Эх, неучи…
Старикашка Лю сокрушенно покачал головой.
Ц А теперь немощный старик должен гоняться за ними на осле, Ц скорбно п
роизнес он. Ц На упрямом и глупом животном, которое с трудом поддается во
здействию магии… Тьфу! Ну почему вы такие бестолковые? Трудно, что ли, было
сообразить, что за гранью Тьмы любая дорога превращается в свое отражен
ие? Трудно?
Ц А что нам было делать? Ц не выдержала я.
Ц Не перебивать старших, Ц отрезал Лю.
Я заткнулась, потому что его слова прозвучали на редкость двусмысленно.
То ли старик подразумевал, чтобы я не лезла с вопросами поперек его ворко
тни, то ли имел в виду, что не нужно было затевать драку с представителями
Старшей расы. Так ведь, во-первых, это не мы начали, а сами хоринги. А, во-втор
ых, мы же вроде не всех перебили…
Ц Идите сюда оба, ты и анхайр, Ц велел чародей, и в глазах его вспыхнул хи
щный огонек, как у деревенского зубодера. Ц Посмотрим, что у вас после вч
ерашнего в душах творится. До следующего пересвета надо там полный поряд
ок навести.
Ц Но… Ц робко начала я.
Ц Ты хочешь помнить время зверя, или как? Ц брюзгливо осведомился стари
кашка Лю.
Эх, Тьма! Трудно спорить с чародеем.
Я послушно шагнула вперед.

Глава восемнадцатая.
Меар, день девятый.

Каждый новый пересвет выворачивал наизнанку и меня, и мое понятие о мире.

Мир рушился. Точнее, рушилось мое представление о нем. А мир даже не менялс
я Ц он оставался прежним, просто я узнавал о нем больше, с каждым днем все
больше. Причем за последние девять дней я узнал о мире столько, сколько не
узнал за всю предшествующую жизнь.
Я точно знал, что в конце прошлого синего дня я умер. Я, Моран. Наполовину че
ловек, наполовину оборотень. Откуда-то я знал, что уходил во Тьму, и ушел бы
навсегда, с воспоминанием о пробитом хорингской стрелой горле. Но у меня
на пути встал вулх, и не пустил. Причем, вулх был не один, с ним рядом смутно
вспоминалась женская фигура, подернутая голубоватым мерцанием. И я, Мора
н, тоже уходил не один, со мной уходила погибшая карса.
Нас не пустили. Меня и карсу. Не пустили Тури и вулх.
Значит, из Тьмы можно вернуться? Вот ни за что бы не подумал. Впрочем, мои не
то воспоминания, не то обрывки бреда, могут оказаться чистыми домыслами,
ибо я мало что помню из последнего красного дня. Куда меньше, чем из предпо
следнего. Вулха я не помню вовсе; зато остается стойкое впечатление, что н
екоторое время я провел в теле карсы. И кроме того, добытая мной косуля пом
нится мне неправильно. Кажется, я держал ее лапами, когда убивал. Крепко. Т
ак, что она не могла вырваться. И еще я иначе видел. Кажется. Тьма, происходи
ло это или не происходило на самом деле? Сплошные догадки, джерхова сыть!

Бред. Лучше пусть это все будет бредом. Тем более, что одинокая Неспящая ба
шня посреди степи со здоровенным красным, словно морковка, мужичищем у к
олоколов ничем, кроме бреда быть не может. Красный мужик с крылышками на о
динокой Неспящей башне Ц каково, а?
Если меня лечили после ранения, то скорее всего посредством веселящих гр
ибов. Пробовал я их как-то. Очень похоже… Только тогда была не косуля. М-да.
Ладно, не буду вспоминать, и так хреново.
Когда я открыл глаза, знакомый и успокаивающий свет утреннего Меара ласк
ал мое обнаженное тело. Пересвет я пропустил. И с Тури снова не увиделся… а
жаль. Зато настырный пенек оказался тут как тут. Вытаращился на меня свои
ми похожими на две смородины гляделками и нагло осведомился:
Ц Ты кто?
