Новости каждый раз были одни и
те же - из них ничего нельзя было узнать. Станционные смотрители осто-
рожничали, поскольку сама жизнь говорила им твердо: благоразумная не-
доверчивость - мать безопасности. Наконец в одном месте Джоанна услы-
шала ужасную новость - Костолом был впереди них, он ехал по этой же
самой дороге, причем делал в пути только самые короткие остановки.

- Послушай, а может, нам стоит попробовать догнать его, если
мы будем ехать и по ночам? - обеспокоенно спросила как-то Джоанна Ке-
риса, когда тот помогал ей выйти из кареты,- или хотя бы не каждую
ночь, но через одну, поскольку мне же нужно сработать эти самые реко-
мендательные письма!

Наконец и Пелла, и Джоанна перестали заниматься подделкой по-
черка Фароса. Причем Джоанна сумела сделать в этом отношении довольно
значительный прогресс. Пелла же, не приученная к письму, показала пла-
чевные результаты. И это несмотря на то, что она все-таки знала мест-
ную грамоту. Потом последовали попытки снять одну из трех имевшихся в
их распоряжении печатей и подвесить их к нужному листу бумаги. Но тут
путешественники потерпели фиаско: то ли печать была хлипкая, то ли об-
ращались они с этим кусочком воска не слишком тактично, но печать рас-
кололась пополам. Прямо сущее мучение!

Все это время Джоанна, опасаясь всяких непредсказуемых случай-
ностей, носила свой кошелек везде. Происшествие в доме Магистра Магу-
са, когда ридикюль остался там и его пришлось добывать с риском для
жизни, научило Джоанну осторожности. Ведь в кошельке находилось сокро-
вище, кое полагалось беречь, как зеницу ока - та самая дискета, что
должна была уничтожить все плоды усилий Сураклина. Впрочем, Керис до-
вольно скептически отнесся к этой затее Джоанны, когда она поведала
ему о своих планах. Относительно Сураклина у него был более простой
план, но, как ему казалось, гораздо более надежный.

Кстати говоря, разговаривая с Джоанной, Керис вдруг неожиданно
поймал себя на мысли, что от его ночной хандры и злости на весь свет
не осталось и следа. Словно бы присутствие в конюшне Пеллы, хотя она и
не сказала слишком много, помогло выпустить Керису пар его ярости. Ус-
лышав предложение Джоанны о езде и ночью, Пелла с сомнением посмотрела
на подругу.

- Боюсь, что это вряд ли возможно. Такая темнота, словно глаз
выколи. Ничего не видно. Так далеко не уедешь.

- Если нам дадут очень выносливых лошадей,- возразил Керис,-
то я могу править хоть всю ночь. Мои глаза запросто видят в темноте.
Конечно, не столь остро, как глаза настоящих волшебников, но я все
равно не чувствую себя ночью слепым котенком. Я смогу править конями,-
тут, поглядев на удивленное лицо Джоанны, внук архимага поспешно доба-
вил: - Конечно же, я не уверен, что это принесет нам какую-то пользу,
но мне будет просто приятно убедиться, что Антриг окажется и в самом
деле не таким уж плохим парнем.

Керису вдруг показалось, что слова его звучат несколько грубо.
Он даже обрадовался, когда заметил, что Джоанна не уделила им никакого
внимания.

Впрочем, Керис еще не спросил, что они в случае удачи станут
делать с сумасшедшим Виндроузом. Керис и Пеллицида периодически сменя-
ли друг друга на сиденье кучера. Джоанна была избавлена от этой участи
управлять лошадьми, она так и не научилась, это оказалось для нее куда
более трудным делом, чем управлять автомобилем. Керис, бросая украдкой
взгляды на Джоанну, видел ее хмурое лицо. По-видимому, она понимала,
что впереди у них еще целая куча неразрешенных проблем. Если Антриг
действительно безнадежно сошел с ума, то им ни в коем случае нельзя
связать себе руки столь нежеланной обузой, тем более, что Сураклин на-
верняка уже что-то заподозрил. Впрочем, Керис знал, что Джоанна не
только разбирается в этих загадочных машинах под названием компьютеры,
но и достаточно умна. Любовь к Антригу не лишила ее чувства меры. Во
всяком случае, подумал послушник, пока что Джоанна не совершила ни
единого непростительного промаха.

В любом случае, будет немного более милосердным просто застре-
лить волшебника, переставшего быть самим собой. По крайней мере, это
намного более лучшая участь, чем оставить его на растерзание Костолому
и его приспешникам. На этот счет Керис был уверен на сто процентов.

