Юкико чувствовала, как ее захватила волна восторга, пронесшаяся по комнате. Это была победа, большая, чем все, о чем когда-либо мечтал ее отец. Она оправдывала все, что делала Юкико, чем пожертвовали другие, потому что верили в нее.
– Стивен, теперь мы можем использовать ресурсы «Глобал», чтобы сделать «Пирамид» еще сильнее, – сказала она. – Всемирные контракты «Глобал», ее финансовое могущество, ее престиж – у нас есть все это.
Стивен посмотрел на нее торжествующее:
– Или же все случится совсем наоборот.
Он видел, как дрогнула ее улыбка, видел выражение лиц японцев, сковавшее их подозрение.
– Что вы имеете в виду?
– «Глобал» займется всеми делами «Пирамид». Вы теперь такие же, с голой задницей, как и были при рождения.
Сила, заключенная в этих словах, прошла по телу Стивена, и это было самое сладостное чувство в мире. Юкико смотрела на него, вспоминая то безумие, плясавшее в его глазах, когда он вырезал газетные статьи.
«Как давно он знал о завещании? Была ли его одержимость шарадой? Неужели я позволила себе быть такой слепой?»
Вопросы сыпались, пока она не почувствовала слабости.
– Стивен, ты не сможешь сделать это.
– Правда? Что может остановить меня? Я был вам нужен, потому что никто из вас не мог позволить себе поставить свою подпись на чеке, счете или сделке, или арендном договоре, нигде в мире. Это вызвало бы слишком много вопросов, было бы слишком затруднительным. Это очень опасно. «Пирамид» – это то, что создано мной. Она существует благодаря моей изобретательности, и, конечно, одна только моя подпись стоит на бумагах в Цюрихе.
Стивен заметил, как шок перешел в злобу.
– В случае, если кто-то из вас думает, что может остановить меня, позвольте напомнить вам, что мне известны все детали того, каким образом вы убили мою мать. Улики могут быть лишь косвенными, но этого больше чем достаточно, чтобы начать расследование. Я думаю, что американское правительство будет сотрудничать с «Глобал Энтерпрайсиз» в попытках определить, чем вызвана смерть одного из самых выдающихся граждан Америки.
Стивен знал, что теперь они его. Как человек, служивший в оккупационных войсках, он видел печать смирения и поражения на тысячах лиц.
Люди из дзайбацу удалились на виллу, снятую для них Юкико.
– У вас есть этому объяснение? – спросил их глава группы. – А угрозы этого гайджина… серьезны?
Юкико все еще не могла осознать те слова, звеневшие в ушах. Если все это было правдой, то где та глубокая могила, в которой она могла бы схоронить свой стыд?
– Он не шутит. Не ошибитесь. Я не могу предложить вам какие-либо объяснения. Услышав о смерти матери, он ликовал, но этого и следовало ожидать. Это то, чего он хотел. Чего мы все хотели.
– А как насчет телефонных звонков, телеграмм, курьеров? – спросил другой.
– Я клянусь, он не покидал острова, – сказала Юкико. – Он ездил в Гонолулу, но не чаще, чем раньше. Не было ни курьеров, ни телеграмм, ни особых звонков. Вероятно, – даже очень, что в «Глобал» воспользовались юридической фирмой в Гонолулу, чтобы связаться с ним, со строжайшей конфиденциальностью. Поверьте мне, никто, а он менее всех, ожидал этого.
– Мы поверили вам, – холодно ответил лидер. – И мы не ожидали этого. Но вам следовало…
Юкико уязвило обвинение, но она не пыталась защищаться; она предала этих людей так же, как Стивен предал ее. За все нужно платить.
– Мы все знали, что Стивена убрали из «Глобал», – сказала Юкико. – У нас было исчерпывающее доказательство, что это решение, – добавила она ядовито, – с которым мы все согласились, было безоговорочным. Поэтому он был для нас прекрасным инструментом. Это именно Роза обманула нас своей слабостью или неосмотрительностью.
