Как-то раз г-жа Делюше стала проверять счет
своей служанки, истратившей сто экю; та назвала все расходы,
но долго не могла вспомнить, на что ушла сумма в тридцать
шесть ливров. <Ах, сударыня! - вскричала она наконец. -
Мы же забыли историю, купленную вами у господина Кок-
ле"Ї. Вы тогда еще позвонили, я прибежала и заплатила ему
тридцать шесть ливров>.
О Г-н де Бисси решил было порвать связь с президент-
шей дАлигр, но как раз в это время нашел у нее на камине
письмо, адресованное человеку, с которым она завела новую
интрижку. Президентша писала, что, щадя самолюбие Бисси,
постарается все устроить так, чтобы он сам бросил ее, С этой
целью она, вероятно, и оставила письмо на видном месте. Бис-
си, однако, притворился, что ничего не знает, и прожил с пре-
зидентшей еще полгода, неотступно докучая ей своими неж-
ностями.
О Г-н де Р очень умен, но в его уме столько глупости, что
порою его можно принять за дурака.
О Г-н дЭпремениль" с давних пор состоял в связи с г-жой
Тилорье. Ей хотелось выйти за него замуж, и она прибегла к
помощи Калиостро"". Как известно, тот, играя на фанатизме и
суеверии людей и дурача их алхимическими благоглупостями,
вселил во многих надежду найти философский камень". Ког-
да дЭпремениль стал сетовать на то, что он никак не может
получить этот камень, ибо какая-то формула Калиостро оказа-
лась неверной, шарлатан ответил, что причина неудачи дЭпре-
мениля - его греховная связь с г-жой Тилорье. <Успеха вы
добьетесь лишь тогда, когда научитесь жить в согласии с не-
зримыми силами, и особенно с главной среди них - Верхов-
ным существом. Женитесь на госпоже Тилорье или порвите с
нею>. После этого г-жа Тилорье принялась кокетничать еще
пуще, и дЭпремениль женился на ней; таким образом, фило-
софский камень принес ей немалую пользу.
О Людовику XV доложили, что один из его гвардейцев вот-
вот отдаст богу душу - дурачась, он проглотил экю в шесть
ливров.
- Боже мой! - вскричал король. - Бегите же скорей за
Андуйе"", Ламартиньером"", Лассоном!
- Звать надо не их, государь, - возразил герцог де Ноайль.
- Кого же тогда?
- Аббата Терре"".
- Аббата Терре? Почему именно его?
- Он немедленно обложит эту крупную монету десятиной,
повторной десятиной, двадцатиной и повторной двадцатиной,
после чего экю в шесть ливров станет обычным экю в трид-
цать шесть су, выйдет естественным путем, и больной выздо-
ровеет.
Это - единственная шутка, когда-либо задевшая аббата
Терре; он запомнил ее и впоследствии сам пересказал марки-
зу де Семезону.
О В бытность свою генеральным контролеров финансов
г-н д0рмессон"" при двух десятках свидетелей заявил: <Я
долго старался понять, на что нужны такие люди, как Корнель,
Вуало", Лафонтен, но так и не понял>. Это ему сошло: гене-
ральному контролеру все сходит. Только г-н Пельтье де Мор-
фонтен, его тесть, кротко упрекнул зятя: <Я знаю, вы действи-
тельно так думаете. Но старайтесь, хотя бы ради меня, в этом
не сознаваться: я очень не люблю, когда вы бахвалитесь свои-
ми недостатками. Не забывайте: вы занимаете то же место,
что и человек"", который подолгу беседовал с глазу на глаз с
Расином и Вуало и принимал их у себя в поместье, а когда
одновременно с ними туда наезжало несколько епископов, при-
казывал слугам: "Покажите этим духовным особам замок,
сады, все что угодно, только не пускайте ко мне - я занят">.
