Это не было простое совпадение. Это было послание. Кто-то оставил для него книгу, и если это сделала Прис, то она должна была действовать по чьей-то указке. Существовал только один человек, который мог заставить ее это сделать.
Ричиус решительно вышел из комнаты и проскользнул по замку незаметно, словно призрак. Форис будет его ждать. Он пытался собраться с духом, возвращаясь по грязному коридору в маленькую комнату без окон. На пороге он задержался на миг — а потом вошел. С Форисом больше не было думаки Джарры. Но на коленях у него сидела Прис. Она весело хихикала, а отец гладил ее длинные косички. Форис вопросительно посмотрел на Ричиуса. Тот бросил на стол книгу.
— Что это? — резко спросил он.
Казалось, Прис была удивлена и даже обиделась на его выпад. С ее личика сбежала торжествующая улыбка. А вот Форис не смутился. Он протянул руку и, взяв книгу со стола, передал ее дочери.
— Что это значит, Форис? — упрямо повторил Ричиус. — Если вам надо мне что-то сказать, то говорите.
Прис бросилась на защиту отца.
— Кэлак сердится? — спросила она. — Почему?
— Прис, ты не передашь кое-что от меня своему отцу?
— Для этого я здесь.
— Что?
— Я здесь, чтобы говорить за тебя и отца. Говори. Отец ждал.
Ричиус несколько смягчил интонацию.
— Ты оставила эту книгу у меня в комнате?
Прис кивнула:
— От отца. Мое стихотворение, Кэлак. Помнишь? Я показала его отцу, когда он рассердился за то, что я была с тобой. Оно ему понравилось, правда! И он попросил, чтобы я дала его тебе. — Она прищурилась. — Это нехорошо?
— Почему он захотел, чтобы я его увидел, Прис? Ты не знаешь?
Девочка нахмурилась и дала ответ, показавшийся убедительным ее юному уму:
— Оно ему понравилось.
— Ты не спросишь его об этом? От моего имени?
Прис открыла рот, но Форис поднял вверх палец и заговорил сам. Его голос звучал чисто и мелодично, и он все время заглядывал ей в глаза, ни разу не повысив тона. Прис слушала его с удивлением, явно не улавливая большую часть смысла. Она имела талант к языкам, но ей по-прежнему оставались непонятными сложные чувства взрослых. Когда отец умолк, она повернулась к Ричиусу.
— Кэлак помнит красивую женщину?
— Ты говоришь о Дьяне, — без труда догадался Ричиус. — При чем тут она?
— Ты ее любишь?
Ричиус не знал, что ответить. Его взгляд обратился к военачальнику, но он тут же перевел его обратно на Прис.
— Да.
Девочка ухмыльнулась.
— А она любит тебя.
«О Боже!»
Ричиус едва подавил возникшую было панику и решил не отступать. Но Форис просто смотрел на него.
— Отец говорит, что вы хотите друг друга, — сказала девочка. Она указала на книгу, которую продолжала держать в руках. — Как в стихотворении. Любовь. Хорошо, как у него и у матери.
Форис прервал ее и подробно объяснил ей все сначала. Прис нетерпеливо кивнула. Потом ее лицо омрачилось, и Форис вновь стал гладить ее по голове.
— Что случилось, Прис? — забеспокоился Ричиус. — Что сказал твой отец?
— Бхапо, — ответила девочка. — Отец тревожится.
— Ты имеешь в виду Тарна?
Форис легонько подтолкнул ее, и Прис сделала над собой усилие, чтобы не расплакаться.
— Да. Кэлак, ты понимаешь?
— Извини, Прис, не понимаю. — Ричиус подошел к ним и опустился на колени на мягкий ковер. — Помоги мне, пожалуйста. Я не знаю, о чем ты говоришь. Что твой отец хочет мне сказать?
— Он хочет, чтобы ты был с красивой женщиной, — туманно объяснила Прис. — Прежде чем умрешь. Больше не осталось времени. Бхапо нет…
— Успокойся, — ласково промолвил Ричиус. — Все хорошо. Я понял, что хотел сказать твой отец. — Он поднял голову и посмотрел на Фориса. — Он говорит, чтобы мы были вместе.
