Эта гипотеза, как и все гипотезы моего отца, была в достаточной степени приемлема, и дядя Тоби хотел сделать только одно возражение - встречавшее у Трима полную поддержку - - однако отец еще не вывел своего заключения. - - - Вот почему, - продолжал отец (возвращаясь к своей теме), - хотя всем известно, что миссис Водмен расположена к моему брату Тоби, - и мой брат Тоби, с своей стороны, расположен к миссис Водмен, и в природе вещей ничто не препятствует музыке загреметь хоть сегодня же вечером, однако я ручаюсь, что пройдет год, а они все еще не сыграются.
- Мы худо распорядились, - проговорил дядя Тоби, вопросительно посмотрев в лицо Триму.
- Я бы поставил в заклад мою шапку монтеро, - сказал Трим. - - Эта шапка монтеро, как я вам уже сказал, была постоянной ставкой Трима, и так как он ее подновил в тот самый вечер, собираясь идти в атаку, - это сильно поднимало ее цену. - - Я бы, с позволения вашей милости, поставил в заклад мою шапку монтеро против шиллинга - ежели бы прилично было, - продолжал Трим (делая поклон), - предлагать пари вашим милостям. - -
- - Ничего неприличного в этом нет, - сказал отец, - это просто оборот речи; ведь говоря, что ты поставил бы в заклад шапку монтеро против шиллинга, - все, что ты хочешь сказать, обозначает, что по-твоему…
- - Ну-ка, что по-твоему?
- По-моему, вдова Водмен, с позволения вашей милости, не продержится и десяти дней. - -
- Откуда у тебя, - насмешливо воскликнул доктор Слоп, - это знание женщин, приятель?
- Из любовной истории с одной папистской церковницей, - сказал Трим.
- С бегинкой, - пояснил дядя Тоби.
Доктор Слоп был слишком разгневан, чтобы прислушиваться к дядиному пояснению; вдобавок отец воспользовался этой критической минутой, чтобы обрушиться на всех монахинь и бегинок без разбора, называя их тупоумными, протухшими бездельницами, - - Слоп не мог это перенести - - а так как дяде Тоби и Йорику тоже надо было принять кое-какие меры, первому - в отношении своих штанов, а второму - в отношении четвертого раздела своей проповеди - для успеха предстоявшей каждому из них на другой день атаки, - то общество разошлось, и отец остался один. Чтобы заполнить полчаса свободного времени до отхода ко сну, он велел подать себе перо, чернила и бумагу и написал дяде Тоби следующее наставительное письмо:
Дорогой брат Тоби.
Я собираюсь сказать тебе кое-что о природе женщин и о том, как за ними ухаживать; и счастье, может быть, для тебя, - хотя и не такое уж счастье для меня, - что ты имеешь возможность получить наставительное письмо по этому предмету, а я в состоянии его написать.
Если бы так угодно было распорядителю наших судеб - и твои познания достались тебе не слишком дорогой ценой, я бы предпочел, чтобы ты вместо меня макал в эту минуту перо в чернила; но так как вышло иначе - - - - - пока миссис Шенди здесь рядом готовится лечь в постель, - - я набросаю тебе в беспорядке, как они пришли мне на ум, ряд полезных для тебя, на мой взгляд, советов и наставлений, которые я привожу в знак любви к тебе, не сомневаясь, дорогой Тоби, в том, как они будут тобою приняты.
Во-первых, в отношении всего, что касается в этом деле религии - - хотя жар на щеке моей свидетельствует, что я покраснел, заговорив с тобой об этом предмете, ибо, несмотря на нелицемерное старание твое держать такие вещи втайне, мне хорошо известно, как мало ты пренебрегаешь исполнением ее предписаний, - но я все-таки желал бы отметить одно из ее правил в особенности, о котором (в продолжение твоего ухаживания) ты забывать не должен, а именно: никогда не выступай в поход, будь то утром или после полудня, не поручив себя сначала покровительству всевышнего, дабы он охранял тебя от лукавого.
Гладко брей себе голову по меньшей мере раз в каждые четыре или пять дней и даже чаще, для того чтобы, если по рассеянности случится тебе снять перед ней парик, она не в состоянии была приметить, сколько волос снято у тебя Временем - - и сколько Тримом.
- Еще лучше удалить из ее воображения всякую мысль о плешивости.
Всегда держи в уме, Тоби, и действуй в согласии с твердо установленной истиной - -
что женщины робки . И слава богу, что они такие, - - иначе с ними житья бы не было.
Смотри, чтобы штаны твои были не слишком узкие, но не давай им также чересчур свободно висеть на бедрах, подобно шароварам наших предков.
- - Золотая середина предотвращает всякие выводы.
Что бы ты ни собирался сказать, много или мало, не забывай, что всегда надо говорить тихим, мягким тоном. Молчание и все, что к нему приближается, вселяет в мозг мечты о полуночных тайнах. Поэтому, если можешь, никогда не бросай щипцов и кочерги.
