Левую ногу пронзила а
дская боль, что-то резко прижало шлем сверху, защемив его, как в тисках. Тьм
а, боль, неподвижность...
И безысходность.
Атака противника развивается с несвойственной ему ранее скоростью. Бро
несилы врага, включающие четыре тяжелых антигравитационных ракетоносц
а и несколько самоходных кинетических пушек, вышли из туннеля в пределах
базы и пытаются сломать мою оборону интенсивным огнем.
Они были бы ближе к успеху, если бы начали атаку, прежде чем мои пассажиры
приступили к обследованию корпуса Марк XXXII . Предпол
агаю, что это часть сил, сосредоточенных у выхода из туннеля в 68,9 километра
х отсюда к северо-востоку. Им понадобилось время, чтобы отреагировать на
изменение моей позиции. Это позволяет мне надеяться, что стратегическая
перспектива не такая уж мрачная. Силы врага все же могут со временем исто
щиться.
Остается открытым вопрос, доживу ли я до этого времени.
В меня выпущено восемь вражеских ракет, летящих низко над землей, прячас
ь за выступами местности. Вспомогательным калибром сбиваю все восемь. Се
мь уничтожены полностью и достаточно далеко, но восьмая распадается на ф
рагменты, причем головная часть, кувыркаясь, врезается в заднюю часть ра
зрушенного Боло.
Ее неядерная боеголовка взрывается, сила взрыва составляет примерно во
семьсот килограммов тринитротолуола. Взрыв вырывает пласт брони из кор
пуса Марк XXXII . Я веду ответный огонь, запускаю сам-она
водящиеся ракеты по ракетоносцам.
Эту атаку легко отбить, мне мешает лишь то, что я в буквальном смысле привя
зан к месту. Силовой и информационный кабели связывают меня с разбитым Б
оло, задний инженерный люк, из которого спускаются кабели, открыт. Их легк
о втянуть или порвать, но я опасаюсь, что при движении могу нанести вред св
оим командирам.
Оставить позицию сейчас невозможно, не подвергая опасности пленения об
оих офицеров.
Чтобы выиграть время, я вызываю «Драконов», хотя по силе они значительно
уступают своим противникам. И действительно, один из них почти сразу же в
ыведен из строя, попав под перекрестный огонь кинетической пушки и 80-сант
иметрового «Хеллбо-ра» гусеничного охотника.
Ч «Виктор»! Ч Голос полковника Страйкера выдает волнение.
Ч Здесь «Виктор».
Ч Келли зажало! Туннель обрушился сразу за мной. Взрывной волной, очевид
но, сдвинуло внутренние
конструкции и обломки. Напрасно я не убрал кабели, опасаясь повредить лю
дям.
Пытаюсь установить контакт с моим командиром, но это не удается.
Ч Можете узнать, жива ли она?
Ч Кажется, жива. Концы кабеля остались там, с ней. Я подергал за кабель, и, п
охоже, она потянула обратно.
Жить моего командира в серьезной опасности. Еще одно попадание, и ее може
т раздавить сдвинувшимися или рухнувшими конструкциями.
Ч Придержите кабели, Ч говорю я полковнику. Ч Я отключу их с моего конца
.
Ч Держу!
Осторожно освобождаю кабели. Концы с разъемами выпадают из моего люка на
поверхность планеты. Закрываю люк и разворачиваюсь. Я должен использова
ть свою большую мобильность для отражения атаки, одновременно не покида
я Марк XXXII .
Враг продолжает попытки прорвать мою оборону, ведя массированный огонь.
Сбиваю еще двенадцать ракет, одновременно поливая ракетоносцы огнем. Од
ин из них уже полыхает. Другие лавируют, пытаясь избежать поражения.
Им это не вполне удается. Один из ракетоносцев исчез из поля зрения всех м
оих сенсоров. Очень сильно поврежденный, он, очевидно, ушел под землю, в то
ннель. Калечу оставшиеся многократными попаданиями разных систем оруж
ия.