В ту самую ночь Керис не выдержал и решил прикорнуть часа на
три-четыре. Это было в очередной гостинице. Джоанна Пелла занялись уже
ставшим привычным им делом - они называли его "чистописанием". Чисто-
писание обе девушки перемежали с попытками осторожно удалить восковую
печать регента с бумаги. Затем, как обычно, около полуночи они опять
тронулись в путь. Ветер дул прямо в лицо. Причем именно в этот раз он
был прямо ледяным, казалось, что кожа на лице немеет и сохнет. За
пользование лошадьми в столь неурочное время Пелле пришлось выложить
двойную цену. В конце концов выяснилось, что теперь они отстают от
Костолома часов на семь-восемь пути. Вскоре долины закончились, и по-
казались бесконечные холмы Сикерста, покрытые порыжевшей травой, об-
лепленной заледенелым снегом.

- Он все еще впереди,- нервничала Пелла, выходя из конюшни на
очередной почтовой станции. В Сикерсте постоялые дворы отличались от
тех, что были в долинах, тут они стояли как бы особняком, вне населен-
ных пунктов. Можно было сказать, что вся жизнь таких гостиниц целиком
и полностью зависела от интенсивности движения по имперским дорогам.
Впрочем, в Сикерсте деревень было вообще немного. Оно и понятно, на
холмистой местности невозможно вырастить приличный урожай.

Кстати, эта была та самая гостиница, в которой тогда Керис и
Джоанна в сопровождении Антрига впервые столкнулись с регентом. Тогда
они бежали по окружающим холмам, заставив погоню думать, что они дви-
жутся по дороге. Керис тоже тревожно оглядывался по сторонам, у парня
явно не сложились хорошие воспоминания об этом месте.

- Послушайте, если мы будем скакать всю ночь, то к утру мы его
догоним,- заметила Джоанна. Впрочем, голос ее звучал довольно измучен-
но. В отличие от Кериса, ей так и не пришлось спать ночью, не было у
нее и присущего Пелле умения спать в карете при такой бешеной тряске.

- А как насчет этих бумаг, по которым нас должны пропустить в
башню? - поинтересовался Керис.- Вы подготовили их?

- Мне кажется,- отозвалась Джоанна,- что если к утру мы его
все-таки не догоним, то тогда он доберется до Башни раньше нас. Тогда
никакие бумаги уже точно не будут нужны. Впрочем, то что мы сделали,
может и пройти.

Тем временем Пелла вскочила на запятки кареты, несмотря на
откровенно осуждающий взгляд Кериса. Крестьянский парень не мог даже
представить себе нечто подобное - первая дама Империи, дочь короля и
жена наследника престола - и вдруг на таком зазорном месте. Но делать
было нечего, Керис молча запряг свежих лошадей и они тронулись в путь.

День был невероятно хмурым, казалось, что свинцовое небо можно
даже достать руками. Налетавшие временами порывы ветра осыпали путе-
шественников и лошадей хлопьями снега, который потом леденел на ветру.
Не слишком помогал и кожаный верх кареты - кожа давно еще намокла, а
за время стоянок в гостиницах она не успевала даже просохнуть. Керис и
Пелла стали очень часто сменять друг друга на вожжах, поскольку в та-
ких условиях ехать было совсем невозможно. Бездонный ридикюль Джоанны
содержал столько сокровищ, что никто не мог себе даже представить. Но
кое-что хранилось и в ее карманах. К примеру, из внутреннего кармана
своей куртки она извлекла бутылку сливового бренди. Сейчас этот напи-
ток был весьма кстати. Можно было хоть немного разогреть застывшую
кровь.

- Я не ручаюсь за себя,- усмехнулась Пелла.- Стоит мне принять
стаканчик майского винца, и я уже начинаю раскисать. Иногда и пою.

Керис вдруг подумал, что он совсем не прочь услышать пение
принцессы. У нее был довольно сильный голос, даже несколько мужествен-
ный, но грубым назвать его было все равно никак нельзя. Правда, спра-
ведливости ради нужно было сказать, что голос - это было единственное,
что осталось привлекательным сейчас в девушке. Дело в том, что она,
как и сам Керис, была вся заляпана грязью и ошметками снега, вся эта
масса затвердела на холоде. А лицо было измученным, под глазами обоз-
начились темные круги.

- А мне никак нельзя позволять себе расслабляться,- поддакнул
принцессе Керис.- К тому же по небу можно определить, что к вечеру по-
года станет еще хуже.

Вдруг Керис пустил коней шагом, словно ощутив бесполезность их
погони. Джоанна с ужасом поняла в чем дело.

- Ты уже почувствовал это? - спросила она.

Керис утвердительно кивнул. Но вдруг он точно преобразился.

- Все равно это никак нас не остановит,- сказал послушник.- Мы
все равно будем двигаться вперед.

Керис решительным жестом схватился за кнут. Джоанна, высунув-
шись из окна, схватила его за руку.

