Четверо дежурных, удобно развалившись в креслах, вели наблюдение за Рейми и его друзьями-джанска.
Фарадей задержался на пороге, пытаясь вспомнить имена дежурных. Конечно, как только он прибыл на станцию, его познакомили со всеми тремя сменами. Но за прошедшие десять с половиной месяцев их пути редко пересекались, и у него всегда была плохая память на имена. Два лица не говорили ему ни о чем, третье вызвало смутные воспоминания.
Четвертое, напротив, было мучительно знакомо.
– Мистер Миллиган! – приветствовал он молодого человека. – Что-то вы сегодня засиделись.
– Пандре приболел, – ответил Миллиган. – Я вызвался подежурить вместо него.
– А-а. – Фарадей подтянул свое кресло поближе к Миллигану и сел. – Мистер Гессе не против?
Миллиган пожал плечами.
– Мистер Гессе подходит ко всему с точки зрения политика – насколько затрагиваются интересы Земли и Совета Пятисот. Не думаю, что его заботят такие мелочи.
– У мистера Гессе хороший глаз на детали, – заметил Фарадей, на всякий случай оглядываясь, чтобы не пропустить появления Гессе. Что ни говори, он босс Миллигана и заслуживает хотя бы поверхностного уважения. – Для менеджера это очень ценное качество. Кроме того, он с большим энтузиазмом относится к проекту.
– Он с большим энтузиазмом относится к вам, вы хотите сказать, – возразил Миллиган. – Насчет проекта я не высказался бы так уверенно.
Фарадей состроил гримасу. А он-то надеялся, что это не слишком бросается в глаза.
– Это одно и то же, если разобраться.
– Сейчас да, – сказал Миллиган. – Но что будет с нами, когда вы уйдете? И, что еще важнее, что будет с Рейми?
Фарадэй и сам не раз задавался этим вопросом. Довольно часто, по правде говоря.
– Ну, что за секреты? – спросил он, пробегая взглядом по дисплеям. – По-моему, все спокойно.
– Сейчас у них период сна, – ответил Миллиган. – Он начался около часа назад.
Фарадей кивнул. Цикл жизнедеятельности джанска состоял из семичасовой фазы бодрости и примерно трехчасовой фазы сна, во время которой они дрейфовали вместе с ветрами. Что прекрасно согласовывалось с периодом вращения Юпитера вокруг своей оси, длящимся 9,8 часов.
Хотя какое им дело до периода вращения планеты, оставалось загадкой. Джанска обитали ниже слоя облаков и получали гораздо больше тепла и излучения от ядра Юпитера, чем от далекого Солнца.
Тем не менее эксперимент с Рейми доказал, что глаз джанска способен фиксировать местоположение Солнца, несмотря ни на какие облака. Может, все живые создания устроены таким образом, что ритм их жизни координируется со звездой системы, независимо от того, насколько велико ее воздействие на их окружение.
– Снова оленьи игры? – спросил Фарадей.
– Снова что? – удивился Миллиган.
– «Они никогда не позволяют бедняге Рудольфу участвовать в оленьих играх», – процитировал Фарадей. – Вы что, не смотрите классику?
– Я предпочитаю разбирать телевизоры, а не смотреть их, – ответил Миллиган. – И, да – какое-то время они играли. Рейми определенно делает успехи в совместных действиях. А Тигралло снова отгонял от них хищников.
– Вуука?
– Нет, более мелкие. Их еще называют…
– Сивра? – Фарадей нахмурился. Сивра обычно не хватает сил, чтобы подниматься на Уровень Один.
– Нет, другие. А, пакра. Любители падали, иногда воображающие себя хищниками.
– А-а, – сказал Фарадей. – Надо полагать, у Тигралло не было с ними хлопот?
Миллиган покачал головой.
– Ни малейших.
– Хорошо. Итак, повторяю свой вопрос: зачем я здесь? – спросил Фарадей.
– Сегодня днем я обнаружил кое-что интересное, – Миллиган застучал по клавишам, – и хочу показать вам. – На одном из дисплеев возникло изображение спящего джанска, медленно дрейфующего над экваториальной областью Юпитера, над которой как раз сейчас пролетала станция. – Вот стадо Рейми, клюющее носом над экватором Юпитера. Вот группа Защитников. Они держатся точно под ними. Вот другое стадо, впереди; вот третье, сзади. Почти все джанска, которых мы когда-либо видели, не удалялись от экватора больше чем на пару тысяч километров.
– Правильно, – сказал Фарадей, призывая себя к терпению; пока ничего нового он не услышал. – И что?
– Почему? – спросил Миллиган. – В их распоряжении вся атмосфера Юпитера. Почему все они жмутся к экватору?
– Может, у них просто очень развит стадный инстинкт, – высказал предположение Фарадей. – Или, может, так им удобнее. Чем дальше к полюсам, тем меньше солнечного света.
– Разница слишком незначительна, – возразил Миллиган.
– С нашей точки зрения. А с их, возможно, и нет.
