Судя по
невыносимой боли, меня ранили именно в горло, и рана была смертельной.
Ничего, милосердный Четтан исцелит меня. Скорее бы пересвет! А что там с ву
лхом? Впрочем, сейчас он человек. Где ты, анхайр?
Я не могла вертеть головой в поисках Одинца, теряя последние силы тела. Те
ла, которое один раз уже рассталось с душой. Хорошо, что у меня была запасн
ая… Да, правду сказать, я бы и не смогла повернуть голову больше одного раз
а. У меня едва хватало сил держать открытыми глаза. Поэтому я сосредоточи
лась, и сквозь пелену собственной боли попыталась расслышать чужую. Это
оказалось неожиданно легко.
Одинец был совсем рядом. Мне даже почти не пришлось поворачивать голову
Ц только перевести взгляд.
Я встретилась с затуманенным болью, но вполне осмысленным взглядом звер
я. В его призрачно-серебристых, отражающих синий закат глазах с вертикал
ьными щелочками зрачков мелькнула радость узнавания, а в следующий миг…
Наверное, точно такой же ужас отразился в моих Ц человеческих Ц глазах.

Я искала взглядом Одинца, и я нашла его, но на меня глянули кошачьи глаза к
арсы! И в тот же миг я поняла, что переполненное болью тело, которое я ощуща
ю как свое Ц это человеческое тело. Тело мужчины. Светлые боги, что случил
ось?! На небе пока еще Меар, и наши тела послушны его воле. Тело мадхета имее
т облик карсы, тело анхайра Ц облик человека. И я должна была очнуться в с
воем зверином теле, а очнулась в чужом человеческом.
Возвращаясь из вечной Тьмы, мы с Одинцом перепутали тела. Наши души помен
ялись местами.
Светлые боги, сжальтесь над нами! Верните наши души на место, когда весь ми
р погрузится во Тьму пересвета. Пожалуйста!
Мне страшно, невыносимо страшно.
Эй, кто-нибудь, помогите…
Темная тень склонилась ко мне. Знакомый властный голос, который больше н
е был холодным, а дышал теплом и участием, произнес:
Ц Не бойся, девочка. Теперь ненадолго усни. Все будет хорошо.
Жесткая ладонь ласково легла мне на лоб. И я растворилась в прикосновени
и…
На лесной просеке неподвижно стоял человек. Его правую щеку освещал сини
й луч заходящего Меара; показавшийся из-за горизонта Четтан окрасил его
лицо багрянцем с другой стороны.
Человек смотрел прямо перед собой Ц на два лежащих на земле тела, что каз
ались безжизненными. Но вот одно из них зашевелилось, меняя форму Ц как к
омок глины под пальцами гончара, как железо в плавильной печи. Человек на
гнулся и стремительно выхватил из пышущей жаром плоти оборотня темную о
т крови стрелу.
В тот же миг отблеск Меара на его лице погас, и зашевелилось второе тело. Ч
еловек склонился над ним.
Я пришла в себя бодрой, здоровой и слегка растерянной Ц как обычно на вос
ходе Четтана. Только это не был обычный восход. Четтан уже высоко поднялс
я на небе, и под его жаркими лучами на стволах сосен выступили капельки ду
шистой смолы. Воздух хвойного леса был упоительно горек.
Все происшедшее на пересвете казалось мне больным и безумным сном. Что б
ыло на самом деле, а что мне привиделось? Не знаю. Да и знать не хочу. Главное
, что я живу. И мир прекрасен!
Взгляд мой упал на незнакомца, который стоял ко мне спиной и поправлял сб
рую на Ветре. В паре шагов от него вулх, встопорщив шерсть на загривке, ост
орожно обнюхивал кучку сломанных стрел.
Я потянулась к одежде, которую кто-то заботливо сложил у моих ног.
Затрещали сосновые иголки, и на просеку выбрался приземистый пенек.
Ц Мастер Дост, Ц проскрипел он, Ц они еще там, у оврага. Только я туда бол
ьше не пойду! Там страшно.
