком поздно заметила занесенную надо мной руку Жоржетты. Она ударила меня по голове камнем, и последнее, что я увидела, прежде чем погрузиться в темноту, было ее красивое лицо с дьявольски жестокой усмешкой.
Голова раскалывалась от боли. Я потерла висок, но это не помогло. Меня подташнивало, я чувствовала тяжесть во всем теле.
- Прекрасно, ты пришла в себя.
Туман перед глазами рассеялся. Я валялась на полу под окном. Трупа не было. На маленьком столике горел огарок свечи. Жоржетта стояла возле двери. В руке у нее был пистолет.
- Арнольд пошел кое-что устроить, - сообщила она.
- Воды, - попросила я, пытаясь сесть. Меня мутило. - Пожалуйста, дайте воды.
- Тихо! - рявкнула она. - Можешь сесть, но не пытайся подняться, не то пристрелю. Не думай, что я не сумею этого сделать.
- Нисколько не сомневаюсь в этом, - сказала я. Мне удалось сесть. Я оперлась спиной о стену и закрыла глаза.
- Не в этом ли состоял ваш план? - спросила я тихо. - Двойное убийство?
- Нет, - со злобной улыбкой ответила Жоржетта. - Мы припасли для тебя нечто получше. Самую подходящую участь для шлюхи. Я уже давно все продумала и рассказала Арнольду. Он был в восторге.
- Гарту вряд ли это понравится.
- Гарт! Ха! Он ни о чем не узнает. Он уехал в Вашингтон, моя дорогая, и не вернется еще очень и очень долго. Никто не удивится, узнав, что ты сбежала, убив мужа, и меньше всего Гарт. Он рассказывал мне о тебе. Мы вместе смеялись над тобой, Элиза. Он говорил, что ты как сука в течке, все тебе мало.
Она лгала, но тогда, полуживая, я почти ей поверила. Он должен был прийти. Он сказал, что придет.
- Вы лжете, - ответила я.
- Разве? - переспросила Жоржетта, хрипло рассмеявшись. - Гарт любит меня, Элиза. Он всегда любил меня, с самого детства. И я его люблю.
- И сколько детей ты ему подарила? - язвительно спросила я.
- Какая разница, есть у нас дети или нет. К тому же Гарт безразличен к детям, я знаю. Ты для него ничто, временная забава. Я - та жена, которая нужна ему. Я знаю, чего Гарт хочет от жизни, и знаю, как помочь ему добиться цели. А ты - худшее, что могло бы случиться с ним в жизни. Ты скандальная безвкусная девка! Ты вульгарна и бесстыдна!
Голос Жоржетты постепенно срывался на визг, и к концу монолога она буквально верещала от ненависти.
- Какая патетика! - чуть посмеиваясь, ответила я. - Ты злишься оттого, что не можешь его удержать как женщина. Зачем ему любовницы, если есть хорошая жена?
В два прыжка Жоржетта пересекла комнату и ударила меня пистолетом по голове, не переставая истерически визжать. Я уклонилась от удара и даже умудрилось пнуть ее ногой. Жоржетта тяжело рухнула на пол. Я вскочила на ноги, пытаясь вырвать у нее из рук пистолет, и когда мне это почти удалось, раздались тяжелые шаги Арнольда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65