– Ладно, – быстро сказал детектив. – Это все, что мы хотели узнать. Пожалуйста, теперь отдыхайте. Мы сможем поговорить позже.
– Я не хочу отдыхать! – закричала Кассандра. – Я боюсь закрыть глаза. Монк, пожалуйста!
– Все хорошо, солнышко, – он успокоил ее. – Ты не будешь спать. Я обещаю тебе, что медсестра не даст тебе никаких лекарств, пока ты этого не захочешь. Мне надо получить некоторые вещи. – Он почувствовал, как она сжимает свое объятие. – Но я вернусь. Я никогда тебя не покину, Касс. Я обещаю.
Выйдя из комнаты Монк Мак-Куин достал сигару и пожевал ее. Он подождал, пока они с Сави оказались на балконе кабинета врача, и лишь после этого прикурил ее. Следователь внимательно наблюдал за Монком. Всего лишь несколько часов тому назад этот человек видел смерть своей жены. Теперь он переживал агонию своего ребенка, Монк Мак-Куин держался на чистом адреналине и ярости, Сави задавал себе вопрос, как долго это может продолжаться.
– Она больше ничего не знает, – спокойно сказал Монк. – Они ввели ей столько морфия, что почти убили ее.
– Они? – поинтересовался Сави.
– Те, кто работал с Гарри Тейлором.
– Расскажите мне о нем.
Монк сделал одолжение, и постепенно он стал замечать, что француз все больше и больше убеждался в том, что Гарри Тейлор был их целью.
– Все, что вы Мне говорите, указывает на мотив преступления. – Сави протянул Монку лист бумаги. – Список того, что мы нашли в катакомбах. Обратите внимание на билет на паром через пролив. Гарри Тейлор должен был показать паспорт, чтобы купить его. На нем его имя.
– Которое означает, что он либо дурак, либо он никогда не рассчитывал быть пойманным.
– Способен ли был он задумать и осуществить такой сложный план один?
Монк покачал головой.
– Нет. Он был алкоголиком. Я не знаю, что он делал в Лондоне, но я могу сказать вам, что в Нью-Йорке он потерпел фиаско.
– О Лондоне мы довольно скоро узнаем. Скотланд-Ярд тесно сотрудничает с нами. – Сави сделал паузу. – Но если, как вы сказали, Тейлор не мог осуществить это в одиночку, кто помогал ему?
– Почему бы вам не спросить у Стивена Толбота? Сави поразил гнев американца.
– С этим может возникнуть проблема, мой друг. – Сави взял сигару из пальцев Монка и внимательно изучил ее. – Пошли.
Мужчины быстро прошли в восточное крыло больницы. В нос ударил резкий кислый запах, когда они открыли двери в ожоговое отделение. Запах напоминал ему о чем-то давно прошедшем, о сражении, в котором гибли и сгорали люди. Скотобойня.
Как только они вошли в отдельную палату Стивена, Сави коснулся руки Монка.
– Пока ничего не говорите. Сперва мы должны оценить ситуацию.
Монк сразу же понял предостережение Сави. Перед кроватью Стивена стояла Роза Джефферсон.
Это была Роза, какой ее Монк Мак-Куин никогда не видел до этого, потерянная, смущенная и очень напуганная. В ее глазах застыла невыразимая боль. Обвинения, которые собирался предъявить Монк, чтобы выбить правду из Стивена Толбота, застыли на его губах.
– О, Монк, мне так жаль…
Он обнял ее и почувствовал ее тонкие твердые пальцы на своем лице. Роза Джефферсон выглядела истощенной, ее невероятно большие глаза были наполнены печалью и ужасом. За ее плечом Монк увидел министра внутренних дел и еще одного человека, который, судя по почтительному отношению к нему Сави, должно быть был старшим офицером французской полиции.
– Он пытался спасти ее, – говорила Роза. – Стивен рисковал своей жизнью, чтобы спасти их обоих… Он был героем, Монк.
