— Нет! — резко ответил Ричиус. — Нет, все обстоит совсем иначе. Она прекрасна. Она… — Тут он оборвал себя, неожиданно вспомнив, как Динадин заметил ту девушку. — Она — трийка, — осторожно промолвил он.
Динадин изумленно воззрился на него.
— Трийка? Та, которую мы видели вчера?
Ричиус виновато кивнул.
— Та, которую хотел я? — громовым голосом вопросил Динадин. — Как ты мог?
— Я сам не понимаю почему, — пробормотал Ричиус, с трудом подбирая слова. — Я увидел ее и… ну, я был довольно пьян. И попросил хозяина гостиницы, чтобы он прислал мне ее. Извини, Динадин. Я понимаю, что поступил нехорошо. Но ты был прав относительно нее. Она просто невероятная.
— Ага, а теперь я еще должен слушать твои рассказы, — скорчил недовольную мину Динадин. Он кивком указал на расцарапанное лицо Ричиуса. — И к тому же страстная, да?
Ричиус дотронулся до щеки — кровь уже не текла.
— Это? Нет, это не от прошлой ночи. Она сделала это перед уходом.
— Да, вижу, она сильно в тебя влюбилась. — Динадин отвернулся. — Ричиус, — жестко сказал он, — я очень зол.
— Я это понимаю. И мне ужасно жаль. Не знаю, что на меня нашло.
— Похоть на тебя нашла. Та самая, за которую ты меня корил. Ну прекрасно: ты доказал, что ты — такой же, как все. Но теперь, когда она уже узнала нарцев, я тоже хочу ее попробовать. Тогда мы будем квиты. Согласен?
Ричиус отодвинулся от него.
— Динадин, ты не понимаешь. Эта девушка… она особенная. Я не хочу…
Он умолк. Динадин взирал на него с глубочайшим изумлением.
— Ладно, — собрался с духом Ричиус. — Позволь я все объясню. Дело не в тебе, Динадин. Я просто не хочу, чтобы с ней случилось что-то плохое. Она до этого не знала мужчины. Я был первым.
— Но не будешь последним. Ей лучше поскорее привыкнуть.
— Нет! — воскликнул Ричиус, вставая. — Я не хочу, чтобы она к этому привыкала. Неужели ты не понимаешь, о чем я говорю?
— Что ты пытаешься мне втолковать? — заупрямился Динадин. — Что ты влюбился в эту девушку после одной ночи? Перестань, Ричиус, пошевели мозгами. Ты хоть представляешь себе, сколько приезжих мужчин думают, что нашли здесь идеальную женщину? — Он спустил ноги с кровати и пристально посмотрел на друга. — Послушай меня. Ты просто не подумал как следует. И, может быть, отчасти в этом виноват я. Просто забудь о том, что я говорил тебе вчера вечером. Я это несерьезно. Я понимаю, ты делаешь все что можешь. Мы отправимся обратно в долину. Я перестану с тобой спорить, и ты глазом не успеешь моргнуть, как забудется эта твоя шлюха.
— Она не шлюха, — возразил Ричиус. — А мы не возвращаемся в долину. По крайней мере пока не возвращаемся. Я хочу снова ее увидеть. Сегодня.
— Ричиус, все ждут нас. Люсилер будет тревожиться.
— Я сказал ему, что мы вернемся через пять дней. Если мы выедем утром, то, может быть, успеем вернуться в назначенный день.
— Только для того, чтобы ты мог еще раз переспать с этой девицей? Господи, Ричиус, ты хоть послушай, что ты говоришь! Что с тобой случилось? Нам надо возвращаться!
Ричиус снова сел на кровать рядом с Динадином и вперился в пол.
— Не знаю, смогу ли я тебе объяснить, но мне необходимо снова ее увидеть. Она знает, кто я. Помнишь, как мы прогнали Гейла из той деревни? Она была там. Я нашел ее в одном доме. Гейл собирался ее изнасиловать, а я оттащил его от нее.
