Сейчас зонд и клетка начали тяжело покачиваться на ветру. Манта поплыл вверх, в поисках слабого места отчаянно обшаривая взглядом слегка изогнутую поверхность. Но не обнаруживая его.
Если только…
Его взгляд задержался на сетчатом щите, прикрывающем всасывающие отверстия турбовинтовых двигателей. Здесь сетка была заметно тоньше, чем та, из которой состояла клетка. Сможет ли джанска, на полной скорости врезавшись в эту сетку, протаранить ее и оказаться в зоне вращения самих пропеллеров?
От этой мысли по спине пробежал озноб ужаса. Перед внутренним взором Манты возникла картина: он врезается в лопасти пропеллера, и они рвут ему кожу, мышцы, ломают кости; это будет похуже, чем оказаться атакованным целой стаей сивра.
Но, по крайней мере, все произойдет быстро. И значит, уже недолго его будет преследовать образ сломленной, обесчещенной Драсни.
Зонд пришел в движение. Манта увеличил скорость, огибая сооружение, чтобы оказаться перед ближайшим всасывающим отверстием. Он заслуживает смерти. И теперь она по крайней мере будет не напрасной.
Может, таким Драсни и запомнит его. Может, она даже сможет его простить.
Хотя вряд ли.
Глава 19
Двигатели «Омеги» наращивали обороты, и их вой наполнил Зону Контакта.
– А как же ваш ультиматум? – спросил Фарадей.
От огорчения у него все скрутило внутри. Если зонд сейчас покинет это место, все усилия джанска – не говоря уж о Рейми – пойдут прахом. И безумие продолжится.
– В каком смысле вас это интересует? – спросила Лайдоф. – Лидеры знают, что нам нужно.
– Но они не будут знать, куда доставить ответ, – возразил Фарадей.
Уголком глаза он заметил, как в нижней части дисплея засветились инерционные датчики. «Омега» пришла в движение.
Впрочем, основное внимание Фарадея было сосредоточено на изображении, поступающем с зонда-шпиона. Выглядевший словно мелкая рыбешка по сравнению с огромной клеткой, Рейми быстро поднялся вдоль нее и устремился к двигателям зонда. И плыл он с редкостной для себя целеустремленностью, отметил Фарадей.
Не требовалось особой сообразительности, чтобы догадаться о его планах. Он хотел каким-то образом помешать тому, чтобы заложников увезли отсюда.
И Фарадей мог представить себе лишь один-единственный способ сделать это.
Не надо, мысленно умолял он, обращаясь к изображению на экране. То, что Рейми задумал, будет стоить ему жизни, но не помешает «Омеге» улететь прочь. Конечно, с одним двигателем скорость зонда уменьшится, но все равно будет достаточно велика, чтобы уйти от преследования джанска. Несомненно, Рейми должен был понимать это. Может, на него так подействовала атака вуука, что он утратил способность рассуждать здраво?
Не исключено. «Омега» набирала скорость, и Рейми вместе с ней.
Лайдоф тоже заметила это.
– Что он делает? – пробормотала она.
– Пытается остановить зонд, – ответил Фарадей, от всей души надеясь, что ошибается.
Но нет. Рейми уже миновал антенны связи, и при том ускорении, с которым двигалась «Омега», ему не успеть добраться до носовых антенн. А никакого другого выступающего наружу оборудования Фарадей не видел!
Оставались только пропеллеры.
– Он подбирается к двигателям, – со смесью недоверия и возмущения в голосе внезапно произнесла Лайдоф. – Он может как-то повредить их, полковник?
– Только причинив вред и себе, – с горечью ответил Фарадей, заметив уголком глаза, что Миллиган застучал по клавишам управления датчиками внешнего обзора. – Но если он не собирается умирать за свой народ и если сможет проломиться через передний защитный экран…
– Проклятье! – взорвалась Лайдоф. – Мистер Бочвиц… Поднимайте «Омегу» на полной скорости. Немедленно.
– Но, арбитр… – откликнулся Бочвиц. – Двигатели положено разгонять постепенно.
– Я сказала, немедленно! – прервала его Лайдоф. – Включайте на полную мощность!
– Но… Исполняю, арбитр. Идем на полной мощности. – Интенсивность и высота тона работающих двигателей внезапно резко повысились…
А затем, к изумлению Фарадея, так же внезапно рев полностью смолк.
Лайдоф буквально выскочила из своего кресла.
– Бочвиц! – завопила она. – Бездарь прокля… – Она проглотила окончание ругательства. – Включить двигатели снова! Сейчас же!
– Я пытаюсь, – испуганно ответил Бочвиц. – Они не реагируют. Ни один.
– Он предупреждал вас, что двигатели следует разогревать постепенно, – напомнил ей Фарадей. – Они, видимо, перегрелись, и система безопасности остановила их.
– Дерьмо! Мистер Бочвиц?
– Никакой реакции, – напряженно отвечал тот. – Полковник Фарадей прав… Приборы показывают, что сработала система безопасности.
