И, возможно, так оно и было. Действительно ли это хорошо — знать, что у тебя есть ребенок, в жизни которого ты никогда не займешь никакого места? Мне это и правда приходило в голову. И я не хотел причинить тебе боль.
— А как насчет Тарна? Ты знал, что он не даст Дьяне уехать со мной?
От этого вопроса Люсилер поморщился. Ему хотелось солгать, избавить себя от обвинений простой отговоркой, но он собрался с духом и сказал:
— Тарн никогда не говорил мне, что не даст ей уехать с тобой. Но, наверное, я это понимал. Да.
Ричиус опустил голову еще ниже. Люсилер пытался оправдать себя.
— Ты должен меня понять. Это был единственный способ вызвать тебя сюда. Ты бы согласился говорить с Тарном, если бы Дьяны здесь не было?
— Конечно, нет! — заявил Ричиус. — Я предпочел бы разговаривать с самим дьяволом.
— Тогда ты должен меня понять. — Люсилер уронил руку, державшую плод, и умоляюще посмотрел на друга. — Как еще я мог бы привести тебя сюда, если не ради Дьяны? Я сказал тебе, что Тарн — хороший человек, я сказал тебе, что теперь в стране воцарился мир, но ты ничего не хотел слышать. Только Дьяна заставила тебя сюда приехать.
— Это правда. — Ричиус поднял голову и возмущенно посмотрел на Люсилера. — А теперь хочешь знать правду, Люсилер? Правда в том, что мне на всех вас теперь наплевать. Если б я мог, я вернулся бы в Черный Город и рассказал все, что мне о вас известно, — где вы находитесь и какие у вас слабые места. Все. Если б я мог, я разрушил бы Фалиндар и уничтожил всех, кто живет в нем, потому что вы все этого заслуживаете. Но я не могу этого сделать из-за Дьяны и малышки. Я не могу получить отмщения, которое принадлежит мне по праву.
Люсилер почувствовал, как в нем зажглась искра надежды.
— Так ты собираешься нам помочь?
— Только это вам и нужно, правда? — едко спросил Ричиус. — Ты что — меня не слушал?
— Слушал, — огрызнулся Люсилер. — Но вот ты меня не слушал! Оглянись вокруг, Ричиус. Война закончилась. В Люсел-Лоре царит мир. Дьяна в безопасности, хочешь ты это признать или нет, и к твоему ребенку будут относиться с любовью. Все, конечно, не так идеально, но Тарн старается как может. Он заботится о своем народе, чего никогда не делал дэгог. Я это знаю, потому что был знаком с ними обоими. Благодаря Тарну жизнь здесь станет лучше: он сильный, военачальники следуют за ним. И от тебя зависит, сохранится ли такое положение дел.
— От меня? — взорвался Ричиус. — Ты ничем не лучше Тарна! Я не имею на Аркуса такого влияния, и ты это знаешь.
— Но ты можешь попробовать.
Повисло неловкое молчание. Ричиус вздохнул и пригладил волосы руками. Он казался полубезумным, словно зверь, который пытается перекусить себе лапу, чтобы высвободиться из капкана. На секунду Люсилеру стало страшно. Не за себя: он был уверен, что Ричиус никогда не причинит ему вреда, как бы ни был он разъярен или оскорблен. Он испугался за друга и его разум, казалось, готовый его покинуть.
— Ричиус, — ласково молвил он, — я был не прав. Я манипулировал тобой, и за это мне очень стыдно. Не прощай меня, но пусть это не помешает тебе принять правильное решение. Подумай обо всех, кто здесь тебя обманывал. Если начнется война, они все пострадают. И подумай об Арамуре…
— Прекрати! Вы с Тарном считаете, что слишком хорошо меня изучили. Вы знаете, что именно надо говорить, дабы заставить меня делать то, что вам нужно.
— Ричиус, я…
— Нет, Люсилер, я не ошибся. Но самое ужасное то, что ты прав. У меня нет выбора. Я это понимаю. Вы с Тарном об этом позаботились. Ты многому у него научился, мой друг. Ты научился манипулировать и управлять людьми. Он мастер этого дела, правда?
