Но только не деритесь, пожалуйста. Я для этого слишком устал.
Ричиус помимо воли улыбнулся. К сожалению, в последнее время Тарн ему нравился, из-за чего сердиться на него было трудно.
— Мы все устали, Тарн, — жизнерадостно ответил он. — Если ваш друг не будет вновь на меня бросаться, я обещаю не выбрасывать его в окно.
— Если вы хотите умереть, выберите что-нибудь ценное. — Он снова указал на стул. — А теперь, пожалуйста…
Ричиус сдался: выдвинул стул из-за стола и сел. Положил ногу на ногу и откинулся на спинку, стараясь казаться совершенно спокойным.
— А теперь, — осведомился он, кивая на Фориса, — скажите, что он здесь делает?
Форис как будто догадался, о чем речь, шагнул к Тарну и разразился гневной тирадой, тыча пальцем Ричиусу в лицо. Тот отшатнулся от его пальца и вскочил, готовясь к новой стычке. Он не заметил, как Тарн взмахнул палкой, пока она не врезалась ему в щиколотку. Форис тоже не успел попятиться — палка взвилась снова и ударила военачальника по икре.
Оба отпрянули с возмущенными криками. Ричиус рухнул на стул, растирая ногу, чтобы заглушить боль. Он хмуро посмотрел на Тарна, но тот лишь ухмыльнулся.
— А теперь мы можем говорить, — сказал Тарн. — Вы будете слушать, верно?
Ричиус кивнул.
Тарн поманил к себе Фориса потерявшей гибкость рукой. Военачальник вздохнул, однако повиновался. После этого Тарн продолжил разговор.
— Утром мы все уезжаем, — серьезно объявил он. — И я хочу, чтобы сейчас прозвучало все, что нужно. Ричиус, Форис высказал мне кое-какие предложения.
— Не сомневаюсь.
— Выслушайте меня. Он недоволен вашими планами по обороне долины. Он с ними не согласен.
— Не согласен? — Ричиус выпрямился. — У него было четыре дня для того, чтобы со мной не соглашаться. Почему он говорит об этом только сейчас?
— Он хочет, чтобы были внесены изменения.
— Нет, — решительно заявил Ричиус, — никаких изменений. Предполагалось, что он отдаст приказ о начале работ, которые я наметил. Они еще не начались?
Тарн взмахнул здоровой рукой.
— Он направил нескольких воинов вперед. Оборонительные сооружения, о которых вы упомянули, уже возводятся.
— Хорошо. Тогда в чем же проблема?
— Нет планов нападения, — ответил Тарн. — Он хочет видеть планы атак.
— Никакого плана атак нет. Вы просили меня помочь в обороне долины Дринг. Я это делаю. Если вам так необходимо нападение, попросите о нем его самого.
— Он уже мне его приготовил. Я хочу услышать ваши соображения по этому вопросу.
Тарн с трудом изменил позу и взял со стола небольшую карту. Протянул ее Ричиусу. Это была карта долины Дринг. На западе несколько расплывшихся чернильных линий изображали приближающиеся силы Нара. На востоке проходил ряд вертикальных линий. Ричиус понял, что это — его оборонительные траншеи. Он пожал плечами и бросил карту обратно на стол.
— И?…
Форис снова заговорил, обращаясь прямо к Тарну. Выслушав его, дрол кивнул.
— Ричиус, Форис хочет атаковать нарцев. Он считает, что это будет для них неожиданностью и что с многочисленным отрядом их можно будет догнать. Вы с этим согласны?
Ричиус подавился смехом.
— Напасть на них? Он серьезно? С чем? Чтобы справиться с такими силами, ему понадобится целая армия!
— Он предлагает воспользоваться для удара всеми своими воинами и волками. Он говорит, неожиданность уравняет силы.
— Он ошибается, Тарн. Их всех перебьют. Даже если им удастся застигнуть неприятеля врасплох, у имперцев наготове слишком много людей. Нападение на них равносильно самоубийству.
Тарн перевел слова Ричиуса. Военачальник запальчиво возразил.
