– Это медицинская палата, мэм.
Что-то в голосе администратора встревожило Розу. Она остановилась, заглянула через окно из стекол и не могла удержаться, чтобы не вскрикнуть.
– Что за ад вы здесь устроили? – закричала она.
Внутри камеры, стены которой обиты грязной парусиной, был человек или то, что от него осталось. Он был завернут в смирительную рубашку, которая стягивала руки и верхнюю половину тела, но оставляла свободу ходить по камере и биться о стены. Его брюки были грязны и покрылись коркой, его лицо кровоточило от наказания, которое он наложил на себя.
– Мисс Джефферсон, пожалуйста.
Роза оторвалась от него и начала бегать от камеры к камере, заглядывая через глазки.
– Где Франклин? – кричала она. – Что вы с ним сделали?
Откуда-то из мрака ответил хриплый голос:
– Привет, Роза. Добро пожаловать в Лондон.
Роза пыталась отгородиться от пугающего мира, лежащего за дверью камеры Франклина. Она достаточно успокоилась, чтобы оценить условия, в которых содержался ее брат. Камера была чистая, полотняные одеяла свежевыстиранные. Она была обеспокоена тем, как похудел Франклин, но он убедил ее, что ухаживают за ним хорошо. Что беспокоило Розу, так это отстраненность Франклина. Он выглядел безразличным, его глаза, казалось, смотрели сквозь нее. Его голос, когда-то столь звонкий и живой, был монотонным.
– Я хочу вызволить тебя отсюда, – говорила Роза. – Как только я прибуду в Лондон, я возьму тебя на поруки. Я найму лучших адвокатов. Через несколько дней ты вернешься в Лондон.
Франклин слабо улыбался: – Спасибо.
Роза в отчаянии ломала руки:
– Ты должен рассказать, что случилось. Я должна знать!
– Но это же просто. Я застрелил Мишель.
– Но почему? Франклин отворачивался.
– Я очень устал, Роза. Я хочу отдохнуть.
– Франклин, пожалуйста, не отворачивайся от меня. Я здесь затем, чтобы помочь тебе.
Франклин взглянул на нее, его глаза наполнились жалостью.
– Ты не шутишь, Роза? Ты собралась помочь мне – таким же путем, как ты сделала это в Нью-Йорке?
– Нью-Йорке? Я не понимаю…
– Я узнал о моей медицинской карте. Ты никогда мне о ней не говорила.
Роза была ошеломлена. Обвинение в глазах Франклина раздирало ей сердце.
– Я могу объяснить все…
– Я не сомневаюсь, что ты можешь, Роза. Но не мне. Объясни это Мишель. Ее я почти убил.
Роза обвила Франклина руками, но было слишком поздно. Он сидел на койке, неподвижный, с закрытыми глазами, молчаливый, как статуя. Долго она держала его так, не зная, сможет ли она вернуть его обратно.
– Я не понимаю, как вы могли привезти его сюда, – говорила Роза, вероятно, десятки раз. – Это сумасшедший дом!
Она была в офисе у администратора, сидя напротив сэра Денниса Притчарда.
– Полиция не могла поступить по-другому, – ответил доктор. – Фактически Франклина хотели поместить в отдельную камеру, в отделение для злостных правонарушителей. Поверьте мне, это было бы много хуже.
– Ну, я собираюсь вызволить его отсюда.
Сэр Деннис ничего не сказал. Он слышал, что Роза упомянула «Тори, Тори энд Деслорьерс», наиболее влиятельную и престижную юридическую фирму в Лондоне. Он пожелал ей удачи, но сомневался, что даже их влияние поможет освободить Франклина до того, как он предстанет перед судом.
– Доктор, что вы реально знаете о состоянии моего брата? – спросила Роза, вспомнив, что сказал ей Франклин.
– Намного более, чем вы или Харрис предпочли рассказать мне, – холодно ответил сэр Деннис. – У вас могли быть свои причины утаивания армейской медицинской карты от Франклина. Но не показать ее мне – непростительно.
