Вернее даже, не теперешний, а тот
, что совсем недавно встретился в Дренгерте с Лю-чародеем. Ибо за эти непо
лные одиннадцать дней пути произошло почти то же самое, что в лесу у сожже
нных Храгг.
Жизнь миновала крутой поворот и выбралась на совершенно новый, неизведа
нный участок пути. Что ждет там, в неясной пока мгле над дорогой, уводящей
в непроницаемую даль?
Впрочем, я знал. Там ждет Каменный лес.
Дорога к нему ведет через Дикие земли, через наши с Тури души, через веру и
неверие, через вехи воздуха, воды, огня, земли и железа, через слово, которо
е нужно держать, раз дал, через кровь хорингов и их утраченные, и вновь обр
етенные знания, через магию, проникающую в души все глубже…
Теперь я понимаю, что имел в виду Лю, когда говорил, что до У-Наринны способ
ен дойти далеко не каждый. И было лестно думать, что именно я, отродье и нел
юдь, анхайр-полувулх Ц способен. И Тури способна, женщина-кошка, мадхет, у
бившая прежнего хозяина Беша-Душегуба и ставшая сама хозяйкой своей сво
боде.
И Корняга, причудливое создание, не зверь и не дерево, наделенное разумом
Ц способен, хотя ему как раз У-Наринна не особенно и нужна. Но, вот, идет с н
ами, даже немало помог, а однажды так и вообще выручил из совершенно немыс
лимой трудности. В Сунарре.
Его-то что с нами объединяет? Ну, нас с Тури Ц понятно, что. Но Корнягу? Что е
сть в нем такого, чего не найти в тысячах обычных людей, которым путь в У-На
ринну ни за что не отыскать?
Не знаю. Просто не знаю. Может быть, когда-нибудь я пойму это. Но для этого н
ужно будет стать таким же мудрым, как чародеи. Я не могу понять Ц таков ли
Лю? Иногда кажется, что у него множество лиц и множество характеров. Что он
может быть одновременно и мной, и Тури, и даже Корнягой. И лекарем Самиром.
И Иландом, древним, как небо, хорингом, помнящим Смутные дни от начала врем
ен. И отшельником Гасдом, способным предать во имя непонятных мне убежде
ний. И Кхиссом, навек оставшимся в Сунарре. И той самой маленькой девочкой
, что повстречали мы у вехи железа. И даже Стражем Руд, железным чудищем во
главе железной свиты.
Может быть и Лю-старикашка Ц всего лишь одно из множества лиц, присущих н
еведомому мне чародею. Все может быть.
Вдруг я осознал, что не удивлюсь, если окажусь прав. У-Наринна покажет. Уме
ние не удивляться Ц первый признак мудрости.
Но истинным мудрецом можно стать лишь тогда, когда снова повезет обрести
умение удивляться.
Я чувствовал, что до второго Знака остается совсем немного идти. В смысле
Ц ехать, я ведь верхом на Ветре. Скорее всего, я успею еще до пересвета. Гор
ы на горизонте оставались далекими и зыбкими, хотя Ветер шел размашистым
экономным галопом. Я уже имел возможность убедиться, что он в состоянии с
какать так дни напролет. Грустная карса отстала, но не потому, что не могла
угнаться за конем, а из-за той же грусти. Когда она бывала в добром располо
жении духа, Ветра она могла и обогнать.
Меня все больше стал занимать вопрос: почему молчит Корняга? Это болтлив
ое создание словно воды в дупло набрало. Конечно, досталось ему недавно, о
бгорел, но ведь сам говорит, что ничего страшного. Не сожрало его пламя Ц
значит, оклемается. Непохоже, чтобы он особенно страдал от этого.
Мне кажется, он что-то чувствует. Что-то очень неприятное, но мне говорить
либо не хочет, либо побаивается.
Я придержал Ветра и пустил его шагом. Пусть отдохнет, порядком уже отмаха
ли. Хорошо скакать по равнине, расстояния съедаются мигом, не то что по гор
ным осыпям или по лесу Ц день тащишься, а с места вроде и не стронулся.