– Но всего тысяча километров! – воскликнул Миллиган. – Это же невероятно узкая полоса, в особенности учитывая размеры Юпитера. Мы почему-то заселили весь наш мир, хотя разница в солнечном свете у нас гораздо значительнее, чем у них.
Фарадей устало потер глаза.
– Мистер Миллиган, почему мы обсуждаем эту проблему сейчас?
– Мне кажется, что имеет смысл докопаться до истины, – ответил Миллиган. – По-моему, нужно послать пару зондов в более высокие широты и посмотреть, что там такое.
Фарадей бросил взгляд на остальных инженеров. Никто не смотрел в их сторону, но все наверняка слышали разговор.
– Почему бы не поднять этот вопрос завтра утром? – спросил Фарадей. – Мы с мистером Гессе выслушали бы вас.
Миллиган поджал губы.
– Мистер Гессе не раз давал понять, что хочет придержать про запас как можно больше зондов до тех пор, пока Рейми повзрослеет и начнет опускаться в глубины атмосферы.
Фарадей иронически улыбнулся.
– Другими словами, вы уже приставали к нему с этой проблемой. И, получив отказ, естественно, перекинулись на меня.
– Н-нет, на самом деле нет, – завилял Миллиган. – Просто с его слов ясно, что он одержим идеей строго придерживаться той схемы, которую изначально утвердил Совет Пятисот. По его словам, наш проект нельзя назвать в чистом виде исследовательским.
– Так оно и есть, – пробормотал Фарадей. – И зонды стоят полмиллиарда каждый.
– Да, об этом он тоже не устает напоминать, – угрюмо сказал Миллиган. – Но я поднимаю эту проблему отнюдь не из чисто исследовательского интереса и, уж конечно, не ради забавы. Нам ничего не известно об этих областях, кроме того что джанска почему-то их избегают. Может, там множество хищников или какие-то другие опасности, которые могут поставить под угрозу весь проект.
– Прекрасная речь, – похвалил его Фарадей. – Вы, оказывается, практичный человек.
– Нам обязательно нужно это выяснить, – продолжал настаивать Миллиган. – Кроме того… – Он на мгновение замолчал и закончил совсем тихо: – Возможно, джанска именно там это и прячут.
Фарадей поднял взгляд на дисплей. Это. Святой Грааль, как обычно выражается Гессе. Смысл и содержание всего проекта «Подкидыш».
– А может, молодежь джанска держится вместе просто из соображений безопасности, – сказал он. – Может, становясь старше и больше, они рассредоточиваются по всей планете.
– Может быть. Но мы так и будем гадать, пока не увидим собственными глазами.
– Или пока Рейми не увидит собственными глазами, – заметил Фарадей. – Давайте подождем еще немного, идет?
Миллиган состроил гримасу.
– Другими словами, нет.
– Другими словами, пока нет, – поправил его Фарадей. – Подождем, пока Рейми станет взрослым и сможет проникнуть туда. Тогда ничто не помешает нам при необходимости сделать то, что вы предлагаете.
– То есть еще по крайней мере два года, – проворчал Миллиган. – И даже дольше, если ему придется выполнять обязанности Защитника.
– Все нормально, – успокоил его Фарадей. – Нам нужно время. В конце концов, именно ради этого здесь Рейми. Дайте ему время, и он исследует этот мир гораздо эффективнее, чем мы с вами. Несмотря на всю нашу дорогостоящую аппаратуру.
– Может быть – после того, как вы расскажете ему об этом. – Миллиган отвел взгляд. – Кстати, когда вы собираетесь рассказать ему?
– Когда придет время, – ответил Фарадей. – И это моя проблема, не ваша. Есть еще вопросы?
Миллиган перевел взгляд на свой пульт.
– Нет, сэр.
– В таком случае увидимся утром. – Фарадей встал и передвинул свое кресло на обычное место. – И не спускайте глаз с этой стаи вуука, которую Чанг заметил прошлой ночью. Они могут не отступиться.
– Я слежу за ними, – заверил его Миллиган. – В конце концов, мы не можем рисковать потерей своего секретного агента.
– Вот именно. – Фарадей обвел взглядом помещение. – Всем доброй ночи.
Все правильно, мрачно думал он, идя в свои апартаменты по тускло освещенному коридору. Если Миллигану позволят запустить зонды и если каким-то чудом он действительно сумеет обнаружить драгоценный Святой Грааль Гессе, тогда зачем Совету Пятисот будет и дальше нужен проект «Подкидыш»?
Ответ был безжалостен, как бухгалтерский итог: незачем. И Фарадей имел более чем достаточный опыт взаимодействия с правительственными структурами, чтобы понимать: как только иссякнет интерес, то же самое произойдет и с деньгами. Спустя час после того, как Рейми утратит свою ценность для Земли, Фарадей и остальные участники проекта «Подкидыш» уложат чемоданы и вернутся к цивилизации.
Но даже сам черт не заставит его так обойтись с Рейми. Нет – после того, как именно он втянул парня в это дело.
Поэтому Миллиган не получит своих исследовательских зондов. Пока нет. До тех пор, пока Рейми не повзрослеет и не сможет позаботиться о себе сам.
Они обязаны ему слишком многим.
