Потребовались бы годы, чтобы осознать то, что предвидела Роза. Если бы Стивену когда-либо прежде пришла в голову мысль об этом – он не замедлил бы разделаться с ней.
Кассандра представила себе реакцию Николаса на то, что она задумала. Он будет разгневан, и не без основания. Ведь она будет просить отступиться от нее.
Они сидели на террасе, наблюдая фейерверк в Сентрал-парке. Разговор за столом был напряженный.
– Ты понимаешь, о чем ты меня просишь? – сказал в конце концов Николас.
Перед ним на столе темно-бордовая папка. Перечитывая ее содержание, он не уставал восхищаться прозорливостью Розы, ясностью ее мысли. Затем он выслушал Кассандру, которая объясняла, как она намеревается преобразить сон в реальность. Когда он все обдумал, то отказался уступить.
– Я так и знала, – нежно возразила она, поглаживая его руку.
Николас затряс головой:
– Это ужасно, Касс. Ты хочешь, чтобы я оставил тебя. И требуешь от меня заставить весь мир увериться в том, что ты для меня никогда ничего не значила.
– Ты должен убедить Стивена, что я ничем не угрожаю ему. Тогда он оставит меня в покое. Мы выиграем время, любовь моя, необходимое для того, чтобы я смогла закончить то, что начала Роза.
– Но как я могу это сделать? – прошептал Николас. – Ты сама сказала, что исполнение проекта потребует годы, если это вообще осуществимо. И за все это время я не смогу прийти к тебе, чтобы помочь в трудную минуту!
– Ты поможешь мне совершенно особым образом. Это сделать способен лишь ты. А спрашивал ли ты себя, что стоило мне просить тебя об этом? Пожалуйста, прошу тебя, попытайся понять меня.
Николас привык принимать сложные решения, но это было самым тяжким из когда-либо предложенных ему. «Ведь я никогда никого не любил так, как люблю ее…» Кассандра прочла его мысли.
– Я нуждаюсь в твоей любви, Николас. И сейчас более, чем когда-либо.
– Мы найдем какое-нибудь укромное местечко, – проговорил медленно Николас, – где сможем изредка встречаться втайне от всех.
– В Коннектикуте, – сказала шепотом Кассандра, – там есть маленький домик на берегу озера. Вдалеке от ближайшего населенного пункта. Зимой мы сможем кататься на льду, а летом наблюдать в камышах за танцами жуков-светляков…
Внезапно Николас оказался рядом с ней, обнял ее, его губы запылали на ее волосах.
– Мне будет так не хватать тебя!
– Полюби меня прямо сейчас, дорогой, так, чтобы я могла вспоминать…
* * *
Николас Локвуд ожидал вызова Стивена отнюдь не только для того, чтобы ему сейчас объявили об увольнении. Ему было уже известно, как досконально Стивен проверял списки служащих, тщательно изучая каждую деталь, пытаясь обнаружить, как эти люди взаимодействовали с Розой и насколько они были преданы ей, – если вообще были преданы. Именно теперь, думал он, Стивен ясно представляет себе, какова роль руководителя отделом инспекторов. Николас был в курсе очень многих дел как в «Глобал», так и у Розы. А это подразумевает большое доверие. Сможет ли он убедить Стивена в том, что он может быстро изменить свою лояльность?
И это был не единственный вопрос, который не давал покоя Николасу, когда он шел в офис к Стивену. Он не имел понятия о том, содержалось ли в личных делах Розы что-либо относительно его охоты за Гарри Тейлором, как и какой-либо информации о его связях с Монком Мак-Куином, Абрахамом Варбургом и Цюрихом. Если Стивен что-либо заподозрит об этом, то Николас немедленно лишится работы. А это означает, что Кассандра не будет иметь глаз и ушей в «Глобал».
Николас застыл, услышав, как новый секретарь Стивена докладывает о его прибытии.
– Присядьте, Локвуд. Через минуту я буду свободен. Николас отметил выучку. Стивен сидел за столом, делая вид, что занят бумагами. Он демонстрировал свою власть, давая понять, что есть куда более безотлагательные дела, чем будущее Локвуда. Николас сел, небрежно положив ногу на ногу, и обратился к своей памяти.
– У вас хорошая репутация, – промолвил в конце концов Стивен, – работа нравится?
Николас насторожился.
– Да, сэр.
– Расскажите мне о Гарри Тейлоре.
Вопрос озадачил Николаса, но он моментально взял себя в руки. Стивен внимательно наблюдал за ним.
– Очень немногое, сэр. Я не нашел его.
– Это так. Но я хотел узнать, почему вы следили за ним.
– По просьбе мисс Джефферсон.
– Она излагала какие-то доводы?
– Нет, сэр, я полагаю, что это было что-то личное. Мистер Тейлор давно исчез, и мисс Джефферсон попросила меня, используя мои связи в Европе, найти его следы. Так же она дала понять, что это не должно мешать выполнению моих других обязанностей. Это было побочное задание.
– И насколько далеко продвинулось это побочное задание?
