— И тебе не следовало бы. Если Ричиус что-то от тебя скрывает, то, возможно, тебе этого и не надо знать. Война делает мужчин совсем другими, Сабрина, может быть, странными. Он не тот человек, который уехал отсюда три года назад. И Петвин тоже стал совсем иным. Не стоит пытаться узнать все, что с ними происходило. Женщине такие вещи слышать не подобает.
Сабрина изумленно отшатнулась от нее.
— Значит, ты тоже не хочешь мне помочь? Ты просто не будешь обращать внимания на то, что я тебе сказала?
Дженна встала, нарочито медленно взяла тарелку и две пустые кружки и направилась на кухню. Но на полпути к двери обернулась к Сабрине.
— Пожалуйста, Сабрина, — попросила она, — оставь это.
— Дженна!…
— Оставь, — твердо повторила девушка и слабо улыбнулась Сабрине.
Та проводила ее взглядом. Казалось, этим утром все обитатели замка сошли с ума, лишь одна она сохранила рассудок и видит поразившую всех болезнь. Несмотря на свое положение в замке, несмотря на только что заключенное и не очень надежное перемирие с Дженной, она чувствовала себя еще более одинокой, чем раньше. Она рассеянно выжала рукава платья, оставив на столе и полу лужицы воды. По телу ее пробежала дрожь.
— Я совершенно одна! — горько прошептала она и снова почувствовала тоску по Горкнею.
Ей хотелось оказаться дома, снова уединиться в своей уютной комнате или проскользнуть в винный погреб, чтобы посплетничать с Дэйсоном. Но Дэйсона рядом не было, а отведенные ей комнаты она делила с Ричиусом. Если б он хотя бы научил ее ездить верхом — она уехала бы отсюда!
Сабрина медленно встала и, спотыкаясь, ушла из крошечной комнатки. По узкому коридору гуляли сквозняки; ее одежда стала ледяной и больно колола кожу. Наверху ее ждало сухое платье и уединение спальни. Ричиус наверняка уже ушел оттуда. Она как можно тише поднялась наверх, высматривая его на каждом повороте. Он поразится, если застанет ее в таком виде, тогда ей придется пережить еще одно унижение — объяснять ему, что произошло. Однако она благополучно добралась до их покоев и, войдя туда, обнаружила только смятую постель. Сняв испорченное платье, уронила его на пол. Оно упало бесформенной грудой — как раз рядом с дневником, который она затолкала под кровать. И словно хитрый бесенок начал нашептывать ей на ухо, что она должна открыть эту книгу.
Сабрина бросилась к двери и выглянула в коридор. Она была полуобнажена, но даже не подумала об этом. Никого. Дверь бесшумно закрылась за ней. Она упала у кровати на колени. Дрожащими от страха и отвращения к себе руками подняла потрепанную книгу. Предостережения Дженны мощным потоком ворвались в ее сознание. Неужели она действительно хочет это сделать? И ответ прозвучал в ней не менее мощно.
Да!
Книга открылась словно высохший пожелтевший цветок. Перед ней замелькали бесчисленные страницы с расплывшимися чернильными строчками, непонятными каракулями и непроизносимыми именами. Она начала читать шепотом, ужасаясь и изумляясь описанным в дневнике страшным деяниям и чувствам. Казалось, она заглядывает Ричиусу в душу. Пропустив несколько страниц об окончании жестокого боя, она добралась до последних страниц.
— Динадин… — вслух подумала она, просматривая неровные строки в поисках этого имени.
Если она найдет его в дневнике…
Она застыла. Появилось другое имя. Не Динадин. Женское имя. У Сабрины стучало в висках. Она старалась справиться с дрожащими пальцами, не способными перевернуть страницу. Жаркое предчувствие беды надвигалось на нее, требовало, чтобы она остановилась, но она продолжала читать. И каждое слово кололо ее тысячами раскаленных игл. Она продолжала читать, пока запись не кончилась, а потом уронила дневник себе на колени и оцепенела в глубоком потрясении от прочитанного.
