Корняга снова умолк.
Ц Что, опять воды? Ц усмехнулась я, оборачиваясь.
За плечом у меня никого не было.
Ц Эй! Ц крикнула я, одновременно левой рукой натягивая поводья, а право
й по привычке хватаясь за кинжал на поясе. Ц Ты что, свалился?
Ветер неохотно послушался поводьев и остановился.
Ц Стой здесь, Ц велела я жеребцу, спешиваясь.
Я сделала несколько шагов назад и нагнулась над кустом, из которого врод
е бы торчали какие-то посторонние сучья. В этот самый миг надо мной просви
стела пущенная из лука стрела.
Тело мое разобралось в обстановке быстрей, чем разум. Разум еще только ра
сставался с мыслью найти упавшего куда-то в куст Корнягу, а тело уже метну
лось за этот куст и замерло, готовое для следующего броска.
На мгновение все затихло. Только сердце у меня колотилось все сильнее. Мн
е вдруг стало легко. Мир из странного сделался привычным и простым. Стрел
яют Ц значит, засада. А засада Ц значит, пробьюсь. Не страшно! Любой враг л
учше, чем неизвестный.
Вторая стрела срезала ветку рядом с моей левой щекой. Гурунарский ножиче
к уже лежал у меня в руке. Я вынырнула из-за куста, размахнулась и отправил
а нож в густую крону платана Ц туда, откуда пришла стрела.
Вопль боли незнакомого стрелка смешался с хриплым рычанием зверя.
«А вот и вулх», Ц мысленно усмехнулась я, бросаясь к дереву, из ветвей кот
орого безвольным мешком валилось тело врага.
Ветер прянул в сторону и звонко заржал, но бежать не бросился. В следующий
миг я прокляла его выдержку, потому что в меня полетели стрелы еще двух лу
чников, засевших на деревьях в стороне озера. Одна воткнулась в бок упавш
ему стрелку и осталась там торчать, подрагивая оперением Ц а он и не шеве
льнулся. Ну, трупы вообще редко шевелятся. Я выдернула у него из горла нож
и снова метнулась за куст, подальше от Ветра. Не то ранят мне коня, и что я бу
ду делать?
С первого броска одним врагом меньше Ц это мне крупно повезло. Но скольк
о же их?
Три стрелы ответили мне на вопрос. В том смысле, что Ц не меньше трех.
Ах ты ж!.. Четвертая стрела пришла с неожиданной стороны и чиркнула меня по
шее, содрав кожу. Больно! И горячо Ц от моей же крови. Т-темное небо!
Второй вопрос: сколько у них еще стрел?
Я наспех сорвала лист, и залепила им царапину уже на бегу. Если лучники жда
ли именно меня Ц а я уже не сомневалась, что Корняга не случайно привел ме
ня к засаде, Ц то они непременно бросятся за мной. Главное, чтобы стрелки
оказались на земле. А там посмотрим, кто сильнее.
Я бежала со всех ног, дергаясь из стороны в сторону, как ошалевшая курица.
Мне нужно было убедить их, что я испугалась. Испугалась и потеряла направ
ление Ц потому что бежала я прямо на стрелы. И вряд ли кто-то из врагов мог
подумать, что я поступаю так вполне осознанно. Для начала надо лишить их у
добной позиции.
Еще две стрелы воткнулись в землю совсем рядом со мной. Я перепрыгнула не
кстати подвернувшийся под ноги пень и бросилась напролом через молодой
ельничек. Пробегая мимо огромной ели, я мельком увидела на половине высо
ты ствола темное пятно человеческой фигуры. Ух! Почти прорвалась…
Стрела ударила меня в правое плечо с такой силой, что я чуть не кувыркнула
сь через голову. От толчка и от боли помутилось в глазах. Я пробежала неско
лько шагов вслепую, ткнулась лицом в еловые иголки и с невнятным ругател
ьством опустилась на колени.