– Боюсь, не очень. У меня были люди во Франции и Англии, которые наблюдали за мистером Тейлором. Я получил сведения о том, что его видели в Лозанне, затем в Риме. После этого следы затерялись, – Николас приостановился, – прежде чем пришли какие-либо новые сведения, мисс Джефферсон была убита.
– Я вижу, Локвуд, вы в курсе того, что здесь многое должно измениться. Так вы за изменения?
– Если этот вопрос означает, хотел бы я сохранить свою работу, то я отвечу «да».
– Я хотел бы, чтобы вы остались именно на этом месте, какое сейчас занимаете. То, что вы делаете, вы делаете хорошо.
– Спасибо, сэр. Глаза Стивена сузились:
– Но существует одно «но». Вы были очень близки с Кассандрой. Эта трогательная встреча в Сан-Франциско после вашего спасения! Однако удобное стечение обстоятельств для вашего возвращения на службу в это здание едва ли добавит покоя в любовную идиллию?
– Но я полагаю, это дело решенное, – ответил Николас холодно, – в чем проблемы?
Стивен не мог скрыть своего ликования.
– Вы знаете, что Кассандра попыталась сделать со мной в суде? Мне кажется, что отношения с ней могут вызвать некоторый конфликт интересов. Не кажется ли это для вас чересчур обременительным?
Николас не содрогнулся:
– Нет проблем.
– В самом деле? Ведь вы фактически жили с ней?
– Вы предложили мне выбор. Как я понимаю, вам необходимо знать наверняка, на чьей я стороне. Замечательно. Я вам уже сказал, что мне нравится моя работа и я желал бы сохранить ее. Это мой ответ. Ваше право принять его, либо нет!
Стивен улыбнулся, довольный своими уточнениями относительно связи Николаса с Кассандрой.
– А вы настоящий пройдоха, как я и предполагал. Николас встал.
– Сколько людей – столько и мнений.
В этот момент мысли Николаса были уже далеко. Затем Стивен засмеялся.
– Все в порядке, Локвуд. Занимайтесь своим делом.
Когда Николас собрался уходить, Стивен обратился к нему:
– Между прочим, я хотел бы вернуться к вопросу о Гарри Тейлоре. Но в иной обстановке, понимаете? К нему у меня особый интерес.
На следующий день Николас был в своем офисе, когда вдруг услышал шум. Дверь распахнулась так, что матовое стекло зазвенело в раме.
– Прошу прощения, мистер Локвуд. Я ей говорила, что вы заняты, – оправдывалась его секретарша, когда Кассандра устремилась к нему.
– Ничего. Все в порядке, Этель, – сказал он спокойно. – Вы свободны. Благодарю вас.
– Что это значит? – требовательно спросила Кассандра, швырнув на стол газету.
«Нью-Йорк таймс» была открыта на первой полосе, где помещались новости в мире бизнеса. Передовица была полностью посвящена Николасу Локвуду, который одним из немногих выжил в бойне в «Глобал».
– Это правда? Ты собираешься работать на него?
– Кассандра, пожалуйста, успокойся. Кругом люди…
– Пусть. Я желаю знать правду о том, почему ты здесь.
– Да, это так, – ответил Николас. Кассандра затрясла головой:
– Я не могу поверить этому. После всего…
– Не позорь меня. Здесь мое будущее, – сказал Николас холодно, – если не можешь согласиться с этим…
– Не могу и не хочу, – возразила Кассандра, швырнула газету ему на колени: – Мои поздравления. Знаю, у вас это получится.
Кассандра повернулась и вышла. Николас встал и облокотился о дверной проем, провожая ее взглядом. Краешком взгляда он заметил Стивена Толбота, наблюдавшего за ним с ликованием во взгляде.
60
Эрик Голлант почувствовал облегчение, когда посыльный вручил ему извещение о его отставке. Он не питал иллюзий относительно работы у Стивена Толбота. Это должен был быть сущий ад. С другой стороны, за считанные недели до своего шестидесятилетия, Эрик был готов к отставке. Его волосы поредели, а линзы в очках стали толще, но его портфель ценных бумаг не давал повода плакаться на судьбу. У него было достаточно средств сообразно его скромным потребностям, равно как и его супруги, даже для внуков кое-что прибережено. Ничто уже не было так близко сердцу Эрика, как радостные возгласы детей, переворачивающих весь дом вверх дном. Полнейшая идиллия, если бы только не воспоминания о старом друге, Хью О'Ниле.
В теплый весенний день 1950 года, когда он прогуливался по Лексингтон-авеню в направлении к Эмпайр-стейт-билдингу, его мысли занимал вопрос, зачем Кассандре понадобилось видеть его. После отступничества Локвуда в ряды Толбота ее ждала участь настоящей отшельницы. Эрик был всей душой на стороне Кассандры. Она лишилась двоих, на кого она рассчитывала, – Хью О'Нила и Николаса Локвуда. Прежде к Локвуду он испытывал подсознательную симпатию. Ему казалось невероятным, что тот мог так легко переметнуться.