О Враждебность кардинала Флери к супруге Людови-
ка XV объясняется тем, что королева не пожелала внять его
галантным домогательствам. Известно это стало лишь после
ее смерти, когда отыскалось письмо короля Станислава к до-
чери, которое он написал в ответ на ее просьбу посоветовать
ей, как держать себя с кардиналом. Правда, Флери было в то
время уже семьдесят шесть лет, но всего несколькими месяца-
ми раньше он ухитрился изнасиловать двух женщин. Письмо
Станислава видели своими глазами жена маршала де Муши
и еще одна дама.
- 270 -
О Говоря о беззакониях, запятнавших последние годы цар-
ствования Людовика XIV, мы вспоминаем обычно драгонады"",
гонения на гугенотов, которым запрещалось покидать Фран-
цию, где их травили, и приказы о заключении без суда, дож-
дем сыпавшиеся на отшельников Пор-Рояля"" - янсенистов,
молинистов и квиетистов". Этого, разумеется, довольно; од-
нако не следует забывать о секретном, а подчас и явном над-
зоре, под который король-ханжа отдавал тех, кто не соблюдал
пост, и о слежке, которую интенданты и епископы в Париже и
провинции вели за мужчинами и женщинами, заподозренны-
ми в сожительстве. Такая слежка не раз вынуждала людей
предавать гласности свой тайный брак: лучше уж было со-
знаться в нем раньше времени и претерпеть все связанные с
этим неприятности, чем подвергаться преследованиям со сто-
роны светских и духовных властей. Быть может, подобные меры
были просто хитроумным маневром г-жи де Ментенон, наде-
явшейся таким способом дать понять, что она - законная
королева.
О Когда знаменитого акушера Левре""" вызвали ко двору
принимать роды у дофины, ныне покойной"", ее супруг сказал
ему: <Надеюсь, вы рады, что принимастеу дофины, господин Лев-
ре? Это упрочит вашу репутацию>. - <Меня бы не было здесь,
не будь она уже упрочена>, - невозмутимо ответил акушер.
О Однажды Дюкло стал жаловаться г-жам де Рошфор и
де Мирпуа на ханжество нынешних куртизанок - они не
желают слушать даже мало-мальски вольные речи. <Они те-
перь стыдливее порядочных женщин!>, - воскликнул он и
тут же рассказал весьма пикантную историю, затем другую,
посолонее, и, наконец, третью, с самого начала оказавшуюся еще
более игривой. Тогда г-жа де Рошфор прервала его: <Полегче,
Дюкло! Вы считаете нас слишком уж порядочными>. .
О Как-то раз король прусский страшно разгневался на сво-
его кучера, по неловкости опрокинувшего коляску. <Велика
беда! - ответил тот. - С кем такого не бывает! Разве вам не
случалось проигрывать сражения?>.
О Г-н де Шуазель-Гуффье решил за собственный счет по-
крыть черепицей дома своих крестьян, легко становившиеся
добычей огня. Крестьяне поблагодарили его за доброту, но
- 271 -
попросили оставить их крыши в прежнем виде: если они за"
менят солому черепицей, помощники интенданта увеличат им
подушную подать.
О Маршал де Виллар до старости оставался весьма при-
вержен к вину. В 1734 году, прибыв после начала войны в
Италию, чтобы принять там командование войсками, и пред-
ставляясь королю Сардинскому, он оказался настолько пьян,
что не удержался на ногах и грохнулся оземь. Однако, даже в1
таком состояния сохранив ясную голову, он тут же воскликнул:
<Прошу простить мой естественный порыв - я так долго
жаждал припасть к стопам вашего величества!>.
О Г-жа Жоффрен говорила о своей дочери - г-же де Ла
Ферте-Энбо"Ї: <Глядя на нее, я дивлюсь, как курица, высидев-
шая утенка>.
О Лорд Рочестер написал в свое время стихи, прославля-
ющие трусость. Однажды, когда он сидел в кофейне, туда за-
шел человек, который безропотно дал избить себя палкой. Ро-
честер сперва наговорил ему кучу комплиментов, а под конец
заявил: <Сударь, если уж вы способны покорно вытерпеть па-
лочные удары, надо было предупредить об этом сразу: я бы
тоже вздул вас и восстановил свое доброе имя>.
