- «Замани его кто-нибудь в Лондон по самому пустому делу, но только в другом месяце, а не в сентябре, он бы слова не сказал».
На протяжении двух следующих станций единственной темой разговора был тяжелый удар, нанесенный ему потерей сына, на которого он, по-видимому, твердо рассчитывал и которого занес даже в свою памятную книгу в качестве второй опоры себе под старость на случай, если бы Бобби не оправдал его надежд. «Это разочарование, - говорил он, - для умного человека в десять раз ощутительнее, чем все деньги, которых стоила ему поездка, и т. д.; - сто двадцать фунтов - пустяки, дело не в них».
Всю дорогу от Стилтона до Грентама ничто его в этой истории так не раздражало, как соболезнования приятелей и дурацкий вид, который будет у него с женой в церкви в ближайшее воскресенье; - - в своем сатирическом неистовстве, вдобавок еще подогретом досадой, он так забавно и зло это изображал, - он рисовал свою дражайшую половину и себя в таком неприглядном свете, ставил в такие мучительные положения перед всеми прихожанами, - что моя мать называла потом две эти станции поистине трагикомическими, и всю эту часть дороги, от начала до конца, ее душили смех и слезы.
От Грентама и до самой переправы через Трент отец мой рвал и метал по поводу обмана моей матери и скверной шутки, которую, как он считал, она сыграла с ним в этом деле. - «Разумеется, - твердил он снова и снова, - эта женщина не могла ошибиться; - - а если могла, - - какая слабость!» - - Убийственное слово! оно увлекло его воображение на тернистый путь и, прежде чем он выпутался, доставило ему большие неприятности; - - ибо едва только слово слабость было произнесено и вполне им осмыслено - во всем его значении, как тотчас начались бесконечные рассуждения о том, какие существуют виды слабости - - что наряду со слабостью ума существует такая вещь, как слабость тела, - после чего он на протяжении одного или двух перегонов был весь погружен в размышления о том, в какой мере причина всех этих треволнений могла, или не могла, заключаться в нем самом.
Короче говоря, эта несчастная поездка явилась для него источником такого множества беспокойных мыслей, что если дорога в Лондон и доставила удовольствие моей матери, то возвращение домой оказалось для нее не из приятных. - - Словом, как она жаловалась моему дяде Тоби, муж ее истощил бы и ангельское терпение.
Глава XVII
Хотя отец мой ехал домой, как вы видели, далеко не в лучшем расположении духа, - негодовал и возмущался всю дорогу, - все-таки у него достало такта затаить про себя самую неприятную часть всей этой истории, - а именно: принятое им решение отыграться, воспользовавшись правом, которое ему давала оговорка дяди Тоби в брачном договоре; и до самой ночи, в которую я был зачат, что случилось тринадцать месяцев спустя, мать моя ровно ничего не знала о его замысле; - ибо только в ту ночь мой отец, который, как вы помните, немного рассердился и был не в духе, - - воспользовался случаем, когда они потом чинно лежали рядом на кровати, разговаривая о предстоящем, - - и предупредил мою мать, что пусть устраивается как знает, а только придется ей соблюсти соглашение, заключенное между ними в брачном договоре, а именно - рожать следующего ребенка дома, чтобы расквитаться за прошлогоднюю поездку.
Отец мой обладал многими добродетелями, - но его характеру была в значительной мере присуща черта, которую иногда можно, а иногда нельзя причислить к добродетелям. - Она называется твердостью, когда проявляется в хорошем деле, - и упрямством - в худом. Моя мать была превосходно о ней осведомлена и знала, что никакие протесты не приведут ни к чему, - поэтому она решила покорно сидеть дома и смириться.