— Да, да, — подтвердила Прис, шмыгая носом, — вместе.
Шершавый палец Фориса поймал катившуюся по щеке дочери слезинку и посмотрел на Ричиуса, пытаясь передать свои мысли одним только взглядом, безмолвно убеждая в своей искренности. Ричиус удивленно покачал головой. Он склонился над девочкой, желая ее успокоить. Бедная Прис плакала о своем любимом Тарне, об отце и матери и обо всех остальных, которые должны скоро умереть. Ричиус ласково дотронулся до ее колена, и Прис разрыдалась. Форис не делал попытки отстранить ее от Ричиуса.
— Ты понимаешь, о чем говоришь? — обратился Ричиус к военачальнику. — Будь осторожен. Я люблю ее всей душой, это правда. Но теперь она принадлежит Тарну, а он еще, возможно, жив. Такая вероятность остается, знаешь ли.
— Тарн кьята фа, — печально сказал Форис. Он описал рукой в воздухе круг, словно хотел напомнить о том, что время идет, или указать на нечто далекое. — Тарн кив Лоррис.
— Ты считаешь, что Тарн с Лоррисом? — Поняв последнюю фразу Фориса, Ричиус пожал плечами. — Не знаю. Возможно. Может, ты мне не поверишь, но я надеюсь, что он жив. Он мой друг, так же как и твой. Я не готов записать его в мертвецы. — Он выпрямился и грустно улыбнулся Форису и его плачущей дочке. — Спасибо, — добавил он. — Спасибо, что ты позволяешь нам любить друг друга. Я передам Дьяне твои слова. Мы примем решение вместе.
Военачальник нагнулся и поцеловал девочку в макушку.
— Сала cap, Кэлак, — тихо молвил он.
Ричиус попрощался с ним на его родном языке.
— Сала cap, Форис.
На следующее утро Ричиус проснулся рано — и сразу же отправился искать Прис. Он нашел ее там, где и ожидал, — в комнатке, в которой впервые ее обнаружил. Девочка с упоением читала одну из многочисленных книг замка: старинную трийскую рукопись с выцветшими буквами. Но, как он и думал, с ней по-прежнему была заветная книжка со стихами на нарском языке, и она охотно одолжила ему этот сборник по первой его просьбе. Ричиус поблагодарил девочку, пообещав вернуть книжку в тот же день, и заправил ее за пояс под рубашку, чтобы никто не увидел. Затем он направился к комнате Наджир, где рассчитывал найти Дьяну. Когда он постучал в дверь, Дьяна кормила малышку. К счастью. Наджир поблизости не оказалось.
Дьяна удивилась, увидев Ричиуса в такую рань. Ее все еще ожидал завтрак — рисовая каша. Она уложила Шани в кроватку, застегнула блузку и кисло поморщилась.
— Тебе не следовало сюда приходить, — сказала она. — Тебя могли увидеть.
Ричиусу хотелось ответить, что его это не волнует, но он сдержал себя и озорно ей улыбнулся.
— Ты пойдешь со мной?
— Форис с Наджир, — прошептала Дьяна. — Если ты хочешь с ним поговорить, тебе придется подождать.
— Я не хочу говорить с Форисом. Я хочу поговорить с тобой. Ты можешь ненадолго оставить Шани?
Дьяна посмотрела на свой нетронутый завтрак.
— Ты меня подождешь? Я еще не ела.
— Это получше каши, Дьяна. Найди кого-нибудь присмотреть за Шани. Я буду ждать тебя во дворе.
— Во дворе? Почему именно там?
— Просто выходи, как только сможешь. За статуи. И никому не говори, куда идешь.
— Хорошо.
Прежде чем выйти из коридора, он быстро осмотрелся. Двор был пуст, если не считать двух суровых дозорных. Ричиус энергично прошел мимо воинов и направился за замок, туда, где росла высокая трава и можно было скрыться за выщербленными мраморными обломками какой-то статуи. Там он стал ждать Дьяну.
