Ц Иначе кто-то из нас ид
иот.
Незнакомец вдруг захохотал. Он сложился пополам, уткнувшись в собственн
ые колени, и разразился басистым уханьем. Он смеялся так вкусно и заразит
ельно, что я не выдержала и засмеялась тоже. Вулх посмотрел на меня с немым
укором, отчего мне стало еще смешнее.
Ц Спасибо, госпожа Тури, Ц сказал северянин, резко обрывая хохот и расп
рямляясь. Ц Ты меня порадовала. Да, я друг. И тебе, и вулху, и Лю-чародею. Я ша
ман и знахарь, а зовут меня Кхисс. У тебя, наверное, много вопросов?
Вопросов у меня было хоть завались. Но самым насущным мне показался один.
Не на каждом же пересвете, демоны побери, найдется друг, способный удержа
ть в руках и карсу, и вулха.
Ц Мы с ним, Ц кивнула я на вулха, Ц подрались на пересвете?
Кхисс покачал головой.
Ц Нет, Ц сказал он. Ц Хотя я этого ждал. А почему вы не подрались?
Я вспомнила желтые глаза Карсы, горящие яростью. Вместо вулха она чуть не
подралась со мной. То есть с собой. Ну что же Ц и человек, случается, спорит
с самим собой чуть не до драки. А то и до драки. И душа его потом выглядит, на
верное, изрядно истоптанной и загаженной, как любое место схватки.
Ц Мы с Карсой выяснили отношения внутри, Ц ответила я.
Я думала, что шаман и знахарь Кхисс снова рассмеется. Но он кивнул небрежн
о и без улыбки, приняв мой безумный ответ как должное и тут же отодвинув в
сторону Ц мол, есть дела поважней. Северянин шевельнулся, и над его плащо
м, грязно-бурым в лучах Четтана, взметнулась дорожная пыль.
Ц У вас с Одинцом неприятности, Ц сказал он буднично и слегка устало. Ц
Да и у Лю-чародея, пожалуй, тоже. Я попробую вам помочь.
Я сидела одна за большим дубовым столом, ковыряла кинжалом гуся с баклаж
анами и рассматривала полутемный и по-утреннему почти пустой зал таверн
ы, пытаясь изобразить скучающий вид. Скучающий вид у меня получался плох
о, потому что никак не шли из головы слова Кхисса.
Я наврала хозяину таверны, что жду зверолова Дагмара с карсой, и он, конечн
о, не поверил мне, но молча поставил на стол кружку местного черного пива и
отошел. Хозяину было наплевать, что я вру. Он знал наверняка, что еще не раз
услышит мою историю Ц и всю ту ложь, которую я в состоянии измыслить на св
ой счет, и то, как это было на самом деле.
Потому что те, кто попал в Сунарру, живут долго, очень долго, а единственно
е их занятие Ц это раз за разом пересказывать свои истории. И строить дог
адки, как обернулась бы их жизнь, если бы все сложилось иначе. И бессильно
сожалеть, что все сложилось именно так. И терзать себя воспоминаниями о т
ом повороте и той мысли, которые заставили их свернуть с пути в У-Наринну.

Сунарра Ц это город тех, кто пересек Запретную реку и отправился на поис
ки Каменного леса, но не сумел дойти до цели.
Я не имею в виду смерть. Мертвые, как им и положено, уходят во Тьму. Хотя если
бы любой из нынешних жителей Сунарры остался по ту сторону Запретной ре
ки, он давно умер бы своей смертью Ц ведь все они попали сюда во время Сму
тных дней. Предыдущих Смутных дней, или поза-предыдущих, или поза-поза-пр
едыдущих…
Я зябко передернула плечами. У меня от попытки представить столь давнее
прошлое даже мурашки на коже выступили. Ну их к шерхам, такие мысли! Честно
му оборотню они ни к чему.
Те, кто остался в живых, но сбился с пути в У-Наринну, выходят к Сунарре. То е
сть когда-то они выходили просто к подножию скал, но со временем здесь пос
троили город. Город, из которого нельзя уйти, потому что любая дорога прив
едет обратно. Если кто-то уже пришел в Сунарру, он остается здесь навсегда
.
