Роль перенесения в детском анализе
49
делах фантазии вследствие того, что ребенок обладает. крайне недостаточной силой
и властью. Все эти преимущества диктуют нам необходимость применения метода
игры, разработанного Меланией Клейн при изучении маленьких детей, которые не
умеют еще облекать свои мысли в словесную форму. Мелания Клейн делает еще один
важный шаг в применении этой техники. Она придает каждой свободной игре ребенка
такое же значение, как и свободной ассоциации взрослого пациента, и
расшифровывает последовательно каждое действие, произведенное ребенком в такой
обстановке, облекая его в форму соответствующих мыслей, т.е. она старается найти
в каждом действии, связанном с игрой, символическое значение, лежащее в основе
его. Если ребенок опрокидывает фонарный столб или какую-нибудь игрушечную
фигуру, то она объясняет это, например, агрессивным действием, направленным
против отца. Игру ребенка, заключающуюся в том, что он устраивает столкновение
двух повозок, она учитывает как символическое выражение наблюдения половых
сношений родителей. Работа Мелании Клейн заключается прежде всего в том, что она
сопровождает действия ребенка расшифровыванием и толкованием, которое в свою
очередь предуказы-вает направление дальнейших процессов у пациента, подобно тому
как это имеет место при толковании свободных ассоциаций у взрослых людей.
Рассмотрим еще раз, вправе ли мы сопоставлять такие действия ребенка,
совершенные во время игры, с ассоци-ированием взрослого человека. Хотя ассоциция
взрослого "свободна", т.е. при возникновении ее пациент выключает всякую
сознательную направленность и воздействие на течение своих мыслей, но вместе с
тем у него существует определенное целевое представление: он, ассоциирующий
таким образом, подвергается анализу. У ребенка отсутствует это целевое
представление. В начале я уже изложила вам, каким образом я стараюсь познакомить
маленького пациента с конечной целью предпринимаемого анализа. Но дети, для
которых Мелания Клейн выработала свою технику игры, и прежде всего дети,
находящиеся в начальных стадиях либидинозного развития, слишком малы, чтобы на
них можно было воздействовать таким образом. Мелания Клейн считает одним из
важных выигрышных моментов своего метода еще и то обстоятельство, что при нем
предварительная подготовка ребен-
50
А. Фрейд
ка становится излишней. Таким образом, отсутствие у ребенка целевого
представления является возражением против сделанного Меланией Клейн
сопоставления игры со свободным ассоциированием. Если свободная игра ребенка не
детерминирована тем же целевым представлением, что и свободные ассоциации
взрослого человека, то мы, пожалуй, не вправе рассматривать их всегда как
таковые. Вместо символического толкования они часто допускают невинное
объяснение. Ребенок, опрокидывающий фонарный столб, мог накануне видеть нечто
подобное во время прогулки; столкновение повозок могло также быть воспро-
изведением виденного им на улице происшествия, а ребенок, бегущий навстречу
посетительнице и открывающий ее сумочку, вовсе не должен, как думает Мелания
Клейн, символически выражать таким образом свое любопытство, нет ли в гениталиях
матери нового братца; ребенок действует скорее под впечатлением недавнего
переживания, когда кто-нибудь из посетителей принес ему подарок в такой же
сумочке. И у взрослого мы тоже не считаем себя вправе придавать всем его
действиям и свободным ассоциациям символический смысл, а только тем из них,
которые возникают под влиянием аналитической ситуации. Однако возражение,
приведенное Т1ами против аналитического применения техники, выработанной
Меланией Клейн, может быть, с другой стороны, аннулировано. Совершенно верно,
конечно, что игра ребенка допускает такое невинное толкование. Но почему он
воспроизводит именно эти позаимствованные из его переживаний сцены с фонарем или
двумя повозками? Не является ли символическое значение, скрытое за этими
наблюдениями, тем фактором, который заставляет ребенка отдавать им предпочтение
и воспроизводить их теперь, во время аналитического сеанса? Верно и то, что у
ребенка, совершающего те или иные действия, отсутствует представление цели,
связанное с аналитической ситуацией и детерминирующие свободные ассоциации
взрослых пациентов. Но, может быть, он в нем и не нуждается. Взрослый пациент
должен выключить сознательным напряжением воли руководство своими мыслями и
совершенно предоставить их течение воздействию живущих в нем бессознательных
побуждений. Ребенок же не нуждается, может быть, в таком произвольном изменении
своей ситуации. Может быть, он всегда и во время всякой игры находится под
влиянием своей бессознательной сферы.