«Негодяй», – с чувством отвращения и раздражения подумал он.
Пробираясь сквозь толпу, Эрик узнавал среди спешащих мимо него людей многих Локвудов, молодых, с суровым выражением лица, рано возмужавших, поклоняющихся фальшивому идолу.
Джимми Пирс надвинул шапку из меха ирландской гончей на свою непослушную рыжую шевелюру. В то время как он кружил вокруг своего стола в редакторском офисе, сотрудники спешили прочитать гранки газет, каждая из которых кричала сенсационным заголовком «Срочно!», в том числе и та, которая торчала из кармана его куртки. Когда он в конце концов оказался на улице, он, устало передвигая свои длинные ноги, отправился на другую сторону города.
Телефон Кассандры, казалось, испортился. После фиаско со Стивеном и несчастья с Локвудом Джимми не услышал от нее ни слова. Он некоторое время названивал ей, чтобы увериться, все ли в порядке. Он предлагал ей вернуться в «Кью», рассчитывая, что ее лучше занять чем-либо, чем она будет сидеть сложа руки. Кассандра вежливо отказывалась, уклончиво ссылаясь на свои планы.
Пересекая Медисон, Пирс удивился, почему Кассандра выбрала специфическое здание Эмпайр-стейт-билдинг. Как ходячая энциклопедия Нью-Йорка, Пирс был убежден, что из того, что предлагает город, любое третьесортное кафе было бы куда привлекательнее. Во всяком случае, это, казалось, было не во вкусе Кассандры.
Комната номер пять находилась в юго-западном углу здания. Линолеум был местами грязным и вытоптанным, окна окрашены грязноватого оттенка краской, стены набухли из-за неисчислимых подтеков.
– Но, я полагаю, что у меня приглашение именно за этот стол, – пробормотал Джимми Пирс.
– Вы уверены? – спросил Эрик Голлант.
– Как ни в чем более достоверном.
– Спасибо, джентльмены, за ваше вежливое замечание.
Кассандра, одетая в синий костюм и серебристо-белую блузку, шла через зал, стуча каблуками лакированных туфель и выбивая клубы пыли рядом с ними.
– На самом деле, я просила заведующего принести это, – сказала она, указывая на шаткие столы и стулья. – В противном случае нам пришлось бы сидеть на полу.
– Замечательно, – сказал Пирс. – Я был бы рад приятно провести время.
– Я рада вас видеть, – сказала Кассандра, обняв их обоих.
На мужчин произвело глубокое впечатление то, как выглядела Кассандра. Она немного похудела, что придало ей изящности. Ее голубые глаза искрились надеждой и ожиданием.
– Замечательно, – сказал Джимми, – но… что это за место?
– Убого.
– Я бы сказал, это больше того. Что же это?
– Мой новый офис. Или, я бы сказала, наш новый офис.
– Замечательно, – бухгалтер посмотрел с сомнением. – Каждый из нас само внимание.
– Каждый из вас знает, что такое кредитная карточка, – сказала Кассандра.
– Да, в конечном итоге путь к банкротству, – выпалил ответственный редактор «Кью».
– Благодарю за такое доверительное мнение, – ответила Кассандра сухо. – На самом деле история кредитной карточки намного старее, чем вы полагаете.
И Кассандра пустилась в исторический экскурс к рубежу веков, когда некоторые отели предлагали своим постоянным клиентам специальные карточки для расчета за номер и питание. В 1914 году некоторые ведомственные магазины выдавали подобного рода металлические карточки, а в 20-е годы нефтяные компании печатали карточки для расчета за услуги заправочных станций.
– Все это привело к непогашенным задолженностям, – напомнил ей Эрик. – Широкое распространение покупок в кредит, иначе про запас, явилось одной из причин кризиса в 1929 году. Затем в годы депрессии мы имели все виды наличных денег и платежи в рассрочку. Это продолжалось вплоть до второй мировой войны, когда правительству удалось обуздать систему выдачи кредитов.
Но все эти вещи – расходные карточки или рассрочки – хороши для одного коммерсанта, или, в крайнем случае, для одной компании, – а что было бы, если карточки могли использоваться во многих различных магазинах?
Кассандра терпеливо ждала, пока друзья осмыслят ее слова. Она хотела, чтобы идея не показалась слишком простой, но произошло именно это.
– Уточните, пожалуйста, что вы имеете в виду, Кассандра? – спросил Эрик, протирая очки.
Кассандре был знаком этот жест. Это значило, что бухгалтер готовился к серьезному обдумыванию.
– Стивен получил все от «Глобал», – продолжила она. – По крайней мере, и он и все так думают. Но Розой был разработан проект, который она хранила в тайне. Никто не знал об этом. Никто и не подозревал о его существовании. Он прост, но, по мнению Розы, способен изменить всю финансовую систему. Я изучила его, и, на мой взгляд, все верно.
Кассандра сделала паузу:
– Прежде чем продолжить, я должна сказать, что ни на кого из вас не накладываются какие-либо обязательства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104