Ц Доброе утро, госпожа.
Ц Какое еще утро? Ц возмутилась я.
Ц Четтанское, Ц скрипуче вздохнул Корняга, выдвигаясь из куста целико
м. Прядь водорослей зацепилась у него за сучок и потянулась следом, как це
пь за сторожевым псом. Я снова фыркнула.
Ц Откуда ты вообще в моем сне взялся, пенек настырный? Ц насмешливо спр
осила я. Ц Как будто мало того, что я тебя наяву на спине таскаю. А ну-ка сги
нь, нечисть! Или превратись во что-нибудь занятное.
Ц Я не могу превратиться, Ц оскорбленно сказал Корняга. Ц Корневики п
ревращаются один раз в жизни: из пня в корневика. Я Ц уже.
Ц Тогда пшел вон. Или засохни да помалкивай.
Я потеряла к нему всякий интерес. Что толку тратить время сна на разговор
ы с глупым пеньком? Он и наяву врет как по-писанному.
Костер был разложен под боком большого валуна, обросшего щеткой мелких р
акушек и мочалом водорослей. Среди водорослей я заметила большой, размер
ом с ладонь, и удивительно красивый цветок. Он был отдаленно похож на боло
тную лилию, что называют огневкой. Только алых лепестков у него было не де
вять, как у огневки, а десятка два, как у садовой розы. Интересно, чем пахнет
этот цветок, и пахнет ли он под водой вообще?
Я шагнула к валуну и протянула руку, чтобы коснуться прекрасного цветка.

Цветок затрепетал лепестками, потянулся ко мне и молниеносно сомкнул ал
ый венчик вокруг моих пальцев. Пальцы обожгла яростная боль
Ц как от крапивы, только гораздо сильнее. Я заорала и выдернула руку. Цве
ток неохотно расстался с добычей. Упругие лепестки соскользнули по паль
цам, будто жадные губы.
Пальцы продолжало жечь. Я затрясла рукой, с ненавистью глядя на цветок. Ко
варная лилия вновь раскрылась и притягивала взор своей красотой. А, чтоб
тебя Тьма сожрала! Мне вдруг совершенно разонравился мой сон. Хватит с ме
ня, хочу проснуться.
И как это делается, позвольте спросить? Я растерянно хихикнула. Темное не
бо, вот задачка! Всем людям снятся сны Ц людям, но не оборотням. Пока я посл
е смерти Беша не покинула Айетот, мне никогда ничего не снилось. Даже если
мне и случалось задремать четтанским днем
Ц что, впрочем, бывало с мной крайне редко. Поэтому мне и в голову не прихо
дило спросить у того же Унди, что делают люди, когда им не нравится сон и хо
чется проснуться. В самом деле, что?
Может, слово такое специальное есть, просыпательное? Сказал Ц и вернулс
я в реальный мир. А, может, нужно заснуть во сне, и тогда очнешься наяву? Тогд
а совсем хреново, потому что спать мне сейчас совершенно не хочется. Во вс
ем теле свежесть и бодрость, как бывает сразу после пересвета.
Ну, я и влипла. Подумать только, возможность видеть сны всегда казалась мн
е жутко заманчивой. А на практике выходит, что от этого тоже не оберешься н
еприятностей. И так всегда: если о чем-то мечтаешь, видишь в нем только хор
ошие стороны. Интересно, какие пакости обрушатся на меня вместе с полным
обретением памяти?
Все равно назад мне дороги нет.
Я вздохнула и проводила взглядом цепочку пузырьков, вырвавшихся у меня и
зо рта. На высоте еще одного человеческого роста у меня над головой была в
идна граница между водой и воздухом. Она выглядела, как зеркальное полот
нище, за которым ничего не было видно Ц хотя с той стороны сюда проникал р
ассеянный и смягченный красный свет Четтана.
Что-то зашевелилось у меня под ногами. Я глянула вниз и обнаружила Корняг
у, который подбирался к костру с очередной деревяшкой в ветках.
Ц Да зачем ты это делаешь? Ц не выдержала я.