– Нет! – ответил другой. – Мы сами отдали в руки Стивена Толбота свое будущее, доверие, а он несколькими словами отнял их у нас. Его рассуждения были верны: мы не можем вернуть того, что по праву наше, и у нас нет способа бросить ему вызов.
Юкико вспыхнула.
– Должен быть выход!
– Нет. И мы не позволим вам еще больше разрушить наши позиции. Есть время для того, чтобы идти вперед и для того, чтобы отступать. Наш выбор очевиден.
– Так что начнем сначала, – горько сказала Юкико. – Среди праха и пепла.
– С одной лишь разницей, – сказал старший, – вы больше не являетесь частью нашей ассоциации.
Юкико повернулась:
– Вы не посмеете оставить меня. Мой отец…
– Мы все очень уважаем память Хисахико Камагучи. Это не мы, а вы опозорили ее. Это вы, а не мы должны расплачиваться.
– Вы забываете, что то, что осталось от индустрии Камагучи, все еще принадлежит мне, – зло сказала Юкико.
– Нет. Американцы не позволят дочери военного преступника стать частью будущих дзайбацу. Мы поможем американцам демонтировать индустрию Камагучи. Со временем ее части снова перейдут в наши руки. Таким образом мы сохраним память о вашем отце.
– А что же станет со мной? – прошептала Юкико. Лицо японца осталось бесстрастным.
– Мы ничего не можем предложить вам. Вы не можете вернуться к гайджину. Вы не можете вернуться домой в Японию. Если в мире и есть место для вас, мы не можем указать, где найти его. Если оно и существует. Это, быть может, дорога вашей кары.
Одно-единственное воспоминание горело в мозгу Юкико, когда она возвращалась в темноте в Коблер-Пойнт: ночь в храме, когда после того, как она привела Стивена Толбота к отцу, она достала пистолет, чтобы защитить Хисахико Камагучи.
«Мне нужно было нажать на курок. Одна секунда, и ничего этого не случилось бы».
Дом был, как и всегда, ярко освещен, но как только Юкико вошла, она почувствовала его пустоту. В саду она нашла слугу Стивена и спросила, где его хозяин.
– В саду, – ответил слуга, явно напуганный и смущенный. – Я уже отвез вещи в аэропорт.
Юкико прошла через внутренний дворик и увидела его, стоящим лицом к океану.
– Я буду скучать по нему, по звуку и запаху моря ночью, – повернулся к ней Стивен. – Ты думала, я уеду не попрощавшись?
– Это было бы более благоразумным. Я могла вернуться, чтобы убить тебя.
– Этим ты бы ничего не добилась. А ты не делаешь ничего до тех пор, пока не теряешь надежды получить что-нибудь взамен.
– Почему, Стивен?
В лунном свете его изуродованное лицо становилось похожим на бледную костлявую маску.
– Позволь мне ответить вопросом на вопрос. Если бы у тебя был шанс сделать то, что ты хотела, без меня, ты бы воспользовалась им?
Даже несмотря на колебания, Юкико знала, что она согласится с его предположением.
– Конечно, ты бы сделала это, – сказал Стивен Толбот. – Потому что мы очень похожи. В конце концов один из нас использовал бы шанс уничтожить другого. Я успел первым.
– Ты не понимаешь, что сделал со мной, – сказала Юкико.
– Конечно. Нет необходимости. Я не боюсь дзайбацу. Они очень долго будут заняты собиранием обломков, очень долго. Ты же, однако, была совсем другой. Я должен был убедиться, что ты никогда не сможешь добраться до меня. Поэтому я предоставил им сделать то, что не мог сам – устранить тебя, сделать тебя изгоем. Ты выживешь, Юкико, но ты меня никогда не запугаешь.
Стивен открыл украшенный восточной резьбой ящичек. Покоясь на основании красного дерева, там лежали два ритуальных меча.