Монка охватило раздражение, но он не потерял хладнокровия, помня совет Сави. Следователь тихо разговаривал с двумя чиновниками. Монк мог угадать, о чем они говорили.
– Как Стивен?
– Жив.
Монк уставился на забинтованную фигуру, затем, боясь, что Роза заметит его ярость, был вынужден отвести взгляд.
– Мадам, – сказал министр важно. – У инспектора Сави есть просьба. Если врачи дадут согласие, он хотел бы поговорить с вашим сыном.
– Я не даю согласия! – мгновенно ответила Роза. – Бог мой, разве вы не видите, в каком он состоянии? Он едва ли может сказать мне пару слов.
– Хочу… хочу говорить.
Голос прозвучал как из подземелья. Это был вымученный шепот, и Роза сразу же склонилась над своим сыном.
– Мишель?.. Хорошо?
Сави проигнорировал злой взгляд Розы и приблизился, насколько смог, к обгоревшему человеку.
– Мсье Толбот, я инспектор Сави. Вы меня слышите?
– Да.
– Расскажите нам, что произошло.
«Конечно, я расскажу вам. Теперь, пока вы не можете мне не поверить».
– Я должен был послушать инспектора… подождать, вместо того, чтобы идти за Мишель… у меня не было возможности…
Слово за словом, Стивен рассказал своей зачарованной аудитории, как он преследовал Мишель, идя за ней в глубь катакомб. Как он столкнулся с Гарри Тейлором, который держал пистолет, и увидел Кассандру, лежащую без сознания.
– Я пытался остановить его… Пистолет выстрелил.
Мишель закричала. Я не мог ей помочь… Не выпустил пистолет. Убил Гарри…
Сави не успел остановить Розу, которая прервала Стивена.
– Ты не убил Гарри, родной. Он сбежал.
Стивен не мог этому поверить. Он все еще чувствовал дуло пистолета, направленное в грудь Гарри, нажатие на курок, слышал шум, с которым пуля пробивала его тело. Гарри жив! Жив, чтобы рассказать другую историю…
Стивен отогнал страх от себя. Он должен рассказать все прямо сейчас. Никто не вправе ставить под сомнение свидетельства жертвы. Для подозрений не должно быть места. Его мать позаботится об этом.
– Я пытался добраться до Кассандры… помочь ей. Я должен был представить себя на месте Гарри. Затем жар, боль… Боль и огонь сожрали меня.
– Достаточно! – решительно отрезал один из врачей. – Пожалуйста, все покиньте комнату. Медсестра, успокоительное!
Оба доктора с большим трудом оттащили плачущую Розу от сына. Монк Мак-Куин посмотрел на Сави. То, чему они только что были свидетелями, производило впечатление предсмертной исповеди.
– Что теперь будет? – спросил Монк, когда они вышли в коридор.
– Что вы имеете в виду? Суть дела ясна. Мы обыщем весь Париж, включая катакомбы, в поисках Гарри Тейлора. Если мы найдем его, ему будет предъявлено обвинение в похищении и убийстве.
– Не говорите мне, что вы верите в то, что услышали здесь!
Сави отвел Монка в сторону, подальше от быстрых взглядов снующих медсестер.
– Ни слова, – сказал он тихим голосом. – Мсье Толбот лжет. Только идиот или тот, кто отлично знает эту часть катакомб, отважился бы пойти за Мишель Мак-Куин. В противном случае он бы мгновенно заблудился. И я не верю, что мсье Толбот идиот.
– Во-вторых, почему он нападает на человека, направляющего на него пистолет, когда он знает, что по его следу идет полиция. В таком непосредственном соприкосновении, даже если Гарри Тейлор был плохим стрелком, он никак не мог промахнуться.
– Они действовали заодно! – прошептал Монк. – Стивен знал, что Гарри должен быть там. Он добрался до Кассандры.
– Вы преувеличиваете, мой друг. У нас нет доказательств.