Один из моих «Драконов» сшиб башню «Хеллбора» охотника, вывел его из стр
оя. Обнаруживаю на подходе небольшие антигравитационные летательные а
ппараты, возможно несущие пехоту.
Нельзя допустить их приближения к обломкам, в которых находятся двое мои
х командиров.
Страйкер уперся спиной и попытался сдвинуть дюралоевую плиту, отделявш
ую его от лейтенанта Тайлер. Плита, однако, весила не меньше 200 килограммов,
и, лежа в туннеле на боку, он не располагал ни приличной точкой опоры, ни до
статочным рычажным плечом. Он пыхтел, напрягаясь, пока не отказали мышцы.
Тогда он рухнул, тяжело дыша, обливаясь потом.
Ч Келли! Ч заорал Страйкер, хотя понимал, что крик вовсе не способствует
лучшей проходимости радиоволн. Ч Келли, ты меня слышишь?
Ответа могло не быть из-за экранирующего воздействия массы разделяющег
о их металла, но, может быть, она и не в состоянии была говорить. Он снова дер
нул за кабель данных и попытался убедить себя, что почувствовал ответный
рывок.
Отстегнув от бедра свой личный Марк XL , он настроил е
го на ближний, самый интенсивный луч. Выбрал точку повыше, в месте, где бар
ьер казался более тонким.
Луч осветил полумрак туннеля ослепительной сине-белой вспышкой, острая
игла вонзилась в черную поверхность дюралоя. Свет был таким ярким, что ил
люминатор биокостюма стал почти полностью непрозрачным. Страйкер твер
до держал оружие, не сдвигая луч... но, когда почти через минуту прекратил п
роцедуру, на тугой поверхности металла не смог обнаружить и следа. Прове
л по дюралою рукой и не почувствовал никакого нагрева сквозь перчатку. О
н отстегнул перчатку от рукава и голыми пальцами потрогал поверхность. Д
а, она нагрелась, но не больше, чем кофе в чашке. И быстро остывала. Указател
ь заряда его ручного оружия показывал 41 процент. Бесполезно.
Черт! Что же делать? Обернувшись, он посмотрел на робота, терпеливо торчав
шего рядом.
Ч Чего уставился? Ч прорычал полковник. Ч Сделай что-нибудь!
Машина качнулась на своих телескопических ногах влево, вправо, как будто
в нерешительности. Искусственный интеллект роботов особым блеском не о
тличался. Они служили глазами, ушами, руками Боло, который мог управлять и
ми на расстоянии, выполняя, например, тонкий наружный или внутренний рем
онт в полевых условиях. Конечно же, робот не был достаточно силен, чтобы сд
винуть сотни килограммов металла, не мог он и прожечь этот искореженный
барьер.
Да если бы у него и хватило силы... А что, если Келли придавлена как раз той п
литой, которую они попытаются сдвинуть? Они просто раздробят ей кости ил
и вызовут новый обвал, который убьет ее.
Он начал прокручивать планы и возможности: приспособить кабели, действи
тельно довольно прочные, для создания какого-нибудь такелажного устрой
ства... снять одну из телескопических ног «паука» и использовать в качест
ве домкрата...
Ничего толкового он придумать не мог. Нет времени. Нет средств. Нет рабоче
й силы.
Он знал, что не оставит ее. Он оставил штаб несколькими часами раньше, и те
перь члены его группы убиты или в плену. А он разъезжал на «Викторе», развл
екался. И теперь он не хотел потерять еще и Келли Тайлер.
Чего бы это ни стоило.
Келли жила и боролась, не зная, правда, против чего она борется. Головой по
шевелить она не могла, источник-питания скафандра, должно быть, пришел в н
егодность. Индикаторы в шлеме погасли, радио тоже, по всей видимости, не ра
ботало. Левую ногу терзала сильная пульсирующая боль, но хуже всего, что б
ыла зажата голова. Шлем прижало к полу туннеля что-то большое, тяжелое.