— Другого пути просто не было, — повторил Люсилер. — Хорошо это или плохо, но мне необходимо было привезти тебя сюда. Мне надо было показать тебе, что находится под угрозой.
— И я увидел, — сказал Ричиус. — И вижу.
Он взял в руки плод, лежавший между ними на каменистой земле, и стал его рассматривать.
— Он с этого дерева?
Люсилер кивнул.
— Его называют плод сердца. Они бывают спелыми всего несколько дней в году. Но тогда… — Он выразительно поднял бровь. — Попробуй.
Ричиус понюхал начатый им плод.
— Пахнет приятно, — заметил он и откусил кусочек. Глаза у него вспыхнули, и он пробормотал: — Вкусно…
— Я знал, что тебе понравится. Если хочешь, я сорву тебе несколько штук.
— Нет, — решительно отказался Ричиус. — Оставь другим. У нас в Арамуре фруктов хватает. — Он вернул плод Люсилеру. — На, доешь.
Триец взял плод сердца и снова положил его на землю.
— Ричиус, — робко спросил он, — скажешь мне, какое решение ты принял?
Ричиус отвел взгляд.
— Он не передумает, да?
— Да, — кивнул Люсилер. — Мне очень жаль.
— Почему, Люсилер? Он знает, что я ее люблю. Он знает, что она его не любит. Почему он хочет нас разлучить?
— Все обстоит несколько иначе. Дело не в том, что он хочет вас разлучить. Он хочет, чтобы она осталась с ним. Он тоже ее любит.
— Ты точно это знаешь?
— Она необычайно красива, Ричиус. А он… ну… далеко не красив. С мужчинами здесь все обстоит так. Красивая женщина для таких мужчин, как Тарн, очень много значит. Другие подражают ему. Пытаются походить на него. И — да, я думаю, он ее любит.
— Тогда он будет заботиться о ней? И о малышке?
— В этом я не сомневаюсь. Тебе надо было увидеть его рядом с ней. Когда она рядом, он буквально светится. Мне кажется, он одержим ею еще сильнее, чем ты.
— Дьяна говорила мне об этом, — признался Ричиус. — Она сказала, он всегда любил ее, даже до того, как их помолвили. А я надеялся, что она ошибается.
Люсилер покачал головой.
— Она не ошибается. Его любовь к ней — очень странное чувство. Яростное. А болезнь заставляет его любить еще сильнее. Она прекрасна. Мне кажется, рядом с ней он ощущает себя менее уродливым. Но он добр к ней. А тебя должно беспокоить только это.
Казалось, Ричиуса это удовлетворило, и он кивнул каким-то своим тайным мыслям.
— Ну тогда ладно. Утром я отправляюсь в Арамур.
— Ты поговоришь с Аркусом о нас, Ричиус?
— Ты знаешь, что поговорю. У меня нет выбора. Раз Дьяна и Шани остаются здесь, в Фалиндаре, я не могу допустить, чтобы эта война началась. Но не обманывай себя, Люсилер. Уже само мое пребывание здесь — измена. Когда Аркус узнает об этом, он не пойдет ни на какие переговоры. Я буду считать себя счастливым, если уеду из Черного Города живым.
— Знаю. И потому я поеду с тобой.
— Что?
— Я не вправе от тебя чего-то требовать, если сам ничем не буду рисковать. И я уже сказал Тарну, что еду. Это решено.
— Тогда перереши. У тебя шансов выжить будет намного меньше, чем у меня, Люсилер. Как ты думаешь, что происходит в Наре? Ты и опомниться не успеешь, как Аркус отправит тебя в какую-нибудь военную лабораторию. Он будет просто счастлив заполучить в свое распоряжение трийца.
— Я готов к худшему, — хладнокровно заявил Люсилер. — Мы встретим это испытание вместе.
— Тогда тебе следует прямо сейчас со всеми проститься, Люсилер. Обратно ты не вернешься.