Ц Джерх в балахоне! Ц огрызнулся я. Ц Лучше бы сказал «Доброе утро»…
Ц Доброе утро, Ц послушно поздоровался Корняга.
«Не кипи, Моран, Ц сказал я себе как мог мягко и вкрадчиво. Ц Если бы пень
сразу сказал тебе „Доброе утро“, ты решил бы, что он издевается. И…»
Что «и» я придумывать не стал, но точно знаю, что Корняге это не понравилос
ь бы.
Ц Я должен немедленно сообщить тебе нечто важное, Ц Корняга даже стал в
ыше росточком и растопырил руки-корешки, словно глашатай перед объявлен
ием казни.
Ц Важное? Ц усомнился я. Ц Ты всего-навсего деревяшка. Что ты можешь зн
ать важного, да еще интересного мне?
Я действительно считал его никчемной пустоголовой… гм! деревяшкой. Кста
ти, на самом деле интересно Ц что у него в голове? Некая чернота в дупле по
д глазами у Корняги наблюдалась, и мясо туда летело, как в прорву. Хорошее
деревце, Смутные дни!
Ц Госпожа Тури передала кое-что для своего спутника! То есть, для тебя. И е
сли бы не я…
Ц Понял, Ц оборвал я разглагольствования Корняги. Ц Что она передала?

Пень надулся и с невыносимо важным видом начал:
Ц На пути к У-Наринне мы непременно должны разбудить пять стихий: воду, о
гонь, землю, воздух и железо. Если мы не пройдем все пять вех, то стражи Каме
нного леса нас не признают и не пропустят. Я знаю от хоринга, что воздух Од
инец разбудил еще в Запретном городе. Веху воды мы тоже уже миновали. Оста
лось три стихии: земля, железо и огонь.
Пень умолк и вопросительно уставился на меня, словно ожидал, что я запущу
в него сапогом. Но я не запустил. Я просто надел сапог. А в курткоштаны я обл
ачился во время его трепотни.
Ц Это все? Ц на всякий случай уточнил я.
Ц Почти. Еще госпожа велела передать, что очень вас любит, и просит, чтоб с
о мной обращались получше, кормили вовремя…
Ц Пень, Ц сказал я с выражением. Ц Не свисти. Живо у меня… стихию огня ра
збудишь, понял?
Корняга умолк, как таракан под каблуком. Боится, деревяшка! А раз так Ц зн
ачит, и уважать будет.
Поверх двумеха обнаружился холодный окорок, завернутый в увядший лист п
оники Ц видать, от вчерашней косули. Очень, надо сказать, кстати, потому ч
то есть мне хотелось просто зверски. Как вулху. Или даже сильнее. И я прина
лег на мясо, закусывая пряными корешками (пробовал их не раз, а названия до
сих пор не знаю). Пень с завистью глядел на меня, и я сжалился, поделился. Вс
е-таки весть передал, хоть и наврать норовил с три короба.
На этот раз я почувствовал приближение гостя, но виду не подал. Это был не
хоринг. Точно. И угрозы от него не исходило. Но в рукав я все-таки сунулся и
взялся за рукоять ножа. Кстати, я ведь нож в хоринге оставил? Везет мне. Не х
отелось бы потерять гурунарских знакомцев, которые давно уже стали едва
ли не частью тела. Да и Тури они нравятся, по-моему. Если дойдем до У-Наринн
ы, точно подарю ей один. Тот, что похуже.
Ц Приятного аппетита.
Смутные дни еще раз! Кого угодно я ожидал увидеть, но только не Лю-чародея.

Ц А! Ц оживился я. Ц Это ты. Замечательно.
«Сейчас я тебе вломлю, Ц злорадно подумал я. Ц За все. За хорингов с их ст
релами, за вильтов, за быков, за все веселости, которые сваливались на нас
с Тури последние дни.»
Ц Скажи-ка, ста…
Ц Заткнись, Моран, Ц неприветливо перебил Лю.
Ц Нет уж, родимый, Ц я не собирался затыкаться. Ц Я уже мертв, между проч
им, и не один раз, по твоей милости. Какого джерха ты посылаешь меня на смер
ть? Меня и Тури?