— Форис говорит, что с тех пор, как вы ушли из долины Дринг, он нарастил свои силы, и теперь у него свыше двух тысяч человек. Он говорит — достаточно, чтобы вас уничтожить.
Ричиус улыбнулся.
— Это — прошлое. И потом, на этот раз ему противостоят не просто арамурцы. Господи, неужели вы ему этого не объяснили? Если он схватится с ними на равнине, то ему придется иметь дело с боевыми фургонами и всадниками! — Он бросил на Фориса озорной взгляд. — И если б мы применили кавалерию, мы бы его победили.
Налитые кровью глаза Тарна поднялись к небу.
— Умоляю, хватит! А теперь ответьте мне: вы это поддерживаете или нет?
— Не поддерживаю. Это опрометчиво и опасно. Даю вам слово: ничего хорошего из этого не выйдет.
— Ричиус, — задумчиво молвил Тарн, — прежде чем принимать решение, вам следует учесть все факты. Тот всадник, которого вы ненавидите, будет находиться на равнинах. Возможно, иным путем вы до него не доберетесь.
— Знаю. — Ричиус уже оценил все шансы добраться до Блэквуда Гейла в лесистой и негостеприимной долине. Но это ничего не меняло. — Я остаюсь при своем. А вы меня поддержите?
Тарн мрачно улыбнулся и что-то сказал Форису, не поворачиваясь к нему. Лицо военачальника покрылось багровыми пятнами. Он снова разразился гневной речью, скрестив руки и гордо подняв голову. Искусник нахмурился и не стал переводить.
— Ну, — поинтересовался Ричиус, — что он сказал?
— Он говорит, что вы — трус. Он говорит, что ваш план — это план труса. — Тарн рассеянно потер немощную руку. — Вы боитесь умереть, Ричиус? — спросил он. — Форис считает, что боитесь. Вы должны знать, что ему не страшна смерть.
— Я не трус, — заявил Ричиус. — Но если Форис не боится смерти, то разрешите ему осуществить его глупый план. Он умрет в первый же час. А его долина от этого не станет лучше защищена.
Тарн опустил голову.
— А нам нужно именно это, не так ли? Хорошо. Вы знаете, что я не считаю вас трусом, Ричиус. Но, возможно, вам придется убедить в этом Фориса. Вы должны понять: он — военачальник Люсел-Лора. То, что я попросил его сделать, равносильно бесчестью. Но он верен мне — и повинуется.
— Вот как? — усомнился Ричиус. — Я хочу сказать — он действительно повинуется вам? Только никаких ваших отговорок, Тарн. Я хочу услышать правду. Не отправляйте меня в долину Дринг только для того, чтобы он смог перерезать мне горло.
— Вы будете в безопасности. Я не отправил бы Дьяну с вами, если б так не думал. Я только предупреждаю вас: не раздражайте его. Меня не будет в долине, чтобы заступиться за вас, и если он сочтет, что вы — не тот, о ком я ему говорил…
— Понимаю, — сказал Ричиус, осознав, что Тарн добивается от него уступки, и добавил: — Я постараюсь его не злить.
Форис с подозрением слушал их разговор. Он нетерпеливо толкнул сапогом ножку кресла, в котором сидел Тарн, и тот пересказал ему суть диалога. Военачальник казался удовлетворенным. Он хитро улыбнулся Ричиусу.
— А теперь скажите ему, чтобы он забыл о своем плане атаки, — потребовал Ричиус. — Скажите ему, чтобы он поступал по-моему.
Это Форис нашел менее забавным. Он издал звук, похожий на всхлип. Но, как ни странно, оспаривать данное решение не стал. Он только поклонился Тарну и вышел из кабинета, даже не глянув в сторону Ричиуса. Дверь за собой он оставил открытой. Ричиус поднялся и закрыл ее.
— Вы ему сказали?
Тарн устало кивнул.
— Вам многое придется наглядно ему доказать, Ричиус. Будьте осторожны.
