он был ошеломлен его мужской прямотой. Более того — заинтригован. Неужели Дьяна действительно переменилась с тех пор, как он здесь появился? Неужели она тоже его любит? От этой мысли сердце у него забилось быстрее.
— Тарн, я не могу ехать в Дринг. Вы не знаете, как мы с Форисом относимся друг к другу.
Тарн засмеялся.
— Нет, это я знаю!
— Тогда вы должны понимать, что желаете невозможного. Форис никогда не станет моим соратником.
— Станет, потому что я так приказал, — отрезал Тарн. — Он сделает так, как я скажу. Поверьте мне, он лучше, чем вам кажется. И вы ему нужны. Долина Дринг играет слишком важную роль. Если мы ее потеряем, то и война будет проиграна. Вы должны помочь нам, Ричиус. Должны! Мы все должны объединиться.
— Успокойтесь, — промолвил Ричиус, взяв протянутую ему руку, и жестом попросил няньку подойти. Она нерешительно поддержала Тарна. — Возвращайтесь на совет. Я подумаю над вашими словами.
— Нет, прежде я хочу услышать ваш ответ. Дьяна считает вас человеком сильным. Может быть, вы сейчас продемонстрируете нам какую-то силу? Отправляйтесь в Дринг. Обороняйте долину. Отомстите тем самым вашему императору.
— Это не получится…
— Получится, — настаивал искусник. — Только вам придется отбросить чувства, как это сделал я. Как вы думаете: мне хочется отправлять Дьяну с вами? Не хочется. Но она вам нужна, а я не могу оставить ее здесь. Я не доверяю вам, но у меня нет выбора. Видите, даже я ограничен в своих планах. Но знайте одно: я — дрол. Я не допущу, чтобы вы меня опозорили. И Форис будет наблюдать за вами.
— Это похоже на угрозу, — хлестко выговорил Ричиус. — Вам не следует угрожать тому, от кого вы хотите получить услугу.
— Вы будете оборонять долину потому, что так правильно, а не потому, что об этом вас попросил я. Что касается Дьяны, я не думаю, чтобы она рискнула быть с вами. Она знает, что я ее люблю. Называйте это одержимостью, если хотите, но я не могу подавить в себе чувство. Я никогда не мог этого сделать, хоть и пытался. Вы испытываете то же самое, правда?
Ричиус грустно взглянул на него.
— Да.
Тарн ему улыбнулся.
— Я не питаю к вам ненависти, Ричиус Вентран. По-моему, моя жена правильно вас оценивает. Но не пытайтесь стать моим соперником. В том, что касается ее, я не в силах себя сдержать.
Это было мрачным предостережением, и Ричиус неохотно его принял. Он уже убедился, на что способен искусник, дабы завладеть Дьяной, и у него не было желания вновь спровоцировать такой взрыв. Особенно если это могло затронуть и Шани.
— Возвращайтесь к остальным, Тарн, — сказал он. — Дайте мне хотя бы ночь на размышление.
Искусник едва заметно кивнул, а потом велел няньке увести его вниз по винтовой лестнице.
Несколько долгих секунд Ричиус стоял один в коридоре. У него все еще болел бок от удара Фориса, но это была отдаленная, едва заметная боль. Он подумал было, не пойти ли ему к Дьяне, пока Тарн занят на совете, но это показалось ему бесчестным. Тарн ее любит. Это было так же очевидно, как лунный свет. Ричиус посмотрел в конец коридора на закрытую дверь Дьяны, понимая, что она так же обеспокоена и озадачена, как и он сам. Кому-то следовало объяснить ей, что происходит, и он сделает это.
Но только не сегодня.
На следующее утро Дьяна проснулась с мыслью высказать Тарну все, что она думает о его приказе. Теперь, после военного совета, у него должно найтись время для нее, решила она. Но даже если он занят, она заставит его принять ее. Уже рассвело, и она возилась с Шани: кормила ее и пеленала в ожидании няньки, чтобы оставить ей дочь и отправиться разыскивать Тарна.
Все в ней протестовало. Она не только получила приказ, словно собака, но вдобавок на нее возложили невыполнимую задачу: научить Ричиуса их языку. А более всего ее страшила перспектива вернуться в суровую долину Дринг. Прошел почти год, как она покинула те ужасные места, улизнула оттуда с Фалгером и другими беженцами, поклявшись, что никогда не вернется — по крайней мере пока там властвуют дролы. А теперь муж приказывает ей отправиться туда, и Дьяна не могла бы сказать, что ей более ненавистно: чувство бессилия — ведь ею распоряжаются, или осознание того, что ей придется жить с Форисом.
— Будь он проклят, — прошептала она, укладывая Шани в кроватку.
Тарн умел быть непредсказуемым. Когда она думала о нем как о самой доброте, он вдруг снова превращался в аспида. И на этот раз его укус оказался очень болезненным. Прошлой ночью в его взгляде она увидела нечто необузданное, пугающую одержимость. Какими бы таинственными соображениями он ни руководствовался для достижения своей цели, решение было принято. Ей придется ехать в долину Дринг. Но она просто так не сдастся, она предпримет попытку сопротивления.
