Пожалуй, больше всего его удивило, какую роль во всем этом играет Гессе. Но в ретроспективе это тоже имело смысл.
Как бы то ни было, лед тронулся. Сейчас он мог только ждать – и внимательно следить за развитием событий, чтобы не упустить шанс урвать хоть что-то хорошее из этого политического хаоса. Для себя, для Макколлам, Спренкла и Миллигана.
А если очень повезет, то, может быть, и даже для Манты.

Глава 21
Впереди, в сгущающемся сумраке, Манта заметил нечто, выглядевшее как вытянутое, плотное, темно-голубое, дрейфующее с ветром облако.
– Может, здесь? – спросил он. – Вроде неплохое место, чтобы провести ночь.
– Шутишь, что ли? – фыркнул у него за спиной Защитник. – Только представь себе, сколько хищников околачиваются около таких густых зарослей брикиса.
– В особенности сивра, – добавила Воспитательница. – Бывает, в них прячутся три-четыре стаи сивра, дожидаясь, пока какой-нибудь неосторожный джанска подплывет поближе.
– Давайте просто будем осторожны, – заявил Манта. – Я голоден.
– Ты всегда голоден, – презрительно фыркнул Защитник. – Нет уж, поедим в более безопасном месте.
– Конечно, я всегда голоден, – пробормотал себе под нос Манта. – Потому что от вас не дождешься, чтобы задержаться подольше и как следует поесть.
– Что-что? – с вызовом спросил Защитник.
– Ничего. – Манта состроил гримасу.
Обогнув брикис, они продолжили путь. И, наверно, в девяностый раз за последние две недели Манта решил, что сыт по горло.
Да, сыт по горло всем этим, но больше всего сыт по горло ими.
Их звали, как они в конце концов с явной неохотой сообщили ему, Гринтаро и Виркани. Судя по всему, супругами они не были, хотя, сопоставляя обрывки их разговоров, Манта пришел к выводу, что они уже давно плавают вместе. Бугристое тело Гринтаро красноречиво свидетельствовало о множестве сражений с вуука и сивра. Напротив, относительно гладкое тело Виркани указывало на то, что она преуспела в умении ускользать от хищников.
– Плывем вон туда. – Взмахом хвоста Виркани указала вправо. – Видишь? Милая маленькая поросль раншея, словно дожидается нас.
– Вижу, – буркнул Манта, скорчив гримасу при виде плывущего в воздухе коричневого облачка.
Это и впрямь был раншей, и, следовательно, они не уснут с пустыми желудками. Но без серебристо-голубого джептриса, играющего роль приправы, это будет безвкусно.
– Мог бы и «спасибо» сказать, – проворчал Гринтаро, устремляясь к поросли.
– Сейчас, – буркнул Манта. – Устанешь, дожидаясь.
– Живей, Манта, – подбодрила его Виркани. – Не обращай внимания на Гринтаро. Тут нам всем хватит.
Манта вздохнул. Гринтаро представлял собой тип делового, грубоватого джанска, из тех, кого – в случае, если бы Советники, Лидеры и Мудрые решили организовать армию для борьбы с вуука – единодушно назначили бы командиром.
Сострадания в нем было не больше, чем у пакра, и если он и обладал хоть каким-то намеком на чувство юмора, Манта этого не заметил. Короче, Гринтаро был джанска того типа, присутствие которого желательно в трудную минуту, но не за общей трапезой.
Виркани же была совершенно противоположного склада – неизменно жизнерадостная, в той степени, что иногда просто сводила этим Манту с ума. К тому же она явно питала к нему материнские чувства, что нередко вызывало у него ощущение неловкости.
И все же грубоватость Гринтаро казалась искренней, а любезность Виркани искусственной или наигранной. Как будто она ради Манты ломала комедию.
А может, ради Гринтаро. Иногда казалось, что в глубине души Манта был симпатичен ей не больше, чем она ему.
В таком случае сам собой напрашивался вопрос: почему она плавает с ним? Только потому, что Латранесто и остальные Советники велели ей делать это?
Манта презрительно фыркнул, набив рот раншеем. Сразу по окончании расследования он подумал, что легко отделался. Однако теперь, прикованный к этой парочке, изменил свое мнение.
Краем глаза он заметил движение в стороне. Поднял взгляд…
– Что? – рявкнул Гринтаро, тоже посмотрев вверх.
– О, это просто бролка, – успокаивающе ответила Виркани. – Опасаться нечего.
– Я знаю.
Манта проводил взглядом миниатюрного джанска, откусившего немного раншея и тут же метнувшегося прочь. С тех пор, как он со своими спутниками покинул Центральную Линию, это создание встречалось им впервые.
И при виде его Манта вспомнил, что так и не выяснил, кто же они такие. Почему бы не попытаться?
– Хотя… нет, не знаю, – добавил он. – Кто это?
– Бролка, конечно. – Гринтаро сердито взглянул на него. – Не придуривайся.
