Собственно, от тряски я и очнулась.
Голова болела так, что словами не расскажешь. Я позавидовала земляным че
рвям, у которых, как известно, нет головы Ц только две задницы.
Впрочем, задница у меня тоже болела. А также руки, ноги и все остальное. Еще
бы! Меня трясло, как сметану, из которой в горшке сбивают масло Ц да я и чув
ствовала себя так, словно вот-вот разделюсь на масло и обрат. Какого джерх
а?! Лучше бы я шла сама, пусть даже связанная. Им же самим быстрее было бы.
Тут, правда, у меня возник вопрос: хочу ли я побыстрее попасть туда, куда ме
ня несут. Может, и не хочу. Даже наверняка не хочу.
А куда, собственно, меня несут? И откуда?
Я вывернула шею, как черепаха, разглядывающая свой хвост, и попыталась ос
мотреться.
Оказалось, что я это сделала как нельзя вовремя. Я едва успела поймать взг
лядом отблеск реки, сверкающей в лучах Четтана, словно начищенная медная
пластинка, и река тут же скрылась за поворотом дороги. Отблеск получился
прощальным, потому что за поворотом дорога нырнула в лес. Если бы я не увид
ела реку, мне пришлось бы ориентироваться по солнцу и строить догадки. Те
перь же я точно знала, что нахожусь на западном берегу реки, которая так и
осталась для меня незнакомой. Я даже к воде не подошла, а переправили меня
через реку и вовсе в мешке и без сознания. Или в мешок меня упрятали на это
м берегу?
Что-то я не о том думаю. Какая, хрен, разница, где меня сунули в мешок?
Дорога была неширокой, но хорошо утоптанной. По обе ее стороны стеной сто
ял лес. Четверо носильщиков шагали в середине растянувшегося цепочкой о
тряда Ц во всяком случае, и впереди и позади я видела тех самых молчаливы
х воинов, которые прикончили Цуку и захватили меня в плен. Меня и вулха… ес
ли он, конечно, жив. И Ветра, надо полагать, тоже. Хотя конь Ц не пленник, кон
ь Ц добыча.
Что-то я опять не о том думаю. Какая, хрен, разница между пленником и добыче
й?
Мысли в моей несчастной голове расплывались от боли. Я закрыла глаза Ц в
се равно я пока ничего нового не увижу. Лес, дорога, равнодушные спины захв
ативших меня людей впереди и такие же равнодушные глаза, если обернуться
назад. «Не о том думаю»… а о чем надо думать? У меня появилось стойкое ощущ
ение, что одна из расплывчатых, перемешанных с болью мыслей была нужной и
важной. Но именно она, как водится, все время ускользала.
Что-то я подспудно знала такое, что могло прояснить мое нынешнее положен
ие. Но вот что?
Меня особенно неудачно встряхнуло, я прикусила себе язык и мысленно выру
галась. Зато Ц хоть тут повезло! Ц нужная мысль от толчка выпала мне на у
м, как монета в подставленную ладонь.
То, что я безуспешно пыталась вспомнить, оказалось чем-то вроде страшной
сказки. Страшной сказки про Запретную реку. Человек, который оказывался
вблизи этой реки, домой уже не возвращался. А вот то, что с ним происходило,
зависело от того, пил ли он из Запретной реки, или купался, или смотрел на с
вое отражение в воде, или перебирался на другой берег…
Да нет, не может такого быть. В смысле не может быть, чтобы Запретная река и
з какой-то полузабытой сказки оказалась так близко от обитаемых земель.
От Айетота, от Дренгерта, от Плиглекса. Хотя если каждый, кто ее повидал, пр
опадает бесследно, то как раз и может. То есть нет, если бы совсем бесследн
о, то про нее бы вовсе никто ничего не знал. Пропадают люди и пропадают, дже
рх его знает почему.