Как только появилась нянька, Дьяна вышла из комнаты и устремилась к лестнице, ведущей в рабочий кабинет мужа. Тарн всегда просыпался до восхода солнца и целый час посвящал молитве, а потом остаток утра проводил за книгами. Он не любил, когда его отрывали от чтения, и не раз наказывал прислугу за то, что ему помешали. Дьяна понимала: его раздражительность связана с болезнью, и обычно не тревожила его до тех пор, пока он сам не выходил из кабинета.
Но только не сегодня. Сегодня у нее разговор к хозяину Фалиндара, и ей нет дела до его драгоценного уединения. Она уже почти спустилась с лестницы, когда на ее пути возник Форис. Она остановилась. Форис тоже застыл на месте.
— Женщина, — прохрипел он, — я шел поговорить с тобой.
Дьяна гордо вскинула голову.
— Какая наглость! Там наверху мои личные покои.
— То, что мне надо тебе сказать, нельзя говорить при людях. — Военачальник взмахнул рукой, приказывая ей развернуться. — Возвращайся обратно в свою комнату. Мы будем говорить там.
— Не будем! — возмутилась Дьяна. — Что вам нужно, лорд Форис? У вас поручение от моего мужа?
У Фориса исказилось лицо.
— То, что я должен тебе сказать, я скажу от себя одного, женщина. И если ты предпочитаешь выслушивать мои оскорбления на лестнице, так тому и быть. — Военачальник сделал еще один шаг и оказался лицом к лицу с Дьяной. — Я должен буду увезти тебя в мой дом. Я должен буду тебя защищать. Тебе об этом сказали?
— Сказали, — подтвердила Дьяна, не скрывая своего отвращения. — Ну и что?
— Я хочу тебя предостеречь. Я знаю, ты питаешь чувства к Шакалу. Я знаю, ребенок от него. Но вот что я тебе скажу. Я не позволю тебе позорить своего мужа с этим преступником. Не позволю, пока ты под моей охраной. Тарн посылает тебя со мной, чтобы я мог тебя защищать, но я намерен защищать и его тоже. Теперь его честь в моих руках. Я не допущу, чтобы ты его позорила.
Дьяна заскрипела зубами.
— Что вы себе позволяете? — задохнулась она. — Не смейте говорить мне, о чем я должна думать, военачальник. Я — совершеннолетняя женщина.
Форис расхохотался.
— Да, вот он — огонь, о котором я наслышан. Ох, Тарн всегда был в тебя влюблен. Не могу понять почему. Для меня ты просто злобная шлюха.
— Убирайтесь с моей дороги! — Дьяна попыталась пройти мимо него.
Форис схватил ее за руку и прижал к стене.
— Я еще не закончил разговор!
— Закончили! — бросила Дьяна, вырываясь. — И не смейте больше ко мне прикасаться!
— А ты не смей дозволять, чтобы к тебе прикасался этот нарский пес, жена Тарна. Если он только попробует, я об этом узнаю. В моей долине мне известно все.
— Тогда вам следовало бы знать, что я не собираюсь сходиться с нарцем, — заявила Дьяна. — Мне известно, кто мой муж.
— Вот как? — рявкнул Форис. — Тарн слишком тебе доверяет. Я много лет предостерегал его на твой счет, но он отказывался меня слушать. А теперь он говорит мне, что я тебя не знаю, что ты женщина добродетельная. Но я не хочу тебя знать, шлюха. Я не хочу слышать твою отраву и не желаю, чтобы ты распространяла ее по моей долине.
— Можете не беспокоиться. У меня нет желания встречаться с вашими людьми.
— Вот и хорошо. Смотри, чтобы мои подозрения не оказались правдой. Если ты опозоришь Тарна — клянусь, я убью Шакала, даст мне Тарн свое благословение или нет. — Форис вперил в нее яростный взгляд. — И могу то же сделать и с тобой!
Не успела Дьяна ответить, как Форис Волк повернулся на ступеньке и сошел вниз, оставив ее одну. Она тоже сделала шаг вниз — и остановилась в растерянности: что она скажет Тарну? Иногда она забывала о своем положении пленницы, но стоило произойти чему-то вроде этого, как она снова начинала видеть решетку. Тарн останется равнодушен к ее жалобам. Он — хороший человек. В этом она не обманула Ричиуса. Он проявляет доброту, заботится о ней. Но он — ее владелец, и изменить это она бессильна.
И Дьяна медленно вернулась наверх, в свою просторную позолоченную клетку.
33
Дни накануне отъезда из Фалиндара Ричиус целиком посвятил разработке планов обороны долины Дринг. Он работал у себя в комнате до глубокой ночи. При тусклом свете свечи набрасывал карты и листал свой дневник, дабы учесть прошлые ошибки.