Ц Скажи-ка, пень мой любезный, Ц обратился я к Корняге, и тот даже екнул о
т неожиданности. Наверное, моя вежливость его поразила. Ц Слышь, нет?
Ц Слышу, Одинец, слышу…
Корняга говорил с опаской и плохо скрываемым удивлением.
Ц Ты чего притих, а? Обыкновенно болтаешь, как сорока, а тут второй день от
тебя слова не добьешься.
Ц Ну… Ц протянул Корняга, лихорадочно прикидывая: как бы поудачнее сов
рать. Но я его видел насквозь.
Ц Только не нужно сказок, Ц предупредил я. Ц Ты тоже что-то чувствуешь?

Корняга поежился, шевелясь на плече.
Ц Чувствую, Одинец.
Ц Что?
Ц Магию.
Ц Ты способен чувствовать магию?
Ц Да. Я ведь тоже, в общем-то, порождение магии.
Ц Чьей? Ц неожиданно заинтересовался я. Ц Хорингов?
Ц Нет, тех, кто правил этим миром до них.
Ц Предтечи?
Ц Да. Но они, понятно, называли себя иначе.
Ц Как?
Ц Ар…
Я, вывернув шею, умудрился в упор глянуть на Корнягу. И Корняга осекся.
Ц Не знаю, Ц наконец признался он. Ц Откуда мне знать?
Действительно Ц откуда?
Ц Что за магия? Ц спросил я, возвращаясь к более насущным вопросам.
Ц Тоже не знаю. Но она преследует нас. Знаешь, что мне на ум пришло? Ползет
себе жук по столу в темной пустой таверне. А над столом склонился человек
с лампой в руке, и круг света падает на столешницу. Маленький такой круг, ж
ук едва умещается. Он хочет выскользнуть из круга света, лапами перебира
ет, спешит, бежит, но человек двигает лампу Ц и круг света настигает жука
вновь. Жук снова бежит Ц но ему не уйти, потому что в сравнении с человеко
м и лампой жук Ц ничто. Он может только подбежать к краю стола и упасть на
пол.
Ц Жуку падение со стола совсем не повредит, Ц заметил я, пораженный так
им поэтичным сравнением. Ну, дает пень! Ц Если ты хотел сказать, что мы бег
аем по краю стола.
Ц Но круг света настигнет жука и на полу, Ц вздохнул Корняга. Ц Даже есл
и он не разобьется. К тому же, на полу жука легче раздавить сапогом, чем на с
толешнице.
Ц Значит, останемся на столе, Ц решил я и ненадолго умолк.
По правде говоря, Корняга очень удачно облек в слова все то, что я чувствов
ал. А чувствовал я вещь, которую боялся в этом мире сильнее всего.
Охоту. На оборотней. На меня и Тури. Чужая магия кралась по нашему следу, на
щупывала нас с карсой, выискивала на пути в У-Наринну. С какой целью Ц мож
но и не говорить. Оборотней ищут только затем, чтобы убить. Я знал всего дв
а исключения: лекарь Самир искал оборотней, чтобы лечить, а Лю-чародей оты
скал нас с Тури, чтобы послать в У-Наринну. Кстати, еще неизвестно, не равно
сильно ли это убийству.
Впрочем, я не верил, что Лю посылал нас на смерть, потому что это ничем не по
могло бы ему, чародею. Не имело это никакого смысла. А вот если мы выживем, и
все трое прорвемся к Трону…
«Стоп! Ц сказал я себе. Ц Это не больше, чем твои домыслы, Моран. Не беги вп
ереди телеги, целее будешь.»
Ц Кто может нас искать? Ц пробормотал я. Ц Кто-то, обладающий магией. Эт
от, как его… Седракс. Или снова хоринги. Хотя нет, магия хорингов совершенн
о непонятна, но легко узнаваема, и ее ни с чем не спутаешь. Нас преследует н
е их магия. Людская.
Значит, либо Седракс, либо кто-то еще, мне неизвестный. Да и Седракс, по сути
, мне неизвестен. Только имя, да и то ненастоящее, потому что истинное свое
имя чародей не откроет никому и никогда.
