Этот трактирщик, у которого мы ночевали прошлый раз, заставил нас спать в настоящем хлеву, а плату за одну ночь потребовал такую, словно поселил нас на неделю в Лувре.
– Успокойся, Жемблу. Если я заплатил ему десятую часть того, что он просил, ты имеешь право назвать меня мотом.
– Вы и впрямь проливаете бальзам на мои душевные раны, сударь, – отвечал обрадованный Жемблу, предпочитавший ночевать под открытым небом, если было не очень холодно, чем платить за постой в тех придорожных гостиницах, где они останавливались по пути.
– Долго ли мы пробудем в Туре, сударь? – почтительно осведомился Жемблу спустя некоторое время.
– Это зависит сразу от нескольких обстоятельств… – в раздумье произнес д’Артаньян.
– От каких же, сударь?
– От того, как пойдут дела в Париже, и…
– Вы хотели сказать что-то еще, сударь?
– И, разумеется, от того, как пойдут дела здесь, черт возьми. Надеюсь, теперь тебе все ясно, любезный Жемблу?
– Все, сударь.
– Тогда не мешай мне, я должен подумать.
Подумав, д’Артаньян пришел к выводу, что розыски дома бывшего мэра Ла-Рошели можно отложить до завтрашнего утра, а пока следует позаботиться об ужине, разыскав подходящую гостиницу, так как солнце уже клонилось к закату.
Жемблу обратился с расспросами к прохожим, и те вскоре указали ему ближайшую гостиницу, в которой приличествовало бы остановиться господину столь внушительного вида, какой являл постороннему взгляду д’Артаньян – усы лихо топорщились, а длинная шпага довольно выразительно похлопывала о запыленные ботфорты.
Разыскав названную гостиницу, д’Артаньян приказал Жемблу присмотреть за лошадьми, разрешив ему возвратиться не раньше, чем он убедится, что они накормлены. Сам же он занялся распоряжениями, касающимися ужина.
Утром наш герой отправился на поиски Камиллы. Он приступил к делу с нетерпением, свойственным всем влюбленным, а у нас не должно возникнуть и тени сомнения в том, что мушкетер был снова влюблен. Мысли его опять и опять устремлялись к хорошенькой девушке, вытащившей его из ларошельской тюрьмы, и все мостовые и улицы Тура казались ему милее во сто крат только оттого, что по ним, должно быть, ступали туфельки Камиллы.
По странному стечению обстоятельств инициалы Камиллы были такими же, как и у бедной госпожи Бонасье, и в этом совпадении мушкетеру чудился знак судьбы.
Как мы уже сказали, рьяно принявшись за дело с самого утра, д’Артаньян к полудню должен был признать, что не продвинулся в своих поисках ни на шаг. Имя Жана Гитона, равно как и имя Камиллы де Бриссар, ровным счетом ничего не говорило почтенным турским горожанам.
«Вот так штука, – сказал себе д’Артаньян. – Оказывается, Тур куда больше, чем я ожидал. Здесь живет слишком много людей».
– Не все потеряно, сударь, – сказал Жемблу, уяснив себе, что его хозяин разыскивает каких-то людей, из которых один мужчина, а другая – молодая женщина. – Разрешите мне совершить маленькую прогулку по местным кабачкам.
Разрешение было незамедлительно получено.
– Только для того, чтобы развязать языки здешним бродягам и оборванцам, мне придется угостить их выпивкой… – вы понимаете, сударь… – добавил Жемблу.
– Отлично понимаю, – отвечал д’Артаньян. – Вот тебе от меня пистоль, любезный.
– Благодарю вас, сударь, – с поклоном отвечал Жемблу. – Однако этого может оказаться недостаточно.
– Как?! Ты, верно, собираешься выпить все содержимое винных погребов этого не в меру разросшегося города, Жемблу! Твоя «небольшая прогулка» оборачивается, похоже, продолжительным паломничеством по всем злачным местам.
– Упаси Бог, сударь! Сам я и капли в рот не возьму, разве что осушу стаканчик-другой за ваше здоровье, но это же не в счет? Ведь мне придется поить всех этих нечестивых бродяг. Из них без этого и слова не вытянешь! Кроме того примите во внимание, сударь, что, если я не пригублю местного винца, это может показаться странным моим собеседникам и насторожит их.
– Так я тебе и поверил, – сказал д’Артаньян, которому новый слуга в этот момент живо напомнил пропавшего Планше. – Стоит только посмотреть на твою лукавую физиономию, как сразу становится ясно, что количество стаканчиков, осушенных якобы за мое здоровье, следует по меньшей мере учетверить.
Никаких возражений на это утверждение от Жемблу не последовало.
– Так и быть, вот тебе еще один, – заключил д’Артаньян. – Но смотри – без новостей не возвращайся!
Затем они разошлись в разные стороны.
Расспросы привели д’Артаньяна на рынок – основной источник новостей, слухов и сплетен.
«Возможно, бывший мэр Ла-Рошели живет в Туре под вымышленным именем, – подумал д’Артаньян. – Но, черт возьми, ведь он все равно наверняка находится здесь под надзором кардинала».
