Кора этих деревьев бы
ла гладкой, черной, глянцевитой и, по-видимому, очень стойкой к гниению Ц
потому что дома были сложены из неошкуренных бревен. Неудивительно, что
они сливались с окружающим лесом воедино. Кое-где бревна были покрыты за
мысловатой резьбой Ц и точно такую резьбу я заметила на стволах живых, ш
елестящих листвой деревьев.
Странный город. От кого, интересно знать, прячутся в лесу его жители? Кого
они боятся… и кого не боятся, раз не огородились стеной? Или от того, кого о
ни боятся, стены не спасают?
Мы продвигались дальше, сворачивая в тропинки-улочки, и я понемногу нача
ла ориентироваться в этом удивительном месте. Теперь я уже различала рас
тущие из земли стволы-колонны и вкопанные в землю человеком колонны-ств
олы. Обитатели города занимались своими делами, не обращая внимания на н
аш отряд Ц зато я вертела головой во все стороны. Я даже на время отвлекла
сь от мыслей о грозящих мне неприятностях.
Смутные дни! Будто мало того, что я собираюсь попасть в загадочный каменн
ый лес, так по дороге мне еще встретился этот… как бы его назвать… древесн
ый город!
Широкая тропа вывела нас на поляну, покрытую плотным ковром жесткой трав
ы. На противоположной стороне поляны высилась бревенчатая башня, верхуш
ка которой была вровень с верхушками самых высоких деревьев. И тут я окон
чательно уверилась в том, что это диковинное лесное поселение Ц настоящ
ий город. Ибо высокая постройка, на черные бревна которой широкими красн
ыми мазками ложился свет послеполуденного Четтана, могла быть только Не
спящей башней.
Каждому ребенку известно, что в городе непременно должна быть Неспящая б
ашня. С нее оглашают указы правителя и объявляют о награде за поимку прес
тупника. Ее малые колокола отбивают время, а средние извещают о пожаре ил
и о начале торжественной церемонии. А иногда Ц об охоте на оборотня.
Горожане узнают по голосам колокола своей башни и знают их язык. Но голос
самого большого из колоколов им незнаком Ц потому что этот колокол молч
ит. Ни в будни, ни в праздники не оглашает окрестности своим звоном колоко
л-великан, возле которого всегда сторожит, не смыкая глаз, один из Чистых
братьев. Вот почему зовется башня Неспящей
Ц и это тоже знает каждый ребенок.
Но никто из тех, кому я задавала этот вопрос, не смог ответить, чего именно
ждет бессонный звонарь. Даже Унди Мышатник, который знал до джерха всяко
й всячины, не смог мне ответить Ц или не захотел. Если бы я была человеком,
я бы не побоялась спросить у Чистых братьев. Они-то, небось, знают. А все ост
альные отвечали мне только одно: ясен пень, что ничего хорошего звон Боль
шого колокола не сулит. И лучше бы нам его никогда не услышать.
Позади местной Неспящей башни обнаружился длинный сарай, крытый дранко
й. Четверо носильщиков остановились перед входом и ничуть не бережно опу
стили мешок со мной на землю. Я поняла, что меня сейчас развяжут и… добрая
динна, как же я обрадовалась! Самая страшная опасность меня миновала. И ту
т же я чуть не закричала: «Скорее!»
Скорей, болваны! Четтан уже заскользил вниз по небосклону, а мне до пересв
ета нужно из вашего проклятого города убраться! И хорошо бы найти поклаж
у, вулха и коня Ц или хотя бы узнать, что с ними случилось. Опять-таки до пе
ресвета.
Если бы в этот миг передо мной возникла самая настоящая динна с крыльями
и ласковой улыбкой, и если бы она рассказала мне, где, как и в каком обществ
е я встречу этот пересвет Ц я бы разуверилась в диннах. И очень зря.