– Они появятся, когда вы найдете Тейлора!
– Если мы найдем его, – поправил Сави. – Мне не надо говорить вам, насколько коварны катакомбы. Мы знаем, что Тейлор ранен, по умыслу или в ходе борьбы. Возможно, благодаря некоему чуду, он выжил, только для того чтобы позже скончаться от ран. Или он был найден катафилами, в этом случае никто не увидит его вновь. Нет, мистер Мак-Куин, не стоит отказываться от надежд найти Гарри Тейлора живым или…
– Так вы собираетесь поверить Стивену? Сави развел руки.
– Кассандра Мак-Куин не может назвать нам других имен, кроме Гарри. Она не видела и не слышала ничего, что можно инкриминировать Стивену Толботу. А что касается борьбы, она могла бороться с кем-то, кто пытался помочь ей. Я в это не верю, но еще раз: нет никого, кто мог бы опровергнуть версию Стивена Толбота.
Сави сделал паузу.
– Поверьте мне, мсье Мак-Куин, я понимаю ваши чувства. Но вы видели силу, собравшуюся в той комнате. Они уже почти оправдали Стивена Толбота. Я ничего не могу поделать. Даже если бы я был Гарри Тейлором, как вы думаете, сколько бы могло весить мое слово?
Слова француза вызвали у Монка отвращение, но он не мог найти способ опровергнуть их. Обещание, которое он дал Мишель, теперь лишь вызывало усмешку.
– Я не дам ему уйти, – тихо произнес Монк. – Он отнял у меня мою любовь, мою жизнь. Он издевался над моей дочерью. Стивен Толбот заплатит за это.
Четыре дня спустя Монк привез Кассандру домой. Как только они вошли в квартиру, они поняли, что не смогут здесь больше жить. Потому что Мишель никуда не уезжала. Ее смех подстерегал в каждой комнате, и ее улыбка кружилась в частичках пыли в солнечном свете, струящемся из окон. Они слышали ее голос в звоне колоколов Нотр-Дам и в криках детей, проезжающих на велосипедах по узким булыжным улицам Иль Сент-Луи.
В эту ночь Кассандра внезапно просыпалась от мучивших ее кошмаров. На следующее утро Монк повез ее в «Ритц». Он вернулся домой один и с помощью Эрнестины стал упаковывать вещи.
– Куда вы поедете, мсье? – робко спросила Эрнестина.
– Подальше отсюда, насколько возможно. Домой… в Америку.
Когда были упакованы картины и другие предметы искусства Мишель, мебель укрыта чехлами, а ее одежда подготовлена для передачи на благотворительные цели, Монк принялся за самое сложное дело. Час за часом он внимательно просматривал записи о финансовых делах Мишель. То, что относилось к дорожным чекам, он откладывал в сторону. Эмиль Ротшильд и Пьер Лазар помогут ему детально разобраться. Монка занимали материалы от Варбурга из Берлина – письма, письменные подтверждения и записки, относящиеся к взаимоотношениям Стивена с нацистами. Он был ошеломлен количеством информации, которую собрала Мишель, и каждый новый обнаруженный им документ ранил его в самое сердце. Это было то, из-за чего умерла Мишель. Кассандра была просто пешкой в этой игре.
– Я завершу это ради тебя, – сказал Монк громко. – Я найду то, что ты не доделала, я завершу это. Моя любовь, я обещаю тебе…
Монк вздрогнул. Он поднялся, оперся обеими руками об окно и выкрикнул вопрос, на который хочет найти ответ каждый человек, потерявший близких:
– Почему?
Неделю спустя после смерти Мишель Мак-Куин была погребена на Пер-Лашез, старейшем кладбище Парижа. Пришли все, начиная от членов кабинета министров, которые имели с ней деловые связи, и кончая владельцами магазинов и лавок, которые знали ее. Ее служащие, которых было несколько сотен, скорбели наряду с банкирами, которые помогали ей основать финансовую империю. Мэр Сен-Эстаса предоставил честь держать медали Мишель Кассандре, которая воспринимала происходящее как сон, в котором она была одновременно наблюдателем и участником.