Глава XVIII
Так как в ту ночь было условлено или, вернее, определено, что моя мать должна была разрешиться мною в деревне, то она приняла соответствующие меры. Дня через три после того, как она забеременела, начала она обращать взоры на повивальную бабку, о которой вы столько уже от меня слышали; и не прошло и недели, как она, - ведь достать знаменитого доктора Маннингема было невозможно, - окончательно решила про себя, - - несмотря на то что на расстоянии всего лишь восьми миль от нас жил один ученый хирург, бывший автором специальной книги в пять шиллингов об акушерской помощи, где он не только излагал промахи повивальных бабок, - - но и прибавил еще описание многих любопытных усовершенствований для быстрейшего извлечения плода при неправильном положении ребенка и в случае некоторых других опасностей, подстерегающих нас при нашем появлении на свет; - несмотря на все это, моя мать, повторяю, непреклонно решила доверить свою жизнь, а с нею вместе и мою, единственно только упомянутой старухе и больше никому на свете. - Вот это я люблю: - если уж нам отказано в том, чего мы себе желаем, - - никогда не надо удовлетворяться тем, что сортом похуже; - ни в коем случае; это мизерно до последней степени. - Не далее как неделю тому назад, считая от нынешнего дня, когда я пишу эту книгу в назидание свету, - то есть 9 марта 1759 года, - - моя милая, милая Дженни, заметив, что я немножко нахмурился, когда она торговала шелк по двадцати пяти шиллингов ярд, - извинилась перед лавочником, что доставила ему столько беспокойства; и сейчас же пошла и купила себе грубой материи в ярд шириной по десяти пенсов ярд. - Это образец такого же точно величия души; только заслуга моей матери немного умалялась тем, что она не шла в споем геройстве до той резкой и рискованной крайности, которой требовала ситуация, так как старая повитуха имела все-таки некоторое право на доверие, - поскольку, по крайней мере, ей давал его успех; ведь в течение своей почти двадцатилетней практики она способствовала появлению на свет всех новорожденных нашего прихода, не совершив ни одного промаха и не зная ни одной неудачи, которую ей можно было бы поставить в вину.
Эти факты, при всей их важности, все же не совсем рассеяли кое-какие сомнения и опасения, шевелившиеся в душе моего отца относительно сделанного матерью выбора. - Не говоря уже о естественных чувствах человечности и справедливости - или о тревогах родительской и супружеской любви, одинаково побуждавших его оставить в этом деле как можно меньше места случайности, - - он сознавал особенную важность для него благополучного исхода именно в данном случае, - предвидя, сколько ему придется изведать горя, если с его женой и ребенком приключится что-нибудь неладное во время родов в Шенди-Холле. - - Он знал, что свет судит по результатам и в случае несчастья только прибавит ему огорчений, свалив на него всю вину. - - «Ах, боже мой! - Если бы миссис Шенди (бедная женщина!) могла исполнить свое желание и съездить для родов в Лондон, хотя бы не надолго (говорят, она на коленях просила и молила об этом, - - по-моему, принимая во внимание приданое, которое мистер Шенди взял за ней, - ему было бы не так уж трудно удовлетворить ее просьбу), - и она сама и ее ребенок, верно, были бы живы и по сей час!»
На такие восклицания не найдешь ответа, и мой отец знал это, - но то, что его особенно волновало в этом деле, было не только желание оградить себя - и не исключительно лишь внимание к своему отпрыску и своей жене: - у моего отца был широкий взгляд на вещи, - - и в добавление ко всему он принимал все близко к сердцу еще и в интересах общественного блага, он опасался дурных выводов, которые могли быть сделаны в случае неблагоприятного исхода дела.
Ему были прекрасно известны единодушные жалобы всех политических писателей, занимавшихся этим предметом от начала царствования королевы Елизаветы и до его времени, о том, что поток людей и денег, устремляющихся в столицу по тому или иному суетному поводу, - делается настолько бурным, - что ставит под угрозу наши гражданские права; - хотя заметим мимоходом, - - поток не был образом, который приходился ему больше всего по вкусу, - любимой его метафорой здесь был недуг, и он развивал ее в законченную аллегорию, утверждая, что недуг этот точь-в-точь такой же в теле народном, как и в теле человеческом, и состоит в том, что кровь и жизненные духи поднимаются в голову быстрее, чем они в состоянии найти себе дорогу вниз, - - кругообращение нарушается и наступает смерть как в одном, так и в другом случае.
- Нашим свободам едва ли угрожает опасность, - говорил он обыкновенно, - французской политики или французского вторжения; - - и он не очень страшился, что мы зачахнем от избытка гнилой материи и отравленных соков в нашей конституции, - с которой, он надеялся, дело , обстоит совсем не так худо, как иные воображают; - но он всерьез опасался, как бы в критическую минуту мы не погибли вдруг от апоплексии; - и тогда, - говорил он, - господь да помилует нас, грешных.
Отец мой, излагая историю этого недуга, никогда не мог одновременно не указать лекарство против него.