За окном стоял черный день. Дождь усилился. Не в состоянии подняться, она оставалась на коленях; ее сотрясала дрожь. Она узнала то, что Дженна уговаривала ее не выпытывать, — ту самую мрачную тайну, которая объясняла все странное поведение и кошмары Ричиуса.
Она искала в дневнике имя — и она его получила.
22
— Как все было в долине Дринг? — невинно поинтересовалась Сабрина.
От этого вопроса день разлетелся вдребезги, будто стеклянное окно. Ричиус натянул поводья и остановил Огня.
— Как? — пораженно переспросил он.
Сабрина остановила свою лошадь — гнедую кобылку чуть побольше пони — и небрежно перебросила волосы за плечи. Она уже начала непринужденно держаться в седле и с каждой минутой все больше походила на Дженну в чужих бриджах и ботфортах. На щеках и на лбу у нее поблескивали капельки пота. Она послала ему мимолетную улыбку.
— Почему ты остановился? — спросила она. — У меня все получается.
Ричиус молча смотрел на нее, дожидаясь повторения ее удивительного вопроса.
Она повернула свою лошадь, чтобы оказаться лицом к нему. При этом она потянула только левый повод — как он ее учил. Он сейчас гордился бы ею, если б его не переполнял гнев. День начался так удачно!
— В чем дело? Объясни.
— Мне казалось, я все ясно тебе объяснил, Сабрина. Мне неприятно говорить о Люсел-Лоре. Почему ты меня только что об этом спросила?
Сабрина пожала плечами:
— Не знаю. Вопрос пришел сам собой. Последнее время я много об этом думаю.
— О чем?
— О долине Дринг, о Люсел-Лоре, обо всем. Я тревожусь за тебя. Это нехорошо?
Ричиус покачал головой. Джоджастин был прав: он уделял ей слишком мало времени.
— Я устал, — сказал он. — Давай остановимся здесь и немного передохнем. Проголодалась?
— Чуть-чуть, — ответила Сабрина.
Она посмотрела на окружавший их лес. Вдоль узкой тропы было немало поросших травой полянок, где они могли устроиться и приступить к ленчу, который приготовила им Дженна. Сабрина осторожно направила лошадку к самой большой поляне.
— Как насчет этой? — крикнула она.
— По мне — подходит. — Ричиус спешился и привязал Огня к ближайшему дереву. — Давай я тебе помогу.
— Я могу справиться сама.
— Нет, лучше я тебя подстрахую.
Этим утром он почти час показывал ей, как правильно садиться в седло, и ему вовсе не хотелось, чтобы его урок был испорчен сломанной лодыжкой. Сабрина вздохнула, но промолчала, терпеливо дожидаясь, когда он подойдет к ней.
— Теперь вспоминай то, что я тебе сказал. Возьми поводья в левую руку и освободи из стремени правую ногу.
— Я помню.
— Не спеши. — Ричиус взял ее обеими руками за талию. — Теперь перекидывай ногу через ее спину. Я тебя держу.
— Все в порядке.
Сабрина соскользнула с седла в объятия Ричиуса. Он осторожно поставил ее на землю.
— Прекрасно! — с гордостью объявил он. — Видишь? Я знал, что у тебя все получится.
Он чмокнул ее в щеку, потом взял поводья кобылы и привязал ее к тому же дереву, что и Огня. Покопавшись в седельной сумке, достал оттуда большой пакет с хлебом, сыром и холодным фазаном. Следом за едой появилась фляжка с бренди. Напиток был подарен Аркусом, а точнее — королем Паносом из Госса. Верный своему слову, император позаботился о том, чтобы в замке короля Арамура не истощались запасы прекрасного бренди. Ящик с бутылками доставляли еженедельно. Под конец Ричиус извлек из сумки туго свернутое шерстяное одеяло, которое вручил Сабрине, а она аккуратно расстелила его на траве у дороги. Стоял чудесный весенний вечер — после недавних дождей установилась прекрасная погода. Ричиус был рад в кои-то веки оказаться наедине с женой. Она выглядела спокойной, прекрасной, полной юной энергии, и он мысленно поблагодарил Джоджастина, подсказавшего ему идею этой прогулки. Давно пора было это сделать.