Роза покрылась малиновой краской, но сдержалась.
– Я так понимаю, что вы видели эту карту?
– Да.
– Где же вы ее достали?
Сэр Деннис объяснил, как Мишель ездила за информацией в Париж.
– Ваша невестка – отважная и заботливая жена. Возможно, если бы информация была у нас раньше, ничего этого не случилось бы.
– Пожалуйста, не судите меня, доктор, – сказала Роза. – Моя единственная забота – была и есть – это Франклин. – Сейчас, когда вы все знаете, есть ли что-нибудь, что вы можете сделать для него?
– Хотелось бы, чтобы я мог, мисс Джефферсон. Костяшки пальцев Розы побелели, когда она схватилась за ручки кресла. Потом она встала и пошла к двери.
– Спасибо вам за все, что вы сделали, доктор. Пожалуйста, скажите Франклину, что я вернусь утром.
– Мисс Джефферсон, можете вы мне по крайней мере сказать – почему? – окликнул ее Деннис.
Роза колебалась.
– Сейчас это уже не имеет значения, правда?
Ко времени, когда она прибыла в «Ритц», Роза была совершенно измучена.
– Мисс Джефферсон, вас хочет видеть джентльмен, – сказал менеджер, протягивая ей ключ. – Он в Длинной галерее. Вы желаете видеть его сейчас?
Думая, что это, должно быть, Гарри, Роза проигнорировала усталость и сказала «да». Она последовала за менеджером. Рот ее открылся, когда она увидела Монка Мак-Куина.
– Что ты здесь делаешь? Я имею в виду, это чудесно – видеть тебя, Монк. Я никогда не рассчитывала…
Монк обнял ее.
– Ты видела Франклина?
– Он в порядке… по крайней мере так кажется. Но они заперли его в сумасшедший дом…
– «Беллингхэм», я знаю.
Роза поглядела на него озабоченно:
– Монк, а что ты здесь делаешь?
Монк рассказал о телеграмме от сэра Денниса Притчарда, по которой он прибыл, и как он помогал в поисках Франклина.
– Я благодарна тебе, Монк, – сказала Роза. – Но я не понимаю, почему Притчард сообщил первому тебе, а не мне.
– Потому что об этом просила его Мишель.
– Мишель? Почему она вызвала тебя?
– Я ее друг, – тихо сказал Монк. – Ей больше не к кому было обратиться. Она была в ужасе, Роза.
«Все вернулось к войне, – подумала Роза, – и к тому, что они втроем делили». Она могла понять переход Монка на сторону друга. Такова была его натура.
– Как Мишель? – спросила она.
– У нее все будет хорошо, если ты это имеешь в виду. – Монк колебался. – Я также знаю о медицинской карте.
– Я не хочу обсуждать это, Монк. Не сейчас.
– Хорошо. А что относительно Гарри Тейлора?
– А что? Монк взорвался.
– Франклин пытался убить его, вот что! Ради Бога, Роза, кто этот сукин сын? Почему ты отправила его в Лондон?
– Гарри Тейлор, как ты хорошо знаешь, – один из моих ведущих сотрудников, – ледяным тоном сказала Роза. – Он здесь согласно моим инструкциям. Что же касается того, подходит ли он – это не твое дело.
– Когда люди начинают стрелять – это, черт возьми, мое дело, Роза! – возразил Монк. – А твои отношения с британскими банками больше уже не секрет!
Роза побледнела.
– Кто сказал тебе об этом? Это не мог быть Франклин. Это Мишель, не так ли?
– Не беспокойся, Роза. Я не собираюсь придавать огласке эту историю. Все, что я хочу – это знать: почему Франклин стрелял в Тейлора?
– Это Мишель говорит, что так случилось. Полиция в сомнении, верить ли.
– А ты не веришь. Ты веришь Тейлору! Роза взяла сумочку и встала.
