Жан, казалось, наслаждался моим обществом. Он все реже уезжал в Новый Орлеан, стараясь посылать по делам вместо себя Пьера. Иногда он принимал гостей из города. Я сидела за столом на месте хозяйки, покоряя мужчин своими манерами и остроумием, но после трапезы неизменно исчезала. Однако чаще всего мы с Жаном ужинали вдвоем: он умел держать своих людей на почтительном расстоянии, хотя знал каждого по имени, помнил, как зовут их детей и жен. Его особняк на Гранд-Терре был столь великолепен не случайно: он являлся символом власти этого человека.
В Жане прекрасно сочетались блеск манер и чувство юмора. Многие часы, проведенные вместе, стали прочным фундаментом нашей изумительной дружбы. Я чувствовала, что заполнила собой некий пробел в его жизни. Конечно, он не испытывал недостатка в женщинах. Я была уверена, что у него много любовниц. Но мой природный ум, образование, хорошие манеры и чувство прекрасного, которое я впитала с молоком матери, - все то, что почти невозможно было встретить здесь, в Новом Орлеане, были важнее для него, чем простые физические потребности. Мы говорили обо всем: об искусстве, о красоте, о философии, религии, медицине, даже о роли женщины в истории и о жизни куртизанок.
Но о том, чтобы взять меня в дело, я не смела заговорить: Жан просто поднял бы меня на смех. Фехтование в бальной зале - это одно, а поединок не на жизнь, а на смерть с закаленным в боях противником - дело совсем иное.
Однажды вечером Жан созвал военный совет, на который были приглашены его братья, Доминик и Пьер, Рене Белуш, Чигизола - Отрезанный Нос и Винсент Гэмби. Сразу после ужина Жан удалился в библиотеку, где его уже ждали приглашенные. Выждав, когда слуги покинут столовую, я на цыпочках пробралась на веранду и притаилась под открытым окном библиотеки. Речь шла о британском торговом судне «Мэри Роуз», которое, по сведениям Жана, направлялось в доки Кингстона, на Ямайку, находящуюся в нескольких днях пути от Нового Орлеана. Мой час пробил.
- Отношения с Англией становятся все напряженнее, - говорил Жан. - Если эти идиоты в Вашингтоне объявят войну, торговле будет положен конец.
- Но есть и испанские суда, - возразил Гэмби.
- Война с Британией подразумевает войну на море: громадное количество военных кораблей блокирует главные порты. Одна из главных претензий Америки к Англии состоит в предоставлении нашей стране свободы мореплавания и права иметь свой собственный флот. Англия с удовольствием продемонстрирует свои зубы и покажет нашим, что почем.
- Значит, нам надо взять «Мэри Роуз», - заключил Пьер. - На прощание.
- Мы, конечно, нападем на британца, - подытожил Жан, - но работа предстоит нелегкая. Из Кингстона в Новый Орлеан корабль будут сопровождать два прекрасно вооруженных фрегата. Похоже, что кто-то кого-то боится, не так ли, ребята? В любом случае мы не обманем их ожиданий.
- Почему бы нам не сцапать «Мэри Роуз» по пути в Кингстон? - предложил Доминик.
- И лишиться всего сахара, черной патоки и индиго?
- Они разделают нас под орех, - хмуро заметил Гэмби.
- Может, и нет, если мы перехватим их в устье Миссисипи, - возразил Жан.
Я услышала хруст разворачиваемой карты.
- Напасть на реке? Это - безумие, Жан! Губернатор явится сюда как пить дать и сотрет остров в порошок. А нам даст такого пинка - будем лететь аккурат до Гаити.
Пьер, как всегда, был скептиком.
- Губернатор против меня? Да я вообще не буду иметь ко всей этой затее никакого отношения. - В голосе Жана звучало искреннее возмущение. Пираты сдержанно хмыкнули в ответ. - Во время операции я буду гостить в Новом Орлеане, как раз в это время Уильям Клайборн устраивает бал в честь вступления в должность, и я буду вне подозрений. Да! Так и поступим, я привезу губернатору Клайборну поздравления и подарки от всех баратарианцев.