Что-то было слышно... как будто далекий гром над океаном. Потом она поняла, ч
то это выстрелы «Хеллборов» вызывают сотрясение почвы и массы металла в
округ нее.
Келли чувствовала, как нарастает ее страх, превращаясь в панику, в безуми
е. Она никогда не думала, что склонна к клаустрофобии. В конце концов, свои
лучшие часы она провела в крохотном помещении боевого пункта управлени
я Боло. Но сейчас слезы готовы были хлынуть из глаз. Сжавшись в полной темн
оте таким жалким, ужасным образом, никто, не только она, не выдержит дольше
нескольких минут.
А минуты тянулись и тянулись.
Надо освободиться. Гром означал, что «Виктор» начал бой, отражает атаку в
рага. Ушел ли с ним полковник? Вероятно. Мысль о том, что ее оставили одну, пр
иводила в отчаяние.
И все же она умудрилась вывернуть свое тело так, что смогла руками дотяну
ться до фиксаторов шлема.
Обычно, чтобы снять шлем, просто поворачивают впево до освобождения фикс
аторов, но сейчас он был зажат невидимым весом, какой-нибудь неподъемной
бронеплитой, которая раньше служила потолком туннеля. Поэтому приходил
ось поворачиваться всем телом вправо, и боль в ноге чуть не лишила ее созн
ания.
С третьей попытки она все-таки добилась успеха. Теперь пришлось выползат
ь из зажатого шлема, и вызванная движением резкая боль в икре означала по
меньшей мере перелом.
Очень медленно она вывела голову из шлема, который, казалось, был несколь
ко сплюснут. Еще полтора-два сантиметра, и ее череп раскололся бы, как яичн
ая скорлупа.
Наконец голова на свободе, она лежит, переводя дыхание, улыбаясь сквозь с
лезы.
Ч Келли! Ч донесся до нее едва слышный хриплый голос полковника. Ч Келл
и, ответь!
Ч Полковник! Привет! Я здесь!
Ч Слава Раду, ты жива! Как ты?..
Ч Нога повреждена, и куча синяков. Ничего слишком серьезного. Что там про
исходит?
Ч «Виктор» играет в пятнашки с нашими «друзьями». Я здесь с роботом, торч
им перед здоровенным куском брони и не знаем, как тебе помочь. Может, у теб
я есть идея?
Она попыталась оценить положение. Дотянувшись до правого бедра, она выта
щила из кармана пальчиковый фонарик, включила его и обвела лучом света с
вою темницу. Боло во всех направлениях пронизаны узкими эксплуатационн
ыми ходами примерно одинакового сечения, которые используются роботам
и и персоналом для доступа к узлам и механизмам. Их нора была просверлена
«Виктором», и Келли не вполне представляла, где именно она находилась. Ко
нечно, к модулю искусственного интеллекта вели проходы, но они не сообща
лись с ее темницей. Кроме того, проходы эти хорошо изолированы, окружены б
роней. Ручным Марк XL можно за час прорезать лист тит
ана, но дюралой разве что нагреется...
Надо придумать что-то другое. Но что? Снаружи снова загрохотало. Ей показа
лось, что скрипнул металл, просаживаясь глубже, сжимая вокруг нее свою ме
ртвую хватку. Может быть, только показалось, утешила она себя.
Ч Ты в норме? Ч беспокоился Страйкер.
Ч В норме! Ничего не могу придумать.
Ч Я тоже. Придется подождать, пока вернется «Виктор». Он сможет осторожн
о вырезать кусок и освободить проход.
Ч Вы тоже в ловушке?
Ч Нет, метрах в десяти вижу свет. Ты тоже его скоро увидишь.
Ч Не надо меня успокаивать. Этот хлам вокруг еле держится, при каждом взр
ыве осыпается, собака. Страйкер, вам надо убираться отсюда.
Ч Нет, Келли.