– Я не придуриваюсь, – ответил Манта. – Впервые я услышал о бролка двадцать или тридцать недель назад. Откуда они берутся?
– А ты как думаешь? – проворчал Гринтаро. – От джанска, конечно.
Манта уставился на него.
– От джанска?
– Как и Малыши, – сказала Виркани. – Надо полагать, ты знаешь, откуда берутся Малыши?
– Конечно. – Манта перевел взгляд с одного на другую, и по спине у него поползли мурашки. Нет, это невозможно. – Ты хочешь сказать, что бролка – это Малыши джанска?
Виркани буквально рот раскрыла.
– Не пори чушь, – грубее обычного отрезал Гринтаро. – Они – кормовые животные вуука и сивра. По-твоему, мы допустили бы, чтобы наши Малыши стали кормовыми животными?
– Но ты же сам только что сказал, что они происходят от джанска, – возразил совершенно сбитый с толку Манта. – Если они происходят от джанска, тогда почему они не джанска?
– Потому что они меньше и тяжелее джанска. – Судя по тону, жизнерадостность Виркани начала давать трещину. – Они не разговаривают, не увеличиваются в размерах больше чем в четыре раза по сравнению с новорожденными и не понимают нас. Просто кормовые животные, вот и все.
– Может, ты тоже один из них, – с иронией заметил Гринтаро, – если не в состоянии понять такой простой…
– Постойте, – прервал его Манта, пытаясь осмыслить услышанное. – Значит, бролка рождаются от джанска. И что, они рождаются одновременно с джанска или в другое время?
– Одновременно. – Виркани хмуро посмотрела на него. – За один раз обычно появляются на свет один джанска и от четырех до шести бролка.
– И все они происходят от джанска? – снова спросил Манта. – Или, может, бролка спариваются между собой?
– По-твоему, у нас хватит Производительниц, чтобы произвести на свет столько бролка? – усмехнулся Гринтаро. – Я думал, вы, люди, разбираетесь, что такое мыслящие существа, а что такое животные.
– Перестань, Гринтаро, – увещевающе сказала Виркани. – Нет, Манта, бролка прекрасно спариваются между собой. И даже с лучшим результатом, чем у нас, по правде говоря. У них одновременно рождается восемь-девять детей. Ты что, в самом деле не знаешь об этом?
– Никто мне ничего не рассказывал, – пробормотал Манта.
Он был потрясен услышанным. Вот, значит, как это происходит. Всякий раз, когда на свет появляется разумный Малыш джанска, вместе с ним рождается целая куча тупых кормовых животных. Малыш остается в стаде, а бролка… что? Просто уплывают прочь?
В этом было что-то противоестественное, что-то почти… непристойное. Но чем больше Манта размышлял об этом, тем яснее ему становилось, что здесь есть своя логика. Правда, Производительнице приходится тратить очень серьезные биологические ресурсы на то, чтобы, создавая Малыша, создать одновременно и столько животных. Но, с другой стороны, чем больше кормовых животных появится на свет, тем меньше вероятность того, что новорожденный Малыш окончит свои дни в зубах вуука. В целом такая система, наверно, способствует процветанию джанска.
По крайней мере так, по-видимому, обстояло дело в северных регионах. Пока Манта плавал там с Белтренини и ее друзьями, он гораздо меньше сталкивался с хищниками, чем во времена своего детства или впоследствии, живя в районе Центральной Линии.
Оставался один вопрос. Если это такое прекрасное решение проблемы, почему джанска Центральной Линии не практикуют его?
А между тем не вызывало сомнений, что у них дело обстоит иначе. Плавая со стадом, Манта не раз бывал свидетелем родов и не только ничего подобного не видел, но никогда и не слышал об этом. А он ведь никогда не пропускал круга рассказчиков, где предводители стада методично разъясняли молодым джанска их нужды и обязанности будущей взрослой жизни.
И он никогда ничего не слышал о бролка.
– Неужто тебе ничего не рассказывали? – набивая рот, с ехидцей спросил Гринтаро. – Или ты просто все пропускал мимо ушей?
– Ну, и что тут такого? – бодро заявила Виркани. – Каждый день вокруг происходит много такого, что мы упускаем из виду. Узнавать новое! Это придает прелесть жизни.
– Нет, я внимательно слушал, но они ни о чем таком не говорили, – сказал Манта. – Может, потому, что на Центральной Линии нет никаких бролка, и, как предполагалось, я никогда о них не узнаю. Что скажете?
Гринтаро проворчал что-то и отвернулся.
– Дело обстоит не совсем так, – ответила Виркани как бы в некотором смущении. – Если об этом не говорят, то лишь потому, что цивилизованные джанска больше таких вещей не делают. Мы предпочитаем рожать только своих детей, безо всяких других… дополнений. Так проще, пристойнее и гораздо безопаснее для матери.
– Понятно. – Манта постарался, чтобы голос не выдал его чувств.
