Обхватила рукой за шею и зашептала ему в ухо.
– У нас здесь есть две полутигатонные бомбы, – объяснил Фарадей, с трудом сохраняя нить рассуждений из-за того, что продолжал следить за шепчущимися Гессе и Лайдоф. – Судья Лайдоф собиралась взорвать их в полярных регионах, чтобы с помощью отраженных ударных волн определить местонахождение звездолета джанска. Думаю, можно убедить ее найти им лучшее применение. А именно: разрушить завал. – Он сделал эффектную паузу. – Учитывая, конечно, то обстоятельство, что нам больше не нужно рыскать по Юпитеру в поисках звездолета.
– Хочу добавить, мистер Рейми, что мы выполнили свою часть сделки, – заговорил Гессе. – Или, по крайней мере, знаем, как это сделать. Теперь ваша очередь.
Манта, казалось, надолго задумался.
– Отдать вам звездолет для изучения я не могу, – сказал он наконец. – Но после того, как вы разрушите барьер и мы увидим, что вся полнота жизни вернулась на Центральную Линию, мы покажем вам дорогу в другие миры.
– Откуда нам знать, что вы исполните свое обещание? – спросил Гессе. – Какие вы можете предложить гарантии?
– Каких гарантий вы хотите? – парировал Манта.
Лайдоф снова прошептала что-то Гессе на ухо. Он вздрогнул и недоверчиво посмотрел на нее. Лайдоф повелительным жестом указала на дисплеи; состроив гримасу, Гессе кивнул.
– Нам нужны заложники, – сказал он, словно плюнул. – Прежде всего ваши друзья Пранло и Драсни. – Он глубоко втянул воздух. – И их дети.
– Нет! – Фарадей вскочил. – Об этом не может быть и речи.
Лайдоф повторила свой жест.
– Такова наша цена, – со вздохом сказал Гессе. – Если вы хотите, чтобы мы помогли…
– Прости, Манта, – сквозь стиснутые зубы перебил его Фарадей. – Нам нужно тут кое-что обсудить, а тебе наверняка необходимо поесть и поспать. Можешь снова вернуться к зонду на рассвете?
– Да, – глухо ответил Манта. – Тогда и поговорим.
– Спасибо, – продолжал Фарадей. – Надеюсь, к тому времени все прояснится.
– Я тоже. До свидания.
– Выключить все микрофоны, – приказал Фарадей. Выждав, пока это было сделано, он посмотрел на Лайдоф: – Арбитр, при всем моем уважении позвольте спросить: чего вы добиваетесь?
– Выполнения задачи, поставленной перед проектом «Подкидыш», чего же еще? – язвительно заявила она. – В отличие от вас, который готов просто отдать джанска все, что они ни попросят, и притом безвозмездно.
– Доктор Спренкл, хотелось бы услышать ваше мнение относительно умственного здоровья Манты, – сказал Фарадей.
– Основные параметры его личности не претерпели серьезных изменений, – ответил Спренкл. – Однако он явно заметно повзрослел. По правде говоря, несколько месяцев назад я на такое и не рассчитывал. – Он на мгновение заколебался. – Такое впечатление, что он в значительной степени проникся кодексом чести джанска.
– Понимаю. Подведем итог: если мы выполним свои обязательства, выполнит ли он свои?
– Абсолютно уверен в этом, – сказал Спренкл. – Существенно важно, чтобы он снова поверил нам и ради него самого, и ради его положения среди джанска.
Фарадей перевел взгляд на Лайдоф.
– Вы слышали, – сказал он. – Мы должны продемонстрировать добрую волю. – Он вызывающе выставил подбородок. – Именно так я и собираюсь действовать, нравится вам это или нет. Я дал Манте слово.
Лайдоф посмотрела на него; против ожидания, в ее взгляде не было прежней жесткости.
– Полагаю, полковник, самое время нам снова кое-что обсудить.
– Согласен, – сказал Фарадей и обвел взглядом помещение. – Всем продолжать отслеживать ситуацию. Действуйте согласно установленной инструкции.
– Да, сэр, – за всех ответил Бич.
Фарадей кивнул и перевел взгляд на Лайдоф.
– Я готов, прошу вас.
Прежде чем решиться нарушить молчание, они отплыли от зонда так далеко, что он превратился в сверкающую точку.
– Манта, я ни за что не соглашусь, – дрожащим голосом сказала Драсни. – Не позволю им захватить моих детей.
– Тебе и не придется этого делать, – угрюмо ответил он, с неуверенным и огорченным видом махая хвостом.
Глубина, как все это понимать? Именно Фарадей в свое время уговорил его уйти сюда, именно он поддерживал его, помогая преодолеть боль и смятение первых месяцев. Неужели он может быть таким жестоким?
Манта снова хлестнул хвостом. Нет. Теперь он плохо помнил человеческий язык, предпочитая через зонд пользоваться компьютерным переводчиком. Однако вмонтированный в его мозг приемник все еще работал, и Манта по-прежнему различал человеческие голоса. Требование удержать заложников высказал другой человек, а Фарадей тут же возразил.