Моя левая рука сама потянулась ощупать плечо, ожидая встретить древко ст
релы, застрявшей в живой плоти.
Стрелы в плече не было. И даже магическая одежда в этом месте была цела. Он
а-то, небось, и уберегла меня от раны Ц но не от синяка. Я не сдержалась и ох
нула, поднимаясь с колен. Ничего, синяк Ц впрочем, как и рана, Ц это ненадо
лго. Ровным счетом до завтра. Завтра на моем теле и следа не останется… есл
и доживу, конечно. А с синяком от стрелы на плече дожить легче, чем со стрел
ой в том же месте.
«Ладно, колдун, твоя взяла», Ц подумала я, оборачиваясь на треск ломаемых
сучьев. Ц «Не буду искать другую одежку».
Ближайший ко мне лучник торопливо спускался с ели. Небось, видел, что попа
л, и добивать меня собрался… с-скотина!
Его товарищ на другом дереве предостерегающе крикнул. Лучник обернулся,
и мой нож, еще испачканный кровью предыдущего врага, вошел ему под ребро. О
н захрипел, взмахнул руками и полетел вниз.
Сейчас от двоих стрелков меня закрывали деревья. Но куда делся тот, котор
ый только что пытался предупредить товарища? Выжидает, когда я откроюсь
для выстрела, или спустился с дерева и обходит со спины?
Я нерешительно дернулась было в сторону упавшего Ц забрать нож Ц но пе
редумала. Опасно. Еще один нож у меня оставался, да верный хадасский кинжа
л Ц все остальное оружие было в притороченной к седлу сумке. Впрочем, от а
рбалета мне сейчас все равно мало толку.
Я зажала кинжал в правой руке и замерла на месте, прислушиваясь.
Вокруг было тихо.
Молчали птицы, не шелестела листва. Красные сумерки под пологом леса был
и напитаны ожиданием. Тишина длилась всего мгновение или два, но для меня
она растянулась на несколько жизней.
Внезапно за ельничком, в стороне озера закричал человек. К нему присоеди
нился второй, но его заглушило яростное рычание зверя. Ур-ра! Так их, серый
брат! В тот же миг я затылком почуяла взгляд и резко обернулась.
Короткий восточный меч уже летел мне в грудь. Я встретила его кинжалом, с т
рудом сдержав напор враждебной стали, и тотчас отпрыгнула в сторону. Лев
ой рукой я выхватила из наручи второй гурунарский ножичек.
Противник мне попался тот еще. Одного взгляда на его гнусную харю со шрам
ом через весь подбородок было достаточно, чтобы понять Ц этот не станет
фехтовать по правилам высокой науки. Ну и ладно. Я тоже не во дворцах драть
ся училась.
Следующий удар я приняла в скрест ножа и кинжала, и попыталась двинуть пр
отивника ногой в пах. Разбойник увернулся в последний момент. Во взгляде
его что-то мелькнуло Ц то ли удивление, то ли уважение, джерх его разбере
т. Как видно, он сделал поправку на мои манеры, и меч в его руках заплясал с у
двоенной быстротой.
Я отступала шаг за шагом, уворачиваясь и блокируя выпады. Против меча с ки
нжалом напрямую не попрешь, вот я и выжидала ошибки противника. Одноврем
енно я вслушивалась в то, что происходит у озера. Оттуда донеслось еще нес
колько воплей, затем плеск чего-то тяжелого, упавшего в воду. Хотелось дум
ать, что это тело врага.
Что-то мелькнуло среди молодых елочек за спиной моего противника. Серый
вихрь налетел на него со спины и опрокинул. Я тотчас бросилась вперед, нас
тупая ногой на меч. Человек и вулх покатились живым клубком по ковру осып
авшейся хвои, ломая еловую поросль. Но уже через несколько шагов клубок р
аспался.