Незнакомец повернулся к пеньку. Я торопливо влезла в сапоги и шагнула Ко
рняге навстречу.
Ц Доброе утро, пень корявый! Ц нежно сказала я. Ц Я сегодня всех люблю, д
аже тебя.
Незнакомец Ц надо полагать, именно его корневик назвал «мастер Дост» Ц
нагнулся к Корняге и ухватился за застрявшую в пеньке стрелу. Корняга ис
пуганно дернулся и вцепился корнями в землю. Стрела, как видно, засела глу
боко. Досту пришлось приложить усилие, чтобы ее выдернуть. Он на мгновени
е задержал стрелу в руках, а потом переломил об колено и бросил обломки в к
учку других таких же. И обернулся ко мне.
У него были очень темные глаза, резко очерченный подбородок и выразитель
ный нос с хищным разлетом ноздрей Ц красивый нос, несмотря на то, что пере
носица была когда-то перебита, и давний рубец перечеркивал ее белой поло
сой. Впрочем, считается, что шрамы украшают воина. В отношении Доста это бы
ло правдой.
Ц Всех Ц значит, и меня тоже? Ц улыбнулся воин и слегка склонил голову в
знак приветствия. Ц Приятно слышать такие слова от красивой девушки, Ц
продолжил он тем самым голосом, которым вчера велел мне идти во Тьму Ц и я
послушалась. Ц Жаль, что мне пора уходить.
Ц Благодарю за помощь, мастер Дост, Ц стесненно сказала я.
Дост кивнул. Вулх подошел к нему и ткнулся лбом в колено Ц тоже благодари
л, наверное.
Ц Можете двигаться дальше по просеке, Ц сказал Дост. Ц Хотя Ц зачем я э
то говорю? Ты ведь чувствуешь путь?
Я прислушалась к своим ощущениям и удивленно кивнула.
Да, я знала, куда нам идти. Знала уверенно и несомненно. Далекая У-Наринна, с
крытая от нас лесами и горами, была видна моему внутреннему зрению совер
шенно отчетливо. Ее нельзя было не заметить Ц как нельзя не заметить Чет
тана в небе. Мне больше не понадобится спрашивать дорогу. Мне не нужны даж
е путеводные знаки хорингов. Теперь я просто не смогу заблудиться.
Ц Я чувствую путь, мастер Дост, Ц ответила я.
Воин поднял руку в кратком прощальном жесте и повернулся, чтобы идти. В по
следний момент я все-таки не выдержала и окликнула его:
Ц Мы… не можем тебе помочь?
Ц Нет, Ц скупо бросил Дост через плечо и зашагал прочь. Кровавый блик Че
ттана скользнул по длинному мечу, закрепленному у него на спине.
Я вздохнула, глядя ему вслед, и сделала шаг туда, где рядом со старой сосно
й переминался с ноги на ногу оседланный Ветер.
Ц Иди сюда, Корняга!
Пенек подбежал ко мне, шустро перебирая корнями, и вскарабкался по протя
нутой руке на плечо.
Ц Так кто там у оврага? Ц спросила я.
Ц Известно кто Ц хоринги, Ц скрипуче отозвался Корняга. Ц Которые вч
ера в нас стреляли.
Я посмотрела на кучку сломанных стрел с перепачканным кровью оперением.
Так вот откуда взялись эти стрелы Ц из наших пронзенных тел. Плоть оборо
тней исторгла чужеродные предметы на пересвете. Мда-а, серьезная, видать,
была схватка. Прямо скажем, смертельная. Хоринги Ц это не какие-нибудь ле
сные разбойники. Со Старшими сражаться трудно. Сколько их хоть было-то?
Ц Хэй, Одинец, сколько их было? Ц окликнула я анхайра, взбираясь на коня.

Но ответил мне скрипучий корнягин голосок:
Ц Вроде пятеро. Двоих вы прикончили, а вот остальные…
Я тронула коня с места.
Ц Вперед, Ветер! А ты продолжай, Корняга. Рассказывай.