Если нас выследят… то за каждым кустом может сидеть кто-нибудь вроде Чис
того брата. Просто человека я разделаю в капусту, одного, двух, трех. Если о
ни не мастера клинков. Или другого оружия. Если мастера Ц мне придется по
возиться, а то и применить кое-что из арсенала тайных приемчиков… не всег
да честных. Но я никогда и не говорил, что собираюсь драться честно.
«Погоди, Моран, Ц одернул я себя. Ц В твоем Каменном лесу снова стало тем
нее. Ну их, эти удары исподтишка и отравленные иглы. Что ты, не справишься п
ростым мечом? Да еще если рядом карса и Ветер?»
Наверное, справлюсь. Еще в Торнсхольме глава цеха наемников удивлялся мо
ей реакции. Не знал, бедняга, что у оборотней реакция чуть не вдвое быстрее
человечьей. Это Унди меня просветил, и с некоторых пор я своей быстротой б
еззастенчиво пользуюсь. И всегда Ц успешно.
А вот если придется выходить против мастера магии, тогда плохо. Я хоть и су
щество непростое, сам пользоваться магией не умею. Чувствовать Ц чувств
ую, а пользоваться Ц увы.
Ладно. Будем последовательны, тогда не переполовинят, как говаривал стар
ина Унди в минуты особенного просветления. Где удобнее всего сделать зас
аду? Я тут кусты поминал, но до самых гор кустов, похоже, не дождаться. Равни
на. Значит, не в кустах. А где?
Наверное, там, куда мы обязательно придем. Не сможем не придти. Есть вперед
и такое место?
Есть. И только одно. Знак. Я уже чувствую его Ц ведь магию хорингов ни с чем
не спутаешь. Мимо него мы не пройдем. И это единственное место, мимо которо
го мы не пройдем.
Ответ оказался прост. Следует не зевать у Знака, не считать ворон, а ждать
неприятностей.
Ц Молодец, Корняга, Ц похвалил я задумчиво. Ц Ты меня предостерег. Я и с
ам чувствовал что-то такое… нехорошее. Но ты меня убедил окончательно. Мо
лодец.
Корняга даже не напыжился. Только коротко ухнул, что означало у него печа
льный вздох.
«И надо бы предупредить Тури. Она, хоть и в теле карсы, может услышать. Я уже
больше половины дня был вместе с вулхом. Завтра, поди, чуть не весь день пр
обуду.»
Ветер продолжал идти шагом, и карса вскоре нас нагнала. Кажется, она повес
елела немного. Я выпрыгнул из седла и коротко свистнул. Карса тотчас тень
ю метнулась ко мне и потерлась о ноги Ц это она любила. Я по обыкновению с
трудом устоял на ногах, а потом почесал ей за ушами.
Ц Послушай, киса, Ц сказал я ровно. Ц Надеюсь, Тури сейчас меня слышит, х
оть и не может подать никакого знака.
Карса фыркнула и стрельнула глазищами.
«Слышу, слышу, Одинец! Говори!»
Интересно, это действительно со мной общается Тури, или я это все придумы
ваю на ходу?
Ц Есть у меня подозрение, милая, что у Знака нам готовят веселенькую встр
ечу. Так что ты это… коготки выпусти заранее, ладно?
Карса зашипела, тихо-тихо, и еле заметно выгнула спину. Ладно, будем надея
ться, что ты меня поняла.
Я выпрямился и хотел уже вновь вскочить в седло, но тут меня вдруг обдало с
лабым, но вполне ощутимым порывом ветра. Легким, как вздох. Словно над голо
вой пронеслась невидимая птица.
Я с сомнением взглянул в хрустально-синюю бездну неба. Последнее время я
не верил в случайность подобных мелочей.
Кустов на равнине я и впрямь не встретил. Зато валуны, изъеденные ветрами
и равнодушным временем, стали попадаться все чаще. Небольшие, стоящий че
ловек был заметен издалека, а вот стоило присесть Ц и все. Ищи хоть до ско
нчания времен.