– Тогда отключите ее. – Лайдоф прошагала к пустому креслу Макколлам и уставилась на диагностические дисплеи. – Отключите все, что можно.
– Да, мэм, но сначала нужно выяснить, в чем проблема, – объяснил ей Бочвиц. – Чтобы отключать, надо знать, что именно…
– Меня не волнует, как вы сделаете это, – рявкнула Лайдоф. – Хоть руками вырвете все эти ваши блокираторы, если понадобится. Но заставьте зонд двигаться!
– Слишком поздно. – Миллиган кивнул на основной дисплей. – Они прорвали сетку.
Фарадей перевел взгляд на картинку, получаемую с зонда-шпиона. Миллиган был прав. Вуука уже прогрызли дыру в сетке и, отталкивая друг друга, продолжали откусывать края. Дыра пока была невелика, но самый маленький из узников уже, наверно, смог бы проскользнуть сквозь нее.
– Ну, пока еще ничего страшного, – заявила Лайдоф. Странные нотки послышались в ее голосе; не будь она такая, какая есть, можно было бы заподозрить, что ее охватывает паника. – Мистер Бочвиц, даю вам тридцать секунд, чтобы заставить зонд двигаться. В противном случае вам будет предъявлено обвинение в измене.
– Не сходите с ума, – негромко сказал Фарадей. – Вам не в чем упрекнуть его.
– Найду, не сомневайтесь, было бы желание, – отрезала Лайдоф. – Я арбитр Совета Пятисот. Это мой проект, и я не допущу, чтобы он провалился.
Высоко над ним огромные двигатели внезапно остановились.
Ничего не понимая, Манта перестал работать плавниками и замер на месте. Может, он ослышался?
Но нет. Двигатели молчали, зонд застыл.
Глубина, какую новую пакость затевают люди?!!
Никакой даже смутной идеи на этот счет у него не было. Ладно, все равно. Появилась возможность вывести детей и Производительниц из заточения, и он сделает это.
Манта перевернулся и глянул вниз. С такого расстояния и под таким углом видно было плохо, но, похоже, вуука проели отверстие в металлической сетке. Если двигатели простоят еще хотя бы чуть-чуть…
Краем глаза он заметил движение сбоку. Неподалеку собралась группа, наверно, из двадцати Защитников, готовясь двинуться в сторону обезумевших вуука.
– Подождите! – закричал Манта, надеясь, что пирующие вуука не обратят на него внимания. – Еще рано.
– Не беспокойся, – послышался справа хриплый голос. – Они знают, что делают.
Манта повернулся и увидел рядом с собой Защитника.
– Что?
– Говорю, они знают, что делают, – повторил тот, не сводя взгляда с разыгрывающейся внизу сцены. – Они дождутся, пока отверстие расширится настолько, что все, кто внутри, смогут сбежать и только потом нападут на вуука.
– Хорошо. – Манта нахмурился. Может, Защитник просто был слишком сосредоточен на том, что происходило под ними, но у Манты возникло чисто инстинктивное ощущение, что тот сознательно отводит от него взгляд. – Кто ты такой?
– Вопрос в том, кто ты такой, – возразил Защитник, все еще не поднимая глаз. – Ты, Манта, дитя человеческое.
Вот оно. Кто-то узнал его или, может, услышал, как Драсни окликала его по имени. Он все время ожидал этого.
– Я действительно дитя человеческое, – негромко ответил Манта. – Но мое детство позади. Теперь я джанска, Производитель.
– Да? С каких это пор Производитель джанска помогает людям захватывать наших детей?
– Люди подчинили мое тело себе, – ответил Манта. – И попытались заставить меня помешать вам освободить детей. Но теперь с этим покончено.
– Может быть, – угрюмо ответил Защитник. – А может, они просто отпустили тебя, чтобы впоследствии использовать для других целей,
– И при этом допустили, чтобы я попытался разрушить их планы? – Ударом хвоста Манта указал на исполинское сооружение. – Чтобы создать вон то устройство, им понадобилось очень много времени и труда. И как ты, возможно, заметил, именно я приманил сюда вуука, которые сейчас так деятельно разрушают его. Если бы люди все еще могли управлять мной, они, конечно, помешали бы мне.
– Может, и так, – сказал Защитник. – А может, им просто ветер в уши насвистел, вот они и отпустили тебя.
– Поверь, люди никогда ничего не делают без причины, – заверил его Манта.
– Неужели? И какая же человеческая причина подтолкнула тебя к тому, чтобы надругаться над честью женщины, уже имеющей супруга?
Удивительно, но за последние часы Манта как-то почти забыл об этом. Теперь все случившееся снова обрушилось на него, словно ураган.
– Я не хотел, – внезапно охрипшим голосом сказал он. – Это произошло… Я и сам не понимаю, как это произошло.
Последовала долгая пауза.
– Мне не нужны твои объяснения, – сказал наконец Защитник. – Я, во всяком случае, не испытываю желания выслушивать тебя. Но не сомневайся, очень скоро тебе придется объясниться. Ты совершил насилие, опозорил женщину, вот в чем твое преступление. Советники, Лидеры и Мудрые требуют суда над тобой.