- Боже, ты слышишь, что задумал этот сумасшедший!
- Смотрите, - сказал Жан, и я услышала стук сдвигаемых стульев; мужчины, видимо, сгрудились вокруг карты. - Когда «Мэри Роуз» и два сопровождающих ее фрегата достигнут вот этой точки, их встретит небольшой сюрприз - завал из бревен. Два небольших судна мы пустим на фрегаты, а «Мэри» возьмем с яликов.
- Ерунда! - выкрикнул Отрезанный Нос. - Взять корабль со шлюпок!
- Мы будем первыми, Отрезанный Нос. Мы застанем их врасплох, они бросятся к пушкам, а в это время мы обойдем корабль с боков. Ядра пролетят…
- Ядра пролетят над нашими головами! - догадался Доминик.
- Точно, они будут кормить ядрами аллигаторов. Итак, конвой пребывает в растерянности, мы берем судно на абордаж и уводим его вверх по протоке примерно с милю, туда, где Миссисипи образует излучину.
- Но она вся заросла, Жан.
- Там слишком мелко.
- И место слишком узкое, да еще все завалено плавником. И обводной канал засорен.
- Мы расчистим канал. На время. Он, конечно, узкий, но вполне пригоден для нашей цели. Мы подготовим проход, но для маскировки накидаем сверху бревна и немного тростника. Значит, проведем «Мэри Роуз» вверх по протоке, а затем, по обводному каналу назад, и - вуаля! - мы уже на Гранд-Терре.
- А если фрегаты пустятся следом? - возразил Гэмби. - «Мэри Роуз» - старое судно, да еще сильно груженное. Нам от них не уйти.
- Протока слишком узка, - терпеливо пояснил Жан, - и, как я уже говорил, мы расчистим ее только на время. По обоим берегам полно старых бревен, сухостоя и прочего барахла, и все это будет у нас под рукой. Хорошего порохового заряда будет достаточно, чтобы раскидать все это добро и запрудить реку. Пока они будут прочищать русло, мы преспокойно доберемся до нашей базы, а туда они не сунутся.
- Можно замаскировать порох хламом, - предложил Доминик, - и когда они подойдут близко….
- Это не сработает, - заявил Отрезанный Нос.
- Еще как сработает! - спокойно ответил Жан. - Если тебе это дело не по нраву, Чигизола, так и скажи. Нам, конечно, нужны люди, но можем обойтись и без тебя.
- Не пори горячку, Жан, некому будет пользоваться добычей, если твой план рухнет.
- Это дело для меня, - предложил Доминик. - Порох - это моя специализация.
- Отрезанный Нос и ты, Винсент, слушайте меня, - тихо сказал Жан. - Дело предстоит кровавое. «Мэри» придется брать на абордаж. Капитаном будет Доминик, и его приказы на время операции - закон для всех. Никакой самодеятельности, иначе… не заставляйте его брать грех на душу.
Когда мужчины разошлись, я перехватила Доминика.
- Послушай, - горячо прошептала я, - ты должен взять меня с собой.
- Ты что, свихнулась, девка? Жан спустит с меня шкуру. Он сдерет ее с меня и повесит сушить на вершине фок-мачты.
- Помолчи, Дом, и послушай. Судьба дарит мне шанс, которого я так ждала. Разве ты не понимаешь, я хочу быть одной из вас, по-настоящему одной из вас. Я хочу этого не только ради себя, но и ради Жана тоже. Я хочу сделать что-то такое, чего не делала еще ни одна женщина, я хочу, чтобы он гордился мною. Пожалуйста, Доминик.
- Он освежует тебя живьем, - прорычал Доминик. - Драка не место для женщины, сумасшедшая ты девка.