Ц Чтобы костер не погас, Ц скрипнул Корняга, и сделал к огню еще один кро
шечный шажок. Ц Мо… Одинец велел.
Ц Одинец?! Ц Я ничего не понимала. Ц А зачем велел-то?
Ц Чтобы тебе, госпожа, не было так одиноко, когда ты очнешься на речном дн
е, Ц одним духом проскрипел Корняга.
Ц То есть как это Ц когда очнусь? Ц удивилась я. Ц Я же сплю!
Корневик печально посмотрел на меня, ничего не сказал и обреченно сделал
следующий шажочек к костру, еще короче предыдущего. Я решительно ухвати
ла Корнягу за сучковатую ветку и подняла в воздух. В смысле, подняла вверх
Ц потому что воздуха вокруг не было. Я даже потеряла уверенность в том, чт
о вокруг есть вода.
Ц Брось палку, и отвечай на вопросы, Ц потребовала я. Ц Сплю я, или не спл
ю?
Ц Не знаю, Ц скрипуче сказал Корняга, послушно роняя деревяшку. Палка н
е упала на дно мгновенно, а опустилась медленно и плавно.
Я с досады плюнула. Плевок, едва сорвавшись с моих губ, зашипел и растворил
ся в окружающей… как бы это сказать… жидкости. Потому что все-таки это был
а не вода.
Ц Но ты мне снишься или не снишься?! Ц рявкнула я.
Ц Я Ц не снюсь, Ц убежденно заявил Корняга. Ц Я работаю. Одинец мне вел
ел проследить, чтобы вулх и карса не подрались, и костер поддерживать вел
ел, и еще велел тебе передать, что веху огня он прошел, а дальше нужно двига
ться по руслу. И обещал меня за это кормить. Хорошо и много!
Ц Значит, это все-таки не сон… Ц пробормотала я, опуская корневика на пе
сок подальше от костра.
Я чувствовала себя странно до невозможности. Пришлось заново оглядетьс
я по сторонам Ц потому что до тех пор, пока я считала окружающее сонным ви
дением, я смотрела на него совсем другими глазами. Во сне не надо беспокои
ться об опасностях. А наяву первым делом нужно выяснить, что тебе грозит и
откуда.
Пока что мне ничего не угрожало. Даже хищная лилия сомкнула яркие лепест
ки, превратившись в невзрачный бурый кочанчик, похожий на луковицу. Я при
смотрелась Ц из свернувшегося венчика торчал наружу рыбий хвост. Та-ак,
понятно, цветочек позавтракал. Себе, что ли, чего-нибудь съесть?
Я задумчиво почесала шею под ошейником. Потом подняла с песка аккуратно
сложенную одежду и натянула ее на себя. Одежда была сухой на ощупь Ц впро
чем, как и мое тело.
Ц Эй, Корняга, вы вчера здешних рыб не пробовали? Ц окликнула я корневик
а. Ц Они съедобны вообще?
При упоминании о еде Корняга заметно оживился.
Ц А как же, съедобны, Ц проскрипел он. Ц Но есть еда и получше. Пойдем, пок
ажу.
Он зашкандыбал по дну, оставляя в речном песке борозды от корней Ц словн
о кто-то протащил здесь сучковатое бревно. Я шла за ним, растопырив руки в
стороны и покачиваясь. Тело здесь ощущалось более легким, чем на суше, не-
вода делала движения плавными Ц в общем, я чувствовала себя не человеко
м, а чем-то вроде набитого соломой чучела. Корняга привел меня к совершенн
о гладкому участку песчаного дна Ц ни камешка, ни кустика водорослей.
Ц Здесь копать, Ц деловито сказал он.
Ц Копать? Ц удивилась я. Ц Грибы тут, что ли растут? Подземные… в смысле
подводные… ну, то есть…
Корняга не стал меня слушать, а принялся сноровисто раскапывать песок. П
есок взвихрился под его корнями и повис вокруг мутным облачком. Невесть
откуда появился вулх, некоторое время наблюдал за корневиком, а потом пр
инялся ему помогать. Вдвоем они за минуту вырыли огромную яму, и на дне ее
обнаружился белесоватый круглый камень. Я нагнулась, подняла камень, кот
орый оказался неожиданно тяжелым, и недоуменно спросила:
Ц И это Ц еда?