Ц А ты ожидал, что это будет пирушка в парке хадасского правителя? С вино
м и девочками?
Ц Я должен придти в Каменный лес. Но почему меня по дороге каждый встречн
ый норовит спровадить во Тьму? Ладно, лютики у Слезы Великана. Но хоринги
Ц как им противостоять?
Ц Не драться с ними.
Ц Здорово! Ц окрысился я. Ц Значит, просто подохнуть под их стрелами?
Лю терпеливо вздохнул.
Ц Если бы хоринг стрелял в тебя, он попал бы в тебя, а не в пень на твоем пле
че. Согласен? И еще. Если ты ожидал, что я разбужу твою память задаром, то ты
ошибся. Но теперь уже поздно.
Ц Я знаю, Ц вырвалось у меня. Он прав, сейчас действительно поздно. Потом
у что после всего случившегося я дойду, добреду, доползу до У-Наринны, чег
о бы это мне не стоило. Не люблю сворачивать с полпути. Тем более, если путь
зовет, зовет и манит Ц кому, как не мне, анхайру-бродяге, без дома и семьи, п
онимать язык дорог?
Дорогам несть числа, и мы идем по ним всю жизнь. Но лишь последние дни я вдр
уг понял, что наконец-то ступил на ту единственную, ради которой стоит жит
ь. Поэтому я орал на Лю больше для того, чтобы успокоить растревоженную ду
шу и разрядиться. Кажется, Лю это понимал.
Ц Не отвлекаться! Ц сердито сказал Лю. Ц Перестань отвлекаться на мел
очи! Осталось всего пять дней, Моран! Пять!
Тут я рассмотрел у него в ладони тусклые потрескавшиеся камни. Еще когда
я брал с двумеха мясо, оставленное Тури, мне показалось, что на самом верху
, у горловины, лежит моя шкатулка с пещерными самоцветами. Я обыкновенно к
ладу ее на самое дно. Мало ли…
Небо! Это были три самых крупных и дорогих камня! Каждый с голубиное яйцо,
они стоили мне кучу денег и нервов, а уж времени, времени! И теперь они стал
и просто кусками тусклого потрескавшегося стекла, словно увядшие розы с
вадебного букета. Из них выпили жизнь, всю до последней капли, вместе с кра
сотой и колдовским блеском.
Я едва не задохнулся.
Ц Что ты… Что ты сделал с моими самоцветами? Ц заорал я, словно подручны
й мясника на бойне, когда встревоженный бык наступает раздвоенным копыт
ом на сапог. Ц Джерхов старикашка! Они что, твои?
Лю с недоумением поглядел на меня. Потом на мертвые камни. Хоринги
Ц и те их у меня не отобрали, хотя посчитали, что они с какой-то там древне
й короны. Вполне может быть, кстати.
Ц Ты знаешь, сколько они стоят?
Ц Моран, Ц резко и зло перебил меня Лю. Ц Они стоят дешевле твоей и Тури
памяти. И уж точно дешевле жизней. Так что слушай, и постарайся не перебива
ть.
Этот пень рассказал тебе правду. Удар в большой колокол на башне в Запрет
ном городе Ц первая веха, веха воздуха. Веха чистого звука. Колодец, котор
ого ты можешь и не помнить, веха вторая, веха чистой воды. Эти две пройдены,
все в порядке, хвала небесам Гории! Теперь тебе нужно всего лишь не пройти
мимо остальных. Тебе и Тури. Я говорю это потому, что следующая веха совсем
рядом, в соседнем… хм… В общем, рядом. Скоро увидишь. Будь внимателен. Спра
ведливости ради я отмечу, что несмотря на все ваши с Тури задвиги, путь вы
нашли. И следуете ему… достаточно настойчиво. Пожалуйста, не разочаруй м
еня и впредь. Договорились?
Я пожал плечами.
Ц Но за камни, Лю, ты мне заплатишь. Когда мы вернемся из У-Наринны.
Ц Глупец, Ц усмехнулся Лю. Ц Когда мы вернемся из У-Наринны, тебе начха
ть будет на все драгоценности мира.