— Постараюсь. Но ему придется меня слушать. Форис ошибается, замышляя нападение на нарцев. Если вы сами мне не верите…
— Я вам верю, — перебил его Тарн. — Мне только хотелось услышать ваш ответ. Форис — человек с сильной волей. Ему всегда кажется, что он должен действовать. А вы просите, чтобы он ничего не предпринимал.
— Не ничего. Я прошу его оборонять долину. И для разнообразия поработать своей головой. Даже он не может не понимать, насколько глупа его идея. Он просто воображает, будто власть по-прежнему в его руках. — Ричиус равнодушно пожал плечами. — Если это столь важно для него, вероятно, следовало оставить власть за ним.
— Нет, — возразил Тарн, — решать должны вы. Только вы знаете, что будет противостоять долине Дринг.
— Я не знаток, Тарн. Не забывайте: я ведь вырос в Арамуре. Что касается долины Дринг, то никто не знает ее лучше, чем Форис. Пожалуй, вам следовало бы изменить свое решение.
— Нет необходимости. Вы убедили меня в том, что я и хотел услышать.
— И что же это?
— Вы — сильный, как и Форис, но умнее. Я беспокоился, что вы захотите атаковать нарцев, дабы иметь возможность добраться до барона Гейла. Вы меня удивили. Я доволен.
Ричиус печально опустил взгляд.
— Вы принимаете хорошие новости плохо, — с удивлением отметил искусник. — Почему?
— Из-за Сабрины, — признался Ричиус. — Она заслуживает, чтобы за нее отомстили. Может быть, Форис прав насчет меня. Может быть, я действительно боюсь.
— Я солгал. Он боится за свою долину и свою семью. Он боится и за свое достоинство. Вам кажется, будто он сумасшедший, но это не так. Вы просто его не знаете.
— Но по крайней мере он готов сам искать стычки с Гейлом. А Гейл не убивал его жену.
Тарн сделал рукой протестующий жест.
— Эти ваши сомнения — просто чепуха. Настоящий мужчина защищает людей, которые ему дороги. Именно это пытается осуществить Форис. И вы хотите того же. Я попросил вас оборонять долину Дринг. Делая это, вы защищаете Дьяну и малышку. Вы правы, отвергая идею атаковать всадника. Он и его разбойники убили бы вас.
— Ладно, — согласился Ричиус, — вы меня убедили.
— Вот и хорошо. — Тарн усмехнулся. — И не тревожьтесь. Придет время, когда вы сможете добраться до вашего всадника. И когда оно наступит, вы это почувствуете.
«Возможно, — подумал Ричиус. — Надеюсь только, что буду к этому готов».
Тарн снова перекладывал бумаги на столе. Здоровой рукой он искал что-то под стопкой книг.
— Я хочу кое-что вам показать. Нечто очень интересное.
Наконец он отыскал потрепанный кусок пергамента и с загоревшимися глазами протянул его Ричиусу. Тот не проявил к нему особого интереса. Листок был не больше страницы его дневника, а начертанные на нем трийские письмена побледнели и кое-где размылись. Сам пергамент выглядел странно: он весь покорежился, как от сырости.
— Что это? — спросил Ричиус, разглядывая непонятные слова. Письмо было немногословным, но подобная краткость ничего не значила для Ричиуса.
— Видите подпись? — спросил искусник.
— Я не читаю по-трийски, Тарн. Мне очень жаль. О чем тут говорится?
Дрол протянул руку и провел пожелтевшим ногтем по надписи. Затем очень медленно произнес:
— Ча Юлан.
— Ча Юлан? — повторил Ричиус. — Что это значит?
Но внезапно он понял, что это значит. Прежний боевой клич дролов из долины Дринг. Ча Юлан. Волк.
— Это письмо от Фориса, да? — осведомился он. Тарн не ответил. Ричиус бросил пергамент на стол. — Почему вы мне его показываете?
— Это письмо пришло ко мне два года назад, когда война еще не закончилась. Вы тогда находились в долине Дринг.
Ричиус снова взял письмо, пытаясь угадать слово, которое читается как «Кэлак».