Потолкавшись в людской толпе, мушкетер наметил себе седого старика, торговавшего каким-то старым тряпьем.
«Этот человек вряд ли может оказаться шпионом его вездесущего преосвященства», – сказал себе д’Артаньян и подошел поближе.
Увидев дворянина, остановившегося рядом, старик робко предложил ему купить шляпу с красным пером – единственную приличную вещь среди его незатейливых товаров.
– Я куплю у вас эту шляпу, если вы поможете мне в одном деле, – предложил гасконец.
– Я к вашим услугам, господин.
– Ведь вы, должно быть, уроженец этого города, не так ли?
– Вы не ошиблись, господин… мне неловко оттого, что я не знаю вашего имени и титула и не могу обращаться к вашей милости так, как подобает.
– Ну, это к делу не относится. Однако вы можете называть меня… шевалье де Рошфором, если вам так будет легче разговаривать со мной.
– Чем же такой старик, как я, может помочь шевалье де Рошфору?
– Мне хотелось бы навести справки об одной молодой особе, появившейся в городе не так давно и, по-видимому, сосланной в Тур.
– Вы хотите сказать, сударь, что эта особа оказалась неугодной… – тут старик прервал свою фразу и опасливо огляделся по сторонам, – неугодной кардиналу?
– Думаю, что это так.
– Тогда считайте, что вам повезло, шевалье де Рошфор. Я знаю такую особу и дом, в котором она живет.
– И эта особа…
– Это красивая женщина, шевалье де Рошфор.
– И с нею в доме живет…
– Не могу вам точно сказать, сударь, кто еще живет с нею в доме, но точно знаю, что там живет еще по крайней мере один человек…
– Это она! – воскликнул д’Артаньян, не дожидаясь конца фразы. – Покупаю шляпу. А вот вам от меня сверх того за хорошую новость.
– Рад был услужить вам, сударь, – произнес обрадованный старик, принимая монеты, которые протянул ему мушкетер. – Но вы еще не знаете, где искать этот дом.
– Черт побери, правда!
– Я мог бы проводить вас туда, но боюсь, что не моим старым ногам состязаться с вашими. Поэтому я лучше позову одного мальчика – этот сорванец живо отведет вас, куда нужно.
С этими словами старик, кряхтя и охая, подковылял к рыночной торговке, расположившейся неподалеку.
– Эй, мамаша Мари, позови-ка своего шалопая!
– Сейчас разыщу его, опять он куда-то запропастился, – заспешила торговка, видя, что ее сын понадобился какому-то дворянину и, следовательно, у него появилась возможность заработать.
Розыски потребовали времени, в течение которого д’Артаньян кусал усы и нетерпеливо хмурил брови: он был готов броситься навстречу прелестной крестнице мрачного Жана Гитона, знакомство с которым чуть было не стоило ему жизни.
Наконец мальчишка был найден. Уяснив, в чем дело, он не мешкая направился к искомому дому, указывая путь д’Артаньяну.
Если бы, шагая за несовершеннолетним жителем Тура, наш герой не был всецело поглощен мыслями о предстоящей скорой встрече с девушкой, представлявшейся ему теперь чуть ли не верхом совершенства, возможно, он обратил бы внимание на невзрачного судейского чиновника, торопливо последовавшего за ними.
Этот человек, старательно делая вид, что мушкетер и его провожатый нимало не занимают его, и следуя за ними на почтительном расстоянии, с завидным постоянством повторял их маршрут. Когда д’Артаньян, ведомый своим проводником, сворачивал в какую-нибудь улицу или тихий переулок, судейский неизменно оказывал предпочтение тому же переулку и, выждав несколько мгновений, поворачивал следом.
Наконец д’Артаньян со своим провожатым оказались перед особняком, прячущимся среди платанов и лиственниц.
– Это здесь, сударь, – сказал мальчишка.
Получив от д’Артаньяна за труды больше, чем ожидал, он удалился в полном восторге. А гасконец, взбежав по ступенькам, уже стучался в двери молчаливого дома, указанного ему в качестве обители властительницы его дум.
Стучаться пришлось довольно долго. Наконец за дверью послышались легкие шаги, и девичий голосок осведомился у д’Артаньяна о его персоне и цели визита.
– Передайте своей госпоже, милочка, что ее хочет видеть господин д’Артаньян – ее давнишний знакомый, – отвечал мушкетер, подкручивая ус.
Из-за двери донеслось приглушенное восклицание.
– Боже праведный! Господин д’Артаньян, возможно ли это?!
– Вот как! Кажется, здесь хорошо известно мое имя. Это обнадеживает, черт побери, – пробормотал д’Артаньян. – Уверяю вас, что это именно я, – сказал он громко, адресуясь к служанке за дверью.
– Ах! – снова воскликнули по ту сторону.
Из-за двери донеслось еще несколько невнятных возгласов. Наконец тот же взволнованный девичий голосок проговорил:
– Господин д’Артаньян – вам лучше уйти отсюда. Вы подвергаете себя и нас всех большой опасности, ведь за домом постоянно наблюдают.