Избегай всяких шуток и балагурства в разговоре с ней и в то же время принимай все доступные для тебя меры, чтобы ей не попадали в руки книги и писания, проникнутые этим духом; существуют книги душеспасительные, и хорошо, если бы тебе удалось приохотить ее к ним; но ни в коем случае не позволяй ей заглядывать ни в Рабле, ни в Скаррона, ни в «Дон Кихота». - -
- - Все эти книги возбуждают смех, а ты знаешь, дорогой Тоби, нет страсти серьезнее плотского наслаждения.
Втыкай булавку в грудь твоей рубашки, перед тем как войти в ее комнату.
Если тебе дозволяется сесть рядом с ней на диван и она дает тебе случай положить твою руку на свою - остерегайся им воспользоваться - - ты не можешь это сделать так, чтобы она не узнала состояния твоих чувств. Оставляй ее на этот счет и на счет как можно большего числа других вещей в полном неведении: поступая таким образом, ты привлечешь на свою сторону ее любопытство; но если она все-таки не сдастся, а осел твой по-прежнему будет становиться на дыбы, как есть все основания предположить… Тебе следует первым делом выпустить несколько унций крови из-под ушей, как было в обычае у древних скифов, которые вылечивались таким способом от самых бурных приступов вожделения.
Авиценна, далее, стоит за то, чтобы смазывать соответственное место настоем чемерицы, производя надлежащие опорожнения и прочищения желудка, - - и я считаю, что он прав. Но ты должен есть поменьше или вовсе не есть козлятины или оленины - - не говоря уже о мясе ослят или жеребят - и тщательно воздерживаться - - поскольку, разумеется, ты в силах - от павлинов, журавлей, лысух, нырков и болотных курочек. - -
Что же касается напитков - мне нет надобности рекомендовать тебе настой из вербены и травы ганеа, замечательное действие которого описывает Элиан, - но если бы ты потерял к нему вкус - оставь его на время и замени огурцами, дынями, портулаком, водяными лилиями, жимолостью и латуком.
Сейчас мне больше не приходит в голову ничего полезного для тебя, кроме разве… объявления новой войны. - - Итак, пожелав тебе, дорогой Тоби, всего наилучшего,
остаюсь твоим любящим братом,
Вальтером Шенди.
Глава XXXV
Между тем как отец писал это наставительное письмо, дядя Тоби и капрал заняты были деятельными приготовлениями к атаке. Когда они отказались (по крайней мере, на теперешний раз) от мысли вывернуть тонкие пунцовые штаны, не было больше никаких оснований откладывать эту атаку дальше завтрашнего утра, и она назначена была на одиннадцать часов.
- Знаете, дорогая моя, - сказал отец матери, - мы только исполним долг брата и сестры, если зайдем к нашему Тоби - - чтобы подбодрить беднягу в этой его атаке.
Дядя Тоби и капрал были уже совсем одеты, когда вошли отец с матерью, и так как часы били одиннадцать, они в эту самую минуту трогались в путь - но рассказ об этом заслуживает, чтобы ему отведено было более почетное место, чем на задворках восьмого тома такого произведения. - - Отец едва успел сунуть свое наставительное письмо в карман дядиного кафтана - - и присоединиться к матери в пожелании успеха его атаке.
- Мне бы хотелось, - сказала моя мать, - посмотреть в замочную скважину из любопытства . - - Назовите это настоящим именем, дорогая моя, - сказал отец. - И смотрите тогда в замочную скважину, сколько вам угодно .

Том девятый

Si quid urbaniuscule lusum a nobis, per
Musas et Charitas et omnium poetarum
Numina, oro te, ne me male capias.

Посвящение
великому человеку
Вознамерившись a priori посвятить любовные похождения дяди Тоби мистеру *** - - я a posteriori нахожу больше оснований посвятить их лорду ***.
Я бы от души скорбел, если бы это возбудило ко мне ревность их преподобий; ведь на придворной латыни a posteriori означает целовать руки с целью добиться повышения по службе или вообще какого-нибудь блага.
О лорде *** я не лучшего и не худшего мнения, чем был о мистере ***. Почести, подобно оттискам на монетах, могут придать идеальную и местную ценность куску неблагородного металла; но золото и серебро будут иметь хождение повсюду без всякой иной рекомендации, кроме собственного веса.
То же самое благорасположение, которое внушило мне мысль обеспечить получасовое развлечение мистеру ***, когда он был не у дел, - руководит мной еще сильнее в настоящее время, поскольку получасовое развлечение будет более полезным и освежающим после работы и огорчений, чем после философской трапезы.