Человек остался лежать на боку, и из его разодранного горла толчками шла
темная кровь. Вулх, пошатываясь, поднялся на все четыре лапы над телом пов
ерженного врага.
Ц Этот последний? Ц спросила я, почти ожидая утвердительного кивка в от
вет.
Но вулх не стал кивать головой, он просто выразительно на меня посмотрел.
«Дык, ясен пень, что последний», Ц сказал его взгляд. Вулх повел хвостом, р
азвернулся и медленно потрусил к озеру.
Некоторое время я стояла и смотрела на мертвого разбойника, не в силах сд
винуться с места. Его вид неприятно всколыхнул во мне память о Беше. О Беше
, который вот так же умер от клыков зверя и так же лежал с разорванным горл
ом… Только когда теплые губы Ветра ткнулись мне в ухо, я очнулась.
Ц Уйдем отсюда, Ц сказала я жеребцу, прижимаясь щекой к его морде.
И чуткий Ветер увел меня вслед за вулхом.
В конце концов мне удалось и отдохнуть, и искупаться Ц все, как было задум
ано. Только не сразу.
Сначала я распрягла коня и велела ему найти себе корм по вкусу, но далеко о
т озера не уходить. Судя по тому, как Ветер вел себя при стычке с разбойник
ами, в таких делах ему вполне можно доверять.
Вулх за то время, что я возилась с упряжью и поклажей, успел окунуться в оз
ере, и улегся на берегу в тени раскидистого старого клена. Он лежал на боку
, как уставшая собака, и тщательно зализывал рану на правой передней лапе.
Проходя мимо, я нахмурилась. Рана была не слишком серьезной, однако пару д
ней вулху будет трудно угнаться за жеребцом. А времени у нас было в обрез.

И я по-прежнему не знала, где находится У-Наринна. А спросить пока не у кого
.
Даже мой лже-проводник, судя по всему, знал путь только до разбойничьей за
сады. Интересно, кстати, где он? Уж я бы ему сучья пообломала! Или корни поот
кручивала…
Меня ждала неприятная работа. Нужно было обшарить трупы. Некоторое время
я раздумывала, не стащить ли их затем в какой-нибудь овражек и не привали
ть ли ветками, но быстро решила, что разбойники этого не заслужили.
Вот только того, который упал в озеро, я вытащила с мелководья и отволокла
подальше от берега Ц но заботилась я при этом не о трупе, а об озере. Нечег
о воду запоганивать.
Мокрый покойник был тяжелым, как лошадь. У меня сразу заныло ушибленное с
трелой плечо. Вот Чистые братья все о душе спорят Ц что это за штука, и как
ая она из себя. Как по мне, так душа должна быть чем-то вроде воздушного зме
я, который человека все время вверх тянет. Потому что когда душа улетает, т
ело сразу становится куда тяжелее.
У этого бездушного тела ничего ценного не оказалось. Пригоршня медных мо
нет в поясе, серебряная серьга с выковырянным камнем в ухе да плохонький
железный нож за голенищем. Я хмыкнула и отправилась искать остальных мер
твецов.
Было их не пятеро, как я думала. Было их шестеро. Четверых прикончил вулх, о
дного я, а еще один успел вытащить из-под ребра мой метательный нож и умер
сам. Ну, то есть тоже от моей руки, но не сразу. Он прополз еще с десяток шаго
в, умирая. Я с трудом вынула гурунарский нож из его окоченевших пальцев, и
мне задним числом стало не по себе.
Шестеро разбойников, злобных и упрямых, как крысы. Которые до самой смерт
и пытаются нанести противнику удар. Мда-а, теперь я знаю не понаслышке, ка
кие люди живут в Диких землях. Одна бы я с этими шестерыми могла и не управ
иться. Уложила бы двоих-троих, была бы ранена, оказалась бы в плену… убить-
то они меня сразу не убили бы, решили бы сначала это… попользоваться. Сини
м утром их, конечно, ждала бы неприятная неожиданность Ц да и кому ж прият
но вместо раненой и связанной девки узреть целехонькую и свободную от пу
т карсу? Но до заката Четтана мне бы приходилось несладко… В общем, спасиб
о вулху.