Ч Какого черта, кому будет лучше, если мы оба погибнем? «Виктору» нужен бу
дет человек, когда он попадет в подземные ходы Трикси.
Ч Келли, не вешай мне лапшу на уши. Боло в нас не нуждается. Мы только мешае
м ему, по правде говоря. И вообще, я от тебя никуда не уйду.
Как ни глупо это было, но ей стало легче на душе. Казалось, даже боль немног
о отступила.
Ч Спасибо, Джон, Ч сказала она, но так тихо, что Страйкер почти наверняка
не услышал.
Залп из двенадцати зарядов «Хеллборов» направляю к линии горизонта, где
затаился враг. Ракетоносцы уничтожены или повреждены и отступили, но нес
колько самоходок еще маячат неподалеку, выискивая слабину в моей оборон
е. Еще два «Дракона» выведены из строя, остался лишь один, последний. Еще х
уже, что зенитной ракетой сбита последняя «Виверна», что резко ограничив
ает мои возможности внешнего обзора.
В этой атаке враг применил против меня легкие бронесилы. Не означает ли э
то, что его резервы Боло исчерпаны? Если это так, то можно считать, что пере
ломный момент кампании достигнут. Остальные виды оружия против меня неэ
ффективны, если не считать ядерных средств, которые они применили в само
м, начале.
Кажется, враг отходит. Даю еще залп из «Хеллборов» и возвращаюсь к Альфа. О
дин.
Слышу позывные полковника.
Она лежала в полной темноте и пыталась отвлечься от пульсирующей боли в
ноге.
Ч Кто такой Рад? Ч спросила она.
Ч Извини, ты о чем?
Ч Вы где, полковник?
Ч Я как раз говорил с «Виктором». Он возвращается. Ты о чем-то меня спроси
ла?
Ч Рад. Слава Раду, сказали вы. Это бог?
Ч А-а... Можно сказать, что бог. Понятие высшего наслаждения в нашем аристо
телевском эвдемонизме. Иногда хочется поблагодарить высшие силы.
Из сердца рвется благодарность. За радость. Для чего еще мы живем? Ради это
го, в конце концов.
Ч А как насчет отрицательных эмоций?
Ч Ты хочешь знать, как эвдемонизм трактует отрицательные эмоции?
Ч Я хочу узнать, что думает по этому поводу Джон Страйкер.
Он ответил не сразу:
Ч В жизни бывает всякое. Люди умирают. Близкие тебе люди. Ты совершаешь ид
иотские поступки, хочешь исправить Ч а уже никак! Радость приходит, когд
а научишься преодолевать отрицательные эмоции.
Ч И вы сейчас на это способны?
Ч Что значит «сейчас»?
Ч Вы с Аристотеля. Все знают, что это значит.
Ч Может быть, ты мне однажды это объяснишь. Я не думаю, что способен.
Ч Как приверженец эвдемонизма с Аристотеля преодолевает негативные э
моции?
Ч Пошаговый метод. Ставишь перед собою досягаемые цели, выполнимые зада
чи и радуешься, получаешь удовлетворение от своих достижений. Пожалуй, п
ри этом надо избегать слишком пристального взгляда на проблему, не стави
ть перед собой неудобных вопросов. Идея в том, что добро перевешивает зло
... хотя моя жизнь доказывает как раз обратное.
Ч Думаю, что жизненный опыт любого человека подтверждает обратное. Всел
енная о нас не заботится.
Ч Да, вселенной до нас дела нет.
Ч Ну тогда зачем же за нее держаться?
Ч За что? За жизнь?
Ч За эвдемонику. Односторонняя это философия, если она не учитывает нед
обрую часть жизни. Да еще и большую часть к тому же.
Ч Сам удивляюсь, Ч не сразу ответил Страйкер. Ч Может, так удобнее. Держ
ишься за что-то, потеряв все остальное.
Металл, окружавший Келли, снова донес до нее вибрацию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38