…Меня пинком вытолкнули из клетки, и дверца за мной опустилась с лязгом и
грохотом. Я обернулась, чтобы удостовериться, и увидела прочную решетку,
наглухо запечатавшую выход.
Звериный вопль отчаяния и боли вырвался из моей груди.
Крик был подхвачен. Десятки человеческих глоток ответили мне ревом, воем
и улюлюканьем.
Я медленно повернулась к ним. К зрителям.
Смоляные факелы, установленные по краям огромной и глубокой ямы с плоски
м утоптанным дном, освещали ее тревожным, пляшущим, неровным светом Ц кр
оваво-красным, как свет Четтана. Моего солнца.
Где-то там, за лесом, мое солнце опустилось к самому горизонту. Его послед
ние лучи еще играли на верхушках деревьев, и небо еще было достаточно све
тлым, чтобы можно было различить толпу зрителей вокруг ямы. Это сюда, на дн
о, не попадало даже отблеска закатных лучей. Только чадящие факелы разго
няли тьму.
Чтобы зрителям хорошо было видно, как я буду умирать.
Позади толпы, скопищем навозных мух облепившей край ямы, глухо и не в лад у
дарили барабаны. Как всегда в минуту сильного волнения я провела пальцем
над правой бровью, вдоль несуществующего шрама. В тот раз, когда Карса пол
учила рану, от которой у меня нет и не было шрама, мы с ней остались жить. Сег
одня, похоже, нам это не удастся.
Нет, во мне не распознали оборотня Ц тогда бы моя смерть оказалась короч
е, уродливее и вернее. Хотя куда уж верней?
Меня подвел магический ошейник, тот самый, который сегодня утром спас. Ко
гда после длинного торга мой новый хозяин Ц я внутренне усмехалась при
этих словах Ц попытался снять с меня колдовскую вещь, чтобы надеть взам
ен свой ошейник, обыкновенный, я просто растерялась. Не снимать ошейника
Ц это было одним из условий нашего договора с колдуном. Самым простым из
условий, как показалось мне тогда в Айетоте.
Моя растерянность обошлась горожанам в несколько стражников, покалече
нных мной при неудавшейся попытке бегства. Но я сама заплатила дороже.
Из меня сделали зрелище. Строптивая рабыня, отданная на растерзание звер
ям для увеселения зрителей.
Десятки жадных глаз впились в меня, как острия отравленных кинжалов. Я с т
рудом подавила желание зажмуриться. Что может быть страшнее для оборотн
я, чем глазеющая на него толпа?
Барабаны забили громче и дружнее. Что-то больно укололо меня в спину. Я ры
вком обернулась. Косомордый стражник ощерился из-за решетки, убрал пику
и подбросил на ладони кусок тухлого мяса.
Ц Давай, выходи на середину! Ц радостно ухмыльнулся он. Ц Не то схлопоч
ешь по роже вот этим!
Ц Сам жри, Ц буркнула я, и сделала шагов пять прочь от перекрытого решет
кой выхода.
Там, в невидимой дали, нижний краешек Четтана соскользнул за горизонт. Я з
нала это совершенно точно. Мои чувства вдруг обострились до предела. Я ощ
ущала, как заходит мое светило, чувствовала его движение кожей и плотью, д
ушой и мыслями. Восхода мне уже не увидеть.
Я выпрямилась и подняла голову. Не хочу умирать! Слышишь меня, Карса? Карса
!
И что-то внутри меня откликнулось на зов. Только невероятная обостренно
сть чувств позволила мне уловить ответ. Темное небо! Неужели мы с Карсой м
ожем встретиться Ц внутри одного тела? Хэй, Ка-арса-а!!! Я испустила мыслен
ный призывный вой на языке карс…
Нет, я сделала это не только в мыслях. Мой хриплый звериный клич заполнил я
му, отразился эхом, вырвался наружу и хлестнул толпу, как обжигающий кнут.
Толпа дрогнула, но не отступила от края.
