– Что происходит? – сонно спросила Кассандра, когда Николас выскользнул из постели, чтобы открыть дверь.
– Я сейчас вернусь.
Одного взгляда на мрачное лицо полицейского было достаточно, чтобы понять – новости не могли быть хорошими. Когда он прочитал телетайп, в глазах потемнело. «Только не Роза! Этого не может быть. Роза была несокрушима». Николас набрал номер ближайшего полицейского участка и попросил разрешения для этих двоих остаться.
– Когда пресса узнает об этом, они будут атаковать двери.
Дежурный офицер согласился. Когда полисмены встали на вахте у дверей, Николас уже звонил во французскую чартерную авиакомпанию. Через час самолет будет готов доставить их в Лондон. Он распорядился о том, чтобы другим самолетом лететь оттуда в Нью-Йорк.
– Николас, в чем дело?
Кассандра стояла босиком, в ночной рубашке, протирая сонные глаза. Николас взял обе ее ладони в свои и крепко сжал.
– Несчастный случай. Роза… Вероятно, она…
Следующие 72 часа прошли для Кассандры как в тумане. Пока они летели через океан, сон бежал от нее. Только когда она была вконец измотана, Кассандра смогла немного поспать на плече у Николаса. Настоящий кошмар начался в аэропорту. Репортеры были в ударе, преградив дорогу. К счастью, здесь были Джимми Пирс и другие ребята, которые пришли на помощь Николасу и вытащили Кассандру из толпы. Склонив голову, Кассандра пробиралась вперед, не обращая внимания на вопросы, которыми ее засыпали, и заслоняя ладонью глаза от вспышек фотоаппаратов.
В Карлтон-Тауэрсе усталость и беспомощность висели в воздухе, как сигаретный дым. Хью О'Нил, Эрик Голлант и другие администраторы «Глобал» уже ждали их. Пока Кассандра была в ванной, адвокат вручил Николасу телекс.
– Это только что пришло от британской полиции в Гонконге. Они опознали Розу. Это… это заняло так много времени потому, что тела ужасно обгорели.
– Кассандра не должна этого знать, – коротко сказал Николас.
Вернувшись, Кассандра заняла место среди мужчин.
– Я хочу знать, что произошло.
Эрик Голлант заговорил первым. Сообщение о смерти Розы ошеломило деловой мир. Кроме выражений соболезнования, распространялись слухи о преемнике. Однако никаких враждебных действий против интересов «Глобал» не предпринималось. Никто не осмеливался первым предположить, что компания была смертельно ранена.
– Совет директоров уполномочен на законных основаниях заниматься повседневными делами компании, – добавил Хью О'Нил. – Как раз этим мы и занимались. Но все основные переговоры были отложены. Мы ничего не предпримем пока не будет зачитано завещание Розы.
Когда подошла очередь Николаса, он удивил своих слушателей тем, что заявил, что улетает завтра в Королевскую колонию.
– Зачем? – спросила Кассандра. – Ты все время говоришь мне, что полиция Гонконга делает все возможное, чтобы разобраться в том, что произошло.
– Я возглавляю охрану «Глобал» и должен быть там.
Всех тронула боль в словах Николаса.
– Эта не твоя вина, – сказала Кассандра, подходя к нему. – Какой-то дурацкий двигатель не сработал. Что-то загорелось. Ты не должен винить себя!
– Я должен лететь и разобраться во всем.
– В конце концов, позволь мне лететь с тобой…
– Это не самая лучшая мысль, – сказал быстро О'Нил. – Ты вероятная наследница Розы, Кассандра. Тебе нужно остаться здесь. Люди считают, что «Глобал» – это ты. Мне страшно говорить об этом, но внешнее благополучие сейчас значит все.
Кассандре не хотелось слушать его. В глазах ее стояли слезы от боли Николаса. Ей хотелось быть там ради него.
– Как долго тебя не будет? – спросила она наконец.
– Дней десять, максимум две недели. Кассандра закрыла глаза.
– Ты нужен мне здесь, Николас. Его молчание сказало о его решении.
Когда совещание закончилось, Николас отвел Хью О'Нила в сторону.
– Мне нужны все бумаги Розы по банку «Хо-Пинг», – сказал он. – Каждая царапина, даже то, что написано от руки. Мне нужны все твои записи, равно и все остальное, что ты можешь дать мне.
– Николас, ты же не думаешь, что катастрофа как-то с этим связана!
– Как раз теперь я не знаю, что и думать! Кроме того, что последний проект Розы был в работе. Так что с него и начнем!
Как только Николас прибыл в Гонконг, его встретил шеф криминального отдела полиции. Он отвел его в ангар с остатками самолета, каждый кусочек которого подвергли тщательной экспертизе.
– Что у вас есть, инспектор?
Чиновник, одетый в шорты цвета хаки, шерстяные носки и тяжелые ботинки из кожи кенгуру, указал щегольской тростью.
– Мои ребята подобрали каждую пылинку, – сказал он. Голос поднимался к самым стропилам. – Мы нашли пару вещей, которые могли бы вас заинтересовать.