- Мне осточертело отсиживаться в безопасности. И Жан ни о чем не узнает, пока все не будет кончено. Если меня убьют, мне некого будет винить, кроме себя. Я готова ко всему, Доминик. Ты знаешь. Я хочу понюхать настоящего пороха. Одна мысль об опасности заставляет петь мою душу.
Дом покачал головой.
- Скверное дело. Негоже для девушки радоваться при мысли об убийстве.
- Я не ребенок, Дом. Я взрослая женщина и знаю, чего хочу. Ты сам увидишь.
Пожелав Дому спокойной ночи, я прошла в библиотеку. Жан сворачивал карту.
- Ну как встреча, Жан?
Лафит посмотрел на меня с подозрением.
- Неплохо, я доволен. Наши дела пока идут гладко. Даже более гладко, чем я предполагал. Обидно, что такие мозги, как у меня, направлены не на созидание, а на разрушение. Я мог бы стать… Да хоть президентом!
- Еще не поздно, - засмеялась я. - Если дела так пойдут и дальше, ты скоро сможешь купить себе президентство.
- У меня найдутся лучшие способы вложения капитала. Скажи мне, не хотела бы ты поехать со мной на бал к губернатору?
Отведя взгляд, я протянула:
- Как мило с твоей стороны пригласить меня! Но, мне кажется, я еще не готова к выходу в свет. Лучше мне остаться на Гранд-Терре, если не возражаешь.
Жан нахмурился.
- Нет, Элиза, я не возражаю. Я просто думаю, что настало время выбираться из раковины. Баратария не слишком подходящее место для таких девушек, как ты. Тебе нужно общество подруг, музыка, поклонники, люди, которые баловали бы тебя и восхищались тобой. Все, что составляет лучшие стороны жизни красивой женщины. Если ты будешь продолжать жить среди грубиянов-пиратов, ты и вовсе забудешь о том, что ты женщина.
- Прости, Жан, - кисло сказала я.
- Тебе не за что извиняться, Элиза. Хотя не удивлюсь, если ты так поступаешь просто мне назло.
- Как ты можешь так говорить? - взорвалась я. - Откуда тебе знать, что мне нужно для счастья? Не суди о других по себе. Если тебя волнует только то, насколько элегантно ты выглядишь…
Лафит побледнел, и мне стало стыдно за свою выходку.
- Извини меня, Жан. Я обещаю поехать с тобой в Новый Орлеан, когда скажешь, но только не в этот раз, хорошо?
К Жану уже вернулась его обычная невозмутимость.
- Я думаю, Элиза, что жаркое солнце Луизианы несколько разгорячило твою кровь. Но ты вольна поступать по своему усмотрению.
- Я наслажусь высшим обществом Нового Орлеана в другой раз. Спокойной ночи, Жан.
- Спокойной ночи, Элиза, - холодно попрощался Лафит.
Неделей позже, убедившись, что все идет по плану, Жан отправился в город. Я не унималась, с угрюмой настойчивостью упрашивая Доминика взять меня с собой, пока он наконец не сдался. Я мечтала быть с теми, кто пойдет на абордаж, но Дом и слушать об этом не желал, скрепя сердце разрешив мне находиться на борту одного из двух суденышек, «Тигра» или «Полидора», корабля, принадлежащего Пьеру, с которых должно было произойти нападение на конвой «Мэри Роуз». Я пообещала оставаться на борту судна, но в душе твердо решила добиться своего.
Разведка донесла, что британский корабль с эскортом всего в нескольких днях пути от устья Миссисипи. Подготовка шла с утроенной энергией, и мое возбуждение росло в тех же пропорциях.
И вот час настал. В дозор послали несколько человек, которые должны были докладывать о передвижении «Мэри Роуз». Гранд-Терра превратилась в настоящий улей. План Жана Лафита предусматривал участие в нападении чуть ли не всех взрослых жителей мужского пола. Доминик отвечал за проведение боевой операции, Пьер и Винсент Гэмби должны были руководить маневрами «Тигра» и «Полидора». Доминик с моей помощью убедил Пьера взять меня на борт «Тигра», но в последний момент я сказала Пьеру, что не очень хорошо себя чувствую и предпочитаю оставаться дома. Конечно, Пьер испытал огромное облегчение.