Нет лучшего развлечения, нежели полная перемена мыслей; ничьи мысли не разнятся полнее, чем мысли министров и невинных любовников, вот почему, когда я завожу речь о государственных деятелях и патриотах и обозначаю их признаками, которые способны будут предотвратить на будущее время путаницу и ошибки на их счет, - я имею в виду посвятить этот том некоему любезному пастуху.
Словом, рисуя таким образом его воображению новый круг предметов, я неизбежно дам отвлечение его пылким любовным мечтаниям. А тем временем
пребываю
АВТОРОМ.
Глава I
Призываю все силы времени и случая, ставящие столько помех на нашем жизненном поприще, быть мне свидетелями, что я никак не мог приступить всерьез к любовным похождениям дяди Тоби до настоящей минуты, когда любопытство моей матери, как она его назвала, - - или некоторое другое побуждение, как склонен был думать отец, - - внушило ей желание подглядеть в замочную скважину.
«Назовите это настоящим именем, дорогая моя, - проговорил отец, - и смотрите тогда в замочную скважину, сколько вам угодно».
Только брожение той кислоты, небольшая доза которой, как я уже не раз говорил, была в крови у моего отца, могло дать вырваться подобному намеку - - отец был, однако, по природе человек прямой и благородный, во всякое время готовый внять голосу убеждения, поэтому, едва он произнес последнее слово своей нелюбезной реплики, как почувствовал укор совести.
Моя мать шла в это время колыхающимся супружеским шагом, просунув левую руку под правую руку мужа, так что ладонь ее лежала на тыльной стороне его руки, - она приподняла пальцы и опустила их - движение это едва ли можно было назвать легким ударом; а если это был удар - - то даже казуист затруднился бы сказать, был ли он знаком протеста или покаянным признанием; отец, который с головы до ног был самой чувствительностью, определил его правильно. - Совесть укорила его с удвоенной силой - - он поспешно отвернул лицо свое прочь, а мать, вообразив, что вслед за головой повернется и его туловище, чтобы идти домой, занесла наискось правую ногу, пользуясь левой в качестве точки опоры, и оказалась прямо перед отцом, так что, повернув голову, он встретился с ее глазами. - - Новый конфуз! он увидел полную неосновательность своего упрека и тысячу оснований упрекнуть самого себя - - тонкий голубой холодный кристалл пребывал со всеми влагами в таком безмятежном покое, что в глубине его можно было бы увидеть малейшую частицу или крупинку желания, если бы оно было, - - но его не было - - и каким образом вышло, что я так сластолюбив, в особенности незадолго до весеннего и осеннего равноденствия, - - один бог ведает. - - Моя мать - мадам - - никогда такой не была, ни по природе, ни в силу воспитания, ни вследствие примера.
Всякий месяц года и во все критические минуты как дня, так и ночи кровь бежала по ее жилам размеренным, ровным потоком, и она ни в малейшей степени не горячила ее чересчур усердным чтением душеспасительных книг, которые, имея мало или вовсе не имея смысла, часто понуждают природу разыскивать таковой. - - Что же касается моего отца, то он не только не возбуждал и не поощрял ее к подобным вещам своим примером, но поставил делом своей жизни удалять от нее все соблазны этого рода. - - Природа все сделала, чтобы избавить его от этого труда, и, что было довольно-таки непоследовательно, отец это знал. - - И вот сегодня, 12 августа 1766 года, я сижу в лиловом камзоле и желтых туфлях, без парика и без колпака - - ни дать ни взять - живое трагикомическое воплощение его пророчества о том, что «по вышеуказанной причине никогда я не буду думать и вести себя подобно всем остальным детям».
Ошибка моего отца заключалась в том, что он обрушился на мотив поступка матери, вместо того чтобы обрушиться на самый поступок: ведь, разумеется, замочные скважины сделаны для других целей; и если рассматривать этот поступок как противоречащий прямому назначению вещи и не признающий замочной скважины тем, что она есть, - - он оказывался насилием над природой и постольку был, как видите, преступным.
Вот почему, с позволения ваших преподобий, замочные скважины дают больше поводов для греха и беззакония, нежели все прочие скважины на этом свете, вместе взятые - -
- - что и приводит меня к любовным похождениям дяди Тоби.
Глава II
Хотя капрал, верный своему слову, приложил все старания получше завить дядин парадный парик рамильи, но за недостатком времени не мог добиться больших результатов: последний слишком много лет пролежал сплющенный в углу старого походного сундука дяди Тоби, а так как складки слежавшихся вещей расправить не легко и употребление огарков требует известного умения, то дело шло не столь гладко, как было бы желательно. Чтобы внушить парику вид более выигрышный, капрал раз двадцать откидывался назад, сощуривая глаза и вытягивая руки. - - Даже ее сиятельство хандра , бросив на него взгляд, не могла бы удержаться от улыбки - - парик завивался где угодно, только не там, где его хотел завить капрал; легче было воскресить мертвого, нежели взбить два-три локона там, где, по мнению капрала, они послужили бы к его украшению.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74