Очень милая теория, но он ни на миг не поверил в нее. Как специалист по бизнесу, он уделял не слишком много времени науке, но то, что он изучал, создало у него четкое представление – биологические циклы и процессы практически никогда не являются проблемой личного выбора. В том числе и те, которые имеют отношение к репродукции. Может, обитатели Центральной Линии и убедили себя, что такой подход носит более цивилизованный характер, однако за этим обязательно должно стоять что-то еще.
Но что?
Ладно, сейчас ему все равно ни до чего не додуматься. Когда-нибудь он расскажет об этой проблеме людям, вот тогда они с Макколлам и поломают головы над различными возможностями и вариантами.
А пока пусть все они катятся на Глубину – и Макколлам со своей базой данных, и остальные люди. Сейчас его меньше всего беспокоили тайны жизни на Юпитере. Сейчас его волновала лишь проблема собственного выживания.
Задумчиво жуя раншей, Манта заметил в северной стороне какое-то движение.
Он замер неподвижно и даже затаил дыхание, сверля взглядом сгущающуюся тьму. Точно, это то же самое существо, которое кралось за ними на всем пути от Центральной Линии.
Оно никогда не приближалось настолько, чтобы дать возможность как следует рассмотреть себя, но и никогда совсем не пропадало из вида. Поначалу Манта думал, что это голодный, но нерешительный вуука, дожидающийся возможности отколоть одного из них и наброситься на него. Однако впоследствии он убедился, что их преследователь выглядит иначе. Это, без сомнения, был джанска – судя по размерам, Производитель или небольшой Защитник.
Из-за того, что тот держался вдалеке, Манте не удавалось рассмотреть даже его окраску. И все же по зрелом размышлении он пришел к выводу, что существует только один джанска, у которого могло возникнуть желание преследовать его.
Пранло.
Манта затрепетал. Пранло. Бывший друг, на чью супругу он набросился и, возможно, даже убил ее.
Бывший друг, чей ребенок уж точно погиб по его вине.
Ну, на самом деле все, конечно, происходило чуть-чуть иначе, однако именно так это выглядело в глазах всех. Ясное дело, и в глазах Пранло тоже.
Манта посмотрел на Гринтаро. Тот с бесстрастным видом ритмично двигал челюстями, лишь время от времени оглядываясь, чтобы не пропустить приближения хищников. Если он и замечал тень за их спинами, то никогда не подавал вида.
Может, стоит сказать ему?
Манта состроил гримасу. Нет. Если Пранло жаждет мести, пусть выйдет вперед и получит то, чего хочет. Это не вернет ему погибшее дитя, но, если Пранло станет легче, Манта готов заплатить такую цену.
– Ты закончил? – спросила Виркани.
Манта посмотрел на нее. Усик раншея свешивался из уголка ее рта, прямо на глазах у Манты ветер унес его прочь.
– А разве мы не останемся тут на ночь? – спросил он.
– Когда еще так светло? – сказал Гринтаро вопреки тому, что уже почти совсем стемнело. – Не глупи. Проплывем немного, тогда и остановимся.
– В смысле, если ты уже насытился, – добавила Виркани.
Манта перевел взгляд туда, где недавно видел Пранло, но сейчас было уже слишком темно, чтобы разглядеть что-либо. Может, Гринтаро и Виркани тоже заметили преследователя и теперь пытаются оторваться от него, не беспокоя Манту?
Впрочем, это не имело значения. Он готов к смерти. Если не сегодня ночью, то когда угодно.
Так или иначе, но аппетит у него определенно пропал.
– Да, – сказал он. – Пошли.
На востоке разгоралась заря, и Виркани уже проснулась, когда Манта стряхнул с себя остатки кошмаров, мучивших его всю ночь.
– Доброго тебе рассвета, – жизнерадостно приветствовала она его, волнообразно покачивая плавниками. – Хорошо спал?
– Бывает хуже. – Манта оглянулся. – А где Гринтаро?
– Перед самым рассветом ему показалось, что поблизости хищники. – Она перевернулась на спину и слегка потянулась. – Он решил проверить.
Манта состроил гримасу. Хищники? Или Пранло?
– Хотелось бы знать, куда все-таки мы направляемся?
– В каком смысле? – Виркани снова перевернулась на живот и уставилась на него.
– По вашим словам, Советники хотели, чтобы вы показали мне ваш мир, – напомнил ей Манта. – Однако пока что мы все время движемся почти точно на юг.
– Почему бы и нет? – спросила Виркани. – С жизнью на Центральной Линии ты уже знаком.
– Что остается посмотреть? Север и юг, – проворчал за спиной у Манты Гринтаро. Манта конвульсивно дернулся, Защитник приблизился совершенно бесшумно. – Какой ты нервный, однако. – Гринтаро подплыл к Виркани. – Ну что, готовы?
Манта оглянулся по сторонам, но не заметил никаких признаков ни хищников, ни Пранло.
Зато увидел плывущие с ветром разноцветные пятна.
– Что это? – Ударом хвоста он указал на них.
– Которые? – спросила Виркани. – Зеленые в коричневых крапинках или пурпурно-желтые?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50