О Лйдовик XIV жаловался г-же де Ментенон на беспо-
койство, которое внушают ему разногласия среди епископов.
<Чтобы избежать раскола, надо переубедить меньшинство, а
это нелегко -инакомыслящих набралось целых девять>, -
прибавил он. <Полно, государь! - рассмеялась маркиза. -
Велите-ка лучше большинству уступить: эти сорок человек
упираться не станут>.
О Вскоре после кончины Людовика XV его преемник, на-
скучив каким-то концертом, приказал кончить его раньше по-
ложенного времени и объявил: <Хватит с нас музыки!>. Орке-
странты узнали о его словах, и один из них шепнул соседу:
<Друг мой, каким ужасным будет новое царствование!>.
О Граф де Грамон продал за полторы тысячи ливров
рукопись тех самых мемуаров, где его откровенно именуют
мошенником. Фонтенель, цензуровавший книгу, из уважения
к графу отказался одобрить ее к печати. Грамон пожаловался
на него канцлеру, которому Фонтенель и представил свои ре-
зоны. Тем не менее граф, не желая терять полторы тысячи
ливров, принудил его одобрить произведение Гамильтона.
О Г-н де Л, мизантроп вроде Тимона, разговорился од-
нажды с г-ном де Б, тоже ненавистником рода людского, но
человеком не столь мрачным и подчас даже довольно жизне-
радостным. После их меланхолической беседы де Л проник-
ся интересом к де Б и признался, что не прочь подружиться
с ним. <Будьте осторожны! - предупредил его кто-то. - Не
доверяйте его мрачности: он порою бывает очень весел>.
О Видя, что влияние г-на де Шуазеля все возрастает, мар-
шал де Бель-Иль"" велел иезуиту Невилю составить для ко-
роля памятную записку с обвинениями против министра, но
сам так и не успел подать ее, ибо умер. Его бумаги попали к
Шуазелю, и тот, найдя среди них вышеупомянутый документ,
сделал все возможное, чтобы установить, чьей же рукой он
написан. Это ему не удалось, и он оставил свое намерение.
Однако вскоре некий видный иезуит попросил у Шуазеля
позволения прочесть ему похвальный отзыв о нем, который
содержался в надгробном слове маршалу де Бель-Илю, про-
изнесенном отцом Невилем. Иезуит прочел этот отзыв по
авторской рукописи, и министр узнал почерк. Тем не менее
отомстил он отцу Невилю лишь одним - велел передать ему,
что надгробные речи получаются у него лучше, чем памятные
записки на имя короля.
О Будучи генеральным контролером финансов, г-н дЭн-
во обратился к королю с просьбой дозволить ему вступить в
брак. Король, уже знавший, кто невеста, ответил: <Вы для нее
недостаточно богаты>. Когда же дЭнво намекнул на то, что
этот недостаток искупается его должностью, король возразил:
<О, нет! Место можно и потерять, а жена останется>.
О У г-на де Шуазеля ужинали бретонские депутаты, один
из которых, человек на вид весьма степенный, за весь вечер
не промолвил ни слова. Герцог де Грамон", пораженный его
внешностью, сказал шевалье де Куру, командиру полка швей-
царцев:
- Хотел бы я знать, какие речи можно услышать от такого
человека!
272
Шевалье немедленно обратился к молчальнику.
- Из какого вы города, сударь?
- Из Сен-Мало.
- Из Сен-Мало? Так это ваш город охраняют собаки? Вот
странно!
- А что в этом странного? Охраняют же короля швейцар-
цы! - ответил степенный бретонец.
О Во время американской войны некий шотландец спро-
сил француза, указывая ему на кучку пленных американцев:
<Вы сражались за своего государя, я - за своего, но за кого
дрались эти люди?>. Такой вопрос сделал бы честь тому коро-
лю страны Пегу", который чуть не умер со смеху, узнав, что у
венецианцев нет короля.