Свернуть с пути в Каменный лес можно по самым разным причинам. Сколько жи
телей в Сунарре, столько и причин.
Нас с Одинцом подвела любовь к пиву.
Видно, очень уж мы хотели оказаться в городе, заглянуть в таверну, отдохну
ть да пива выпить… Вот и встала приветливая Сунарра на нашем пути Ц будь
она неладна!
Я взяла со стола глиняную кружку и сделала глоток. Только один глоток Ц с
егодня мне нужна свежая голова. Ничего пиво, хорошее. Особенно после даль
ней дороги. Так и тянет сделать еще глоток, и еще… Я вполголоса выругалась
и с отвращением посмотрела на пиво. Почти с таким же отвращением я вчера с
мотрела на Одинца, который подсунул мне под звериную морду высокую кружк
у.
Именно мне, а не Карсе Ц потому что вчера, когда Одинец переступил порог т
аверны, Карса растерянно мурлыкнула мне в самое ухо, и я проснулась. Карса
отодвинулась, позволяя мне перехватить власть над телом, и я еще успела у
слышать ее недоуменные мысли. Что-то ей было непонятно в этой таверне. Не
страшно, не тревожно, а именно непонятно. Но я не задумалась, что же такое ч
увствует моя звериная половина, которая бывала в питейных заведениях ку
да чаще меня Ц вместе с Бешем. А не задумалась я потому, что старательно в
тягивала носом воздух, пытаясь по сложной смеси запахов определить, хоро
шо ли здесь готовят Ц а главное, порадует ли нас местное пиво.
То, что Одинца оно порадовало, я поняла сразу, как только он приложился к к
ружке. На его небритой физиономии отразилось такое заоблачное блаженст
во, что я подумала Ц с него бы картину писать, да не отвлеченную картину, а
вывеску для кабака. «Услада путника». Или кого-нибудь там еще услада. Но н
епременно услада. В заведение с такой вывеской народ ходил бы дружными и
стройными колоннами, как вышколенная дворцовая гвардия хадасского пра
вителя.
Ну да, а потом, небось, вываливался бы оттуда ошалелой толпой, как айетотск
ое ополчение…
Впрочем, эта таверна от нехватки посетителей и так не страдала. В скверно
освещенном зале с низким потолком, зачем-то подпертом в разных местах ду
бовыми столбами, было человек тридцать народу. На нас они почти не обрати
ли внимания. С одной стороны, конечно, странно Ц не каждый же день сюда за
хаживают угрюмые странники с ручными карсами? А с другой стороны, если их
больше интересует выпивка, то сейчас я их прекрасно понимала.
Я подняла взгляд на Одинца. Он как раз подносил к губам вторую кружку, но, в
идно, взгляд у меня получился красноречивый, потому что Одинец поперхнул
ся и со словами «ладно, пей» поставил высокую кружку передо мной. Темное н
ебо! Если кто пробовал лакать из такой посуды Ц не пить, а именно лакать!
Ц он меня поймет. Одинец, судя по всему, не пробовал. Я слизнула горькую пи
вную пену и с отвращением воззрилась на своего спутника. Миску дай, ур-род
!
Ц Пей, подруга, Ц ласково сказал Одинец и повернулся к хозяину заведени
я, который завис у него за плечом и порывался что-то сказать. С хозяином он
ласков не был.
Ц Тебе чего? Ц буркнул Одинец. Ц Не видел, что ли, как карсы пиво пьют? Так
чтоб ты знал, моя еще и пожрать горазда. Где жаркое?
Ц Не видел, господин, Ц заулыбался хозяин. Ц Жаркое уже несут, господин
…
Ц Дагмар Зверолов меня зовут, Ц важно сказал Одинец.
Я фыркнула прямо в пиво, так что брызги повисли у меня на усах. Небрежно пе
рекидываясь словами с хозяином, Одинец допил вторую кружку. Потом с расс
тановкой осушил еще одну. И только потом посмотрел на меня.