На меня вдруг снова нахлынуло чувство нереальности. Съедобные камни?.. Со
н!
Ц Ракушка, Ц проскрипел Корняга, выбираясь из оседающей тучи песка. Ц
Надо открыть. Ножом.
Только теперь я заметила волнистую линию, пересекающую камень. И впрямь
Ц ракушка.
Ц А, может, ее сначала в костер? Ц предложила я.
Ц Угу, Ц утвердительно скрипнул корневик.
Вулх чихнул.
Когда все три откопанных нами ракушки были вынуты из огня и остыли, я вскр
ыла их своим хадасским кинжалом. Вообще-то поначалу я хотела воспользов
аться для этой цели вторым кинжалом, тем, что похуже моего. Но он куда-то пр
опал. Ни в оружейной сумке, ни в двумехе его не было, и я сообразила, что он н
е попадался мне под руку уже несколько дней. Наверное, потерялся каким-ни
будь синим днем. Ну и джерх с ним.
Розовое мясо моллюсков оказалось удивительно нежным и вкусным. А еще Ц
сытным. Даже Корняга, выев половину содержимого ракушки, на некоторое вр
емя удовлетворенно притих. Вулх улегся на песок и лениво следил за пропл
ывающими мимо рыбешками. Маленький фиолетовый крабик, привлеченный, над
о полагать, запахом пищи, вылез из-под камня и стал потихоньку подбиратьс
я к стоящей перед вулхом ракушке. Ветер тоже пришел к угасающему костру и
небрежно пощипывал ближайшие кусты водорослей, выбирая отдельные лист
ики повкуснее. Кажется, вороной тоже был сыт и доволен.
Ц А скажи-ка мне, Корняга, Ц обратилась я к пеньку, Ц что было на последн
ем пересвете? И куда опять делся Лю-чародей?
Ц Чародей сказал, что ненадолго задержится, Ц проскрипел корневик.
Ц И очень скоро нас догонит. Сегодня и догонит. А на пересвете ничего так
ого и не было. Одинец превратился Ц и сразу в кусты. Ты, госпожа, хотела за н
им прыгнуть, но я тебя отвлек. А потом и ты превратилась.
Ц Как Ц отвлек? Ц подозрительно спросила я. Отвлечь Карсу, которая нац
елилась все-таки разобраться с вулхом без моего участия Ц это надо было
суметь.
Ц Вот так! Ц скрипнул Корняга, и в следующий момент я подпрыгнула на мес
те, чуть не выронив из рук половинку ракушки. Потому что пенек вдруг оберн
ул ветки и корни вокруг себя, превратившись в косматый клубок вроде пере
кати-поля. Клубок подпрыгнул и сам собой покатился по песку. Вулх встрепе
нулся было, но Корняга мгновенно развернул сучки-корешки обратно и стал
снова выглядеть, как заправский пень.
Ц Тьма-ах! Ц восхищенно выдохнула я. Струйка пузырьков устремилась кве
рху.
Корняга скромно потупил глазки-ягодки.
Ц Знаешь, ты самый одаренный пень из всех, которых я видела в своей жизни,
Ц искренне сказала я.
Ц Спасибо, Ц проскрипел Корняга. Ц А вот Мо…
Вулх неодобрительно посмотрел на него. Корневик почему-то заткнулся на
полуслове. Но мне было не до того, чтобы разбираться в их с вулхом взаимоот
ношениях. Потому что я как раз задумалась над тем, почему это я не помню со
бытий прошедшего меарского дня. И вспомнила.
Тьма и демоны! Как я могла такое забыть?!
Я вспомнила, как мы с Карсой сжались в комок на берегу непонятной и пугающ
ей реки и в ужасе таращились на Ветра, который опустил голову под воду и пр
еспокойно жевал водоросли, не испытывая потребности глотнуть воздуха.