Шли минуты — и наконец она появилась. На ней была пара высоких мягких сапожек, они служили прекрасной защитой от ос, которые во множестве прятались в высокой траве.
«Умница», — обрадовался Ричиус.
Она подошла к нему и опасливо оглянулась.
— В чем дело, Ричиус? Что случилось?
— Ничего плохого, — поспешил он успокоить ее. — Пойдем со мной.
— Куда мы идем?
— В одно хорошее место.
Взяв Дьяну за руку, он повел ее обратно к замку, где трава была еще выше. За два дня до этого он обнаружил причудливо вьющуюся по лесу тропинку. Она привела его к хрустальному ручью, полному гладких камушков и рыбок со сверкающей чешуей и яркими глазками. Тогда он провел у ручья больше часа, занимаясь дневником и картами и жалея, что рядом нет Дьяны. Теперь Форис дал ему разрешение быть с ней, и его переполняло детское нетерпение: он едва мог удержаться от желания побежать по тропе, увлекая Дьяну за собой. Он заставил себя идти ровным шагом, но когда Дьяна увидела тропинку, она резко остановилась.
— Ох нет! — воспротивилась она. — Ричиус, нам нельзя!
— Нет можно, — мягко промолвил он. — Я нашел одно место, хочу его тебе показать. Пойдем, это недалеко.
— Но нас могут увидеть, застать вместе! Нет, Ричиус, нам надо вернуться.
— Дьяна, доверься мне. Я должен кое-что тебе сказать. Тогда ты все поймешь. Пожалуйста, пойдем со мной!
Она нерешительно кивнула; Ричиус снова взял ее за руку и вывел на тропинку — такую узкую, что по ней даже нельзя было идти рядом, а только друг за другом. Над их головами ветви сплетались в сложную сеть, украшенную танцующими птицами. Прямо у них из-под ног выныривали какие-то мохнатые создания. Ричиус наклонил голову и прислушался.
— Слышишь? — весело спросил он.
Дьяна приостановилась.
— Вода?
— Ручей. Я нашел его недавно, когда обследовал местность вокруг замка. Он так прекрасен, что мне хотелось показать его тебе.
Дьяна досадливо прищурилась.
— И ради этого ты позвал меня сюда? Ричиус, нас могли увидеть…
— Дело не только в ручье, Дьяна. Мы уже близко. Я все тебе там объясню.
Через каких-нибудь десять шагов тропинка вывела их к ручью. Лента солнечного света дрожала в воде. Дьяна ахнула. Ричиус улыбнулся. Это место оказалось еще красивее, чем когда он увидел его в прошлый раз. Журчание ручейка ласкало слух. Около воды оказался большой валун, на котором можно было неплохо устроиться. Давным-давно кто-то вырезал на нем слово — Ричиус решил, что это имя. Он показал его Дьяне, и она засмеялась, когда прочла.
— Что тут написано?
— Тут написано «Наджир».
Дьяна захихикала и провела по буквам пальцем.
— Должно быть, ее сделали очень давно.
— Наверняка, — согласился Ричиус. — Не могу представить, чтобы она вырезала свое имя на камне сейчас. Она такая… — он пытался подобрать не слишком обидное слово, -… строгая.
— Ты ее не знаешь, Ричиус. Она не такая, как тебе кажется. Просто она совсем другая. Ты привык к женщинам Нара, а она — дролка. И не забывай: это Наджир помогала мне ухаживать за тобой.
— Я помню. И я ей благодарен. — Он вытер камень ладонью и предложил Дьяне сесть. — А теперь я хочу показать тебе еще кое-что.
Она опустилась на камень и вопросительно посмотрела ему в глаза.
— Что же?
— Вот это. — Он засунул руку за пазуху и показал Дьяне сборник. — Узнаешь эту книгу? Она принадлежит Прис.
— Ее книга стихов! — изумилась Дьяна. — Да, я помню. Как она к тебе попала?
Ричиус стал перелистывать страницы, пока не нашел нужное стихотворение, и протянул книгу Дьяне.
— Вот, прочти.