— И поэтому она тебя ударила?
— Я не понимаю, почему она меня ударила. Но она назвала меня Кэлак. Если б ты видел ее яростный взгляд! Она ненавидит меня, Динадин. А я не хочу, чтобы она меня ненавидела.
— Она из долины, Ричиус. Они все нас ненавидят.
— Но это несправедливо! Она должна знать правду.
— Знаешь, на что это похоже? — кисло заметил Динадин.
— На что?
— Это звучит так, словно ты хочешь ее спасти.
Ричиус поморщился, но Динадин воздел руки.
— Нет, правда! Я знаю, о чем ты думаешь. Ты пытаешься найти способ как-то позаботиться о ней. Но ты не можешь ничего сделать, Ричиус. Она оказалась здесь потому, что пытается выжить. И если ты не перестроишь ради нее весь Люсел-Лор, у тебя ничего не выйдет. Она обречена.
— Пожалуйста, не говори так!
— Это правда. Вчера ты говорил мне правду. Мы только усугубляем страдания этих людей. Чем быстрее Нар уйдет из Люсел-Лора, тем быстрее трийцы смогут построить для себя новую страну.
— Даже под предводительством Тарна?
— Даже так. Вы с Люсилером считаете, будто у меня не хватает ума, чтобы разобраться в подобных вещах, но это я вижу отчетливо. И я понимаю, ты мучаешься понапрасну. Эта девушка ненавидит тебя небезосновательно. Для нее ты просто Кэлак. Ты — Шакал, который убивает людей в ее долине. Даже не надейся хоть что-то изменить: ничего у тебя не получится.
— Но я должен попытаться. — Ричиус вздохнул. — Я должен еще раз увидеть ее. И я хочу попросить тебя об одном одолжении.
— О каком?
— Мне хочется сделать для нее сегодня нечто особенное, загладить то, что я с ней сделал.
— И тебе нужны деньги, так?
— Да, — смутился Ричиус. — У тебя есть? У меня осталось только несколько монет. Но ты… Ну…
— У меня еще остался кинжал, — вспомнил Динадин. — Карлина не стоит и десятой его части, так что я дал хозяину гостиницы серебро. Если хочешь, можешь взять кинжал.
Ричиус радостно улыбнулся.
— Спасибо. Обещаю вернуть тебе все, что не потрачу. Я буду торговаться с хозяином гостиницы.
— Не рассчитывай на то, что останется много. Нам придется заплатить еще за одну ночь постоя, а как только хозяин поймет, что тебе понравилась эта трийка, цена сразу вырастет.
— Я сделаю что смогу, — заверил его Ричиус. — Если что-то останется, это будут твои деньги.
— Вообще-то они все мои, — парировал Динадин. Он встал с постели, оглушительно зевнул и прошлепал к окну. — На улице уже светло. Хозяин гостиницы…
Внезапно он замолчал и прижался носом к мутному стеклу. Ричиус с любопытством наблюдал за ним.
— В чем дело, Динадин?
— Ричиус, подойди сюда.
Динадин подвинулся, уступая другу место у окна. На стеклах лежал многолетний слой грязи, но Ричиус разглядел голые земли, простиравшиеся к востоку от города. Там вдали, у реки Шез, расположилось огромное скопление людей и лошадей. Пестрели палатки и гигантские шатры, горели костры кухмистеров — и надо всем развевалось потрепанное, но легко узнаваемое голубое знамя. Ричиус ошарашенно заморгал и всмотрелся снова. На знамени был вышит герб: стремительный желтый дракон.
Ричиус отшатнулся от окна. Динадин в изумлении смотрел на него.
— Ричиус, — тихо спросил он, — ты знаешь, чей это флаг?
Командир не ответил. Подъезжая к Экл-Наю, он готов был увидеть там какие угодно флаги, но ему и в голову не приходило, что там может быть поднят этот. Флаг боевого герцога Арамура. Флаг Эдгарда.