Я сказала «мы с Карсой»? Я ошиблась. Непостижимое путешествие во Тьму, кот
орое совершили мы с Одинцом на прошлом красном пересвете, серьезно измен
ило нас. Ну, по крайней мере, меня. Я недоверчиво прислушалась к собственны
м ощущениям. Да, так оно и есть.
Воспоминания о днях под другим солнцем постепенно подтачивали стенку в
моем сознании, отделявшую меня от Карсы. А пребывание в вечной Тьме оказа
лось последним ударом. Стенка рухнула. Я перестала воспринимать свое меа
рское воплощение как отдельную личность, как звериную половину себя. Бол
ьше не было внутри моего сознания двух разных «я», Карсы и человека. Была о
дна-единственная личность, одно сознание, одна душа, одно цельное «я» Ц м
адхет по имени Тури.
Правда, я по-прежнему не помнила всего, что со мной происходит синим днем.
Но скоро буду помнить. Совсем скоро.
Правда и то, что я синим днем по-прежнему отличалась от себя же красным дн
ем. Как телом, так и сознанием. Находясь в зверином теле, я иначе восприним
ала окружающий мир и иначе реагировала на него. Вероятно, так будет всегд
а. Но отныне и впредь это была я, и только я. Существо, в котором Карса и чело
век слились воедино.
Оттого, наверное, сегодня, придя в себя после превращения, я испытывала ст
ранное чувство нереальности. Настолько сильное, что даже сочла окружающ
ее сном. Сознанию непривычно было чувствовать себя единым.
Потому что одни только странности внешнего мира моих ощущений не объясн
яли. Ну, подумаешь, костер на дне реки. Эка невидаль! С тех пор, как я пересек
ла Юбен, мне еще и не такие чудеса встречались. Взять хотя бы давешнего дем
она на колокольне. Или говорящего пенька Корнягу, к которому я уже успела
привыкнуть, как к чему-то вполне обыденному.
Хотя чем ближе к У-Наринне, тем больше странностей попадается нам на доро
ге. С тех пор, как мы сбежали от землетрясения через каменную арку с истука
нами, мир перестал быть привычным. Как будто им все в большей степени упра
вляли не нормальные законы, а… магия! Что ж, в этом есть резон. Ведь мы идем н
е просто по тропам или по бездорожью. Мы движемся по пути, начертанному ма
гией. От вехи к вехе, от Знака к Знаку Ц вперед, к прекрасной и манящей У-На
ринне.
Смутные дни! Я вдруг вспомнила, чем именно меня так напугала вчера река, на
дне которой я сейчас рассиживаюсь за завтраком. И воспоминание обожгло
меня не хуже жалящих лепестков подводной лилии.
Тогда, на берегу, я ощутила противоречие, которое встревожило меня и пока
залось опасным. С одной стороны, путь в Каменный лес лежал через реку, и об
ойти ее было нельзя. С другой стороны, я чувствовала, что в этой не-воде пут
и к У-Наринне нет. Как так? Я не знала. И, боязливо поджимая лапы, вошла в реку
вслед за Одинцом.
Больше я из вчерашнего дня ничего не могла вспомнить, как ни старалась. Оч
-чень подозрительно! Я решительно встала на ноги и шагнула к вороному жер
ебцу.
Ц Доедайте по-быстрому Ц и двигаем отсюда, Ц распорядилась я, седлая ж
еребца. Кажется, Ветер обожрался водорослей, потому что живот у него был г
ораздо круглее обычного. Надеюсь, это ему не повредит.
Пока мы лакомились моллюсками, вокруг заметно потемнело. Наверное, навер
ху испортилась погода. Я подняла голову.
Зеркальная поверхность реки подернулась рябью. В следующую минуту ближ
айший к поверхности слой словно бы вскипел. Маленькие клубочки пенных пу
зырьков вдруг возникали то тут, то там, и быстро растворялись в воде Ц вер
нее, в составляющей реку жидкости Ц с тихим шипением.
Я некоторое время ошеломленно смотрела на это невероятное зрелище, не в
силах понять, что же происходит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75