Я почему-то думал совсем иначе.
Лю остался на месте нашей стоянки. На прощание он пожал мне руку и поглади
л карсу. Даже Корняге-дармоеду сказал что-то теплое. А уж о чем он шептался
с Ветром Ц и не знаю.
Степь поглотила нас, словно пустой еще мешок первое яблоко перед отправк
ой на рынок. Ветер обрадовался возможности ничем не сдерживать своего не
растраченного восторга скорости, я просто хотел забыть странности мину
вших дней, хотя бы ненадолго. Корняга в ужасе цеплялся за мою одежду и тоне
нько подвывал что-то о лесных чащах, где приличные обитатели ходят степе
нно и никуда особо не торопятся, а карса просто в очередной раз исчезла. То
же растворилась в степи. Как второе яблоко.
Только во всем мире, кажется, не нашлось бы яблок-путников, чтоб наполнить
бездонный мешок этой степи.
До полудня Ветер умчал меня так далеко от Лю, что я даже забеспокоился, как
он будет исправлять наши ошибки, если мы с Тури вновь что-нибудь сделаем
не так. А потом просто взял и отогнал посторонние мысли Ц мы все сделаем и
менно так, как надлежит. Точка. И хватит об этом.
Почти сразу мы выехали к реке. Степь полого сбегала к самой воде, к песчано
му пляжику, на который раз за разом накатывали ленивые волны. Река была та
к широка, что я не видел противоположного берега. Синее пятно Меара слепи
ло глаза, дробясь на колеблющейся поверхности тысячами бликов.
Ц А, джерхова сыть… Ц сплюнул я с досады. Ветер как раз отдохнул и рассчи
тывал вновь отдаться свободному бегу, но по воде не особо побегаешь. А пер
еправиться через такую реку без лодки или хотя бы плота нечего и мечтать.
Кроме того, улавливалась в открывшемся пейзаже какая-то ускользающая не
правильность.
Задержка. Жаль, Лю говорил, что стоит поторопиться, если мы не хотим опозда
ть. А опоздать мы точно не хотим, я абсолютно уверен.
Я сидел на Ветре, а Ветер замер на макушке пологого холмика, возвышающего
ся над плоской степью, что осталась за спиной, и над плоской гладью реки, к
оторая мешала двигаться дальше.
Ц Ладно, Ц робко подал голос неунывающий Корняга. Кстати, способность н
е унывать мне в нем нравилась. Ц Давай хоть привал сделаем. Поедим, а там, г
лядишь Ц и мысли какие появятся. А, Моран?
Ц Все бы тебе жрать… Ц сказал я и вдруг спохватился. Ц Как ты меня назва
л?
Корняга смутился.
Ц М-моран…
Я подозрительно склонил голову набок.
Ц С чего ты взял, что меня так зовут?
Раскрыв дупло-рот, пень сполз с плеча и отодвинулся от меня.
Ц Чародей тебя так называл…
Ц Запомни, деревяшка. Меня зовут Одинец, и никак иначе. Запомнил?
Корняга с готовностью закивал:
Ц Да, да, запомнил. Одинец… Так Тури и передам.
Ц Она знает.
Река плескалась, словно нашептывала какую-то сокровенную древнюю тайну
жизни. Да так оно, скорее всего, и было, только кто, кроме хорингов, понимает
теперь шепот рек? Жаль все-таки, что они ушли из мира. И обидно что для меня,
счастливца, которому довелось за несколько дней дважды встретиться со С
таршими, обе встречи закончились стычками. Причем в первый раз мне лишь ч
удом удалось избежать смерти, а во второй я вернулся из уготованной хори
нгами Тьмы и вовсе непостижимым образом, для которого даже «чудо» слишко
м поверхностное и легкомысленное слово.
Соскочив с Ветра, я забросил поводья ему на шею, а потом подумал и совсем с
нял уздечку. Пусть отдохнет. Напьется Ц он как раз успел остыть после бег
а, а дальше бежать оказалось некуда. А я костер, пожалуй, разведу Ц холодн
ое мясо косули еще оставалось, хоть и мало, но холодным его есть совсем не
хотелось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75