— Ну, не чудесно ли? — жизнерадостно молвил он, усаживаясь на одеяло.
Он протянул руку Сабрине и помог ей устроиться рядом с собой. Она кивнула ему и стала распаковывать еду. Он наблюдал за ней, вытаскивая пробку из бутылки. Сабрина была странно молчалива с тех пор, как он вернулся от Лоттсов. Может быть, во время пикника она разговорится.
Она вручила ему две прочные рюмки из пакета с едой, и он начал разливать бренди. Сначала — ей.
— За тебя, — произнес он, — и за твою прекрасную езду верхом. Я просто восхищен.
Сабрина легонько чокнулась с ним.
— Спасибо, — немного натянуто сказала она. — Ты был очень терпеливым учителем.
— Очень легко быть терпеливым с такой способной ученицей. У тебя удивительно хорошо получается. Я этого не ожидал.
— Мне очень хотелось научиться, и мне бы хотелось иметь возможность чаще выбираться из замка.
В ее словах явно чувствовался лед; Ричиус невольно опустил рюмку.
— Извини, Сабрина, — поспешно молвил он, — я действительно не обращал на тебя внимания. Но ты должна понять, я был очень занят.
— Ты не обязан объяснять мне свои действия, Ричиус. — Она отломила большой кусок хлеба и протянула ему. — Я знаю, сейчас у тебя очень много дел.
— Дженна и Джоджастин сказали, что ты на меня обиделась. Это так?
— Как я могла обидеться?
— Ты сегодня молчаливая.
— Правда? Я не заметила. Наверно, я была слишком сосредоточена на том, что делаю.
— Значит, с тобой все в порядке?
— Я привыкаю. Мне нелегко, когда тебя нет, но я стараюсь себя занять. Вчера я хорошо поговорила с Дженной. Она тебе сказала?
Ричиус кивнул. Он был уверен, что Дженна рассказала ему далеко не все.
— Ты был прав насчет нее. Она чудесная! И она действительно очень высоко тебя ставит. Она сказала, чтоб я не слишком беспокоилась, просто мне нужно время, дабы привыкнуть к здешней жизни. Наверное, она права. — Сабрина передала ему большой кусок птицы. — Ты не мог бы для меня разрезать?
Ричиус взял птицу и принялся разделывать ее на порции: сначала ножки, потом — крылышки и грудка. Занимаясь этим, он тайком поглядывал на жену.
— Вчера я должен был уехать, Сабрина. Необходимо было увидеться кое с кем. Это действительно нельзя было откладывать. Ты это понимаешь, правда?
— Да, я понимаю, — резко ответила она. — Я говорила тебе еще в Наре: я не жду, чтобы ты всем со мной делился. Если получилось, как ты хотел, я удовлетворена. — Она откусила кусочек хлеба. — У тебя вчера все прошло удачно?
Ричиус отпил немного бренди. Вчерашний день был настоящим провалом.
— Достаточно удачно.
— Ты увиделся с этим Динадином?
— Нет, — признался Ричиус, — его не было. — Он заерзал на одеяле, отчаянно пытаясь придумать, как бы переменить тему разговора.
— Правда? Он тоже уехал из дома в такую ужасную погоду? Как удивительно! Значит, твоя поездка оказалась напрасной?
— Не совсем. Я поговорил с его отцом, рассказал ему, какие планы на нас у императора. Честно говоря, именно это я и хотел сделать.
— О, значит, я неправильно поняла Петвина. Он сказал, что тебе хочется поскорее повидаться с другом. Он сказал, ты хочешь что-то с ним обсудить.