- Нет! - воскликнула она.- Мне кажется, что он сейчас попробо-
вал запустить свою программу. Это только проба, не больше. Он делает
это только один раз в неделю. Обычно в выходной, когда не нужно идти
на работу. Ничего страшного, больше пяти часов это не продлится.

- А если это все-таки не пробы? - упорствовал Керис,- что тог-
да будет?

- Нужно превозмочь все это,- подала голос Пелла.- Погода и так
все ухудшается. Мы можем сбиться с пути, особенно, если будет буран.

- Мы не собьемся с пути, покуда лошадьми правлю я,- разозлился
Керис.

- И все-таки нам лучше попробовать добраться до ближайшего
постоялого двора и переждать это,- осторожно заметила Джоанна.- Мы не
можем позволить себе так рисковать из-за нескольких лишних минут.

И действительно, странное состояние бессилия, когда даже лоша-
ди могли идти только шагом, длилось чуть больше четырех часов. В это
время путники сидели в большом зале одного из постоялых дворов, пос-
кольку заведение это было настолько захудалым, что не могло предложить
постояльцам даже комнат. Ночь казалась невероятно длинной, ощущение
было такое, что она никогда не кончится. Пеллицида, держа на руках съ-
ежившуюся болонку, нервно мерила шагами комнату. Керис молча сидел в
резном кресле, Джоанна задумчиво смотрела в окно. Кериса до сих пор не
оставляла его всеобъемлющая подозрительность, но теперь ему стало жаль
и принцессу, и ее собачонку - они успели хлебнуть изрядно лиха. Встав
с кресла, Керис протянул руки, чтобы положить их на плечи девушки, но
тут его словно подбросило: такого настоящему послушнику делать ни в
коем случае не полагается. Но самому Керису было приятно сознавать,
что он не один, что его объединяют с девушкой общие интересы.

Наконец период мрачной меланхолии прошел, все сразу почувство-
вали прилив свежих сил. Пелла собралась на улицу, она хотела отдать
распоряжение хозяину поскорее заложить лошадей. И тут... В зал постоя-
лого двора вошел Костолом, главный инквизитор Империи...

Керис услыхал его голос, когда тот еще раздавался снаружи и
поначалу просто не узнал его. В комнате кроме них больше никого не бы-
ло, если не считать двоих-троих постояльцев. Керис разговаривал со
своими спутниками возле большой раскаленной плиты. Путешественники об-
суждали одно и тоже - как им поскорее обогнать Костолома и освободить
Антрига раньше, чем инквизитор до него доберется. Подсознание Кериса
сразу уловило голоса людей и конское ржание на улице, но он как-то не
придал этому значения. И вдруг голос, тонкий и холодный, проговорил
озабоченно:

- Таролус, именно ты всегда был в ответе за такие дела. Такая
небрежность дает мне повод усомниться в твоей профессиональной поря-
дочности...

Сердце Кериса упало.

- Но мой господин, я же все рассказал, как было... я и понятия
не имею, отчего это все произошло.

- Ничего не произошло, не надо говорить так. Но я зато могу
сказать тебе, что каждый лишний день, что Антриг живет на этом свете,
увеличивает его шансы на спасение.

Джоанна резко вскинула голову, глаза ее были полны тревоги.
Она сделала было непроизвольное движение к двери, но Керис вовремя ее
удержал, понимая, что сейчас лучше не привлекать к себе внимания. Как
можно более непринужденно Керис повернулся спиной к вошедшим и вытянул
руки к огню. Джоанна тут же последовала его примеру. Это было тем бо-
лее необходимо, что Костолом знал их обоих в лицо.

- На спасение? Но господин мой, как это можно...

Керис слышал резкий неприятный голос инквизитора и видел в от-
ражении треснутого зеркала, висевшего перед ними на стене, этого чело-
века, седовласого, одетого в серую рясу. Человек этот был совсем неп-
римечателен, как серая мышка. Даже глаза его и то были серыми. Двигал-
ся он подобно пауку, немного неуклюже, но зато с поразительной ско-
ростью. Лицо его выражало одно-единственное чувство - сознание в пра-
воте своего дела и непреклонной решимости довести начатое до конца.

- Таролус, ты наивен,- Костолом повернулся к своему спутнику,
который был старше его и ниже ростом, такой же неприметный.- Желающих
освободить его предостаточно, причем по совершенно разным причинам -
от желания использовать его волшебство в своих неблаговидных целях до
стремления развязать ему руки для действий. К тому же есть просто фа-
натики, обожающие его как кумира. А мы по долгу службы и веры обязаны
пресечь эти нечестивые поползновения. Нам нельзя терять ни минуты,
нужно отправляться дальше.

- Но ехать ночью...

- Я отлично вижу в темноте,- раздраженно проговорил Костолом,
и Керис понял, что он суетится, боясь упустить Антрига.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49