И именно Фарадей настоял на том, чтобы перенести разговор на завтра. Может, у него есть план, как помешать тем, другим?
– Что, если они станут помогать нам только на таких условиях? – угрюмо спросил Латранесто. – Теперь им известно, в чем наше слабое место, и, пусть и не напрямую, ты дал им понять, что у нас нет машины, которая им так нужна. У нас нет способа заставить их выполнить свое обещание.
– Да, это правда, – ответил Манта. – Машины у нас нет, но дело ведь не в машине, верно? Их интересует дорога, а она у нас есть. Кроме того, Фарадей обещал нам помощь.
Латранесто фыркнул.
– Обещание человека! Ты что, в самом деле веришь ему?
– Я убежден, что намерения у него хорошие. К несчастью, он может просто оказаться лишен возможности исполнять свои обещания. Если эта Лайдоф и в самом деле из Совета Пятисот, у нее гораздо больше власти, чем у него.
– А они там, в Совете Пятисот, все такие злые?
– Да нет, – ответил Манта. – Но они обладают большой властью и привыкли ею пользоваться. Людей это портит.
– Тогда, если они против нас, надеяться не на что, – сказал Латранесто.
– Нет. – Манта оглянулся на далекий зонд. – Есть ведь еще и Фарадей. Будем надеяться, что ему удастся убедить Совет Пятисот сотрудничать с нами.
– А если он не сможет? – спросила Драсни.
– Я верю, что сможет, – сказал Манта. – Если же нет… Ну, надо будет найти что-то еще, чтобы продолжить торговаться с ними.
– Найдем, не сомневайся! – воскликнул Пранло. – Ты веришь в Фарадея, а я верю в тебя. – Он ударил хвостом. – А пока что я жутко проголодался. Давайте поищем что-нибудь пожевать.
Глава 29
Ничего удивительного, что в этот час небольшой дискуссионный зал дальше по коридору был свободен. Первой, тяжелой поступью, туда вошла Лайдоф, сразу за ней Фарадей и последним, в некотором отдалении, Гессе, угрюмый и молчаливый.
– Садитесь, полковник, – распорядилась она и опустилась в кресло во главе стола. – Мистер Гессе, закройте дверь.
– Вы не получите никаких заложников, арбитр, – с места в карьер заявил Фарадей, опустившись в кресло на противоположном конце стола. – Это абсолютно исключено.
– Я поражена вашими высокими моральными принципами, полковник, – выпалила Лайдоф. – Но одновременно и тем, что у вас такая короткая память. Вы не забыли содержание нашего предыдущего разговора?
– Нет, – отрезал Фарадей. – А вы не забыли, каким принципом руководствуетесь прежде всего? Я думал, это – завладеть звездолетом.
– Звездолета не существует, – угрюмо сказала Лайдоф. – Вы же слышали, что он сказал: «Отдать вам звездолет для изучения я не могу». Как еще прикажете это понимать?
– «Однако после того, как вы разрушите барьер, мы покажем вам дорогу в другие миры», – процитировал дальше Фарадей. – Какая разница? Дело же не в наличии или отсутствии груды железа?
– Разница та, что если не существует звездолета как такового, тогда нам от всего этого никакого проку, – ответила Лайдоф. – Может, для них и доступны какие-то таинственные звездные врата в глубинах Юпитера, но для нас они бесполезны.
Фарадей покачал головой.
– Нет. Я убежден, что это не что иное, как семантическая проблема. Заявление Манты можно интерпретировать и так – у них есть звездолет, но они не собираются позволить нам изучить его.
– В любом случае, какой смысл продолжать? – заявила Лайдоф. – Мистер Гессе, сядьте! Вы меня нервируете.
Без единого слова Гессе отошел от двери, где он маялся с беспокойным видом, и уселся на равном расстоянии от обоих противников.
– И это вовсе не означает, что они никогда не позволят нам изучить его, – терпеливо продолжал Фарадей. – Просто они хотят, чтобы прежде была решена их проблема.
– Прекрасно, – заявила Лайдоф. – А я хочу встретиться с ними на полпути. И если звездолет все же существует, я хочу как минимум посмотреть на него, прежде чем мы сделаем еще хотя бы шаг.
Фарадей снова покачал головой.
– Нужно продемонстрировать добрую волю. Слышали, что сказал доктор Спренкл? Если мы сделаем это, Манта поверит нам и выполнит свою часть сделки.
– Вы так уверены? – спросила Лайдоф. – Несмотря на высказанное доктором Спренклом мнение, реально мы теперь понятия не имеем, как работает голова у мистера Рейми. Если он решит надуть нас, мы вернемся домой с пустыми руками.
Фарадей откинулся в кресле.
– Именно этого вы на самом деле и боитесь, правда? Боитесь остаться в дураках, боитесь обмануть ожидания Совета Пятисот, дожидающихся подарка, обещанного вашей фракцией?
– Сейчас обсуждается не моя личная политическая репутация, полковник, – спокойно ответила Лайдоф. – И просто для информации – ей ничто не угрожает.