Тот лишь пожал плечами. Он предвидел возражения Ричиуса, да и сам уже пришел к такому выводу. Это ничего не меняло. Он либо умрет в Наре, добиваясь мира, либо умрет в Люсел-Лоре — на войне. Смерть приходит ко всем. Важно лишь, как именно она приходит.
— Я сказал Тарну, пусть не слишком на нас рассчитывает, — сказал он. — Но сомневаюсь, чтобы он меня слышал. Боюсь, он в нас верит.
— Верит! — сплюнул Ричиус. — Тогда он — глупец. Ему следовало бы поверить Лиссу. Ему следовало бы объединиться с ними, как они и предлагают. С их помощью у Люсел-Лора появилась бы надежда. Если, конечно, он не применит свою магию.
— Ты не понимаешь…
Люсилера начал утомлять этот разговор. Посвятить Ричиуса в особенности жизни дролов оказалось нелегким делом. Он знал: далеко не все способны понять веру дролов, особенно не трийцы, но надеялся, что Ричиус окажется умнее.
— Ты прав, я действительно не понимаю. Я хотел бы видеть его твоими глазами. Мне было бы тогда гораздо легче.
— Со временем ты увидишь его подлинную сущность, Ричиус. Как это сделал я.
Было очевидно, что Ричиус с ним не согласен. Он задумчиво теребил отросшую бородку, следя глазами за стремительным полетом чаек. Долгие мгновения друзья сидели молча, свесив ноги с обрыва. Морской ветерок развевал их волосы. Вдали сверкали белые гребни волн, выбрасывавших на поверхность аппетитные трофеи для парящих птиц. На высоте песня моря звучала жизнерадостно, и они тихо покачивались в такт ее четкому ритму.
«Завтра», — печально подумал Люсилер. Это было слишком близко. Он ужасно тосковал по Фалиндару во время долгой поездки в Арамур. Ему совсем не хотелось снова прощаться — на этот раз, возможно, навсегда. Он сбросил кожуру плода со скалы, понимая, что скорее всего ощущает этот вкус в последний раз. Корочка полетела вниз и исчезла.
— Ты перед отъездом встретишься с ним? — спросил Люсилер.
Ричиус равнодушно пожал плечами:
— Зачем это мне? Он принял свое решение, я — свое.
— А как Дьяна и малышка?
— Сегодня вечером я прощусь с обеими. Конечно, если Тарн это допустит.
— Он наверняка не станет возражать. Тебе достаточно только его попросить. Если хочешь, я ему скажу.
— Нет, я сделаю это сам. — Ричиус закрыл глаза и вздохнул. — Я глупец, Люсилер?
— Что?
— Я — глупец? — повторил свой вопрос Ричиус. — Я чувствую себя круглым дураком. Мне не следовало возвращаться. Не знаю, что я надеялся здесь найти.
— Думаю, знаешь, — мягко возразил Люсилер. — Ты надеялся, что Дьяна захочет быть с тобой. Ты вообразил, будто она тебя дожидается, правда?
Ричиус открыл глаза и посмотрел на друга.
— Боже, как я глуп, правда? Она ведь почти совсем меня не знает. И я ее почти не знаю. И все же я ее люблю, Люсилер. Не могу это объяснить, но это так. Я полюбил ее, как только увидел. Именно ради нее я и уехал из Арамура. А ведь был уверен: ничто не заставит меня вернуться в Люсел-Лор.
— Любовь — это загадка, мой друг, — сказал Люсилер. — Иногда нужны годы, чтобы она созрела. А порой хватает нескольких мгновений.
— А иногда ее нет вовсе, — резюмировал Ричиус.
Люсилер начал было еще что-то говорить, но вдруг умолк и прислушался, повернув голову в сторону крепости. Кто-то окликал его по имени — ветер донес до него едва слышный зов. Он резко встал и осмотрелся. К ним приближался мужчина — кто-то из воинов Кронина. Он стремглав бежал вниз по склону.
— В чем дело? — Ричиус тоже встал.
Он проследил за взглядом Люсилера и тоже увидел бегущего.