Сосновый лес дышал покоем, словно и не разыгралась здесь синим вечером
Ц каких-нибудь полчаса назад Ц схватка, едва не стоившая жизни нам с анх
айром. Наши души уже шагнули во Тьму, но вернулись. При этом
Ц Смутные дни! Ц перепутав тела. Хвала богам, пересвет возвратил нас с О
динцом каждого в свое тело. Что бы мы делали, если бы этого не произошло, и м
ы остались в чужих телах Ц ума не приложу. Да и прикладывать не хочу: жуть
берет.
Мы и без того вернулись из вечной Тьмы измененными. Мне еще предстояло по
нять, какой след оставило это все в моей душе. Но пока я просто радовалась
ярким краскам вновь обретенного мира.
Постепенно лес по правую сторону просеки превратился в смешанный. Стали
встречаться платаны и клены, ольха и островки лещины. Громко щебеча, прос
ыпались в ветвях птицы четтанского цикла. Вулх, радостно взмахнув хвосто
м, исчез в подлеске. Корняга на миг замолк Ц как видно, пытался проследить
дальнейший путь вулха, Ц но сразу очнулся и продолжал свой скрипучий ра
ссказ.
Темное небо, вот радость-то! Это ж у меня теперь есть свидетель всему, что п
роисходит синим днем. Хотя чему я радуюсь? Сколько раз уже проверено: пога
ный пенек соврет, и сучком не скрипнет. Так что свидетель происходящего и
з Корняги Ц как из пьяного стрелок. Может, конечно, и в яблочко попасть… н
ечаянно.
Ц …а потом я отыскал кустик тысячесила, Ц бубнил Корняга. Ц Долго иска
л, потому что в сосновом лесу тысячесил вообще не растет.
Ц Спасибо, Ц искренне сказала я.
Хрен с ним, с Корнягой. Даже если и врет Ц пускай врет. Такая уж, видно, его д
еревянная натура. Зато вот проявил заботу, когда мне совсем плохо было.
Ц На здоровье, Ц проскрипел Корняга. Ц Так вот, принес я тысячесил и дум
аю Ц надо бы посмотреть, где хоринги…
Я слушала его вполуха, думая о своем и посматривая по сторонам. Просека ве
ла нас на юг, слегка отклоняясь к западу. Четтан поднялся над лесом и замет
но припекал мне макушку.
Почему-то мои мысли свернули к событиям предыдущего, красного пересвета
. К тому моменту, когда мы с Одинцом снова встретились в человеческом обли
ке под звездами. Я сердито фыркнула. Темное небо, ну мы с ним и уроды оба! Хор
ошую пару подобрал Лю-чародей для путешествия в Каменный лес. Что я, что О
динец Ц лопухи развесистые, а не оборотни. Вместо того, чтобы быстро изла
гать самое важное, мы уже второй раз, усмотрев друг друга в человеческом в
иде, ведем себя как влюбленные придурки.
В первый раз отвесили челюсти до коленок и пялились друг на друга, пока Че
ттан не взошел. В этот раз нас обниматься и целоваться потянуло. А дальше ч
то, джерх на… Тьфу, пропасть!
Я расхохоталась Ц явно не в такт корнягиному рассказу, потому что пенек
обиженно замолчал. Впрочем, смех мой был невеселым.
Если и есть под солнцами парочка, которой нет никакого резона влюбляться
друг в друга, так это мы с Одинцом. Пока Одинец Ц человек, меня свет Меара д
ержит в зверином теле. Когда же я становлюсь человеком, Четтан обращает м
оего спутника в вулха. И даже если путь к У-Наринне позволит нам обрести п
олную память Ц после чего и синим, и красным днем мы будем оставаться сам
и собой Ц мы с Одинцом все равно будем принимать человеческий облик под
разными солнцами.
Мадхету и анхайру не встретиться в человеческих телах иначе, как во Тьме
под звездами, на красных пересветах Смутных дней. Текущих Смутных дней н
е так уж много осталось, и каждый день на наши головы сваливается новая не
приятность. Разве будешь тут думать о любви? А до следующих Смутных дней н
ам по-любому не дожить. Хотя… знаю ли я наверняка, каков жизненный срок об
оротня?
