так, например, иные беспокойные люди были
вознаграждены по заслугам только потому, что все стара-
лись любой ценой отделаться от них.
R По-видимому, природа скрывает в глубинах нашей души
способности и дарования, о которых мы и сами не подо-
зреваем; только страсти пробуждают их к жизни и по-
рою сообщают нам такую проницательность и твердость,
каких при обычных условиях мы никогда не могли бы
достичь.
R Мы вступаем в различные возрасты нашей жизни точно
новорожденные, не имея за плечами никакого опыта, сколь-
ко бы нам ни было лет.
R Кокетки притворяются, будто ревнуют своих любовников,
желая скрыть, что они просто завидуют другим женщинам.
R Когда нам удается надуть других, они редко кажутся нам
такими дураками, какими кажемся мы самим себе, когда
другим удается надуть нас.
R В особенно смешное положение ставят себя те старые жен-
щины, которые помнят, что когда-то были привлекательны,
но забыли, что давно уже утратили былое очарование.
R Нередко нам пришлось бы стыдиться своих самых благо-
родных поступков, если бы окружающим были известны
наши побуждения.
R Величайший подвиг дружбы не в том, чтобы показать другу
наши недостатки, а в том, чтобы открыть ему глаза на его
собственные.
...отделаться от них. - Намек на Великого Конде, которому пред-
почитали доверять командование армией, чем оставлять при дворе.
- 51 -
R Любой наш недостаток более простителен, чем уловки, на
которые мы идем, чтобы его скрыть.
Каким бы тяжелым позором мы себя ни покрыли, у нас
почти всегда остается возможность восстановить свое доб-
рое имя.
R Не может долго нравиться тот, кто умен всегда на один лад.
R Дуракам и безумцам весь мир представляется в свете их
сумасбродства.
R Ум служит нам порою лишь для того, чтобы смело делать
глупости.
R Горячность, которая с годами все возрастает, уже граничит с
глупостью.
R Тот, кто излечивается от любви первым, - всегда излечи-
вается полнее.
R Молодым женщинам, не желающим прослыть кокетками,
и пожилым мужчинам, не желающим казаться смешны-
ми, следует говорить о любви так, словно они к ней не при-
частны.
R Мы можем казаться значительными, занимая положение, ко-
торое ниже наших достоинств, но мы нередко кажемся нич-
тожными, занимая положение, слишком для нас высокое.
R Нам часто представляется, что мы стойки в несчастье, хотя
на самом деле мы только угнетены; мы переносим его, не
смея на него взглянуть, как трусы, которым так страшно
защищаться, что они готовы дать себя убить.
R Больше всего оживляет беседу не ум, а взаимное доверие.
R Любая страсть толкает на ошибки, но на самые глупые тол-
кает любовь.
R Как мало на свете стариков, владеющих искусством быть
стариками!
R Нам нравится наделять себя недостатками, противополож-
ными тем, которые присущи нам на самом деле: слабоха-
рактерные люди, например, любят хвастаться упрямством.
- 52 -
R Проницательность придает нам такой всезнающий вид, что
она льстит нашему тщеславию больше, чем все прочие ка-
чества ума.
R Прелесть новизны и долгая привычка, при всей их противо-
положности, одинаково мешают нам видеть недостатки на-
ших друзей.
R Большинство друзей внушает отвращение к дружбе, а боль-
шинство людей благочестивых - к благочестию.
R Мы охотно прощаем нашим друзьям недостатки, которые
нас не задевают.
R Влюбленная женщина скорее простит большую нескром-
ность, нежели маленькую неверность.
R На старости любви, как и на старости лет, люди еще живут
для скорбей, но уже не живут для наслаждений.
R Ничто так не мешает естественности, цак желание казаться
естественным.
R Чистосердечно хвалить добрые дела - значит до некото-
рой степени принимать в них участие.
R Вернейший признак высоких добродетелей - от самого
рождения не знать зависти.
R Будучи обмануты друзьями, мы можем равнодушно прини-
мать проявления их дружбы, но должны сочувствовать им
в их несчастьях.
R Миром правят судьба и прихоть.
R Легче познать людей вообще, чем одного человека в част-
ности.
R О достоинствах человека нужно судить не по его хорошим
качествам, а по тому, как он ими пользуется.
R Наша благодарность иногда бывает так велика, что, распла-
чиваясь с друзьями за сделанное нам добро, мы еще остав-
ляем их у себя в долгу.
R У нас нашлось бы очень мало страстных желаний, если бы
мы точно знали, чего мы хотим.
R Женщины в большинстве своем оттого так безразличны к
дружбе, что она кажется им пресной в сравнении с любовью.
R В дружбе, как и в любви, чаще доставляет счастье то, чего Я
мы не знаем, нежели то, что нам известно.