Пять трупов я обыскала, и не обнаружила ничего полезного. Признаться, я на
деялась найти у кого-нибудь в поясе или за пазухой что-то вроде путеводно
го пергамента или дощечки с обозначением хотя бы некоторых дорог и дерев
ень. Разбойники, конечно, эти места и так знали
Ц но вот у торговых людей, нападениями на которых они, судя по всему, пром
ышляли, путевые рисунки вполне могли быть. А раз могли быть, то разбойники
их отобрали бы вместе со всем остальным Ц или я ничего не смыслю в этих лю
дишках. Но никаких рисунков я не нашла.
Впрочем, оставался еще один труп Ц того самого разбойника с мечом, котор
ого вулх загрыз у меня на глазах.
Я с сожалением оглядела затоптанный ельничек, где разыгралась последня
я схватка. Сломанные елочки мне было по-настоящему жаль Ц в отличие от уб
итых людей.
Судя по одежде, а особенно Ц по добротным сапогам, этот разбойник был гла
варем. Труп лежал на левом боку, и подстилка из хвои прошлого круга под его
головой потемнела от впитавшейся крови. Я ногой перевернула мертвеца на
спину.
Тьма и демоны! Когда мерзавец напал на меня, я, понятное дело, смотрела в ос
новном на его меч. А теперь я увидела ножны от этого меча и тихо ахнула.
Если бы на стол в доме Беша вместо общих глиняных лоханей поставили кажд
ому серебряную тарелку, тарелки смотрелись бы не так дико, как эти ножны. Н
а трупе лесного разбойника они выглядели неуместными до нелепости.
Я развязала ремешки, которыми ножны крепились к поясу, и дивная вещь оказ
алась у меня в руках. Я повертела ножны так и эдак, любуясь работой неизвес
тного мастера. Провела пальцем по бархатистой коже. Луч Четтана проник с
квозь листву, вспыхнул пронзительно-красным на металлической оковке но
жен и бросил яркие блики на сдержанный коричневый тон кожи.
Я потянулась за лежащим тут же мечом и сразу поняла, что ошиблась
Ц меч, с которым набросился на меня разбойник, не имел никакого отношени
я к этим ножнам. Это был грубый восточный клинок, размерами короче и шире н
ожен. Судя по царапинам на крестовине, его вообще носили просто в кольце у
пояса.
Оковка у ножен была необычная. Каждому из трех стальных колец, охватывав
ших ножны, сопутствовало такой же ширины серебряное. Стальные кольца был
и совершенно гладкими, серебряные же покрывала тонкая резьба. В узорах с
транным образом сплетались листья дуба, клена и винограда; незнакомые мн
е символы, среди которых главенствовал круг; цепочки звериных и человече
ских следов. Каждое из колец несло свой собственный рисунок.
Самой широкой была оковка устья. Я присмотрелась к ней повнимательнее. П
оказалось мне, или в сплетении узора на самом деле мелькнул рисунок букв?

Поворачивая ножны, я медленно читала надпись, сделанную на древнем языке
. Вот и пригодилось мне знание письменности хорингов, которым невесть за
чем поделился со мной старина Унди Мышатник, упокой его Тьма. На серебрян
ом кольце было вырезано всего одно слово, но я для верности перечитала ег
о трижды.
Древний язык хорингов Ц штука сложная. Слова в нем значат совсем не то, чт
о у нас. В одно слово вмещается столько всего, что и не перевести. Надпись н
а ножнах значила примерно следующее: «спешу оказаться тогда и там, где я н
ужен». Некоторое время я пыталась разгадать ее смысл. Что вообще можно на
писать на ножнах?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75