Лекция 3. Роль перенесения в детском анализе
51
Вы видите,что вопрос о правильности или неправильности сопоставления детской
свободной игры со свободной ассоциацией взрослого пациента не легко решить с
помощью теоретических доводов и возражений. Поэтому то или иное решение данного
вопроса необходимо проверить на практике. Подвергнем критике ещеодин пункт
техники Мелании Клейн. Кроме действий, которые производит ребенок с
предоставленными ему игрушками, Мелания Клейн подвергает толкованию все
действия, совершаемые ребенком по отношению к находящимся в ее комнате предметам
и по отношению к ней самой. И в этом она строго придерживается прототипа
аналитической ситуации взрослого пациента. Мы считаем себя вправе подвергать
анализу поведение пациента во время сеанса, равно как и все его произвольные и
непроизвольные действия, совершаемые им в нашем присутствии. Обоснование этого
мы находим в состоянии перенесения, в котором находится пациент и которое может
придавать определенное символическое значение обычно маловажным действиям.
Однако, теперь возникает вопрос, находится ли вообще ребенок в таком состоянии
перенесения, как взрослый пациент, каким образом и в какой форме проявляется его
перенесение и как оно может быть использовано для толкования? Итак, мы подходим
к четвертому и самому важному пункту нашей темы, к роли перенесения как тех-
нического вспомогательного приема при детском анализе. Решение этого вопроса
даст нам в то же время новый материал для опровержения или подтверждения выводов
Мелании Клейн. Вы помните из первой лекции, сколько усилий я приложила, чтобы
добиться прочной привязанности ребенка ко мне и поставить его в состояние
зависимости от меня. Я не стремилась бы к этому с такой энергией и с помощью
стольких разнообразных приемов, если бы считала возможным провести детский
анализ без такого перенесения. Но нежная привязанность, положительное перене-
сение (по аналитической терминологии), является предварительным условием для
всей дальнейшей работы. Разумеется, ребенок еще больше, чем взрослый пациент,
верит только любимым людям и только тогда исполняет что-ниоудь, если он делает
это из любви к известному лицу. Для детского анализа эта привязанность
необходима в гораздо большей мере, нежели для анализа взрослого па-
52
А. Фрейд
циента. Первый преследует кроме аналитических целей отчасти и воспитательные, на
которых мы впоследствии остановимся более подробно, успехи же воспитания, всегда
(а не только при детском анализе) колеблются в зависимости от чувства
привязанности воспитанника к воспитателю. Мы не можем также сказать, что при
детском анализе достаточно одного лишь перенесения для наших целей, независимо
от того, имеет ли оно положительный или отрицательный характер. Мы знаем, что у
взрослых мы можем в течение долгого периода времени мириться -с отрицательным
перенесением, которое мы используем для наших целей, подвергая его
систематическому толкованию и отыскивая его первоисточники. При детском же
анализе отрицательные побуждения, направленные против аналитика, являются прежде
всего неудобством, как бы много материала для выводов они нам ни давали. Мы
стремимся разрушить и уничтожить их по возможности скорее. Настоящая
плодотворная работа может быть осуществлена только при положительной
привязанности. Возникновение такой нежной привязанности мы описали подробно при
рассмотрении введения в анализ. Проявления ее в фантазиях, в мелких и крупных
поступках почти ничем не отличаются от таких же поступков у взрослых пациентов.
Проявления отрицательного перенесения мы встречаем во всех тех случаях, когда мы
освобождаем из бессознательного часть вытесненного материала и навлекаем на себя
благодаря этом} сопротивление со стороны "Я". В этот момент мы кажемся ребенку
самым опасным и страшным искусителем и навлекаем на себя все проявления
ненависти и протеста, которые прежде относились к его собственным запрещенным
побуждениям. В нижеследующем я подробно привожу фантазию перенесения,
рассказанную мне неоднократно упоминавшейся здесь маленькой девочкой, страдавшей
неврозом навязчивости. Внешний повод к возникновению этой фантазии был,
очевидно, дан мной, так как я навестила ее накануне в ее домашней обстановке и
присутствовала при ее вечерней ванне. На другой день она начала своей сеанс сло-
вами: "Ты посетила меня в то время, когда я принимала ванну; в следующий раз я
навещу тебя, когда ты будешь принимать ванну". Несколько позже она рассказала
мне сон наяву, который она выдумала после моего ухода, лежа в постели перед тем,
как заснуть. Ее собственные пояснения и примечания я привожу в скобках:
Лекция 3. Роль перенесения в детском анализе
53
"Все богатые люди не могли тебя терпеть. Твой отец, который был очень богат,
тоже не мог тебя терпеть. (Это значит, что я сердита на твоего отца, знаешь ли
ты это.) И ты никого не любила и ни с кем не проводила сеансов. Мои родители
тоже ненавидели меня; и Ганс, и Аня, и Вальтер тоже ненавидели меня, все люди во
всем мире ненавидели нас, даже люди, которые не знали нас, даже мертвые люди.