Утренние лучи едва успели озарить туманное небо, когда Ричиус с Динадином пустили рысью своих коней к лагерю под знаменем дракона. Теперь они медленно продвигались сквозь толпы людей и животных. Ричиус не узнавал молодых всадников, находившихся под командованием герцога, а те, в свою очередь, не догадывались, что здесь появился их принц. Солдаты, занятые разбивкой лагеря, как бы не замечали незнакомцев, а те немногие, что поглядывали в их сторону, не проявляли особого интереса, снова возвращаясь к своим делам. Только благодаря черным с золотом одеяниям эта орда еще немного напоминала гвардию Арамура, да и мундиры были потрепанные и грязные. Слишком просторные для исхудавших тел, они делали солдат похожими на детей, нарядившихся в старую отцовскую форму.
Изодранные палатки и шатры, разбросанные по лагерю, несли на себе следы сурового климата Таттерака. В воздухе стоял душный запах экскрементов людей и животных, к которому примешивался душок далекого Экл-Ная.
— Боже, — воскликнул Ричиус, — что случилось?
Динадин молчал, но по его лицу было видно, что он столь же потрясен. Трудности, с которыми люди Эдгарда столкнулись в Таттераке, оказали на них разрушительное воздействие: у них не хватало гордости и достоинства даже на то, чтобы позаботиться о себе. Бороды висели длинными небрежными клочьями, изношенные мундиры были в грязи, щеки побледнели и запали. Больше всего Ричиуса шокировал вид такого числа костлявых лиц. Даже его людям в долине не приходилось настолько тяжело. Когда к ним перестали поступать припасы и караваны из Арамура исчезли, они могли наполнять желудки щедрыми дарами долины Дринг. Но Таттерак был не так благосклонен к своим людям. В отличие от долины Фориса земли его противника Кронина были каменисты и негостеприимны, поэтому обитавшим на них трийцам приходилось постоянно бороться за свое существование. Ричиус понимал, что без помощи империи войска там не удержатся. Было очевидно, что именно это и произошло. Ричиус нахмурился.
— Это полный абсурд! — гневно воскликнул он. — Мы едем по лагерю, и никто даже не пытается нас остановить или выяснить, кто мы! Разве это гвардейцы?
Он с отвращением хмыкнул и вдруг увидел поблизости солдата. Тот шел словно в тумане, устало ссутулившись. Прошаркал мимо Ричиуса с Динадином, не обратив на них никакого внимания. Он был так же неухожен, как прочие, и с таким же апатичным лицом. Ричиус проигнорировал бы его, не будь на его правом рукаве золотых кистей капитана.
— Эй, ты! — крикнул Ричиус, сдерживая коня. — Ты — капитан этой армии?
Мужчина удивленно поднял голову.
— В чем дело? — заморгал он.
Ричиус заметил в его глазах голодную желтизну.
— Кто ты, солдат? — спросил принц.
Мужчина запоздало выпрямился.
— Это я должен тебя об этом спрашивать, незнакомец. В лагерь запрещено проходить горожанам. Немедленно уезжай. — Он обошел коня и тихо добавил: — У нас нет золота, чтобы купить то, чем ты торгуешь.
Ричиус внезапно понял, что повседневная одежда, которая была на них с Динадином, скрывала их подлинную сущность. Не представлялось возможным даже предположить, что они военные. Поскольку их упряжь и лошади тоже были покрыты грязью, их, наверное, принимали за имперских купцов.
— Капитан, — крикнул Ричиус вслед мужчине и повернул лошадь, чтобы ехать рядом с ним, — мы не купцы! Я — Ричиус Вентран.
Мужчина остановился и снова посмотрел на Ричиуса, открыв от изумления рот. Принц запустил руку в карман и извлек оттуда свой перстень с гербом рода Вентранов. Только те, в чьих жилах текла королевская кровь Арамура, имели кольца из золота и оникса. Этот перстень помогал Ричиусу в подобных ситуациях, когда речь шла об анонимности.