– Да, – ответил Манта. – Понимаю.
– Но сейчас, – Защитник хлестанул хвостом, – время действовать. – Манта посмотрел вниз. Защитники, прежде дожидавшиеся неподалеку, на полной скорости устремились к вуука. – Наверно, отверстие уже достаточно большое. – Разговаривавший с Мантой Защитник тоже пришел в движение. – Жди здесь. Нужно отогнать вуука.
– Я пойду с тобой, – сказал Манта, плывя следом.
– Нет, – отрезал Защитник, лишь чуть-чуть обернувшись назад. – Ты Производитель и сегодня уже достаточно нарушал закон. Сказано – жди здесь.
Манта вздохнул и перестал работать плавниками.
– Хорошо.
– Будь все проклято, – процедила Лайдоф сквозь стиснутые зубы, огорченно сжав тонкие руки в кулаки. – Они уходят. Бочвиц, они уходят.
– Мне очень жаль, арбитр. – Судя по голосу, Бочвицу тоже было не по себе. – Ничего не могу поделать. Я исправляю повреждение, но тут же поступает новое сообщение, что у нас неполадки в нескольких местах сразу или что первое не устранено.
Лайдоф пробормотала нечто невразумительное, особо крепкое русское ругательство, надо полагать. В общем-то, Фарадей понимал ее.
Полностью сосредоточившись на клетке, вуука и думать забыли о джанска, и нападение застало их врасплох. Еще хуже было то – с позиции судьи Лайдоф, разумеется, – что даже у вуука от пережевывания металла устали челюсти. Сбитые с толку и слишком усталые, чтобы дать ответный бой, хищники просто разбежались.
Производительницы внутри клетки были уже наготове. Защитники еще только отгоняли двух последних вуука, а первый ребенок уже проскользнул сквозь дыру и нервно, торопливо замолотил плавниками, проплывая всего в нескольких метрах от своих смертельных врагов. Освобождая дорогу следующему ребенку, один из Защитников тут же перехватил его и отвел в безопасное место.
Но вот все дети оказались на свободе, и первая Производительница начала примериваться, как ей протиснуться сквозь дыру.
Наконец-то Фарадей смог вздохнуть с облегчением. Действия Лайдоф серьезно повредили взаимоотношениям людей с джанска, и кому-то придется немало поработать ногами и головой, чтобы залечить эту рану.
Но, конечно, усилий потребовалось бы гораздо больше, если бы дело обстояло наоборот, а именно: джанска захватили бы и удерживали заложников где-то в глубинах атмосферы Юпитера.
Все кончилось относительно благополучно только потому, что обычно упрямый и несговорчивый демон случая на этот раз улыбнулся им. Простая поломка системы блокировки плюс изобретательность Рейми – и Лайдоф придется возвращаться с поджатым хвостом.
«Потому что в кузнице не было гвоздя», – припомнилась Фарадею строчка старого стихотворения.
– Мистер Миллиган, – неожиданно сказала Лайдоф. – Что означают эти красные огни у вас на пульте?
– Простите? – нахмурившись, Миллиган посмотрел на свой пульт.
– Поднимите руки, – приказала Лайдоф, подходя к нему. – Не прикасайтесь к пульту.
– Не понимаю… – Миллиган с явной неохотой поднял руки.
– А я думаю, прекрасно понимаете, – язвительно заметила Лайдоф, наклоняясь, чтобы лучше видеть. – Мистер Бочвиц, что означает «блокировка датчиков наличия внешних объектов»?
– Что? – спросил Бочвиц. – Где?
– На пульте у мистера Миллигана, – ответила Лайдоф. – Это что-нибудь означает?
Было слышно, как Бочвиц присвистнул.
– Это означает, что мы нашли решение проблемы, – угрюмо объяснил он. – Стандартная система блокировки устроена таким образом, что если какой-то из этих датчиков показывает, что перед вами твердый объект, вы не можете двигаться в этом направлении, не отключив датчик. Если включена блокировка датчиков, это воспринимается так, будто что-то твердое окружает вас со всех сторон. Вы не можете двигаться никуда, следовательно, двигатели отключаются.
– Почему же вы не разблокировали датчик?
– Потому что сбои носили неустойчивый характер, – проворчал Бочвиц. – Этот инженер, должно быть, блокировал то одну группу датчиков, то другую, чтобы я не мог обнаружить причину сбоев. Не давайте ему приближаться к пульту, и я заставлю «Омегу» двигаться.
Лайдоф взглянула на дисплей.
– Слишком поздно, – угрожающе сказала она. – Отключайте все, что надо, и начинайте подъем. Можете не торопиться.
– Да, арбитр.
Лайдоф перевела взгляд на Миллигана.
– Мистер Миллиган, вам есть что сказать?
Он сложил на груди руки.
– Вообще-то нет.
Она кивнула, словно и не ожидала другого ответа. Посмотрела в сторону двери и согнутым пальцем поманила к себе оставшегося копа.
– Отведите мистера Миллигана в помещение для арестованных, а заодно отведите полковника Фарадея в его апартаменты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50