– Тогда что вам стоит проявить великодушие? – настаивал Фарадей. – Помочь им решить свою проблему. Стать героиней Юпитера и заработать доброжелательное отношение всей Системы. И все это ценой двух ядерных бомб, которые никому никогда не понадобятся.
– И заодно вы продемонстрируете свою прозорливость, – пробормотал Гессе. – В конце концов, именно вы затребовали доставить сюда оружие.
– Правильно. – Фарадей тут же ухватился за эту идею. Если бы удалось убедить Лайдоф, что помочь Манте в ее интересах… – Мы можем даже, если угодно, записать задним числом, что занимались изучением радиации. Тогда вы сможете заявить, что заметили ее снижение в экваториальной зоне еще пару месяцев назад. Заподозрили, что тут есть проблема, сделали заключение и распорядились провести дальнейшие исследования.
– Интересная идея, – сказала Лайдоф. – К сожалению, я уже сообщила и Совету Пятисот, и службе безопасности, что ядерное оружие будет использоваться для акустических исследований.
– Можно ведь сказать, что вы не были абсолютно уверены, – заметил Гессе. – Чтобы не допустить распространения слухов, вы доставили сюда оружие под предлогом акустических исследований. Если предположения относительно радиации окажутся ложными, ничто не мешает вам использовать бомбы по первоначальному назначению.
– Очень хитроумно, – согласилась Лайдоф. – Вы оба неплохо соображаете. – Морщины на ее лице углубились. – И от меня требуется всего лишь стать соучастницей лжи, что даст вам в руки рычаг, который вы сможете использовать против меня же. – Она покачала головой. – Напрасный труд, полковник.
Фарадей вздохнул.
– Арбитр, что нужно сделать, чтобы достучаться до вас? Меня не интересуют ни власть, ни рычаги, ни идея устранения вас. Все, чего я хочу, это открыть человечеству дорогу во вселенную, и сделать это таким образом, чтобы иметь возможность спать спокойно. Это, наверно, слишком много, да?
– Задайте этот вопрос своему другу мистеру Рейми, – резко ответила Лайдоф и встала. – Он – единственное препятствие у вас на пути. Извините, но мне еще нужно подготовить сообщение для Совета Пятисот.
Фарадей сделал глубокий вдох.
– В таком случае готовьтесь к бою. Я хочу использовать эти ядерные бомбы, чтобы решить проблему Манты. И если вы встанете у меня на пути, я вас уничтожу.
Лайдоф остановилась на полпути к двери.
– Вы с ума сошли? – Она пристально посмотрела на него, и кожа вокруг ее глаз собралась глубокими морщинками. – Здесь у вас больше нет никакой власти.
– Напротив, – возразил Фарадей. – Я все еще руковожу проектом «Подкидыш». Вы сами сказали это меньше часа назад.
– И с такой же легкостью я могу лишить вас этих полномочий. – Выглядела она, однако, слегка сбитой с толку. – В жизни не видела, чтобы власть кому-то так быстро ударила в голову.
Фарадей покачал головой.
– Нет. Полчаса назад вы действительно могли сделать это, и я был бы не в силах помешать вам. Но не сейчас. К данному моменту мистер Бич уже отправил на Землю полную копию нашего разговора с Мантой.
– Чепуха! – отмахнулась Лайдоф. – Я что-то не слышала, чтобы вы отдавали ему такой приказ.
– Напротив, вы слышали, – возразил Фарадей. – Помните? Я сказал: «Действуйте согласно установленной инструкции». Не знаю, какие порядки вы завели, когда тут правили, но установленная мной инструкция включает в себя обязательную автоматическую отправку на Землю записей всех разговоров с джанска.
Во взгляде Лайдоф мелькнуло выражение неуверенности.
– Мистер Гессе, пойдите взгляните, что там происходит, – распорядилась она. – И если что, остановите это.
Гессе вскочил.
– Не стоит труда, – остановил его Фарадей. – Сообщение летит к Земле со скоростью света. Через полчаса Совету Пятисот станет известно, что нам предложили способ выйти за пределы Солнечной системы в обмен на помощь в разрешении проблемы джанска. Спустя еще полчаса общественность тоже узнает эту новость.
– Только если этого пожелает Совет Пятисот, – отрезала Лайдоф.
– А может, и нет, – сказал Фарадей. – Мы здесь, на станции, тоже имеем непосредственный выход на прессу.
– Вы не имеете права передать прессе секретные материалы! – рявкнула Лайдоф. – Это прямое нарушение предписаний службы безопасности Системы.
– Но я ведь тут единственный начальник, – напомнил ей Фарадей. – Пока не затрагиваются военная или государственная тайны, я один решаю, какие материалы секретные, а какие нет.
– Звездолет джанска – государственная тайна, – рявкнула Лайдоф.
– Официально нет, – спокойно сказал Фарадей. – Насколько мне известно, его существование никогда не было признано, а значит, и объявлено тайной. – Он вскинул руки. – Взгляните в лицо фактам, арбитр. Спустя час мое имя и проект «Подкидыш» станут предметом обсуждений во всем мире.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50