Итак, ты любила только меня, а я - только тебя, и мы всегда были вместе. Все
другие люди были очень богаты, а мы обе были очень бедны. Мы ничего не имели,
даже платьев не было у нас, потому что они все отняли у нас. Только диван
остался в комнате, и мы обе спали на нем. Но мы были очень счастливы друг с дру-
гом. И тогда мы подумали, что у нас должен быть маленький бэби. Тогда мы смешали
большое и маленькое, чтобы сделать бэби. Но потом мы подумали, что некрасиво
делать из этого бэби. И мы начали смешивать лепестки цветов и другие вещи, и это
дало мне бэби, потому что бэби был во мне. Он оставался во мне довольно долго
(моя мама рассказывала мне, что бэби остаются очень долго в своих матерях), а
потому пришел доктор и вынул его, но я вовсе не была больна (обыкновенно матери
болеют, так сказала моя мама). Бэби был такой славный и милый, и мы подумали,
что и мы хотели бы быть такими милыми, и мы превратились в совсем маленьких
людей. Я была такая большая Т, а ты была такая большая Т. (Это происходит, мне
кажется, оттого, что мы выяснили, что я хотела бы быть такой маленькой, как
Вальтер и Ани.) И так как мы не имели ничего, то мы начали строить дом из
розовых лепестков, и кровати из розовых лепестков, и подушки, и матрацы - все
было сшито из розовых лепестков. Там, где оставались маленькие отверстия, мы
вставляли какие-то белые кусочки. Вместо обоев у нас было тончайшее стекло, а на
стенах были вырезаны разные узоры. Кресла тоже были вырезаны из стекла, но мы
были такими легкими, что кресла не ломались, и мы не были слишком тяжелыми для
них". (Я думаю, что моя мать потому не участвует в этом сновидении, что я вчера
была на нее сердита.) Затем следует еще подробное описание мебели и домашней
утвари. Она продолжала развивать, очевидно, в этом направлении свой сон наяву до
тех пор, пока не уснула. При этом она придает большое значение тому, что наша
бедность, о которой она говорила вначале, совершенно исчезла под конец, и что мы
54
имели гораздо более красивые вещи, чем богатые люди, о которых она упоминала.
Однако, эта же пациентка рассказывает мне в другой раз, что внутренний голос
предостерегает ее относительно меня. Он говорит: "Не верь Анне Фрейд. Она лжет.
Она тебе не поможет, она сделает тебя еще более гадкой. Она внесет перемену даже
в твою внешность так, что ты станешь некрасивой. Все, что она говорит тебе,
неправда. Скажи, что тебе нездоровится, оставайся в постели и не ходи к ней
сегодня". Она заставляет этот голос умолкнуть и говорит, что она должна будет
рассказать все это во время сеанса. Другая маленькая пациентка в период, когда
мы обсуждаем вопрос о ее онанизме, видит меня во всевозможных унизительных
положениях, нищенкой, бедной старухой, а однажды она увидела меня одну, стоящей
посреди комнаты, и множество чертей, танцующих вокруг меня. Таким образом, вы
видите, что мы становимся, как и при анализе взрослых, мишенью, на которую
устремляются, смотря по обстоятельствам, положительные или отрицательные
побуждения пациентов. После этих примеров мы могли бы сказать, что при детском
анализе перенсе-ние осуществляется в достаточной мере. Тем не менее нам
предстоит разочарование именно в этой области аналитической работы. Хотя ребенок
поддерживает очень оживленную связь с аналитиком, хотя он обнаруживает при этом
очень много реакций, выработавшихся у него в результате взаимоотношений со
своими родителями, хотя в смене, интенсивности и выражении своих чувств он дает
нам важнейшие указания относительно формирования своего характера, однако невроз
перенесения как таковой у ребенка не возникает. Все вы знаете, что я понимаю под
этим. Взрослый невротик во время аналитического лечения постепенно видоизменяет
симптомы, по поводу которых он предпринял лечение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80