О Случилось так, что меня очень сильно взволновала ка-
кая-то несправедливость. Видя то, один старый человек ска-
зал мне: <Милый мальчик, учитесь у жизни примиряться с
жизнью>.
О До назначения своего генеральным контролером фи-
нансов г-н Оррта"" был весьма близок с аббатом де Ла Галезь-
ером. Когда же он получил эту должность, его привратник,
переименованный отныне в швейцара, сделал вид, что не узна-
ет аббата. <Друг мой, - сказал ему де Ла Галезьер,- не опе-
режай событий: твой хозяин еще не успел зазнаться>.
О Некая девяностолетняя старуха сказала г-ну де Фонте-
нелю, которому было тогда девяносто пять: <Смерть забыла о
нас>. - <Тс-с1>, - ответил Фонтенель, приложив палец к
губам.
О Нос у г-жи де Немур" был длинный и крючковатый,
губы алые; г-н де Вандом" говорил о ней: <Она похожа на
попугая, который ест вишню>.
О Застав у своей любовницы г-на де Бриссака, принц де Ша-
роле"" сказал ему: <Выйдите!>. - <Монсеньор, - ответил
де Бриссак, - ваши предки сказали бы: "Выйдем!">.
О В дни ссоры Дидро и Руссо"" г-н де Кастри" с негодо-
ванием заметил г-ну де Р, который впоследствии и переска-
- 274 -
зал мне его слова: <Невероятно! У всех на языке только эти
люди, хотя у них нет ни положения в обществе, ни даже сво-
его дома: они ведь и живут-то на чердаках. Не могу к этому
привыкнуть!>.
О Гостя у г-жи дю Шатле, Вольтер разговорился в ее буду-
аре с аббатом Миньо, тогда еще совсем ребенком. Он поса-
дил мальчика к себе в колени и принялся его поучать: <Друг
мой, успеха в жизни добивается лишь тот, кого поддерживают
женщины. Значит, их нужно изучать. Запомните же, что все
они - лгуньи и шлюхи>. - <Как все? Что вы мелете, су-
дарь?>, - вспыхнула г-жа дю Шатле. <Сударыня, - возра-
зил Вольтер, - детей грешно обманывать!>.
О Когда г-н де Тюренн обедал у г-на де Ламуаньона, хо-
зяин спросил своего неустрашимого гостя, не приходилось ли
ему испытывать перед боем известную робость. <Приходи-
лось, - ответил Тюренн. - В таких случаях я места себе не
нахожу от волнения. Но в армии немало офицеров и еще боль-
ше солдат, которые не знают, что такое страх>.
О Собираясь написать книгу, грозившую ему серьезными
неприятностями, Дидро рассказал о своем намерении кому-
то из друзей, но попросил его держать это в секрете. Друг,
хорошо знавший Дидро, ответил: <А вы-то мне обещаете, что
не проболтаетесь?>. Он оказался прав: Дидро сам все и раз-
гласил.
О Г-н де Можирон совершил поступок настолько гнус-
ный, что, когда мне рассказали эту историю, я поначалу счел ее
клеветой. Когда он был в армии, повара его арестовали за ма-
родерство. Можирону доложили об этом. <Поваром своим я
вполне доволен, но вот помощник у него никудышный>, -
ответил он, велел позвать беднягу и послал его с письмом к
главному прево. Несчастный отнес письмо, был схвачен и
повешен, несмотря на все его уверения в своей невиновности.
О Я советовал г-ну де Л вступить в брак: партия казалась
мне удачной. <Зачев мне жениться? - удивился де Л. -
Если я обзаведусь женой, то в лучшем случае избегну рогов, и
только, тогда как, оставшись холост, уж наверняка не сделаюсь
рогоносцем>.
- 275 -
О Фонтенель написал оперу", где, к негодованию ханжей,
был выведен хор жрецов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53