Он посидел еще немного и пошел отдыхать.
Утром пятнадцатого числа Цзя Чжэнь с сыновьями и племянниками отправился в храм совершить обряд по случаю полнолуния. Они внимательно осмотрели храм, но ничего необычного не нашли, и Цзя Чжэнь решил, что вздохи и шорохи ему просто почудились спьяна. Он тут же забыл о случившемся, совершил церемонию и, выйдя из храма, проследил, чтобы дверь заперли на замок.
После ужина Цзя Чжэнь с женой проследовали во дворец Жунго. У матушки Цзя собрались в это время Цзя Шэ, Цзя Чжэн, а также прислуживавшие им Цзя Лянь, Баоюй, Цзя Хуань и Цзя Лань.
Цзя Чжэнь поздоровался, произнес несколько вежливых фраз и сел на маленький табурет у дверей.
- Каковы успехи Баоюя в стрельбе из лука? - поинтересовалась матушка Цзя.
- Блестящи, - ответил Цзя Чжэнь, вставая. - Он не только освоил приемы стрельбы, но и до отказа стал натягивать лук.
- Этого, пожалуй, достаточно, - заметила матушка Цзя, - а то как бы не повредило здоровью.
- Совершенно с вами согласен, - поддакнул Цзя Чжэнь.
- За лунные лепешки спасибо, они пришлись мне по вкусу, - продолжала матушка Цзя. - А вот арбузы так себе - только с виду красивые.
- Лунные лепешки испек новый повар, - улыбнулся Цзя Чжэнь. - Я их отведал, прежде чем прислать вам. Что же до арбузов, то в прошлом году они были у нас неплохие. Не понимаю, что с ними случилось сейчас?
- Ничего удивительного, - заметил Цзя Чжэн. - Выпало слишком много дождей.
- Взгляните, - сказала матушка Цзя, - луна взошла, пойдемте возжигать благовония!
Она встала и, опираясь на плечо Баоюя, направилась в сад. Все последовали за нею.
На главных воротах, распахнутых настежь, висели фонари «бараний рог». На возвышении перед залом Счастливой тени курились благовония, горели свечи, были разложены арбузы, фрукты, лунные лепешки. Госпожа Син вместе с другими женщинами ждала матушку Цзя.
Поистине невозможно передать словами, как ярко в тот вечер светила луна, как сияли фонари, сверкали драгоценности и как наслаждались люди разлившимся вокруг благоуханием.
В зале были расстелены коврики и разложены подушки для совершения поклонов. Матушка Цзя вымыла руки, зажгла благовония и совершила положенные поклоны; ее примеру последовали остальные.
- Лучше всего любоваться луной с высоты, - проговорила матушка Цзя, выразив желание подняться на горку, в расписные палаты. А пока там расстилали коврики и раскладывали подушки, матушка Цзя в палатах Счастливой тени выпила чаю, отдохнула немного и поболтала. Вскоре служанка доложила:
- Все готово, госпожа!
Матушка Цзя, поддерживаемая под руки служанками, поднялась на горку.
Дорогой госпожа Ван ее предупредила:
- Камни поросли мхом, госпожа! Можно поскользнуться! Сели бы лучше в носилки!
- Здесь каждый день подметают, да и дорога ровная, - возразила матушка Цзя. - Почему бы не поразмяться?
Впереди шли Цзя Шэ и Цзя Чжэн, следом за ними - две женщины с фонарями, шествие замыкала госпожа Син.
Пройдя сотню шагов по извилистой тропинке, все поднялись на гору, где на самой вершине высились палаты Лазоревого бугра.
Перед ними на небольшой площадке стояли столы и стулья, сама же площадка была разделена большой ширмой. Столы и стулья имели круглую форму, символизируя полную луну. Во главе стола села матушка Цзя, слева от нее - Цзя Шэ, Цзя Чжэнь, Цзя Лянь Цзя Жун, справа - Цзя Чжэн, Баоюй, Цзя Хуань Цзя Лань. Половина мест пустовала.
- Раньше я как-то не замечала, что нас так мало, - произнесла матушка Цзя. - Помнится, в прошлые годы в этот день собиралось человек тридцать - сорок. Вот было веселье! А сейчас разве наберется столько? Давайте хоть девочек позовем!
