Этого мало. Очевидно, я слишком заигрался, если позволил поставить коллегу в тревожную ситуацию, как фишку на цифру 23. Тогда нам удача была благожелательна, а что теперь?
Воротившись в комнату, я нашел свою расплющенную записную книжку и удалился в коридор, чтобы не мешать товарищам готовить праздничный ужин. Конечно же, аппарат был занят Фаиной Фуиновной и я открыто намекнул, что соседки посыпают её суп стрихнином. Проценщица обозвала меня нехорошим словом из трех букв, а именно "поц", а не то, что многим соотечественникам подумалось, но вечернюю беседу прекратила.
Закон подлости работал отменно - Славич не поднимал трубку и я долго слушал длинные и неприятные звуки. Попытался успокоить себя - иди дрыхнет, как сурок, или отключил аппарат, или убыл к любимой мамочке.
Помявшись, решил пожаловать в неожиданные гости. На машине туда-обратно полчаса. Никто из друзей не приметит моего отсутствия. Остается лишь прихватить "Стечкина". На всякий случай. На войне как на войне. Отныне будем просчитывать самые худые варианты.
Понятно, что моя конспирация провалилась с треском. Я вытащил пистолет из потайного местечка (в тахте) и уронил его на ногу Мойши, треплющего за ухом кота. Господин Могилевский и все остальные обратили внимание на мои телодвижения и попытки скроить хорошую мину при плохих обстоятельствах.
- И куда это вы, граф? - спросил князь. - На вечерний променад?
- Ну да!
- Помощь не нужна?
- Не. Я тут на минутку... подышать.
- И я хочу, - выступила Александра, - тоже подышать.
- Тогда возьми противогаз, - пошутил Сосо.
- И бронежилет, - хихикнул Миша.
- И зонтик, - напомнила Софочка.
- Лучше уж сразу ракетную установку, - брякнул я в сердцах. - "Земля воздух".
Надо ли говорить, что в старом авто нас оказалось трое: я, девушка и "Стечкин"; как говорится, проще женщину взять, чем отказать.
Поездка по мглистому и душному (собирался дождь) городу была скорой. В пору студенчества мы любили посещать уютную квартирку нашего Славича. С любимыми девушками. И пока обязательный хозяин на кухоньке изучал основы психологии, мы осваивали наощупь анатомические особенности женского тела и души.
Дом эпохи сталинской реконструкции громоздился на берегу Москвы-реки и казался дряхлым ржавым пароходом, осевшем на отмель. В оконных иллюминаторах умирал малярийный свет. На воде рябили искрящиеся дорожки от обжигающих глаз рекламных полотен. Отдыхающий люд прохаживал по набережной и казался тенями ушедших под пули беспощадного к врагам народа НКВД.
В подъезде был стойкий запах жизни - этот запах единственный в своем роде; его не встретишь в Амстердаме и Париже, в Гааге и Лиссабоне, в Вене и Цюрихе, в Токио и Вашингтоне; этот запах наш - он непобедим и вечен, он пахнет мылом, мочой, газетами, верой, нефтью, ацетоном, корыстью, бензином, красками, принципами, идеями, яростью, хлебом, любовью, силой духа, спермой, кофе, воблой, молодостью, наркотиками, гвоздями, гордостью, гневом, карамелью, старушками, свободой, смертью, колбасой, лекарствами, фруктами, детьми. В этом запахе наша сила и уверенность в завтрашний день, этого нельзя понять, не проходя каждый божий день через этот утвердительный запах жизни.
В лязгающей кабине старого лифта мы поднялись на двенадцатый этаж. 12 - отметил я про себя. На лестничной клетке было буднично и скучно. Я утопил кнопку звонка, не рассчитывая особенно услышать знакомое шлепание хозяина квартиры, которую подарили ему любимые родители на год совершеннолетия.
И очень удивился, когда услышал неуверенное движение в квартире. Что такое? И кто там? Я хотел цапнуть "Стечкин" и открыть огонь на поражение, да стальная дверь беспечно распахнулась - и на пороге он, Костька Славич, живее всех живых, только потрепанный и заспанный, как топтыгин после зимней спячки.
- Вы чего, ребята? - засмущался присутствием девушки, пряча себя в халат. - Это самое... хотите?
Я понял, что он имеет ввиду по старой памяти, и затолкал бузотера в уборную, чтобы он там подумал, как некрасиво отключать телефонные аппараты, волнуя тем самым друзей.
- Не отключал я, - признался. - Спал как убитый. На меня пиво... вроде снотворного.
- А глоток нового дня есть... или как?
- Чего есть?
- Кофе, балда.
И мы сели на кухне пить тонизирующий напиток, чтобы с новыми силами встретить будущий день. Было уютно, тихо и лимонился теплым светом ночник. За окном штормил ветер, нагоняя дождевые тучи. Издали громыхало, точно в небесах катили железнодорожные составы, груженные алюминиевыми брусками из Норильска.