Ну правильно, именно это про Дикие земли и говорят! Пропадают, говорят, в Д
иких землях люди, и джерх его знает где именно, как и почему.
Я тяжело вздохнула от умственных усилий. Решительно никуда не ведут мои
размышления. Трудно рассуждать, не имея опоры.
Вот например Ц почему это я решила, что по-прежнему нахожусь недалеко от
обитаемых земель? Тьма! Я же не помню, как очутилась на берегу этой реки, За
претная она или какая еще. Может, колдун меня к ней перенес при помощи маги
и… Ну да, стал бы он меня вообще посылать в У-Наринну своим ходом, если бы мо
г отправить магическим образом!
Может, и стал бы. Мысли чародея мне все равно не понять, так что и пытаться н
е стоит. И вообще, если уж я взялась рассуждать на тему Запретной реки, так
надо довести мысль до точки. Или хотя бы до точки с запятой. Как любил повт
орять Унди Мышатник, нельзя одновременно идти на юг и на север.
Тут меня снова встряхнуло, и мысли приняли другое направление. Почему я в
ообще стала вспоминать про Запретную реку? Что-то ведь меня подтолкнуло
…
Я чуть не взвыла с досады. Только-только ухватила за хвост одно воспомина
ние, теперь надо ловить другое. Ну не могу я думать, когда так трясет!
Или как раз могу? И чем же мне еще заниматься, если меня несут, как мешок с на
возом? Кстати, мне бы не помешало того, в кустики. А то еще часок такой тряск
и, и будет им не «как», а в самом прямом смысле мешок с навозом.
Мне вдруг стало себя жалко. По-настоящему жалко, чуть не до слез, даже в нос
у защипало. Темное небо, ну и утречко выдалось! С самого пересвета мне не т
о, что в кустики сходить не давали Ц не было времени даже задуматься, хочу
ли я это сделать!
Сначала этот покойный придурок Цука, упокой его Тьма, вынюхал древесную
дыню в моей поклаже и пристал с дурацкими вопросами. Интересно ему, видит
е ли, не купалась ли я в реке. Ясно же, что для отвода глаз спрашивал, а сам та
к и косил на мой двумех Ц и глазом, и носом.
Постой-постой! Как-то он странно спрашивал… Думай, голова Ц косичку запл
ету, как говаривал старина Унди. Ага, вот оно. «Неужели ты купалась в этой р
еке, госпожа?» В этой реке. С явным намеком, что эта река отличается от оста
льных.
Выходит, Цука знал, что эта река и есть Запретная?
Выходит, это действительно Запретная река?!
Джерхи тебя забери, покойничек, мог бы и предупредить по старому знакомс
тву. Да, видно, запах плодов многодрева отбил у Цуки все соображения, кроме
одного Ц заполучить драгоценное лакомство. Кажется, он надеялся, что не
приятности Запретной реки затронут только меня и не коснутся его. И зря н
адеялся.
Я вдруг почувствовала, что меня клонит в сон Ц несмотря на тряску, несмот
ря на боль в голове и во всем теле. Странно, ведь я вообще очень редко сплю. Т
ело оборотня в момент превращения стряхивает с себя и болезни, и усталос
ть. Похоже, я переутомилась от мыслительной работы. Даже проклятая неров
ная тряска стала представляться мне мягким усыпляющим укачиванием.
Последняя мысль, которая оказалась непосильной для бодрствующего созн
ания и погрузила меня в сон, была: если колдун и впрямь обретался неподале
ку, куда же он делся?
Проснулась я свежей и бодрой. Голову словно проветрили и вымели из нее ве
сь хлам. Ни боли, ни лишних мыслей.
Я вспомнила свои попытки «идти на север и юг одновременно» и ужаснулась
задним числом. Мда-а, крепко меня приложили по голове там, на берегу. Если у
кого-то мысли всегда ходят такими кривыми дорожками, при этом наступая д
руг другу на пятки, то он за всю жизнь ничего путного не придумает. А всего-
то и нужно в любом деле выделить главное и второстепенное.