Засада была впереди Ц проснувшимся непонятным мне чувством я ее вычисл
ил. Вон там, шагах в ста впереди, среди белых, как черепа, камней. Хотя нет, ка
мни больше напоминают не черепа, а полуискрошенные и затупившиеся зубы в
еликана.
Там. М-м-м… Трое. Все трое Ц маги. Пахнут они по-особому. Мысленно пахнут, ко
нечно, а не в обычном смысле. Я ведь не вулх, который по настоящим запахам м
астак. Не с человеческим носом ловить слабые запахи, доносимые легким ве
тром…
И, провалиться мне тут же, если эти трое нас любят!
Но помимо этих трех я чувствовал еще и хорингов. И, что самое интересное, н
игде не видел столба с плоской пластиной на вершине.
Ветра я оставил далеко позади. Шагах в трехста. Корнягу Ц тоже. А карса, по
нятно, прокралась со мной.
Я лихорадочно размышлял, как бы подобраться к этим троим поближе, когда в
камень над нашими головами ударила тусклая фиолетовая молния.
Ц Эй, нечисть! Вылезайте. Вам все равно конец! Ц крикнули нам. И для вящей
убедительности разнесли молнией еще один камень поблизости. Я пихнул ка
рсу в одну сторону, а сам проворно пополз в другую.
Но в тот же миг я услышал, как тренькнула тетива лука, и белооперенная стре
ла мелькнула в вечернем небе. Меар опускался.
Тот, кто кричал нам, чтоб вылазили, ругнулся и зашипел от боли.
С треском распороли воздух еще две молнии, и в ноздри ударил свежий, как по
сле грозы, запах.
«Влипли, Ц подумал я. Ц Между молотом и наковальней.»
С одной стороны Ц эти… охотники на оборотней. С другой Ц хоринги, лично п
ротив которых я ничего не имел, но они против меня Ц имели. Убитого Иланда
, например. Или Винора Ц я уже и не помнил, кого убил я, а кого карса.
Совсем рядом что-то происходило. Звуки мне ничего не говорили Ц я просто
ни с чем не мог их связать. Никогда ничего подобного не слышал. Однажды воз
дух стал совсем синим, словно Меар сорвался с небес и рухнул за соседней р
оссыпью камней, а раз невдалеке встал крутящийся рыжий смерч и кто-то дик
им голосом закричал. Потом некоторое время звенело железо, и это были еди
нственные звуки, которые я опознал легко: рубились на мечах. Недолго и, каж
ется, безрезультатно. В том смысле, что никому из противников не удалось у
бить другого.
Высунуться я не решался, видеть же происходящее хотелось страшно, да и ну
жно было. Но как высунешься? Чтоб тут же молнию в лоб схлопотать? А озирать
ся, лежа среди камней, толку было мало.
И вдруг взгляд мой сам собой упал на камень, в который я вжимался плечом. В
очередной раз пошевелившись, я повернулся и наконец увидел, на что опира
лся.
На камне цвел живой рисунок хорингов. Одну грань камня отшлифовали до зе
ркальной гладкости, и древний мастер вдохнул в холодную глыбу часть свое
й нечеловеческой души.
Тьма! Я обполз камень, чтоб глянуть с другой стороны, и не ошибся. Рисунок б
ыл и там. Иной.
Я ползал вокруг Знака. Второго Знака на пути к У-Наринне.
Никогда не думал, что такое случится.
И я попробовал сосредоточиться, чтоб увидеть рисунок таким, каков он ест
ь на самом деле. Живым.
Трое людей прятались среди россыпи камней. В руках двоих было оружие, тре
тий шептал заклинания. Губы шевелились совершенно беззвучно, но мне каза
лось, что я не понял бы ни слова, даже если б слышал, потому что так растягив
ать губы можно, только произнося совершенно чужие слова.
Рядом с троицей сгустилась вечерняя синева, обретая очертания сутулой ф
игуры с могучими плечами и ручищами до пола. Фигура налилась плотью и сде
лала первый неуверенный шаг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75