– Твой отец дал их мне незадолго до смерти, – сказал Стивен. – Я помню, он сказал мне, что если человек искусный, то смерть будет безболезненной, если и не мгновенной. Но я забыл спросить, могут ли им воспользоваться женщины, чтобы восстановить честь.
Потом, не говоря ни слова, Стивен прошел мимо нее, как будто ее там вовсе не было.
59
Перед тем как Николас должен был доставить домой тело Розы, Хью О'Нил судорожно обшаривал подвалы и тайники дома в поисках второго завещания. Были перечитаны все письма, проверена вся частная корреспонденция в Толбот-хаузе и Дьюнскрэге. О'Нил опросил прислугу обоих домов, но даже самые верные из них, такие как Олбани, были не в состоянии помочь ему.
– Довольно, Хью, – сказала ему Кассандра при встрече в конце недели на Нижнем Бродвее.
– Кассандра, ты представляешь себе, что может произойти?
– О, да. Очень многое.
Кассандра осмотрелась. Стол Розы, с аккуратно разложенными бумагами, выглядел в точности так, как в день ее отъезда на Восток. За ним стул, унаследованный Розой от дедушки, который, казалось, ждал свою хозяйку.
Пустота, окружавшая Кассандру, когда она потеряла последнего члена своей семьи, была невыносима, если бы не Николас. В его руках и поцелуях она изливала свою печаль, прижималась к нему холодными ночами. Лишь когда кризис миновал, она смогла думать о будущем.
– Быть может, Роза никогда не думала что-либо оставлять мне в наследство, – сказала Кассандра.
– Вздор! – воскликнул О'Нил.
– А Стивен?
О'Нил глубоко вздохнул:
– Я пытался связаться с его адвокатом в Гонолулу, как того требует закон, но не получил никакого ответа.
– Он не знает, где Стивен?
– Не знает или не хочет говорить.
Кассандра встала и посмотрела в окно на движение по Нижнему Бродвею.
– Я хочу похоронить ее, Хью. Неприлично откладывать похороны. Роза заслужила большего.
Она повернулась к адвокату.
– Я знаю, это долг Стивена, но если он не может или не хочет, то это сделать должна я.
Похороны Розы Джефферсон прошли в маленькой епископальной церкви в Прествике, недалеко от Дьюнскрэга. Всеобщее спокойствие было нарушено прибытием сотен наиболее могущественных людей нации или их уполномоченных. Присутствовала вся знать Уолл-стрита, так же, как и лидеры правительства.
После поминальной службы Кассандра последовала за катафалком в Дьюнскрэг, где Розе Джефферсон было уготовано место рядом с могилами ее деда и брата. Кассандра выступила вперед, и прежде чем гроб опустили в могилу, положила на него одну белую лилию.
– Прощай, Роза.
В сопровождении Николаса и Хью О'Нила Кассандра прошла к веренице автомобилей. У дороги, оцепленной полицией, толпились репортеры и фотографы. Всех волновало одно: Стивен Толбот. Почему его не было на похоронах? Известно ли кому-нибудь его местонахождение? Он ли будет преемником Розы Джефферсон в «Глобал»? Насколько мог, Хью О'Нил попытался все уладить, но отсутствие Стивена на похоронах вызвало много пересудов по поводу того, кто должен унаследовать корону империи Розы Джефферсон: Кассандра Мак-Куин или Стивен Толбот.
По дороге к автомобилю Кассандра и Хью были остановлены шикарно одетым молодым человеком:
– Мое имя Джозеф Томпсон, из «Стюарт и Даламон», – сказал он. – Мы по поручению мистера Стивена Толбота.
Кассандра побледнела:
– Где он?
Молодой человек улыбнулся ей, но обратился к Хью О'Нилу.
– Мистер Толбот желал бы вас видеть.
– Вы не ответили на вопрос мисс Мак-Куин, – строго ответил О'Нил – Где Стивен?