И матушка Цзя приказала служанке пойти за ширму, где в центре стола сидела госпожа Син, и привести Инчунь, Таньчунь и Сичунь. Цзя Лянь и Баоюй усадили сестер и вернулись на свои места.
Затем матушка Цзя велела сломать коричную ветку с цветами, приказала одной из женщин за ширмой бить в барабан и затеяла игру в передачу цветка. У кого в руках оказывался цветок, когда барабан умолкал, должен был выпить кубок вина и сказать что-нибудь забавное.
Начала игру матушка Цзя. Под барабанный бой она передала цветок сидевшему рядом Цзя Шэ, тот передал дальше. Барабан умолк в тот момент, когда цветок оказался в руках у Цзя Чжэна, и ему пришлось выпить кубок вина. Сестры толкали друг друга в бок и с нетерпением ждали, что скажет Цзя Чжэн.
Цзя Чжэн видел, что матушка Цзя в хорошем настроении, и изо всех сил старался ей угодить. Но только он раскрыл рот, как матушка Цзя пригрозила:
- Смотри, говори смешное, не то оштрафуем!
- Постараюсь, - пообещал Цзя Чжэн. - А не будет смешно, штрафуйте!
- Говори же, - кивнула матушка Цзя.
- Жили-были муж и жена, - начал Цзя Чжэн. - Никого так не боялся муж, как своей жены.
Не успел он произнести эти слова, как все рассмеялись. Не потому, что было смешно, а потому, что ни разу не слышали от Цзя Чжэна шуток.
- История обещает быть интересной, - заметила матушка Цзя.
- Тогда, матушка, наперед выпейте кубок, - нашелся Цзя Чжэн.
- Не возражаю, - ответила матушка Цзя.
Цзя Шэ поднес Цзя Чжэну кубок, тот наполнил его и, взяв у Цзя Шэ, почтительно поставил перед матушкой Цзя. Матушка Цзя отпила глоток.
- Итак, этот муж, - продолжал Цзя Чжэн, - не смел сделать лишнего шага. Но вот в пятнадцатый день восьмого месяца он пошел за покупками и неожиданно повстречал друзей. Те затащили его к себе, напоили, и он уснул. А утром раскаялся в своем легкомыслии. Но ничего не поделаешь, пришлось идти домой и просить прощения у жены. Когда он явился, жена мыла ноги. «Я прощу тебя только в том случае, - сказала жена, - если ты вылижешь мою ногу». Стал муж ногу лизать, но его стошнило. Жена рассердилась и говорит: «Ну и дурак же ты!» Замахнулась она на мужа, а он на колени встал, оправдывается: «Не оттого стошнило меня, что я ногу твою лизал, а оттого, что вина перепил да лунных лепешек переел».
Все рассмеялись. Цзя Чжэн снова наполнил кубок и поднес матушке Цзя.
- А для вас пусть принесут воды, - приказала матушка Цзя, - не то как бы вам, людям женатым, не попало от жен!
Снова раздался взрыв смеха. Только Баоюй и Цзя Лянь постеснялись громко смеяться.
Опять ударили в барабан, и игру начал Цзя Чжэн. На этот раз барабан умолк в тот момент, когда цветок оказался в руках у Баоюя. Юноша, и без того чувствовавший себя неловко при отце, подумал: «Не удастся шутка, скажут, что я никудышный рассказчик, удастся - обвинят в легкомыслии. Лучше вообще ничего не говорить».
И он попросил:
- Дайте мне другое задание! Я не умею рассказывать.
- В таком случае сочини стихотворение на рифму «осень», на тему - окружающий пейзаж, - приказал Цзя Чжэн. - Хорошо сочинишь - вознагражу, плохо - пеняй на себя!
- Лучше расскажи что-нибудь! - забеспокоилась матушка Цзя. - К чему сочинять стихи?
- Пусть сочиняет, - возразил Цзя Чжэн, - у него получится!
- Ладно, - согласилась матушка Цзя. - Подайте ему бумагу и кисть!