Страшная сказка про Запретную реку Ц это второстепенное.
А главное то, что неизвестные люди связали меня и несут неизвестно куда. Я
поискала взглядом сквозь кроны деревьев красный шар Четтана. Судя по том
у, как припекало даже здесь, в лесу, утро давно успело стать днем. И день это
т выдался жарким. А несли меня на запад. На запад Ц это хорошо, туда мне и ну
жно. Только без мешка и в другой компании.
Я облизнула пересохшие губы. Пить хотелось зверски… хорошее слово. Уж кт
о-кто, а я имею полное право на зверские желания. Даже когда я человек.
Ц Эй, вы! Ц хрипло, но громко сказала я. Ц Воды дайте!
Признаться, я ожидала, что на мою просьбу не обратят внимания. Но носильщи
ки остановились. Ко мне приблизился высокий человек с замкнутым и властн
ым лицом. Его лицо свидетельствовало о высоком ранге больше, чем толстая
серебряная цепь на шее. Он молча взял меня за подбородок и приложил к губа
м тыквенную флягу с водой. Прекрасно! Есть только две вещи, которые не зазо
рно принять от врага Ц его жизнь и воду для поддержания жизни собственн
ой.
Впрочем, я пока не считала этих людей врагами, только противниками. Звани
е врага еще надо заслужить.
Высокий мужчина с цепью терпеливо дождался, пока я осушу флягу, и дал знак
сменившимся носильщикам. Я снова закачалась на жердях, как подвешенный к
балке окорок.
Ц Есть я тоже хочу, Ц сердито сказала я. Ц И гадить. И вообще Ц развяжит
е меня! Куда вы меня несете?
Высокий мужчина почти улыбнулся мне. Почти. Губы его не дрогнули, зато в гл
азах вспыхнули искорки. И он не вернулся на прежнее место в колонне, а поше
л дальше рядом со мной Ц благо, дорога стала заметно шире.
Ц Придется потерпеть до города, Ц сказал он вполне дружелюбно. Ц Это у
же близко.
Город? В Диких землях?!
Ц Зачем вы меня туда везете?
Мужчина пожал плечами. Искорки в его глазах погасли.
Ц Твой хозяин мертв, Ц проронил он, Ц и теперь тебя купит кто-нибудь др
угой. Стража реки убивает только свободных людей.
Темное небо! Я на какой-то миг просто потеряла дар речи. Откуда он знает, чт
о Беш мертв? Ссылка на мертвого хозяина настолько ошеломила меня, что зам
ечание насчет свободных людей не сразу до меня дошло.
Ц Так вы решили, что я рабыня?!
Высокий мужчина посмотрел на меня Ц на этот раз даже без тени улыбки Ц и
молча притронулся пальцем к ошейнику у меня на шее, выступающему над зав
язками мешка. А потом отвернулся, давая понять, что разговор окончен.
Теперь я поняла все, только не знала Ц злиться мне или радоваться. Поскол
ьку на мне был ошейник, меня приняли за рабыню. И по каким-то неизвестным м
не соображениям убивать не стали. А свободного охотника Цуку прикончили
первой же стрелой. Именно его мой собеседник счел моим хозяином Ц его, а в
овсе не Беша, который, надо полагать, уже покоится на айетотском кладбище.

Выходит, магический ошейник спас мне жизнь Ц правда, каким-то совершенн
о не магическим путем. Но все равно спасибо.
Я попыталась вообразить, что меня ждет в этом незнакомом городе и как я бу
ду из него выбираться. Положение раба я себе представляла довольно смутн
о Ц в основном, по рассказам северян. В наших краях рабов не держали. Не зн
аю, почему. Может быть, потому, что в большом городе на перекрестке торговы
х путей нетрудно сбежать от хозяина, покинуть город и затеряться среди п
утников. Не то, что в северных крепостях, где населения меньше, чем у нас в л
юбой деревне. Да и дороги в окрестностях Айетота не столь опасны, как на се
вере Ц крепкий мужчина может путешествовать и в одиночку.