– Где же ему еще быть. Он в своем офисе в «Глобал».
Стивен Толбот сидел за столом своей матери. Всю свою жизнь он мечтал быть хозяином этого офиса. Теперь это наконец произошло.
Стивен усмехнулся, припомнив тот шок, какой произвело на персонал его появление сегодняшним утром. Чтобы войти сюда, он терпеливо ждал дня похорон Розы. Поскольку большая часть персонала была в Дьюнскрэге, он мог неторопливо пройтись по залам компании и впитать все, что теперь принадлежало ему. Затем он послал своего помощника, чтобы пригласить Хью О'Нила, и отдал приказание не беспокоить его.
– Мистер О'Нил здесь, сэр.
Стивен ощутил дрожь в голосе секретаря.
– Пусть войдет.
Когда О'Нил вошел, Стивен увидел усталого измученного человека.
– Здравствуй, Хью.
– Стивен, мы не обнаружили тебя утром на похоронах. Разве адвокат не уведомил тебя об этом?
– Уведомил, – ответил сухо Стивен – я хотел бы видеть копию завещания, пожалуйста.
Стивен заметил гнев, вспыхнувший в глазах О'Нила, впрочем, в то же мгновение угасший. Стивен с большим вниманием прочитал текст последнего завещания. Он представлял, что переживал О'Нил, когда зачитывал его Кассандре.
– Я предлагаю собраться как можно быстрее, скажем, послезавтра?
– Стивен, здесь много деталей, с которыми ты незнаком. Операции с дорожными чеками, к примеру…
– Я знаю все о работе Кассандры в этой области, – поспешно ответил Стивен. – Позволь высказать тебе мои соображения на этот счет.
Стивен попросил секретаря прислать одного из офицеров безопасности «Глобал». Когда он вошел, Стивен сказал ему:
– Я хотел бы знать все о делах мисс Мак-Куин, и заменить замки на дверях ее офиса. Сейчас.
Офицер замешкался, взглянув на Хью О'Нила.
– Приказания вам отдаю я, не он! – бросил Стивен. – Выполняйте приказание, иначе через полчаса вы уволены.
Офицер удалился.
Стивен просмотрел все книги учета Розы, все текущие и будущие проекты компании. Оторвав взгляд от страницы, он сказал:
– Это все, Хью.
Через час Стивен позвонил Кассандре. Она была уже предупреждена О'Нилом, что Стивен выгнал ее из офиса и, одновременно, аннулировал право ее входа в здание «Глобал». В бешенстве Кассандра хотела бросить Стивену немедленный вызов, но О'Нил предостерег ее от этого.
– Подожди, пока не узнаешь, чего он хочет.
Кассандра думала, что знает все о намерениях Стивена. Едва услышав его голос, она содрогнулась. Кассандра прибыла в «Глобал» ровно в час и сразу отметила, что служащие избегают ее. Она без стука вошла в офис Розы.
Стивен оторвался от работы, ожидая, когда взгляд Кассандры остановится на его изуродованном лице:
– Все еще впечатляет твое рукоделие?
– Ты пытался убить меня. Ты убил мою мать и жаждал моей смерти.
– Если бы не ошибка Гарри, ты была бы мертва. С другой стороны, так тоже неплохо. С тобой кончено, Кассандра. С этого момента ты не имеешь никакого отношения к делам «Глобал».
– В моем ведении дорожные чеки, – возразила Кассандра, – на этом держится офис в Париже. Я провела реорганизацию его деятельности, скоро я открою еще несколько офисов в Европе.
– Да? А на основании какого контракта ты занимаешься этим?
– Но…
– Ты права. И чем же ты собираешься заниматься, если в твоем распоряжении уже нет этих чеков?
– Что это значит? Стивен улыбнулся.
– Сегодня утром я позвонил в Бюро по печатанию и чеканке денег и распорядился аннулировать твой ордер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104