Она продекламировала стихотворение. Ее голос смолк, но взгляд задержался на строчках.
— Как она к тебе попала?
— Прис занесла ее ко мне в комнату, когда я отправился на беседу с Форисом. Вернувшись, я нашел книгу у себя на кровати. Форис захотел, чтобы я ее увидел.
— Боже! — испуганно воскликнула Дьяна. — Тогда он знает…
— Дьяна, не тревожься. — Ричиус взял ее за руку. — Я поговорил с ним об этом. Все хорошо. Ты не поверишь, что он мне сказал!
— А мне стоит это узнать?
— Определенно. Форису все про нас известно. Он знает, как мы друг к другу относимся. — Он заглянул в ее глаза, полные страха, и добавил: — Он хочет, чтобы мы были вместе.
Дьяна ошеломленно заморгала и отпрянула.
— Что?
— Поразительно, правда? — От возбуждения кровь его бурлила, как вода в ручье. — Это правда, Дьяна, клянусь тебе. Он сам сказал мне это вчера вечером. Он хочет, чтобы мы были вместе!
— Но почему? — Дьяна никак не могла опомниться от потрясения. — С чего ему говорить такое? Я ведь замужем!
— За Тарном, — объяснил Ричиус. — Но Форис считает, что Тарн погиб и нам тоже осталось немного. Он знает, что мы любим друг друга и хотим быть вместе. Назови это подарком, попыткой отблагодарить меня за помощь… Не знаю. Но ему хочется, чтобы в эти последние дни мы были счастливы. — Он опустился перед ней на колени. — Мы можем быть вместе, Дьяна!
Она покачала головой:
— Нет, не можем.
— Почему, Дьяна? От Тарна уже несколько месяцев не было вестей. Откуда ему вообще узнать, что между нами будет? Даже если он жив, Форис ничего ему не расскажет.
— Неужели ты обо всем забыл, Ричиус? Это важно. Ты как-то сказал мне, что Тарн велел тебе не преследовать меня. Благословения Фориса мало. Если Тарн жив, он узнает, что мы сотворили. Узнает — потому что он дрол и любит меня. Я рада, что нам больше не надо прятать от военачальника нашу любовь, но это ничего не меняет. Извини, но мы не можем быть вместе — так, как тебе этого хочется.
Ричиус пристально посмотрел на нее.
— Дьяна, мне нелегко это говорить, но, по-моему, Форис прав. Возможно, Тарн действительно мертв. — Он отодвинулся от нее и вздохнул. — У нас самих осталось не так много времени. Я хотел бы любить тебя хотя бы недолго, перед тем как умереть. И я знаю, тебе хотелось бы того же.
— Ты дал мне слово. Ты сказал, что не будешь рисковать жизнью Шани. Ты это помнишь?
— Дьяна…
— Помнишь? — Она прикоснулась к его щеке. Он кивнул. Он действительно помнил это обещание.
Дьяна печально ему улыбнулась.
— Не важно, кто знает о нашей любви, Ричиус. Пусть хоть весь мир об этом знает. Даже Тарну уже известны наши чувства. Он отправил меня с тобой, чтобы ты мог меня защитить. Он доверился тебе. И мне. Но он не должен думать, что мы с тобой стали любовниками. Нас могут предать не наши сердца, а наши поступки.
— Дьяна, Тарн скорее всего погиб…
— Скорее всего? — переспросила она. — Этого мне недостаточно, Ричиус. Ты не знаешь Тарна. Он не из тех, кто легко погибает. Я должна быть твердо уверена в том, что его нет, — только тогда я смогу быть с тобой. Иначе риск слишком велик.
— Это нестерпимо, Дьяна! Значит ли это, что я должен найти доказательства его смерти? И что мы никогда не будем вместе?
— Пока Тарн жив — да. Если только мы хотим, чтобы наша малышка была в безопасности. Мы…
Дьяна вдруг умолкла и затаила дыхание. Ее глаза остановились на чем-то у него за спиной. Ричиус мгновенно обернулся и посмотрел в направлении ее взгляда — на другой берег ручья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112