Не знаю. Потому что ни один из оборотней, про которых я слышала, до старост
и не дожил.
Как бы то ни было, влюбляться в мужчину, который сможет по-настоящему обня
ть меня только в следующие Смутные дни Ц нет уж, хренушки. А жаль. Мы бы все
гда понимали друг друга… наверное. Во всяком случае, лучше, чем нас способ
ны понять люди. Я вспомнила крепкие руки Одинца, прикосновение его губ к м
оим губам и стремительный сдвоенный стук наших сердец. Да, жаль.
Вот если бы уметь менять облик не по велению Солнечных Близнецов, а по соб
ственной воле…
Мда-а, ну я и размечталась! Жизнь Ц это все-таки жизнь, а не сказка про кури
цу с золотыми перышками. Даже если на пути и встречаются говорящие пеньк
и и легендарные хоринги.
Ц Эй, Корняга, чего умолк?
Ц Пора бы на привал остановиться, Ц скрипуче пожаловался корневик.
Ц Все сучья болят. Со вчерашнего полудня без отдыха едем. Вечером в меня
стрелу всадили, а вытащили только сегодня.
Ц Тебе-то что? Ц изумилась я. Ц Ты ж деревянный.
Ц Деревянный, но чувствительный, Ц самолюбиво проскрипел Корняга.
Ц Ладно, Ц согласилась я. Ц Привал.
Вулх бесшумно вынырнул из кустов, посмотрел, как я расседлываю жеребца, и
снова скрылся в кустах. В следующий раз он появился на выбранной мною для
привала полянке с тушкой молодой косули в зубах.
Ц Вот это добыча, Ц уважительно сказала я. Ц Силен ты, брат анхайр.
Вулх приосанился. Вороной жеребец с огорчением покосился на нас, хищнико
в, и отошел в сторонку Ц мол, там подальше кусты повкуснее. Точно так же ве
л себя Корняга в отсутствие вулха, когда я развела костер. Как только затр
ещали первые щепочки и пошел дымок, корневик боком-боком отодвинулся на
самый дальний наветренный край поляны. А когда разгорелось жаркое пламя
, почти прозрачное в красном свете Четтана, Корняга буркнул: «Пойду разны
х травок-корешков поищу» и исчез.
Вернулся он только тогда, когда косуля уже зажарилась, и я затоптала кост
ер. Пенек притащил целую охапку лесной черемши и пучок сладковато-пряны
х корней фаррея, к которым я отнеслась с большим одобрением Ц а анхайр с н
еменьшим равнодушием.
Расправившись с изрядной частью косули, мы некоторое время валялись на п
оляне. Говорить не хотелось. Двигаться тоже было лениво. Наверное, именно
лень натолкнула меня на мудрую мысль. Рассказчик-то из Корняги сомнител
ьный, а вот не сможет ли он поработать почтовым голубем Ц в смысле пнем? К
хисс говорил, что память у корневиков хорошая. Пока что Корняга успешно п
одтверждал его слова.
Ц Слышь, Корняга? Ц окликнула я корневика.
Пенек блеснул на меня черными смородинками глаз:
Ц Слышу.
Ц Сумеешь мои слова запомнить и завтра Одинцу передать?
Ц А как же!
Ц Тогда скажи ему вот что, да не перепутай. На пути к У-Наринне мы непремен
но должны разбудить пять стихий: воду, огонь, землю, воздух и железо. Если м
ы не пройдем все пять вех, то стражи Каменного леса нас не признают и не пр
опустят. Я знаю от хоринга, что воздух Одинец разбудил еще в Запретном гор
оде. Веху воды мы тоже уже миновали. Осталось три стихии: земля, железо и ог
онь.
Ц Может, огонь не надо? Ц робко скрипнул Корняга.
Ц Ты, главное, передай что велю, Ц сурово сказала я. Ц Что надо, что не над
о Ц это не нами заведено. Все запомнил?
Ц Слово в слово, Ц скрипуче вздохнул корневик.
Ц Повтори!
Убедившись, что Корняга ничего не перепутал, я с сожалением поднялась и п
одозвала Ветра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75