– Мне известно, что за домом наблюдают, но о какой, черт возьми, опасности вы говорите, милочка? – отвечал озадаченный мушкетер.
Что-то было не так. Кроме того, гасконец мог поклясться, что голосок, отвечающий ему из-за по-прежнему запертых дверей, несомненно, ему знаком.
– И все-таки я прошу вас впустить меня в дом, – сказал он. – Если за домом следят, то лучше мне не стоять здесь у дверей на виду у всех. Откройте мне, милочка.
«Надо разобраться во всей этой загадочной истории», – подумал он про себя.
После недолгого молчания голосок ответил:
– Раз вы настаиваете, господин д’Артаньян, то, наверное, у вас есть для этого причины. Я их не знаю, но, видно, случилось что-то важное, раз вы рискнули появиться здесь. Ведь не из-за бедной же простой девушки вроде меня вы подвергаетесь опасности.
«Час от часу не легче», – подумал д’Артаньян, которого последние слова служанки привели в полное замешательство.
– Открывайте же, – сказал он, чтобы что-нибудь сказать.
За дверью загремели засовы, и через несколько мгновений д’Артаньян встретился лицом к лицу со служанкой, которая так тревожилась за него, но тем не менее так долго продержала его на улице.
– Кэтти! – воскликнул наш герой, замерев на пороге. Теперь пришла его очередь.
– Господин д’Артаньян! – эхом откликнулась девушка, к счастью, не замечая удивления и разочарования мушкетера и истолковывая его возглас по-своему.
Отсюда ясно видно, что Кэтти не забыла красавца гасконца, которого видела последний раз больше года назад в своей старой кофте и старой юбке, когда он в предрассветный час спасался из дома разъяренной миледи, неосторожно раскрыв ее страшную тайну.
– Что же вы стали в дверях? Заходите скорее! – С этими словами Кэтти втолкнула д’Артаньяна внутрь и поскорее затворила двери.
– Кэтти, ты здесь! – вырвалось у д’Артаньяна. Однако осторожный гасконец уже понял, что ему не следует с порога расспрашивать о мадемуазель де Бриссар.
– Конечно, где же мне еще быть? – отвечала хорошенькая камеристка. – С тех пор как один из ваших друзей, господин Арамис, помог мне поступить в услужение к госпоже де Шеврез, я неотлучно нахожусь при ней.
«Ах вот оно что, – сказал себе д’Артаньян, наконец сообразив, куда он попал. – Мальчишка привел меня туда, куда и должен был привести, а я, кажется, сделал глупость».
Вслух же он произнес:
– Твоя госпожа, верно, дома, Кэтти?
Тень разочарования скользнула по лицу девушки.
– Ах, ну конечно, вы ведь еще сразу сказали, что хотите ее видеть! Но ее нет дома, – добавила она с оттенком легкого злорадства.
Д’Артаньян еле сдержал вздох облегчения.
«Вот так штука», – подумал он мгновение спустя. Он чувствовал себя не в своей тарелке, но в его быстро соображавшей голове уже созрел нехитрый план, позволявший с честью выпутаться из неловкой ситуации, в которую он попал.
Еще минутой раньше он уже было решил, что обменяется учтивыми приветствиями с герцогиней де Шеврез, передаст ей привет от королевы, не преминув упомянуть о своих лейтенантских галунах, и, сославшись на срочные дела, поскорее откланяться. Иными словами, д’Артаньян думал сделать вид, что он зашел к герцогине по пути, будучи в Туре по делам королевской службы.
Однако отсутствие хозяйки избавляло его от светских разговоров. Впрочем, предстояло выяснение отношений с Кэтти.
– Наверное, случилось что-то важное, о чем вы хотите известить госпожу? Вам надо подождать ее. Боже, уж не случилось ли что-то дурное с королевой?! – всплеснула руками девушка.
– Ее величество находилась в добром здравии, когда я покинул Париж, а я не терял времени в дороге, – отвечал д’Артаньян, обводя взглядом покои герцогини и обдумывая пути к отступлению.
– Но ведь вы знаете, что о вашем визите наверняка донесут кардиналу, – тревожно продолжала девушка. – Он и так, наверное, теперь разгневан на вас за то, что вы проникли в тайну миледи, – ведь она была его шпионкой и, верно, не простила вам до сих пор.
– А знаешь, Кэтти, ведь миледи больше нет на свете, – сказал д’Артаньян.
– Это правда?! Нехорошо так думать, но только теперь я стану спать спокойно. Она была страшный человек, и все это время я боялась ее мести.
– Она была страшный человек, Кэтти, – глухо откликнулся мушкетер, – но теперь ты можешь спать спокойно.
– Я думаю, она сейчас в аду, – убежденно проговорила Кэтти. – Но кардинал – он по-прежнему преследует вас?
– Что ты, Кэтти! Мы теперь с его высокопреосвященством почти друзья. Он даже пожаловал мне чин лейтенанта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59