- А чего вы, братцы, ко мне? - вспомнил Костька. - Чего случилось-то?
- Мимо ехали, - сказал я. - А дай, думаем...
И тут в коридорчике заволновался разболтанный звоночек. Кто-то спасался от непогоды? Или хотел любви с милой сокурсницей? Или пришли сопливые сборщики бутылок? Я остановил друга, желающего открыть дверь страждущим; я сам, родной, и легким шагом... к двери из стального листа.
В глазок увидел искаженную физиономию молоденькой барышни. Она скалилась перед собой, как жрица любви на Тверской, заманивающая клиента в свою чмокающую и опасную ротовую полость.
Под настойчивые и наглеющие звуки я вернулся на кухоньку. Мои друзья нервничали - что происходит, чертов папарацци? Ничего страшного, сказал я, Александра, вспомни уроки князя. Ты уверен, спросила девушка и открыла сумочку. А Костька Славич - рот, когда увидел ТТ.
- Так надо, - предупредил товарища, - не бойся, ты находишься под надежной защитой.
- Я не боюсь, - клацал челюстью, - а что такое, Ванечка?
- Скоро узнаем, потерпи, - и удалился тенью в комнату. Там была египетская тьма, но местность была хорошо знакома по сумасбродным ночам любви. С милыми и безотказными, как пони, сокурсницами.
Дверь на балкон была открыта, словно приглашая неожиданных гостей в неприступное жилье. Если развитие событий проходит по военным законам, то скоро должны предстать на балконных перильцах бойцы передового отряда имени красного командира Фирсова. Я снял предохранитель на "Стечкине" для их вежливой и возможной встречи.
Как в таких случаях утверждают хреновы романисты, время тянулось мучительно долго. Наступала гроза - в небе трещали искрящиеся сухие ветви гигантских молний. В такую погодку приятно лежать с любимой после сексуально-потливой потехи, тянуть сигаретку с марихуаной и бредить сказками о барвинковых Барбадосах. Или убивать того, кто выполняет заказ желающего вписать твое Ф.И.О. в бухгалтерскую книгу учета - в графу "потери".
Мощная молния исполосовала беременное брюхо небосвода и (после удара грома) оттуда обрушились потоки воды. Или потоки крови?
Порывы дождливого ветра рвались на балкон, окропляя старую рухлядь и кинутые, как одежда, надежды...
Потом на фоне разбушевавшегося ливня, штрихующего небо, как дети ватман, я увидел тень, она была подвижна, ловка и натренированна. Верно, это был профессионал своего непростого и трудного дела. У него все бы получилось, да вот незадача - это был не его вечер и рука Господа уже вписывала его имечко в свой толстый фолиант учета грешных душ, отправляющихся прямым ходом в преисподнюю.
- Эй, - сказал я счастливчику. - Хорошая погода, неправда ли?
Он меня не понял - я хотел только добра и сочувствия, что-что, а человеколюбия у меня не отнимать. Увы, мои добросердечные желания были истолкованы неверно. Боюсь, тому помешал "Стечкин", я о нем совершенно позабыл, держа в руках исключительно ради забавы.
Мой невинный вопрос и профилактический выстрел в лоб пробили нервной конвульсией лазутчика и я увидел нетвердый взмах его рук... и после... вздернутые к небу ноги в модных башмаках от Серджео Росси с кожаной итальянской подошвой.
Такая вот неприятность - труп в воздухе, а после на земле, однако спрашивается, какой дурак в наш кислотный дождик с громом и молнией носит столь ненадежную обувку? И вообще ходит на вечерний освежающий моцион без противогаза, бронежилета и ручной ракетной системы "Земля-воздух"?..
Театр военных действий
(часть третья)
Утверждают, что убивать или быть убитым - это одно и тоже. Не знаю. Лучше обойтись без этих радикальных изменений. В своей жизни. И других тоже. А что делать, если существует прямая угроза уничтожения тебя как боевой единицы? Тогда выбирать не приходиться.
Да, я взял на себя функции Господа нашего, и меня оправдывает лишь то, что я не привык уходить от проблем текущего дня по чужой воли. А поскольку эти проблемы бесконечны, то, думаю, я вечен.
... Дождь закончился, но начиналась война. О чем я и сообщил своим друзьям по возвращению в дом родной. Вместе с новым бойцом в лице Костьки Славича, который ничего не понимал и думал, что я шучу. Как всегда. Пришлось признаться о выстреле на ночном балконе, так удачно совпавшем с ударом грома. Мой приятель схватился за голову: этого не может быть?! Его успокоили - ещё как может быть.
- Ваня, - в ужасе вопросил Костька. - Ты убил человека? Как мог?
- А ты хотел оказаться на его месте? - удивился я. - Тогда прости, что твоя мечта...
- Как это? - возмутился зануда. - Я никому плохого не сделал, чтобы меня... И вообще, в чем дело, товарищи?