— О чем в нем говорится?
— Тут написано: «Мой сын мертв. Я убью человека из Нара».
Ричиус закрыл глаза. Письмо в его руке еле заметно дрожало.
— Мой сын? — спросил он. — Чей сын? Фориса?
— Его звали Тал. Когда он умер, ему было четырнадцать лет. Он только что стал воином. Это было в долине.
— Ох, нет! — простонал Ричиус. — Пожалуйста, не говорите мне этого! Его сына убили? Я даже не знал, что у него был сын!
— Один сын. Три дочери. Они остались живы. Тал умер.
— Проклятие! — прошипел Ричиус, он смял письмо в кулаке и ударил им по столу. — Он поэтому так меня ненавидит? Потому что обвиняет меня в убийстве своего сына? Бог мой, как я мог что-то знать? Я убил много людей, Тарн. Слишком много.
— Не думайте об этом. Его мог убить кто угодно. Сомневаюсь, чтобы это были вы.
— Я говорю не об этом. Хоть кто-нибудь догадывается, сколько сил я потратил, чтобы уберечь жителей долины? Я мог подвергнуть их избиению, как это сделал Гейл. Я — не стал. И теперь слышать такое… Это просто кошмарный сон!
— А что вы думали? Разве на войне гибнут только старики? Тал был воином. Он погиб как герой.
— Форис относится к этому иначе.
— Письмо написано давно. Он был охвачен горем. И я показал вам это письмо не для того, чтобы вас расстроить. И даже не для того, чтобы помочь понять Фориса. Вы кое-чего не замечаете.
Ричиус швырнул письмо на стол.
— Чего именно?
— Неужели вы не видите? Форис такой же, как вы. Он ненавидит вас, но он с вами сотрудничает. Он понимает, что так лучше.
— Он совершенно не такой, как я, Тарн, — не согласился Ричиус. — Он — животное.
— Но он похож на вас, — настаивал дрол. — Он ненавидит вас за смерть сына. Вы ненавидите меня за смерть Эдгарда.
В его словах была детская наивность. Ричиус смутился. Он вдруг понял, что его ненависть к Тарну почти исчезла. Искусник улыбнулся — его кривая усмешка была удивительно теплой.
— Вы поняли, — проницательно заметил он. — Теперь мы сотрудничаем. Вы с Форисом тоже. Мы учимся.
— Тут слишком многому надо научиться, Тарн. Форис потерял сына. У него есть основания для ненависти.
— Ненависть и ненависть… Больше никакой ненависти!
— Я постараюсь, — пообещал Ричиус.
— Прилагайте все силы, иначе Форис не будет вам доверять. И вы должны выучить наш язык. Слушайте Дьяну и учитесь. Важно, чтобы вы нас понимали.
— Я буду пытаться, — кивнул Ричиус, — но времени для учебы будет немного. Дел у нас невпроворот, знаете ли.
— Дьяна будет вас учить, и вы найдете на это время. Я сказал, что это ее обязанность. Она понимает. — Лицо Тарна затуманилось. — Да, — пробормотал он себе под нос, — она понимает.
Печаль, прозвучавшая в голосе дрола, пробудила в Ричиусе любопытство.
— Тарн, в чем дело? О чем вы думаете?
— О Дьяне. Она чем-то встревожена. Она была… — он сморщился, подыскивая нужное слово, -… далекая. Теперь она не хочет со мной разговаривать.
— Наверное, она просто беспокоится о вас, вот и все. Она боится, что вы не вернетесь из Чандаккара. Женщины — они такое.
— Беспокоится? — переспросил Тарн. — Обо мне?
— Конечно, — подтвердил Ричиус. — Это вас удивляет, кажется?
Тарн отвел взгляд.
— Я ей плохой муж.
— Я тоже был плохим мужем. Но это не значит, что они меньше о нас тревожатся.
Тарн поднял свою бесполезную руку и стал ее рассматривать, медленно поворачивая, чтобы видеть шрамы и рябины, испещрявшие кисть и уходившие вверх.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112