В этот миг загремели, открываясь, решетки в противоположной стене ямы. Ра
спорядитель зрелища дал знак выпустить зверей.
Четтан почти скрылся за краем мира, и сознание уже ускользало от меня, а я
все цеплялась за него, как утопающий за скользкие бревна. И я успела увиде
ть их, несущихся ко мне невесомыми прыжками. Кровавый свет факелов словн
о поджег рыжую шерсть: клочьями пожара летели они ко мне.
Ко мне на помощь неслись дикие карсы, ответившие на призывный вой.
Последним усилием человеческой воли я улыбнулась.
И рухнула во тьму, чувствуя, как моя улыбка превращается в звериный оскал.


Глава шестая.
Меар, день третий.

Я судорожно выныривал на поверхность, как засидевшийся под водой пловец
. Как ныряльщик за жемчугом где-нибудь на Коралловых отмелях дальнего юг
а… я никогда там не бывал. Из зыбких глубин пересветного небытия, когда зв
ерь во мне ненадолго засыпает и прячется в глубину уже измененного тела.
И когда просыпается человек. Просыпается Моран.
Прочь Тьму из сознания… надо открывать глаза.
И я открыл. Лучше бы я этого не делал, потому что в следующую секунду леден
ящий ужас сковал все мое естество.
Перед глазами была деревянная решетка, такая частая, что между прочных т
исовых жердей не пролез бы и тощий лесной кот. А сам я находился в просторн
ой клетке. Ясное дело, запертой.
«Меня раскрыли, Ц понял я, с трудом удерживаясь от паники. Ц Что делать?»

Я зажмурился, не в силах отогнать страх и встать. И в тот же миг горячий вла
жный язык перечеркнул мне лицо.
Глаза раскрылись сами собой.
Надо мной стоял громадный полуседой вулх. Истинный вулх, а не оборотень. У
ж я-то умею различать.
Вулх снова лизнул меня в лицо. Я скосил глаза Ц еще шесть зверей, еле заме
тно виляя хвостами, наблюдали за мной. Эти были помоложе и поменьше и без б
лагородной седины в шерсти. Тоже истинные.
Опираясь на руки, я все-таки встал и задумчиво потрепал вулха-вожака по м
ощному загривку. Вулх ткнулся лобастой головой мне в бедро, щекоча кожу.

Ц Здравствуй, серый брат, Ц прошептал я. Ц И вы, братья!
Хвосты выразительно завертелись. Не так, конечно, как у деревенских псов.
Вулхи вообще спокойнее выражают свои чувства. Впрочем, чувства вулхов ни
чуть не мельче и не холоднее собачьих.
Итак, я в плену. Где Ц пока непонятно… Разглядели ли во мне оборотня? Или р
ешили, что я просто вулх?
Ответ я нашел спустя несколько секунд, едва взглянул на запор клетки. И во
лна облегчения захлестнула меня, как прилив те же коралловые отмели… где
я никогда не бывал. Человек мог открыть такой запор без малейшего труда
Ц даже изнутри клетки. Вулх Ц нет. Значит, никто не думал, что с пересвето
м в клетке окажется человек вместо вулха. И, значит, нужно выбираться, пока
меня здесь не заметили.
Синие тени укорачивались с каждой минутой. Меар полз к зениту, медленно, н
о неумолимо.
Клин-запор полетел на землю; я толкнул ладно сработанную решетчатую две
рь и выпрыгнул наружу.
Ц Вы свободны, братья, Ц тихо сказал я, и серые тени беззвучно вытекли сл
едом за мной. Вокруг не было ни души Ц но где-то совсем рядом ревела толпа,
заглушая мерный рокот больших барабанов. Ревела нетерпеливо и азартно. С
ловно шла охота на оборотня. Страх снова стал медленно вползать мне в изр
аненную временем и скитаниями душу.