Я попросил Александру, чтобы она взяла шефство над несчастным простофилей, ибо он начинает действовать мне на нервы. Как лазутчик на балконе. И я за себя не отвечаю. Девушка заметив, что нервы надо лечить водными процедурами, пригласила нового друга в свою обитель - послушать классическую музыку. А мы остались, чтобы выработать единую тактику будущих своих действий.
Не возникало никаких сомнений, что наша чрезмерная активность заставила противника предпринять ответные меры. Следовательно, мы находимся на верном пути. Дело остается за малым - открыв Театр военных действий, принять в нем посильное участие. И не в качестве статистов, но одних из заглавных героев. Хотя возникало впечатление, что несколько самонадеянных лилипутиков мечтают столкнуть лбами двух титанов, не понимая чудовищных последствий этой сшибки. Для всех участников сценической постановки.
- А если Берековский пойдет на попятную? - предположил дальновидный Мойша.
- В каком смысле?
- Вдруг передумает идти войной?
Мы порассуждали на эту тему и пришли к выводу, что запись, которую мы сладили с помощью "жучков", очень даже может нам пригодиться. В крайнем случае. В качестве компрометирующего материала. Для господина Лиськина тот будет рад услышать объявление войны открытым текстом.
- Ох, вляпаемся мы, как братец-лис в смолу, - вспомнил английскую сказку господин Могилевский.
Мы его успокоили: чему быть, тому не миновать. Главное, чтобы не в говно. На этом полуночное совещание закончилось - Сосо взял на руки прикорнувшую на тахте Софочку и удалился в её комнату; я же отправился к любителям классического музона и своим мужланским появлением нарушил гармонию филиала концертного зала имени П.И.Чайковского. Мне тоже нравится музыкальная классика: молчание - золото, а слово - серебро, моя любовь бесценное добро, слова любви нам нелегко сберечь, так сохраним молчание наших встреч. То есть сиди с умным видом и делай вид, что наслаждаешься адажио Генделя, и никаких проблем. С любимой.
- "Уж полночь близится, а Германа все нет", - ляпнул. - Я вместо него, господа!
- Да, Лопухин, вы не граф, - фыркнула Александра и, кажется, по этой уважительной причине выпроводила крестьянского сына из своей светелке; вместе с другим дворовым - Костькой Славичем.
Последний, бредущий по кишечному тракту коридора, уже ничего не понимал - почему он здесь и как так могут жить люди? В конце просвещенного ХХ века. Могут, успокоил я товарища, и даже счастливо.
По возвращению в комнату мы обнаружили таких счастливчиков: человека и кота, почивающих на тахте. Хорошо, что у меня нет бегемота, сказал я, плюхаясь на пружины. А я куда, задумался Костька Славич, не привыкший к таким простым и надежным удобствам.
- Подвинь кота, - посоветовал я, - или накройся им, как ковриком.
И на этом трудный день закончился - маленько попинав друг друга, люди и звери притихли, как бойцы в окопах перед смертельно-опасной атакой.
Я спал без сновидений и только под утро из-за кактуса выплыл призрак бабки Ефросинии. Он был озабочен и грозил мне пальцем: ох, милок, с огнем играшь. На что я отмахнулся, мол, ничего, бабулька, рыли могилку на совесть, чай, не себе...
И проснулся от ора - моя рука гуляла по лицу Костьки Славича, который спросонья принял её за костлявую ладошку своей смертушки. Перебудив весь дом, мы совершили веселый подъем: кот летал меж нас, как белка-летяга, и душераздирающе матерился на своем зоологическом слогане. Потом утренний туалет и зарядка. Насчет физических упражнений, конечно, шутка, а все остальное правда. За чаем мы окончательно распределили роли в новой театральной постановке, обещавшей быть занимательной для публики, которая мечтала увидеть энергичное эстрадно-кровопролитное представление.
Я и Александра отправлялись на дежурство под стены банка "Дельта", князь Сосо и княгиня София - отслеживать передвижения шоумена, у господина Могилевского была задача (с помощью друзей) проникнуть с познавательной целью в Министерство финансов, чтобы пронюхать хотя бы что-нибудь о программе "'S", коллега Костька Славич оставался за дежурного, отвечающего за материальную часть комнаты и кота. Наш друг попытался было протестовать, да мы некстати начали вооружаться, и его желание принять участие в акциях устрашения противника исчезло само собой.
Утренний город после дождя был приятен для глаза. Прохожие прыгали через лужи и казалось, что они гоняют между собой солнечные мячи. В набухших деревьях ещё путалась ночь.
Такое впечатление, что её не было, этой ночи. Следовательно, и нет трупа, плюхнушего мешком с костями на капот машины. Авто обиженно взвыло охранительной сиреной - и вокруг него замелькали тени. Я не стал разбираться кому принадлежат эти тени... Живым или мертвым?..
Как призрачна граница между жизнью и смертью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61