Глава 6
– Эй, Манта! Постой!
Рейми перевернулся на бок и оглянулся. Его быстро нагонял Пранло, устало махая плавниками.
– Ну, ты и шустрый, вуук-муук! Что за спешка?
– Спешка? – с невинным видом переспросил Рейми. – Какая спешка? Если уж на то пошло, это ты ползешь еле-еле.
– Забавно, – усмехнулся Пранло. – А вообще-то что мы здесь делаем?
– Я хочу показать тебе кое-что. – Рейми медленно оглянулся, сделав полный оборот.
Поблизости никого не было, если не считать Тигралло, как всегда, бдительно зависшего чуть ниже.
– Пошли. – Он повернулся спиной к Тигралло.
– Куда? – спросил Пранло.
– Туда. – Рейми нырнул и устремился вниз.
Он прошел долгий путь со времени прибытия на Юпитер и своих первых жалких попыток плавать. Он живо помнил, с какой ужасной неуклюжестью пытался увернуться от нацелившегося на него вууки.
Теперь, напротив, движения у него стали плавные, текучие. Мускулы грудных плавников без усилий преодолевали встречный ветер, а мышцы живота и ягодиц поддерживали плавательные пузыри в нужном состоянии инстинктивно, без сознательных усилий с его стороны.
Сколько времени он уже здесь? Рейми не знал точно. Что-то около двухсот юпитерианских недель, так ему казалось; чуть больше двух периодов по девяносто недель, которые джанска называли годами. Если бы его это сильно интересовало, всегда можно было спросить и получить точный ответ – в стаде были джанска, которые вели учет проходящих дней.
Но здесь время не имело особого значения. Кроме того, он мало общался с остальными в стаде, в особенности со взрослыми. Нет, с того ужасного дня…
– Пранло? – откуда-то сверху послышался девичий голос. – Эй, Манта! Подождите, ребята.
– Манта? – окликнул его Пранло. – Давай подождем, а? Это Драсни.
– Я знаю, что это Драсни, – ответил Рейми, чувствуя, как легкая депрессия сменяется сильным раздражением.
Ясное дело, Драсни, кто же еще? Кажется, куда ни повернешься, и вот она, тут как тут. Плавает туда и обратно, щебечет всякую чушь или незваной тащится за ним, когда он ищет еду, и одолевает вопросами, на которые даже новорожденный знает ответ. Драсни очень походила на его оставшуюся в далеком прошлом сестренку; точнее, что касается болтовни, она одна могла заменить собой и его сестренку, и всех ее подруг, вместе взятых.
– Постой, Манта, – умоляюще сказал Пранло. – Она славная.
– Как пакра, когда у них рты закрыты, – пробормотал Рейми, но тем не менее сбавил скорость, хотя и с явной неохотой.
– Оп! – Драсни наконец догнала их. – Куда это вы мчитесь, ребята?
– Это секрет, – ответил Пранло. – Ну что, Манта, двинули дальше?
– Это и в самом деле секрет, – сказал Рейми. – Настоящий секрет.
– Ну да, понимаю, – заверил его Пранло.
– Я не к тебе обращаюсь, – сказал Рейми, перевернувшись на бок и сверля Драсни взглядом.
– Ох, конечно. – В ее голосе послышалась комбинация невинности и страстного любопытства. – Можешь положиться на меня.
– Ладно, – Рейми снова перевернулся на спину, – поплыли.
Все вместе они устремились вниз, Пранло и Драсни весело щебетали по дороге.
Пара младенцев, мрачно подумал Рейми. Никаких забот.
Но, если вдуматься, почему бы им не веселиться? Почему бы им обоим не веселиться?
В конце концов, их матери еще живы.
Новый, более сильный порыв ветра скользнул по животу Рейми.
– Ну, мы уже почти на месте, – сказал он. – Приготовьтесь.
Ветер ослабел. И вот оно, прямо под ними: густая поросль зеленого прапсиса, покрытый красными крапинками морчей и нежно-алый качтис; Рейми в жизни не доводилось видеть эти растения вместе.
Очевидно, то же самое относилось и к Пранло с Драсни.
– Вот это да! – воскликнул Пранло.
Драсни, как это было ей свойственно, завизжала от восторга.
– Как ты это нашел?
– Природный дар, – скромно ответил Рейми.
Что, конечно, не совсем соответствовало действительности. Фарадей со своими помощниками запустили один из зондов, провели анализ и подсказали ему, где между потоками быстрых воздушных течений густо растут съедобные растения.
Рейми помнил, как один из инженеров высоконаучным языком снова и снова объяснял ему разницу между ламинарными и турбулентными течениями, но не вникал в эти рассуждения. Фарадей сказал, что там еда, и оказался прав, а остальное не имело значения.
И все, что они нашли сейчас, принадлежало только им одним. Качтиса хватит, надеялся он, чтобы на время заткнуть рот даже Драсни.
Тут же выяснилось, что она рвется проверить эту теорию на практике. Со счастливым повизгиванием Драсни нырнула в заросли, так что растения вокруг брызнули во все стороны, точно вода в озере.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50