Первым делом Ц одежда. Я даже не слишком осматривался, где нахожусь Ц ск
ользил невнимательным взглядом. Какие-то обросшие ветвями домики, тропы
, убегающие в редколесье, стволы старых тисов с древесиной черной, как уго
ль… Резьба на стволах. И на стенах домов, не слишком, впрочем, отличающихся
от стоящих частоколом живых деревьев. Даже на крышах пузырится листва…
Город лесовиков, не иначе. Потом, потом…
Рычание вулха вернуло меня к насущному.
Из-за живой изгороди торопливо выкатился не то воин, не то стражник Ц пар
ень, кругов двадцати с короткой пикой наперевес и таким же коротким мечо
м на поясе. Ладная кожаная куртка, штаны мехом наружу, грубоватые, но несом
ненно крепкие сапоги Ц как раз то, что мне и нужно. Парень заметил меня, ли
цо его удивленно вытянулось, но он даже не успел замереть. На него прыгнул
и сразу три вулха. Молча, без рычания и лишнего шума. Повалили на землю, при
жали к тропе, обнажив сверкающие ряды зубов. Вулхи все понимают…
Я торопливо склонился над пленником, спеша расстегнуть ремень и стянуть
штаны прежде, чем он их испачкает… изнутри. Почему-то страшно не хотелось
надевать обгаженные. Или хотя бы мокрые.
Я успел. Штаны. Меч на пояс. Сапоги. Куртка. Пика Ц в грудь бедолаге… Прости
, парень, я тоже хочу жить. А моя жизнь мне дороже. Вулхи сомкнулись передо м
ной в серый шерстистый клин.
Полдела сделано. Я Ц человек. Пусть в стане врагов, пусть один, но я Ц чело
век. Оборотень забыт… до следующего пересвета, когда настанет время Четт
ана. Теперь Ц найти коня, припасы, найти карсу-спутницу. Наверняка она то
же сидит где-нибудь в клетке. Ей-то открыть людские запоры не под силу. И пр
очь, прочь отсюда Ц из места, где вулхов, истинных вулхов сажают в клетки.

Но отчего так ревет толпа? Человек сто, наверное, не меньше. И что это за стр
анный город, где растут черные тисы? Да еще покрытые резьбой? Их в известны
х мне местах почитай что и не осталось. Где этот город находится? Понятно,
что в лесу. А лес где? В Диких землях, наверное, где же еще? Интересно, в какой
стороне река, на берегу которой Моран забылся на закате Меара? Небось, тот
джерхов лучник вернулся, увел Ветра, а карсу и вулха, поди, продал этим лес
овикам.
Но это значит, что Лю-чародей не пришел с пересветом. Почему?
Я понял, что для подобных вопросов не время.
Рев толпы и громыхание барабанов становился все громче. И я пошел туда, на
голоса.
Навстречу тянулись извилистые утоптанные тропинки; они сбегались, разб
егались, исчезали в сплошном переплетении ветвей или перед покрытыми сп
лошным слоем тончайшей резьбы дверьми; и ни единого человека в пределах
видимости. Кое-где курились в выкопанных очагах маленькие костры, над од
ним даже висел котел с остро пахнущим варевом. Тьма, что произошло в этом с
транном городишке, если люди все побросали и умчались куда-то, а теперь со
брались там толпой и азартно воют, словно конная охота, загоняющая зверя?

Тьма, Тьма, и еще раз Тьма! Людей может расшевелить только охота Ц безразл
ично на кого. Как тускло устроен мир!
В следующий миг я увидел двоих стражников, одетых и вооруженных точно ка
к я. Точнее, как тот парень, которого я раздел. Они торопливо шли туда, где ос
талась моя деревянная тюрьма. Увидев свору вулхов и меня с пикой в руке, об
а замерли, нашаривая рукоятки мечей.
Вулхи напряглись перед атакой, но я не хотел посылать их на стальные клин
ки Ц в чем виноваты лесные обитатели? Я сам справлюсь со сталью!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75