Ричиус покраснел. О чем она его спрашивает? И что ей наговорил Петвин? Он сам никогда не рассказывал ей о Динадине. Динадин был связующим звеном с Дьяной, а эту тайну он поклялся никогда не раскрывать. Он тревожно покачал бренди в рюмке, притворяясь, будто смакует его букет.
— Ничего важного, — ответил он. — Просто он — мой друг, с которым я уже довольно давно не виделся. Я хотел немного с ним поболтать, узнать, как у него дела, рассказать про себя.
— И его там не оказалось, чтобы тебя встретить? — не отставала Сабрина. — Разве он тебя не ждал?
— Я не предупреждал их о своем приезде. Может, и следовало бы, но я этого не сделал.
«И я не ожидал, что, увидев меня, он бросится бежать словно заяц, — возмущенно подумал Ричиус. — Упрямый осел!»
— Как обидно, что ты с ним разминулся! Почему бы тебе не послать ему весточку, не пригласить в замок? Мне бы хотелось с ним познакомиться.
Терпение Ричиуса лопнуло, словно натянутая нить.
— Что это значит, Сабрина? С чего ты вдруг стала проявлять интерес к Динадину? Я же сказал тебе — он ничего особенного собой не представляет. Просто друг, вот и все.
Сабрина отпрянула, не скрывая обиды.
— Извини. Я не хотела тебе досадить. — Она опустила взгляд на недоеденный кусок сыра. — Ты прав. Мне не следует вмешиваться в твои дела.
— Не надо обижаться, Сабрина, — попросил Ричиус. — Извини, что я на тебя огрызнулся. Мне показалось, ты что-то пытаешься из меня вытянуть, вот и все. Что тебе на самом деле хотелось узнать?
Она пожала плечами.
— Ничего конкретного. Я буду рада услышать все, что ты захочешь мне рассказать. Мне просто хочется слушать тебя. Мы мало бываем вместе, а мне небезразлично, что с тобой происходит.
— Ты меня встревожила. Весь день ты молчала, а потом вдруг все эти вопросы. Неужели я столь долго тобою пренебрегал?
Ее печальный взгляд был достаточно ясным ответом. Ричиус вздохнул.
— Все теперь будет иначе, обещаю. Все идет к завершению, и мне уже не придется делать так много, как раньше. Вот увидишь. С этого дня и до моего отъезда в Люсел-Лор я буду каждый день проводить с тобой время.
Сабрина кивнула.
— Это было бы хорошо.
— Вот и прекрасно. И мы начнем прямо сейчас. Спрашивай меня о чем хочешь. Я не стану уклоняться от ответа.
— Нет, дело не в этом. Я не хочу тебе навязываться.
— Но тебе любопытно, да? Ты хотела бы узнать о войне?
Она снова наивно кивнула.
— Ну так спрашивай! — подбодрил ее Ричиус. — О чем хочешь.
Сабрина решительно выпрямилась, и личико ее стало слишком серьезным. Ричиус мгновенно пожалел о своем опрометчивом обещании.
— О чем угодно? — прошептала она.
— Да.
— Хорошо. Я хочу, чтобы ты рассказал мне о долине Дринг.
— О долине? Но почему?…
— Ты сказал — о чем угодно.
— Знаю, но там действительно не о чем рассказывать. Это было ужасное место, откуда я был рад выбраться. Вот, в сущности, и все.
— Нет, ты не говоришь со мной откровенно. Я хочу знать правду о том, что там произошло. Я хочу узнать ее от тебя.
— Правда уродлива, Сабрина. Это не то, что следует слышать благородной даме.
— Значит, ты отказываешься мне рассказать?
— Я расскажу, если ты будешь настаивать. — Его голос погрустнел, как бывало всякий раз, когда он вспоминал о долине. — Но это — не то, о чем я могу говорить с удовольствием. Если ты рассчитывала на красивые истории о легендарных сражениях, ты будешь разочарована.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112