Ц Что, больше не хочешь? Ц спросил он. Я брезгливо отвернулась.
Ц Эй, там! Ц рявкнул Одинец. Ц Миску для карсы! Не ясно, что ли Ц ей из бок
ала пить неудобно.
Ух, Тьма! Смотри-ка ты, догадался. Я почувствовала горячую симпатию к свое
му спутнику. А тут как раз принесли блюдо с мясом, и Одинец протянул мне ап
петитный кусок. В общем, некоторое время мне было начхать, что происходит
вокруг. А потом я спохватилась, что надо бы уступить место Карсе, чтобы ей
тоже досталось вкусного. Сыто мурлыча себе под нос какую-то айетотскую п
есенку, я улеглась в тихом уголке сознания и уснула. Решив напоследок, что
со всеми местными странностями разберусь завтра.
Вот оно и настало, это «завтра». Придется разбираться.
Я посмотрела на вулха. Вулх как раз слизнул последние капли пива с дна мис
ки и шумно вздохнул. Интересно, нормальные звери тоже умеют пиво пить, или
только мы, уроды-оборотни, на это способны? Вот, правда, мой лесной знакоме
ц Корняга вроде бы тоже до пива охоч был Ц так ведь Корняга и не человек, и
не зверь, и даже не оборотень. Пенек говорящий. Странно, но я по нему почти с
оскучилась. Друг Ц не друг, а поди ж ты… «Возвращайся», Ц скрипнул он мне
на прощание. Эх, Корняга, что-то ты там поделываешь в своем лесу? Не знаю, уд
астся ли мне вернуться. Не знаю даже, сумеем ли мы вырваться из коварно-пр
иветливой Сунарры…
Вулх ткнулся носом мне в колено и, подняв голову, вопросительно заглянул
в глаза. Я протянула ему эдак с три четверти гуся.
Ц А пиво на сегодня все, серый брат, Ц строго сказала я. Ц Надо отсюда вы
браться, отдыхать потом станем. Как говаривал один хороший человек, дожи
вем до урожая Ц тогда и будем малину жрать.
Вулх кивнул головой, как будто был со мной согласен. Может, и впрямь был со
гласен?
А, может, это не вулх? Пристальный взгляд Одинца был чересчур говорящим. Кт
о смотрит на меня сейчас глазами вулха: зверь или человек?
Ц Ты кто? Ц шепотом спросила я. Анхайр не ответил.
Хотя прямо сейчас это не имеет значения. Пока что мы с Одинцом должны дожд
аться Кхисса, а вот тогда мне понадобится именно вулх, звериное «я» анхай
ра. Его человеческому «я» придется спать до тех пор, пока мы не покинем Сун
арру. Если мы вообще сумеем это сделать.
Конечно, влипли мы здесь крепко, но пока что у нас был шанс выбраться. Слаб
енький, но был. А надежду нельзя терять до последнего момента. Как любил по
вторять все тот же Унди Мышатник Ц упокой Тьма его нетрезвую душу! Ц пок
а летишь с обрыва, внизу еще могут кусты вырасти.
Что-то я все время Унди вспоминаю. С тех пор, как я покинула Айетот, не было
дня, чтобы я не вспомнила старого пьяницу, моего учителя. Хотя кого мне еще
вспоминать? В сущности, всему, что я знаю полезного, меня научил именно он.
Если я смогла семь дней идти к У-Наринне, это благодаря Унди. И если я все-т
аки дойду до Каменного леса, в том будет большая заслуга Мышатника.
Странное дело: хотя прошло уже пять кругов с тех пор, как Унди ушел во Тьму,
мне до сих пор толком не верится, что его нет. Все кажется, что он отправилс
я бродяжить, как это с ним нередко случалось. Да, ушел Ц но непременно вер
нется. Вот только из Тьмы не возвращаются…
Толстая тетка выплыла из кухни, неся мне на блюде еще одного гуся. Но у мен
я вдруг пропало всякое желание есть.