R Мы стараемся вменить себе в заслугу те недостатки, кото-
рых не желаем исправлять.
R Даже самые бурные страсти порою дают нам передышку, и
только тщеславие терзает нас неотступно.
R Старые безумцы еще безумнее молодых.
R Слабохарактерность еще дальше от добродетели, чем порок.
R Стыд и ревность потому причиняют нам такие муки, что
тут бессильно помочь даже тщеславие.
R Приличие - это наименее важный из всех законов обще-
ства и наиболее чтимый.
R Здравомыслящему человеку легче подчиняться сумасбро-
дам, чем управлять ими.
R Когда судьба возносит нас сразу на такую высоту, о которой
мы не могли и мечтать, то почти всегда оказывается, что мы
не в состоянии достойно держать себя в новом положении.
R Наша гордость часто возрастает за счет недостатков, кото-
рые нам удалось преодолеть.
R Нет глупцов более несносных, чем те, которые не совсем
лишены ума.
R Нет на свете человека, который не ценил бы любое свое
качество куда выше, чем подобное же качество у другого,
даже самого уважаемого им человека.
R В серьезных делах следует заботиться не столько о том, что-
бы создавать благоприятные возможности, сколько о том,
чтобы их не упускать.
R Никто не прогадал бы, согласившись на то, чтобы о нем
перестали говорить хорошо, при условии, что не станут го-
ворить дурно.
- 54 -
R Как ни склонны люди к неправильным суждениям все же
несправедливость к подлинным достоинствам они прояв-
ляют реже, чем благосклонность к мнимым.
R Глупые люди могут иной раз проявить ум, но к здравому
суждению они неспособны.
R Мы выиграли бы в глазах людей, если бы являлись им та-
кими, какими мы всегда были и есть, а не прикидывались
такими, какими никогда не были и не будем.
R Суждения наших врагов о нас ближе к истине, чем наши
собственные.
R Существуют разные лекарства от любви, но нет ни одного
надежного.
R Мы и не представляем себе, на что могут нас толкнуть наши
страсти.
R Старость - это тиран, который под страхом смерти запре-
щает нам все наслаждения юности.
R Гордость, заставляющая нас порицать недостатки, которых,
как нам кажется, у нас нет, велит нам также презирать и
отсутствующие у нас достоинства.
R Сочувствие врагам, попавшим в беду, чаще всего бывает вы-
звано не столько добротой, сколько гордостью: мы соболез-
нуем им для того, чтобы они поняли наше превосходство
над ними.
R Существует такая степень счастья и горя, которая выходит
за пределы нашей способности чувствовать.
R Насколько преступление легче находит себе покровителей,
нежели невинность!
R Все бурные страсти не к лицу женщинам, но менее других
им не к лицу любовь.
R Тщеславие чаще заставляет нас идти против наших склон-
ностей, чем разум.
R Порою из дурных качеств складываются великие таланты.
- 55 -
R Мы никогда не стремимся страстно к тому, к чему стремим-
ся только разумом.
R Все наши качества, дурные, равно как и хорошие, неопреде-
ленны и сомнительны, и почти всегда они зависят от мило-
сти случая.
R Когда женщина влюбляется впервые, она любит своего лю-
бовника; в дальнейшем она любит уже только любовь.
R У гордости, как и у других страстей, есть свои причуды:
люди стараются скрыть, что они ревнуют сейчас, но хвалят-
ся тем, что ревновали когда-то и способны ревновать и
впредь.
R Как ни редко встречается настоящая любовь, настоящая
дружба встречается еще реже.
R Мало на свете женщин, достоинства которых пережили бы
их красоту.
R Желание вызвать жалость или восхищение - вот что не-
редко составляет основу нашей откровенности.
R Наша зависть всегда долговечнее чужого счастья, которому
мы завидуем.
R Твердость характера заставляет людей сопротивляться люб-
ви, но в то же время она сообщает этому чувству пылкость
и длительность; люди слабые, напротив, легко загораются
страстью, но почти никогда не отдаются ей с головой.
R Никакому воображению не придумать такого множества
противоречивых чувств, какие обычно уживаются в одном
человеческом сердце.
R Истинно мягкими могут быть только люди с твердым ха-
рактером, у остальных же кажущаяся мягкость - это чаще
всего просто слабость, которая легко превращается в озлоб-
ленность.
R Опасно упрекать в робости тех, кого хотят от нее исцелить.
R Нет качества более редкого, чем истинная доброта: боль-
шинство людей, считающих себя добрыми, только снисхо-
дительны или слабы:
R Наш разум, по своей лености и косности, занят обычно лишь
тем, что ему легко или приятно; эта привычка ограничива-
ет наши познания, и никто еще не дал себе труда обогатить
и расширить свой разум до пределов возможного.
R Люди злословят обычно не столько из желания навредить,
сколько из тщеславия.