Реальность смерти матери Кассандра осознавала так же, как произнесенное знакомое имя. Она чувствовала ее присутствие везде, куда она смотрела, но стоило ей позвать ее или до нее дотронуться, как она убеждалась, в том, что ее матери нет там. Чтобы образумиться, Кассандра начала проявлять пытливый интерес. Она расспрашивала Монка обо всем, что он знал о Гарри Тейлоре. Внимательно слушая, Кассандра пыталась понять, почему этот человек причинил зло людям, которых она любила.
– Ему хотелось денег, – сказал Монк. – Всего лишь денег.
В первый раз Кассандра почувствовала фальшивые нотки в его голосе.
– Расскажи мне о Стивене.
Кассандра выслушала рассказ Монка о том, как Стивен оказался в катакомбах. На этот раз фальшивые ноты звучали сильнее. Ее отец в точности повторил то, что, как она слышала, он сказал инспектору Сави. Как бы то ни было, он не верил своим собственным словам. Означало ли это, что Стивен Толбот не был героем, каким каждый его пытался представить? Причастен ли он как-то к смерти ее матери?
Интуитивно Кассандра понимала, что ее отец не расскажет ей больше того, что считает нужным. И она не могла требовать от него большего. Она понимала, что ему пришлось пережить. Ему было нужно время, чтобы пережить свое горе и снова стать прежним.
«Но однажды я узнаю правду».
Сразу после церемонии погребения Монк с Кассандрой вернулись в «Ритц». Оставив Эрнестину присматривать за девушкой, Монк встретился с Абрахамом Варбургом в конторе управляющего, как они договорились заранее.
– Она была очень храброй женщиной, – с тихим достоинством в голосе сказал немецкий банкир. – Она помогала тысячам. Мы никогда не забудем этого.
За печалью Варбурга Монк не забыл о делах.
– Если вы беспокоитесь о бумагах, которые Мишель хранила дома, то не стоит. Я перевез их в сейф гостиницы. Я хотел бы, чтобы завтра мы их посмотрели. Там есть многое, чего я не понимаю.
– Конечно, – тихо произнес Варбург. – Как говорится, надо разрубить Гордиев узел.
– Но на этом эта дьявольская работа не заканчивается! Дело, начатое Мишель, будет продолжено.
Варбург прищурился.
– Кем? При всем уважении к вам, герр Мак-Куин, вы не сможете занять ее место.
– Я и не собираюсь. Но есть люди, которые точно знают, что нужно делать.
– Это так, – медленно ответил банкир. – Но детали очень сложны. Очень большие деньги проходят через множество рук. Мишель создала лабиринт, который может завести в тупик даже следователей гестапо.
– Мы не должны нарушать его, не так ли? Я обещаю вам, что деньги для вашей работы, ее работы, будут найдены.
Монк на минуту задумался.
– Можете вы дать мне слово, что дело окажется в надлежащих руках?
– У вас есть мое слово, – сказал Абрахам Варбург. – Моя жизнь, если нужно…
Вторую встречу Монк провел в мрачноватом офисе фирмы «Ротшильд и Филс» возле Оперы.
– Все в порядке, – сказал Пьер Лазар. – Вопрос в том, что делать теперь?
– Мишель оставила одну копию своего завещания у вас, другую у своего адвоката, – сказал Монк. – Я думаю, мы можем прочитать ту, которая есть у вас, без предварительного согласия и не нарушая закона.
Обоюдное согласие было достигнуто. Когда была оглашена воля Мишель, никто не удивился, что все ее имущество, личное и профессиональное, отходит к Кассандре. По условию завещания все операции с дорожными чеками должны были осуществляться под руководством Монка или назначенными им людьми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104