Тьма и демоны! Осторожнее надо с воспоминаниями, осторожнее. Я вот оплоша
ла, задержалась рядом с одним из запертых ларцов своей памяти Ц а ларчик,
оказывается, был заперт ненадежно. Взял, да и открылся.
Я закрыла глаза. Я стиснула веки, пытаясь затолкать обратно непрошенные
слезы. Вулх, почуяв, что мне горько и больно, встревоженно лизнул мое запяс
тье горячим языком.
Ц Понимаешь, Одинец, Ц хрипло сказала я, Ц жил в доме у Беша старый забу
лдыга Унди. И очень, понимаешь, он был хороший человек. Даже не знаю, откуда
у него враги нашлись. Если бы я знала, что его могут убить, Одинец, я бы его н
е отпустила. Понимаешь?
Кажется, вулх понимал. Да и кому понять оборотня, как не другому такому же?
Я проглотила остаток слез. Слезы были жгуче-горькими, невкусными. Как тог
да, в день смерти Унди.
Это был жаркий четтанский день. До праздника красного урожая оставалось
всего два дня, и айетотский люд готовился к торжествам. В доме Беша тоже бы
ло оживленно. Бешевы ребята собирались успеть на празднике все сразу Ц
и подраться в свое удовольствие, и по девкам пройтись, и самогона выпить, и
побольше денег отъять у гуляющих горожан в свою пользу.
Я забралась на крышу, пинками согнав с удобного места двух разнежившихся
котов, и лениво наблюдала за суетой во дворе. Мне было наплевать на праздн
ик урожая. Я тогда еще не пила вина, не гуляла с парнями… и даже Карса, не гов
оря уж обо мне, еще не убила ни одного человека. Я была глупой девчонкой, и м
не было наплевать на все то, что составляет содержание взрослой жизни. И я
не знала, что последний день моей счастливой беззаботности уже настал.
Скользя взглядом по пыльным крышам соседних домов, я вдруг краем глаза з
аметила движение на улице, у наших ворот. Я еще успела подумать
Ц странно, улица только что была пуста, откуда же взялся человек перед во
ротами? Даже если бы он с неба свалился, я бы со своей крыши заметила.
Мысль промелькнула и исчезла, потому что в следующий миг я уже катилась к
убарем по чердачной лестнице.
Я вихрем промчалась через двор и распахнула ворота.
Он уже не пытался привалиться к деревянной калитке. Он лежал на земле, и пы
ль под его головой медленно чернела, напитываясь кровью. Красная кровь т
екла у него из-под опущенных век, а над нашими головами безжалостно пылал
о жаркое небо четтанского дня.
Ц Унди… Ц выдохнула я, опускаясь в горячую пыль и осторожно приподнима
я его голову. Ц Как же ты, Унди? Ну ничего, я сейчас… Унди? Ты меня слышишь? Ун
ди!!!
Его губы с видимым усилием шевельнулись, но слов я не расслышала. Глотая ж
гуче-горькие слезы, я склонилась к единственному человеку, который был м
не дорог под солнцами.
Ц Иль… Ц сказал Унди и замолк. Потом судорожно вздохнул и добавил: Ц Го
р.
Слипшиеся от крови ресницы дрогнули в последний раз. Губы расслабились,
рот приоткрылся, и лицо Унди вдруг стало чужим до неузнаваемости. Я вздро
гнула. Струйка крови сбежала по щеке Унди и обожгла мне запястье.
Хлопнули створки ворот. Кто-то из людей Беша выглянул посмотреть, что про
исходит, и почему так тихо. И сразу стало громко. Несколько самых растороп
ных бросились в разные концы улицы Ц нагнать убийцу, который посмел нап
асть на человека Беша у самого бешевского логова. Я понимала, что смерть У
нди их не слишком огорчила, что они рванулись разыскивать убийцу не стол
ько из-за Унди, сколько потому, что тот нарушил территорию шайки Ц и все р
авно чуть не побежала вместе с ними.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75