— Сэр? — испуганно воскликнул капитан, внимательно разглядывая кольцо. Секунду спустя он сказал с почтительно склоненной головой: — Простите меня, мой принц, я не знал, что вы здесь. Нам не сообщали о вашем приезде.
— Мы приехали в Экл-Най только вчера и увидели ваш лагерь из окон гостиницы. Вы, наверное, добрались до города вчера вечером, так?
— Поздно вечером, — устало подтвердил капитан. — Вернее, уже почти под утро.
— И вы — войска Эдгарда?
— Да, принц Ричиус. Герцог здесь. У вас есть вести из дома, милорд?
Надежда, прозвучавшая в вопросе капитана, вызвала у Ричиуса печальную улыбку.
— Думаю, мы знаем о доме еще меньше, чем вы, капитан…
— Капитан Конел, сэр. Я стал капитаном огнеметов герцога Эдгарда после того, как погиб старый Сайнес.
— Сайнес убит? — переспросил Ричиус, вспомнив лысого служаку, который всегда находился подле Эдгарда. — Когда это случилось?
Капитан Конел наклонил голову и задумался.
— Месяца два назад, а может, три, — наконец сказал он. — Сайнес погиб в битве при Мертвых Холмах, под Фалиндаром. Неудачное было сражение. Даже герцога тогда ранило. Погиб чуть ли не каждый третий. Это было началом самого худшего. Вы в долине об этом не слышали?
Ричиус бросил взгляд на Динадина. Тот едва заметно покачал головой.
— Мы мало что слышали в долине Дринг, капитан, — ответил Ричиус. — Но, судя по всему, дурные вести, которые до нас доходили, оказались правдой. Вы говорите, что прибыли сюда этой ночью?
— Мы ушли из Таттерака четыре дня назад. Там все шло плохо, милорд. Но пусть вам об этом расскажет герцог. Если хотите, я могу проводить вас к нему.
— Это было бы лучше всего, — согласился Ричиус.
Друзья спешились. Конел взял поводья лошадей и повел их через дымный лагерь. По дороге попался молодой конюх, чистивший двух других животных, и капитан велел ему найти для новеньких хорошее место. Парень поначалу воспротивился, заявив, что и для своих не хватает корма и что приезжие из города должны сами заботиться о своих конях. Не открывая личности Ричиуса, Конел просто перешел на суровый тон опытного командира и приказал хорошенько заботиться о двух вверенных ему конях. На этот раз солдат подчинился и увел лошадей, после чего Конел проводил Ричиуса и Динадина к герцогу.
— Извините, принц Ричиус, — сказал капитан — Парень устал, а положение у нас отчаянное. Но он о ваших конях позаботится, не беспокойтесь.
Ричиус отмахнулся от его извинений.
Они молча шли через лагерь. В ярком небе рассыпались летящие домой скворцы. Ричиусу птицы напомнили летучих мышей или стервятников, парящих над кладбищем. Приближалась зима, и птицы покидали летние гнезда, чтобы лететь в теплые края. Ричиус понимал, если он со своими людьми останется здесь, то с наступлением холодов их положение станет катастрофическим.
Шатер Эдгарда оказался на противоположном конце лагеря — как можно дальше от вони Экл-Ная. Несмотря на высокое положение, герцог устроился ничуть не лучше своих подчиненных. Его шатер был таким же потрепанным, как и другие, и только крошечный вымпел с драконьим гербом, воткнутый в грязь, указывал на местонахождение его резиденции. В шатре Ричиус заметил несколько фигур: лучи восходящего солнца вырисовывали их движущиеся силуэты на тонкой ткани. Голоса тоже проникали сквозь ткань, и Ричиус тотчас различил голос Эдгарда.
Конел поднял руку, и они остановились.
— Идите со мной, милорды, — пригласил капитан. — Я доложу герцогу о вашем приходе.
Шатер никем не охранялся, и троица тихо проскользнула под закрывавший вход клапан. Присутствующие в шатре люди бросили на вошедших мимолетные взгляды и вернулись к своему разговору.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112