Руки— ноги его так и мелькали.
Люсилер похолодел.
— Беда, — мрачно прошептал он.
— Люсилер! — эхом разнесся оклик, скатившись по склону словно лавина.
Воин энергично размахивал над головой рукой, продолжая бежать. Люсилер в ответ взмахнул рукой и сделал Ричиусу знак.
— Следуй за мной, — бросил он не оборачиваясь и со всех ног понесся навстречу воину.
Ричиус мчался за ним по пятам.
Вместе они взбежали вверх по склону туда, где остановился воин в синем с золотом. Его потное лицо покраснело от напряжения. Он что-то испуганно прохрипел, с трудом выталкивая отрывистые слова. Люсилер прислушался, силясь понять их смысл. Воин указал сначала на Ричиуса, а потом на крепость, возвышавшуюся позади них.
— Что он говорит?
Люсилер неуверенно ответил:
— Кто-то ждет тебя в цитадели. Тарн хочет, чтобы ты немедленно туда явился.
— Кто-то ждет меня? Кто?
Воин продолжал что-то говорить.
— Он не знает, — молвил Люсилер. — Только то, что Тарн вызывает тебя в банкетный зал. Случилось что-то важное.
Они направились обратно к крепости по длинной извилистой дорожке, оставив озадаченного воина позади. Ричиус легко держался рядом с Люсилером, зарываясь в каменистые осыпи каблуками крепких сапог. В воздух взлетали осколки гравия. Паника подхлестывала его, и он смог быстро подняться на относительно ровную площадку, окружавшую цитадель. Вокруг было пусто. Они недоуменно переглянулись.
— Никаких волнений, — сказал Ричиус. — Что это значит?
Люсилер пожал плечами и ступил на крытый внутренний двор крепости. Теперь они уже не бежали, а только быстро шли, вглядываясь во встречные лица и не замечая ничего необычного. Воин сказал, что им надо — явиться в банкетный зал. Люсилер осмотрел коридор. Все спокойно. Что бы ни произошло, об этом явно не было известно обитателям крепости. Несколько человек прошли мимо, не обратив на них никакого внимания. Люсилер растерянно посмотрел на друга и продолжал путь по широкому коридору в сторону банкетного зала.
Ричиус следовал за ним. Их шаги тревожно разносились по гулкому коридору. Ричиус тяжело дышал. На лбу у него выступил холодный пот испуга. Он нервно облизывал губы и озирался по сторонам, выискивая источник угрозы. У закрытых дверей банкетного зала они на секунду остановились. Люсилер прижался ухом к богато украшенным резьбой дверям и затаил дыхание. Внутри раздавались редкие фразы, произносимые незнакомым голосом, но разобрать слов он не мог.
— Внутри кто-то есть, — прошептал он. — Но я не знаю кто.
— Открывай! — обронил Ричиус.
Люсилер два раза стукнул в дверь и медленно открыл одну створку. Он сразу же увидел Тарна. Лицо искусника было ужасным. Узнав Люсилера, он едва заметно кивнул. К дверям повернулись также другие головы: Кронина и двух его воинов — с жиктарами на уровне пояса. А потом Люсилер шире открыл дверь — и увидел еще одного человека. Неизвестный в блестящей черной коже, позолоченном плаще и серебряном шлеме был высок и подтянут, а когда он повернулся к двери, на лице его оказалась зловещая маска смерти — превосходно выполненная из металла копия человеческого черепа. На поясе у него висел длинный узкий меч. Люсилер замер. Ричиус прошел вперед, оттолкнув его в сторону, и тотчас отпрянул.
— Боже!
Он замер в дверях. Люсилер встал рядом с ним. Друзья неотрывно смотрели на страшную фигуру.
— Кто он, Ричиус? Ты его знаешь?
— Входите! — пригласил Тарн.
Его голос, полный гневной мощи, разносился по пустому залу. Лицо было напряженным, даже жестким, а усыпанные язвами губы растянулись в оскале. Он пристально наблюдал за странным пришельцем, не пытаясь скрыть своего презрения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112