- Только смотри, чтобы было поменьше слов «вода», «прозрачный», «лед», «яшма», «серебро», «узор», «свет», «ясный», «чистый», - заявил Цзя Чжэн. - Выражай собственные мысли и чувства! Мне хочется знать, о чем ты думал в последние годы.
Такое условие пришлось по душе Баоюю, он быстро сочинил четверостишие, записал и отдал отцу.
Цзя Чжэн прочел, но ничего не сказал, лишь несколько раз кивнул головой. По выражению его лица матушка Цзя поняла, что придраться не к чему, и спросила:
- Ну, что скажешь?
- Неплохо! - ответил Цзя Чжэн, желая угодить матушке Цзя. - Жаль только, что он не желает учиться.
- Вот и награди его, чтобы побольше старался, - сказала обрадованная матушка Цзя.
- Вы правы! - согласился Цзя Чжэн и обратился к старой мамке: - Прикажи слугам принести два веера, которые я привез с острова Хайнань, я их подарю Баоюю.
Получив подарок, Баоюй низко поклонился отцу.
Цзя Лань, увидев, что Цзя Чжэн наградил Баоюя, тоже сочинил стихотворение и преподнес Цзя Чжэну. Цзя Чжэн прочел его вслух, для матушки Цзя, а та приказала наградить и Цзя Ланя.
После этого игра возобновилась. Умолк барабан, и ветка оказалась в руках Цзя Шэ. Пришлось ему пить вино и придумывать забавную историю.
- В одной семье был почтительный сын, - начал он. - Однажды заболела его мать, но поскольку врача юноша не мог найти, пригласил старуху знахарку. А старуха только и умела, что делать уколы и прижигания. Проверять пульс она не могла, поэтому заявила, что у больной в сердце огонь и надо сделать укол прямо в сердце. Юноша разволновался и говорит: «Ведь от такого укола мать сразу умрет! Игла проколет ей сердце!» А старуха отвечает: «Не обязательно колоть в сердце, можно в ребро». - «Но где ребро, а где сердце», - удивился юноша. «Это не важно, - сказала старуха. - Мало ли в Поднебесной родителей, у которых сердце сдвинулось с места!»
Эта история всех насмешила. А матушка Цзя выпила полкубка вина, помолчала и промолвила:
- Где найти такую старуху? Пусть бы сделала мне укол!
Цзя Шэ понял, что шутка его неуместна, видно, матушка Цзя ее восприняла как упрек в пристрастном отношении к детям. Он быстро наполнил кубок и поднес ей. Матушка Цзя сочла неудобным продолжать этот разговор, и все снова стали играть.
На сей раз цветок оказался в руках Цзя Хуаня.
Надо сказать, что в последнее время Цзя Хуань сделал кое-какие успехи в учебе, хотя по-прежнему питал любовь к развлечениям. Сейчас ему очень хотелось отличиться и тоже получить награду, как Баоюй, поэтому он потребовал бумагу, сочинил четверостишие и преподнес Цзя Чжэну.
Стихотворение показалось Цзя Чжэну легкомысленным, несерьезным, и он сказал:
- И у тебя, и у брата Баоюя в стихах - порочные мысли! Помните выражение древних: «Трудно сказать, кто из двоих». Это как раз о вас. Иными словами, трудно сказать, кто из двоих ленивей в ученье. Баоюй, пожалуй, похож на Вэнь Фэйцина, а ты - на Цао Тана!
Это сравнение всех насмешило.
- Дайте я прочту, - попросил Цзя Шэ.
Стихи ему очень понравились, и он стал их хвалить:
- По-моему, это просто великолепно как по содержанию, так и по форме. Вряд ли стоит утруждать себя чрезмерным прилежанием. Поучился немного - и хватит, придет время поступать на службу, должность никуда не убежит. Зачем же превращаться в книжного червя? Эти стихи прежде всего хороши тем, что не умаляют достоинства нашей семьи!
Он велел слугам принести разные безделушки и отдать Цзя Хуаню. Затем, погладив мальчика по голове, Цзя Шэ сказал:
- Продолжай в том же духе, и ты в будущем займешь высокое положение, как некогда наши предки!