Другое дело женщина. В цех наемников или, пуще того, в тайное сообщество уб
ийц женщин брали неохотно Ц но если уж брали, то можно было считать, что э
то и не женщина вовсе, а смерть в женском обличьи. Такая, понятное дело, мог
ла странствовать по любым дорогам в любой стороне света. Но вот обыкнове
нной женщине и в наших краях не стоило удаляться от дома. А уж оказаться од
ной, без охраны, на большой дороге Ц так проще было сразу повеситься, не в
ыходя со двора.
Надо полагать, потому и жили женщины в большинстве своем не лучше, чем раб
ы у северян. Взять хоть бы безмолвных и безымянных женщин из шайки Беша, уп
окой его Тьма. В общем, я так понимаю, что раб Ц это тот, кому больше некуда
деться.
Так что пусть этот, с серебряной цепью, не рассчитывает, что я долго буду п
рикидываться рабыней. Лишь бы только из мешка выпустили и руки-ноги разв
язали! А там посмотрим, сумеют ли они меня удержать. Думаю, что не сумеют. Я и
в человеческом облике неплохой боец, ну а если я не смогу выбраться из гор
ода до заката Четтана, уж Карса им такое покажет!
Тут меня вдруг прошибла мысль, да такая скверная, что я вспотела в проклят
ом мешке от шеи до пяток. Дура я самодовольная! «Карса им покажет». Ну да, по
кажет. Если до пересвета ее Ц то есть меня Ц выпустят из мешка. А если Чет
тан зайдет и превращение свершится, то люди бросят оборотня в костер, не р
аздумывая. И не развязывая. Тьма и демоны!
Ц Господин! Ц окликнула я мужчину с цепью, который продолжал шагать ряд
ом со мной, погруженный в свои мысли. Ц Ты говорил, что город уже близко. Ка
к близко, господин?
Мужчина очнулся от размышлений и посмотрел на меня, как на ненормальную:

Ц Так вот же он, город!
Ц Темное небо! Ц не удержалась я. Ц И это вы называете городом?!
…Наверное, это все-таки был город. Просто я никогда не видела таких городо
в.
Хотя, правду сказать, я не слишком-то много городов видела на своем веку
Ц всего три или четыре, не считая Айетота. Самым большим и богатым из них
был южный город Хадас, в прославленных оружейных лавках которого я прове
ла весь отпущенный мне Бешем на развлечения красный день. Но, переходя из
одной лавки в другую, я успела заметить и фонтан в виде свернутого кольца
ми двуглавого удава на площади перед дворцом, и сам дворец хадасского пр
авителя, и крошечные, увитые желтыми розами беседки на плоских крышах дв
ухэтажных домов. Да, в Хадасе были каменные дома в два и даже в три этажа Ц
признаться, именно после поездки на юго-восток я стала считать родной Ай
етот жалким городишкой.
Однако все города Ц и те, что я видела своими глазами, и те, которые знала л
ишь понаслышке Ц были скроены по одному образцу. Как разные куртки, кото
рые отличаются друг от друга фасоном и материалом, но непременно имеют д
ва рукава, и ворот, и застежку.
Поэтому я ждала, что лес вот-вот расступится, и дорога выведет нас к ограж
дающей город каменной стене или хотя бы частоколу из крепких бревен. А вм
есто этого дорога вдруг растеклась множеством троп, и часть отряда вмест
е с моими носильщиками свернула на одну из них. И тут я с изумлением поняла
, что это все-таки город Ц потому что не все окружающие нас деревья оказа
лись деревьями.
Бревенчатые постройки прятались среди стволов и разлапистых ветвей де
ревьев какой-то совершенно незнакомой мне породы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75