Инспектор извлек почерневший погнутый кусок алюминия.
– Это от правого крыла, рядом с гидравлической линией. Обратите внимание, как он обгорел.
– Это значит что?..
– Что пилот, возможно, сбросил газ как раз перед падением.
– Зачем он сделал это?
Замечательные голубые глаза инспектора сверлили Николаса.
– Мы думали, вы сможете прояснить это.
Инспектор указал на другие обломки, которые выглядели подозрительно. Николас почувствовал, как в нем растет комок ужаса.
– Что у вас есть о самом самолете? Инспектор раскрыл толстую папку.
– Самолет был в отличном состоянии. Департамент гражданской авиации говорит, что машина налетала менее двух тысяч часов. Записи технического контроля показывают, что его обслуживание было очень тщательным. Проверки проводились только нашими людьми – британскими, а не местными властями.
– А как насчет экипажа?
– Их документы в порядке. Пилот налетал около трех тысяч часов, его напарник почти столько же. Все стюарды работали раньше в других компаниях. Ни у кого не было отметок о правонарушениях.
Ник листал страницы.
– И все они были японцами.
– Да, и мы обратили на это внимание, – пробурчал инспектор. – Мы обратились в банк «Хо-Пинг». Они нам здорово помогли, как и следовало ожидать, учитывая, что на борту был их директор. Но нет никаких законов, запрещающих Гонконгскому банку нанимать японских пилотов и стюардов. Со времен войны их у нас очень много. Фукушима решил нанять соплеменников. Опять вполне понятно.
– Все кажется понятным, – сказал Николас натянуто, – кроме тех маленьких странностей, на которые вы указали. О чем мы говорим, инспектор?
– Вы понимаете, мистер Локвуд, что сами по себе эти странности, как вы их называете, не являются уликами грязной игры или чего-то еще.
– Но…?
– Но они говорят о том, что пилот мог преднамеренно разбить самолет.
Николас посмотрел на него с недоверием.
– Зачем?
– Я не могу ответить. И вы тоже. Но позвольте мне спросить вас, мистер Локвуд. Ваши ребята из военно-морского флота в Тихом океане встречались с ужасными японскими пилотами-самоубийцами; камикадзе направляли свои самолеты прямо на ваши корабли или пытались делать это. У них была божественная миссия. Возможно, вы спросите меня, не было ли на уме у нашего пилота то же самое… Что-то очень важное, ради чего он пожертвовал не только экипажем, но и тем, кто его нанял?
– Или же ему приказали разбить самолет, – спокойно добавил Николас.
Следующую неделю Николас Локвуд провел, разрывая на части банк «Хо-Пинг». Он выбил ордер у инспектора финансов колонии, и ему открыли банковские книги. Пока команда отборных аудиторов разбиралась в цифрах, Локвуд тщательно проверял бумаги, касающиеся персонала. Он рассмотрел под микроскопом прошлое Ватару Фукушимы, но не смог найти причину, по которой этот скромный человек, чей металлопрокатный завод, расположенный в Токио, дал ему необходимые средства для открытия банка, хотел видеть Розу Джефферсон мертвой.
То, что стояло за Хо-Пингским делом, вызывало возмущение Николаса. Швейцарское руководство «Пирамид холдингс» прибыло из Цюриха для выражения соболезнования и с типично швейцарской эффективностью разобралось в том беспорядке, который обычно создавал Фукушима. Но они не могли – или не хотели – ничего рассказать Николасу о «Пирамид холдингс».
– До тех пор пока вы не будете готовы представить швейцарской юстиции какие-либо особые показания против корпорации, – сказали они, – вы должны будете признать факт того, что это действительно был несчастный случай.
Ни один довод, приведенный Николасом, не мог поколебать чинных швейцарцев. Провал становился невыносимым. Сердце и чутье подсказывали ему, что Роза Джефферсон была убита. Только один человек мог выиграть от ее смерти – Стивен Толбот.
«Но это бессмысленно, – спорил сам с собой Локвуд, – Стивена отстранили от дел «Глобал» очень давно. Эта чертова версия не выдерживает критики».
Но Локвуд знал, что стремление к мести проделывает очень сложные ходы в мозгу человека.
Как он и обещал, Николас привез тело Розы домой. И, кроме того, он привез новости, которых все в «Глобал» отчаянно ждали.
– Это был несчастный случай, – сказал он Кассандре, Хью О'Нилу и другим, собравшимся в офисе О'Нила на Нижнем Бродвее. – Гонконгская полиция и руководство гражданской авиации согласны с тем, что в гидравлической системе был дефект.
В комнате воцарилась тишина. Взгляды обратились к Кассандре.
– Что происходит сейчас?
– У нас есть копия официального расследования, – сказал О'Нил мягко. – И у нас есть подтверждение Николаса. За подготовкой похорон следят. Кассандра, если ты не возражаешь, это было бы подходящим временем для прочтения завещания Розы.