Цзя Чжэн махнул рукой:
- Это все пустые слова! Какое отношение имеют стихи к будущему?
Он наполнил кубок вином, и игра продолжалась.
Вскоре матушка Цзя сказала мужчинам:
- Ладно, можете идти! Вас наверняка заждались, а пренебрегать друзьями нельзя. Да и время позднее, так что идите, пусть теперь барышни повеселятся.
Первым из-за стола встал Цзя Чжэн. Ему на прощание поднесли кубок вина, после чего в сопровождении сыновей и племянников он удалился.
Если хотите узнать, чем окончился праздник, прочтите следующую главу.
Глава семьдесят шестая

Мелодия флейты на Лазоревом бугре навевает грусть;
стихи, сочиненные в павильоне Кристальной впадины, вызывают чувство одиночества
Итак, после ухода мужчин матушка Цзя распорядилась убрать ширму, отделявшую мужской стол от женского, а служанки расставили фрукты и принесли чистые кубки и палочки для еды.
Все оделись потеплее, выпили чаю и сели кружком. Баочай и ее младшая сестра незаметно ушли, и матушка Цзя поняла, что они решили продолжать праздник у себя дома. Не было также Ли Вань и Фэнцзе. Их очень недоставало, и все погрустнели. Куда девалось прежнее веселье!
Матушка Цзя обратилась к госпоже Ван:
- В прошлом году наши мужчины находились в отъезде и мы приглашали твою сестру Сюэ вместе с нами любоваться луной. Было шумно и весело, и все мы немножко грустили, что с нами нет наших мужчин, что жены разлучены с мужьями, матери - с сыновьями. В нынешнем году муж твой дома, и, казалось бы, нужно радоваться; но мы не можем теперь пригласить твою сестру с дочерью. В доме у нее прибавилось два человека, и ей нельзя их оставить. Фэнцзе, как нарочно, болеет. А у нее шуток и смеха на десятерых хватило бы… Поистине все в Поднебесной не так, как хочется!
Матушка Цзя вздохнула и приказала наполнить большой кубок подогретым вином.
- Хорошо, что сейчас матери с детьми вместе, - промолвила госпожа Ван. - В прошлые годы за столом бывало много гостей, зато в нынешнем - собрались наши самые близкие родственники.
- Это настоящая радость, - улыбнулась матушка Цзя, - вот я и хочу выпить из большого кубка. И вы замените свои кубки на большие!
Пришлось последовать примеру матушки Цзя, хотя от вина все уже чувствовали некоторую вялость. Да и время было позднее.
Затем матушка Цзя распорядилась постелить на крыльце матрац, принести лунных лепешек, арбузов, фруктов и разрешила служанкам тоже любоваться луной. А луна к этому времени была близка к зениту и казалась особенно яркой.
- Какая красота! - воскликнула матушка Цзя. - Послушать бы сейчас флейту! - И она приказала позвать музыкантш, заметив при этом: - Громкая музыка лишена всякой прелести, ее лучше слушать издали.
Вдруг матушка Цзя увидела, что к госпоже Син обратилась ее служанка, и спросила:
- Что-нибудь случилось?
- Старший господин Цзя Шэ споткнулся о камень и вывихнул ногу, - ответила госпожа Син.
Матушка Цзя послала служанок узнать, как себя чувствует Цзя Шэ, а госпоже Син велела идти домой, сказав:
- Пусть жена Цзя Чжэня ее проводит. Я тоже скоро пойду спать.
- Я не поеду домой, - с улыбкой произнесла госпожа Ю, привстав с места, - если позволите, всю ночь проведу с вами!
- Так не годится, - возразила матушка Цзя. - Вы с Цзя Чжэнем еще молоды и в нынешнюю ночь должны быть вместе. Зачем же я буду разлучать вас?
- Ну что вы, бабушка, - краснея, ответила госпожа Ю. - Разве мы молодые? Скоро двадцать лет как женаты, каждому без малого сорок. К тому же у нас еще не окончился траур. Поэтому самое лучшее мне побыть эту ночь у вас.
- Ты, пожалуй, права, - согласилась матушка Цзя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81