Тарн дал ему нелегкое задание: они с Форисом избегали друг друга, поэтому Ричиус вынужден был воспроизводить план местности, полагаясь исключительно на свою память. Но так как большую часть времени он провел в траншеях в самом центре долины, он ни разу не видел ее целиком. Даже в замке Дринг, находившемся там же, он никогда не был. Знал только, что траншеи окружены густым и неприветливым лесом, где всадники Гейла и боевые фургоны не будут представлять особой опасности. На юге раскинулись болота и топи — нарские войска определенно будут их сторониться. Форис со своими людьми получит там преимущество. А вот окраины долины, по большей части равнинные, открытые для всадников и григенов, оборонять будет нелегко. Эту территорию они, по-видимому, быстро потеряют.
Однако не следует отказываться и от защиты окраин, поэтому Ричиус начал разрабатывать сложную систему траншей и капканов для боевых фургонов и кавалерии. Противостоять всадникам возможно с помощью длинных копий, а от пламени огнеметов — прятаться за щитами. Во всех траншеях надо разместить лучников — они могли бы стрелять по пехоте, а боевым волкам Фориса не позавидуешь: им предстоит сражаться с чудовищными григенами. Ричиус записал все соображения на бумаге и отдал ее Тарну для вручения Форису. Однако военачальник долины Дринг хоть и не стал подвергать сомнению его планы, с явной неохотой передал их своим людям и отправил нескольких воинов домой с приказом начать работы, которые наметил Ричиус. Конечно, такая реакция Фориса на все происходящее накануне их отъезда в долину вызвала у Ричиуса глухое раздражение.
Тем утром он простился с Люсилером, который по приказу Тарна собрал воинов, остававшихся в крепости, и направился в отдаленные районы Таттерака, чтобы разыскать и уничтожить нарцев, высадившихся на их берегах. Прощание было грустным, и Ричиус расстроился еще сильнее. День он провел у себя в комнате: делал записи в дневник, скучал по дому и беспокоился о том, как Дьяна и Шани перенесут долгий путь. Она окажется единственной женщиной в их отряде, и ей нужно будет кормить девочку. Его очень тревожила проблема ее комфорта. Неприятные размышления прервал стук в дверь.
— Кто там? — Он отложил перо в сторону.
В ответ снова постучали. Ричиус застонал, поднимаясь с кресла, и открыл дверь. В коридоре стоял мрачный дрол-искусник, один из последователей Тарна. Он отдал Ричиусу записку и удалился, не сказав ни слова. Текст ее оказался очень простым: «Приходите поговорить со мной прямо сейчас». Подписи не было, но корявый почерк, который едва можно было разобрать, подсказал Ричиусу, что ее написал Тарн.
— Куда? — подумал Ричиус вслух.
Сунув записку в карман, он вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Скорее всего Тарн у себя в кабинете, изучает собственное собрание карт и книг. Он шагал по узкому коридору, ловя себя на мысли, что послание Тарна его удивило, но не обеспокоило. Утром искусник также собирался уехать и, вероятно, пожелал узнать, как далеко Ричиус продвинулся в своей подготовке. Ричиус не сомневался, что его планы удовлетворят дрола.
Завидев Ричиуса, дролские священнослужители, дежурившие в коридоре у дверей Тарна, расступились. Со времени совета в замке кипела бурная деятельность, так что редко можно было не натолкнуться в каком-нибудь коридоре хотя бы на одного вездесущего праведника. Теперь они окружали Тарна словно занавес и не позволяли никому отвлекать правителя, если только не были предупреждены о визите к нему. Ричиус прошел мимо, не обращая на них никакого внимания. Дверь в кабинет Тарна была закрыта. Оттуда доносились голоса. Ричиус наклонил голову и прислушался. Тарн что-то хрипло говорил по-трийски. Он задержался еще на секунду, гадая, кто может быть в комнате, и по-детски надеясь, что это окажется Дьяна. Но искусники наблюдали за ним, а потому он негромко постучал в дверь. Разговор мгновенно прекратился.
— Тарн, — вежливо молвил он, — это Ричиус. Послышалось какое-то шуршание и вслед за ним голос Тарна:
— Входите.
Ричиус опасливо открыл дверь. Тарн сидел за письменным столом перед кипой пергаментов и покосившейся стопкой книг. Повелитель дролов поднял голову и слабо улыбнулся. На его лицо падала тень человека, стоявшего у окна. Ричиус открыл дверь шире — его взору предстал Форис. Увидев Ричиуса, военачальник поморщился и презрительно скрестил руки на груди.
— Входите, — сказал Тарн. — И закройте дверь, пожалуйста.
В комнате воцарилась напряженная тишина. Ричиус ждал, когда Тарн заговорит, и с любопытством взглянул на Фориса. Военачальник пристально наблюдал за ним. Тарн вздохнул и указал Ричиусу на небольшой стул. Ричиус продолжал стоять.
— Ну хорошо, — нетерпеливо промолвил Тарн. Он сдул со лба прядь волос и откинулся на спинку кресла. — Ричиус, вы знаете, почему вы здесь?
— Нет. Скажите, пожалуйста. Мне уже не терпится уйти.
Тарн невесело засмеялся.
— Рядом с вами с каждым днем становится все холоднее. Почему бы вам не сесть? У нас есть дела.
— Я постою, спасибо.
— Тогда я останусь сидеть, — заявил Тарн, — а вы с Форисом можете устраивать себе какие угодно трудности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112