Адвокат добавил:
– Николас, почему бы тебе не остаться?
Когда все вошли, О'Нил подошел к сейфу. Кассандра вспоминала, как прошлый раз смерть представилась ей самой и потребовала отчета. Ей была ненавистна мысль получить еще что-то от мертвой. Наследство, полученное от Розы, принесло бы с собой и обязательства, которые она, за неимением выбора, должна была принять. Хью О'Нил вернулся за свой стол со стопкой бумаг, перевязанных красной ленточкой. Страницы покоробились, когда он дотронулся до них – свидетельство возраста.
– Насколько я знаю Розу, все будет здесь, на последней странице, – сказал он, надевая свои бифокальные очки. – Но чтобы быть уверенным…
О'Нил осторожно перевернул страницы, кивая с видом человека, который найдет то, что и ожидал найти.
– Общие сведения, деньги на благотворительность, музеи, пожертвования на культуру, – все чисто и аккуратно…
Внезапно кулаки О'Нила ударили по бумагам.
– Это невозможно! – прошептал он. – Она этого не хотела. Она должна была изменить это!
Стивен Толбот сидел у бассейна – причудливой фантазии с гротом, окруженном цветами и пальмами и оканчивающимся водопадом. На низком столике валялось двадцать газет со всего света. Три недели прошло со дня смерти Розы Джефферсон в Гонконге, а ее имя все еще преобладало в деловых заголовках. Стивен поднял ножницы и вырезал еще одну статью. Он отметил дату и вложил ее в папку, уже полную вырезок.
«Они скоро будут здесь».
Позади него проплыла Юкико. Она уже давно следила за тем, как Стивен лелеял свою мечту, свою навязчивую идею. Пока его мать была жива, он почти никогда не обращался к ней. Теперь, когда она была мертва, он не мог от нее отделаться.
– Ты должна позволять мне маленькие причуды, – сказал Стивен, сосредоточиваясь на своем занятии.
«Это все, о чем он заботился – убрать ее с дороги».
Стивен ни разу не упомянул тех людей, которые отдали свои жизни для того, чтобы умерла Роза. Для него они были просто инструментами. Но Юкико знала каждого из них. Она провела с ними долгие часы, объясняя, что нужно сделать и зачем. Она знала, что каждое ее слово творило вдов, сирот и убитых горем матерей.
В конце концов эти люди выполнили свой долг перед ней и показали свое безмерное уважение к памяти Хисахико Камагучи. Они ушли из жизни с честью. И теперь пришла очередь Стивена доказать свое уважение к ним. Тайнам его прошлого ничто не угрожало. «Глобал Энтерпрайсиз» перешла в руки молодой и неопытной женщины, которая станет легкой добычей. Люди из Японии были на Гавайах. Пришло время, когда Стивен должен отдать то, что создал, и теперь каждый доллар каждого вложения «Пирамид» вернется в Японию, к новым дзайбацу, в будущее.
Стивен поднялся, услышав музыку ветра. Он дотронулся до щеки Юкико.
– Все будет замечательно, – сказал но мягко. – Поверь мне.
Юкико вздрогнула. Что-то должно быть не так, потому что Стивен раньше никогда не трогал ее.
Он помнил их лица со времен оккупации. Каждый был под подозрением в совершении военных преступлений. Если бы следователи сделали свое дело, их бы всех повесили. Но Стивен позаботился об этом, и вместо них сдали Хисахико Камагучи.
Пятеро японцев, одетых в серые костюмы, белые рубашки и в черных галстуках воспользовались гостеприимством Юкико. Пока не был подан чай, разговора о делах не начинали.
– Джентльмены, – сказал Стивен, поднявшись и подойдя к окну во всю стену, выходившему на океан. – Как показывают цифры, стоимость золота, поднятого с «Хино Мару», увеличилась более чем до тридцати миллионов долларов. Теперь мы контролируем финансовые институты, торговый флот, склады, земли и шахты на всем Дальнем Востоке. Исходя из наших договоренностей, пришло время перевести прибыли в ваши дзайбацу.
Стивен помолчал и улыбнулся.
– Но планы несколько изменились.
Стивен оставил без внимания взволнованный шепот. Он спокойно вручил Юкико и каждому из остальных по листу бумаги.
– Этого быть не может, – медленно сказала Юкико.
– Это правда, мистер Толбот? – спросил один из японцев.
Стивен запрокинул голову и засмеялся.
– Да! Да, старая сука так и не изменила завещания. «Глобал Энтерпрайсиз» принадлежит мне!
Стивену понравилось выражение их лиц. В отличие от большинства людей Запада он умел разглядеть перемену в настроении за кажущимся нейтральным внешним видом. Волнение блестело в каплях пота. Он мог поклясться, что чувствовал, как их сердца забились сильнее.
– Стивен, это… это невероятно, – сказала Юкико.
– Это триумф! – объявили японцы. – То, чего мы рассчитывали добиться за тридцать лет, теперь займет половину этого срока, а может быть, и меньше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104