S Пока угасающая страсть все еще волнует наше сердце, оно
более склонно к новой любви, чем впоследствии, когда на-
ступает полное исцеление.
R Те, кому довелось пережить большие страсти, потом всю
жизнь и радуются своему исцелению и горюют о нем.
R Люди независтливые встречаются еще реже, чем бескоры-
стные.
R Наш ум ленивее, чем тело.
R Наше душевное спокойствие или смятение зависят не
столько от важнейших событий нашей жизни, сколько от
удачного или неприятного для нас сочетания житейских
мелочей.
R Как ни злы люди, они все же не осмеливаются открыто пре-
следовать добродетель. Поэтому, готовясь напасть на нее,
они притворяются, будто считают ее лицемерной, или же
приписывают ей какие-нибудь преступления.
R Люди часто изменяют любви ради честолюбия, но потом
уже никогда не изменяют честолюбию ради любви.
R Непомерная скупость почти всегда ошибается в своих рас-
четах: она чаще, чем все другие страсти, уходит от цели, к
которой стремится, и оказывается во власти настоящего в
ущерб будущему.
R Скупость нередко приводит к самым противоречивым след-
ствиям: многие люди приносят все свое состояние в жертву
отдаленным и сомнительным надеждам, другие же прене-
брегают крупными выгодами в будущем ради мелочной се-
годняшней наживы.
R Людям, видно, мало своих недостатков: ояи еще умножают
ихвеевозможнымичудачествомв, которыми словно бы даже
гордятся; эти странности, взращенные с таким усердием,
становятся в конце концов природными недостатками, и отт
делаться от них уже невозможно.
R Насколько ясно люди понимают свои ошибки, видно из того,
что, рассказывая о своем поведении, они всегда умеют вы-
ставить его в благоприятном свете: то самое самолюбие,
которое обычно ослепляет их ум, в этом случае придает ему
такую зоркость и проницательность, что им удается ловко
утаить или смягчить любую мелочь, способную вызвать не-
одобрение.
R Впервые вступая в свет, молодые люди должны быть за-
стенчивы или даже неловки: уверенность и непринужден-
ность манер обычно оборачиваются наглостью.
R Людские ссоры не длились бы так долго, если бы вся вина
была на одной стороне.
R Быть молодой, но некрасивой так же неутешительно для
женщины, как быть красивой, но немолодой.
R Есть люди столь ветреные и легковесные, что у них не может
быть ни крупных недостатков, ни подлинных достоинств.
R Молва припоминает женщине ее первого любовника обыч-
но лишь после того, как она завела себе второго.
R Есть люди, столь поглощенные собой, что, влюбившись, они
ухитряются больше думать о собственной любви, чем о пред-
мете своей страсти.
R Как ни приятна любовь, все же ее внешние проявления до-
ставляют нам больше радости, чем она сама.
R Ум ограниченный, но здравый в конце концов не так уто-
мителен в собеседнике, как ум широкий, но путаный.
R Терзания ревности - самые мучительные из человеческих
терзаний, и к тому же менее всего внушающие сочувствие
тому, кто их причиняет.
R После всех рассуждений о лицемерности многих показ-
ных добродетелей нужно сказать несколько слов и о лице-
мерности презрения к смерти. Я имею в виду то презре-
ние, о котором говорят безбожники, похваляясь, что черпа-
ют его не в уповании на лучшую жизнь, а в своей собствен-
ной неустрашимости. Между стойким приятием смерти
и презрением к ней - огромная разница: первое встре-
чается довольно часто, второе же, по моему мнению, не бы-
вает искренним никогда. Правда, было написано множе-
ство убедительных трактатов, в которых доказывалось, что
смерть совсем не страшна; самые слабые люди, точно так
же, как славнейшие герои, явили тысячи знаменитых при-
меров, подтверждающих такой взгляд. Я убежден, однако,
что его никогда не разделял ни один здравомыслящий
человек. Настойчивость, которую проявляют привержен-
цы этого взгляда, пытаясь внушить его другим и самим
себе, уже говорит о том, что эта задача не из легких. Мож-
но по каким-либо причинам питать отвращение к жизни,
но нельзя презирать смерть. Даже люди, добровольно об-
рекающие себя на нее, отнюдь не считают смерть такой уж
малостью; напротив, они, как и все остальные, страшатся, а
порой и отвергают ее, если она приходит к ним не той
дорогой, какую они для нее избрали. Колебания, которым
подвержено мужество доблестнейших людей, объясняется
именно тем, что смерть не всегда рисуется их воображе-
нию с одинаковой яркостью. Все дело в том, что они прези-
рают смерть, пока не постигли ее, но, постигнув, поддаются
страху. Следует всячески избегать мыслей о ней и обо всем,
что ее окружает, иначе она покажется нам величайшим
бедствием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53