– Монк, ты всегда был хорошим другом. Но я предупреждаю тебя. Не вмешивайся. Я делаю то, что должна делать.
– Как это, Роза? – печально спросил Монк. – Случилось слишком многое, чтобы замять все это. Дело не в том, Мишель или Тейлор были целью. Франклин стоит перед лицом обвинения в попытке убийства. Но если у него были основания следить за Тейлором, суд может принять это к сведению. Что бы ты ни делала, Роза – не используй Франклина, чтобы заслонить либо «Глобал», либо Тейлора. Я не позволю тебе снова причинить ему боль.
Когда Роза наконец добралась до своего номера, она позвонила вниз и сказала швейцару, чтобы ее не беспокоили ни по какому поводу. Служанка приготовила ей теплую ванну, вечернее платье и легкий ужин. Когда служанка ушла, она унесла с собой написанные Розой запечатанные бумаги. Роза не вышла из ванной, пока не убедилась, что она одна. Проигнорировав еду, она надела платье и открыла французские двери на балкон, выходящий на Грин-парк. «Кому ты веришь?»
Телеграммы, которые Роза получала от инспектора Роулинса, свидетельствовали, что Скотланд-Ярд был далек от того, чтобы удовлетвориться версией Гарри. Полиция, как и Монк, намерена принять объяснение Мишель.
«Как они могут быть слепыми? – спрашивала себя Роза. – Даже, если Гарри знал о дорожных чеках, он не осмелился бы делать что-нибудь, чтобы помешать переговорам. Он бы при этом все потерял и ничего не приобрел».
Сколько бы ни размышляла Роза о всех этих вопросах и сомнениях, она возвращалась к одному общему пункту: Франклин. Только он знал, что в действительности случилось и почему он пришел к Гарри на квартиру в тот день. Но Франклин вспомнить не мог…
«По крайней мере пока».
Роза услышала, как открылась дверь.
– Привет, Гарри.
Роза обняла его и поцеловала в губы.
– Не говори ничего. В нашем распоряжении час. Я хочу, чтобы мы занялись любовью, Гарри. Чтобы так, как в первый раз…
33
На заре сторож в госпитале «Беллингхэм» совершал свой обход, гася ночные лампы. К этому часу визги и крики пациентов смолкли, угасли в неспокойном сне. Только те, кто изобретательно избегал лекарств, оставались бодрствовать. Одним из них был Франклин Джефферсон.
Франклин ждал возвращения Розы. У него было так много что рассказать ей. Он пытался вспомнить, что именно, и, когда Не смог, заплакал. Франклин Джефферсон не знал, что его сестра уехала пятнадцать часов назад.
В светлые промежутки Франклин удивлялся, почему он все еще не спит. Он стоял на цыпочках на койке, пристально вглядываясь в заброшенный парк, и думал о Мишель. Он и ей тоже так много хотел сказать. Франклин много думал о том, что сказал ему сэр Деннис. Он не испытывал гнева или жалости к себе. В свое время они вместе, он и Мишель, выковывали целую жизнь воспоминаний. Сейчас он должен быть уверен, что Роза никогда не обидит Мишель снова.
Потом мысли Франклина начинали рассыпаться на куски, подобно медленно взрывающейся звезде. Он брал свой кусочек времени, подставляя лицо лунному свету, и ждал, когда вернется Роза…
Ровно в семь часов Роза совершала свой путь через Линколнсинн, самую большую площадь в центре Лондона, обрамленную элегантными старенькими домами, которые ныне использовались как офисы. Роза проверила номера и нашла латунную пластинку с именем «Тори, Тори энд Деслорьерс».
Джонатан Тори, старший компаньон, провел Розу в тесный офис, заваленный книгами, журналами, юридической документацией.
– Я все узнал, мисс Джефферсон, и я думаю, мы сможем добиться судебного предписания на перевод вашего брата. Однако мы должны обеспечить гарантию, что Франклин Джефферсон не будет представлять собой угрозы общественной безопасности. То есть мы должны иметь соответствующее частное помещение и профессиональный круглосуточный персонал.