Между тем, переодевшись в мужское платье, я затесалась в группу Доминика. Короткие кудряшки были спрятаны под пиратским платком. Мужчины, оказавшиеся со мной в одной лодке, конечно, меня узнали, но нашли мою затею забавной и не выдали меня.
Два дня мы плыли по реке. Я восседала в лодке, словно царица, тогда как мои товарищи, с трудом пробираясь по заболоченным топям по пояс в воде, тянули лодку, а заодно и меня. Я вдыхала тяжелые болотные испарения и любовалась серо-коричневыми гирляндами испанского мха, свисавшего клочьями с древних кипарисов прямо над моей головой.
К вечеру первого дня мы стали лагерем на маленьком островке посредине старицы. Доминик проходил мимо как раз тогда, когда мы закусывали свежей рыбой и жареной птицей, обильно запивая еду вином. Увидев меня, он обмер и весь побагровел.
- Ты, ты… Чтобы тебе сгореть, чертова девка! Я с тебя шкуру спущу! Я и так подставил свою башку, уговорив Пьера взять тебя!
- Не переживай, с Пьером я все уладила, - заявила я, обсасывая косточку. - Я сказала ему, что передумала. Он, я думаю, обрадовался. Чем весьма меня обидел.
- Представляю, - прорычал Доминик.
- Не расстраивайся, Дом, я сумею за себя постоять, просто взойду на борт «Мэри Роуз» с остальными и подожду в сторонке, пока все кончится.
- Она подождет в сторонке! Как ты себе представляешь абордаж? Нечто вроде потасовки на задворках кабака? Остаться в сторонке на вражеском корабле! Мне надо бы привязать тебя к дереву и оставить прямо здесь, а на обратном пути подобрать. Может, ты так чему-нибудь научишься. Будь вы, женщины, прокляты! Все вы порождение дьявола!
Пираты с большим удовольствием наблюдали за нашим диалогом.
- Брось, Доминик, - вступился за меня один из них, - Элиза принесет нам удачу.
- Нам нужна не удача, а холодные головы и зоркие глаза, - не остался в долгу Лафит.
- У меня хорошее зрение и ясный ум, - поддакнула я. - Попробуй докажи обратное!
Мы молча смотрели друг на друга. Доминик сопел, и я решила разрядить напряжение:
- Милый, бедный Дом, разве не ты меня учил? Неужели ты сомневаешься в своей ученице?
- Чертова лиса, - сказал он, покачав головой. - Над чем смеетесь, дураки? Ложитесь спать. Завтра предстоит трудный день.
Проводив Доминика взглядом, я вздохнула с большим облегчением. Мне удалось одержать еще одну маленькую победу. Сейчас от настоящей драки меня отделяло совсем немного времени. Все, что от меня требуется, повторяла я, это сохранять хладнокровие и не думать о худшем. Остальное произойдет само собой. Но я уже чувствовала предательский страх, спазмами сжимавший желудок, и спрашивала себя, не лучше ли было поехать с Жаном в Новый Орлеан.
Весь следующий день мы провели в пути и только к вечеру стали лагерем на западном берегу Миссисипи. Настало утро перед битвой. Удача сопутствовала нам: на реку лег густой туман. Доминик ликовал. Если «Мэри Роуз» появится, пока не рассеется туман, то мы сможем подойти к ней вплотную незамеченными. Пираты поджидали добычу по обоим берегам реки южнее старицы. Доминик без конца ворчал что-то насчет того, что приходится нянчиться с мелюзгой, но не отпускал меня ни на шаг. Сквозь пелену тумана начало пробиваться солнце.
Я дрожала то ли от сырости, то ли от страха.
- Не знаю, что со мной происходит, - говорила я Доминику. - То я вся горю, словно меня поджаривают на сковороде, то зуб на зуб не попадает от озноба.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65