Приблизительно на это Роза и рассчитывала.
– Что, если я купила бы дом, скажем в Хэмпстед Хес?
– Отлично. Фактически я связывался с другом, агентом по продаже домов. Я уверен, что он может предложить вам несколько вариантов.
– Пусть он позвонит мне в отель утром.
– Встанет также вопрос о поручительстве, – деликатно сказал Джонатан Тори.
– И каково ваше суждение?
– Естественно, сложности будут, все-таки обвинение в попытке убийства. Однако если мы убедим магистрат, что ваш брат не будет опасен обществу и заплатим, скажем, полмиллиона фунтов, я думаю, у нас будет отличный шанс решить вопрос в нашу пользу.
У Розы потемнело в глазах. Полмиллиона фунтов – это огромная сумма.
– Я устрою это, – сказала она тихо и добавила: – Есть еще одна вещь, о которой я хотела посоветоваться. Джонатан Тори внимательно выслушал просьбу Розы.
– То, о чем вы просите, не просто, – пробормотал он. – Захочет ли сэр Деннис дать такое заключение?
– Давайте не будем полагаться на это.
– Жаль. Это было бы легче. Однако я думаю, мы найдем путь убедить суд, что такой шаг – в интересах вашего брата.
– Я рассчитываю, что вы сделаете все точно, – сказала Роза, и ее тон не оставлял сомнений в том, что она не намерена выслушивать отговорки.
Мишель посмотрела на себя в зеркало и чуть не заплакала. На протяжении последнего часа она делала попытку за попыткой, но ни одна не приводила к успеху. Черный цвет сейчас в моде, но будь она проклята, если она наденет что-нибудь такое мрачное для встречи с Франклином.
Мишель никому не говорила о своем решении. Сэр Деннис отклонил ее прежние просьбы о посещении, сказав, что Франклину нужно время, чтобы восстановить силы. Мишель уступила бы, если бы не прибытие Розы в Лондон.
Она еще раз взглянула на себя в зеркало и заспешила вниз по ступенькам. Когда она достигла нижней ступеньки, Хастингс отвел ее в сторону.
– Тут кто-то хочет видеть вас, мэм, – сказал он, показывая на гостиную.
– Хастинг, сейчас я не могу…
– Это мисс Джефферсон, мэм. Мишель глубоко вздохнула.
– Спасибо, Хастинг. Пусть машина подождет, пожалуйста.
Мишель вдруг осознала, что ее плечо, все еще перевязанное, сильно пульсирует. Высоко держа голову, она вошла в гостиную.
– Привет, Мишель.
Сидя в высоком кресле, Роза казалась такой же уравновешенной и спокойной, какой она осталась в памяти Мишель. У нее была другая прическа – более короткая стрижка по моде, но голос невозмутим, как всегда, глаза оценивающие, наблюдательные.
– Как здоровье?
– Отлично, – ответила Мишель, злясь на себя, потому что голос дрожал.
– Ты куда-то собиралась?
– Навестить Франклина.
– Тогда я рада, что пришла, – Роза изменила позу, усаживаясь удобнее. – Нам нужно поговорить, Мишель, обо всем, что случилось, что ты сказала полиции.
– Я сказала им правду! – вспыхнула Мишель.
– Да? Что Франклин пришел в квартиру Гарри, чтобы застрелить его. Зачем бы это ему делать?
– А ты не знаешь? – требовательно спросила Мишель. – В полиции тебе не сказали?
– Почему бы тебе это не рассказать мне, – предложила Роза.
Стараясь ничего не упустить, Мишель объяснила, что произошло с тех пор, как Гарри прибыл в Лондон, и почему она и Франклин – оба подозревали, что он сорвал переговоры с банками.
– Я понимаю, – сказала Роза, голос ее становился холодным. – Итак, это ты, а не Франклин, провела ту встречу в посольстве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104