«Будь я самодержавным государем, - говорил он, вставая с кресла и подтягивая обеими руками штаны, - я бы поставил на всех подступах к моей столице сведущих людей и возложил на них обязанность допрашивать каждого дурака, по какому делу он едет в город; - и если бы после справедливого и добросовестного расспроса оказалось, что дело это не настолько важное, чтобы из-за него стоило оставлять свой дом и со всеми своими пожитками, с женой и детьми, сыновьями фермеров и т. д. и т. д. тащиться в столицу, то приезжие подлежали бы, в качестве бродяг, возвращению, от констебля к констеблю, на место своего законного жительства. Этим способом я достигну того, что столица не пошатнется от собственной тяжести; - что голова не будет слишком велика для туловища; - что конечности, ныне истощенные и изможденные, получат полагающуюся им порцию пищи и вернут себе прежнюю свою силу и красоту. - Я приложил бы все старания, чтобы луга и пахотные поля в моих владениях смеялись и пели, - чтобы в них вновь воцарилось довольство и гостеприимство, - а средним помещикам моего королевства досталось бы от этого столько силы и столько влияния, что они могли бы служить противовесом знати, которая в настоящее время так их обирает.
«Почему во многих прелестных провинциях Франции, - спрашивал он с некоторым волнением, прохаживаясь по комнате, - теперь так мало дворцов и господских домов? Чем объясняется, что немногие уцелевшие ch?teaux так запущены, - так разорены и находятся в таком разрушенном и жалком состоянии? - Тем, сэр, - говорил он, - что во французском королевстве нет людей, у которых были бы какие-нибудь местные интересы; - все интересы, которые остаются у француза, кто бы он ни был и где бы ни находился, всецело сосредоточены при дворе и во взорах великого монарха; лучи его улыбки или проходящие по лицу его тучи - это жизнь или смерть для каждого его подданного».
Другое политическое основание, побуждавшее моего отца принять все меры для предотвращения малейшего несчастья при родах моей матери в деревне, - - заключалось в том, что всякое такое несчастье неминуемо нарушило бы равновесие сил в дворянских семьях как его круга, так и кругов более высоких в пользу слабейшего пола, которому и без того принадлежит слишком много власти; - - обстоятельство это, наряду с незаконным захватом многих других прав, ежечасно совершаемым этой частью общества, - оказалось бы в заключение роковым для монархической системы домашнего управления, самим богом установленной с сотворения мира.
В этом пункте он всецело разделял мнение сэра Роберта Фильмера, что строй и учреждения всех величайших восточных монархий восходят к этому замечательному образцу и прототипу отцовской власти в семье; - но вот уже в течение столетия, а то и больше, власть эта постепенно выродилась, по его словам, в смешанное управление; - - и как ни желательна такая форма управления для общественных объединений большого размера, - она имеет много неудобств в объединениях малых, - где, по его наблюдениям, служит источником лишь беспорядка и неприятностей.
По всем этим соображениям, частным и общественным, вместе взятым, - мой отец желал во что бы то ни стало пригласить акушера, - моя мать не желала этого ни за что. Отец просил и умолял ее отказаться на сей раз от своей прерогативы в этом вопросе и позволить ему сделать для нее выбор; - мать, напротив, настаивала на своей привилегии решать этот вопрос самостоятельно - и не принимать ни от кого помощи, как только от старой повитухи. - Что тут было делать отцу? Он истощил все свое остроумие; - - уговаривал ее на все лады; - представлял свои доводы в самом различном свете; - обсуждал с ней вопрос как христианин, - как язычник, - как муж, - как отец, - как патриот, - как человек… - Мать на все отвечала только как женщина; - ведь поскольку она не могла укрываться в этом бою за столь разнообразными ролями, - бой был неравный: - семеро против одного. - Что тут было делать матери? - - По счастью, она получила некоторое подкрепление в этой борьбе (иначе несомненно была бы побеждена) со стороны лежавшей у нее на сердце досады; это-то и поддержало ее и дало ей возможность с таким успехом отстоять свои позиции в споре с отцом, - - что обе стороны запели Те Deum. Словом, матери разрешено было пригласить старую повитуху, - акушер же получал позволение распить в задней комнате бутылку вина с моим отцом и дядей Тоби Шенди, - за что ему полагалось заплатить пять гиней.
Заканчивая эту главу, я должен сделать одно предостережение моим читательницам, - а именно: - пусть не считают они безусловно доказанным, на основании двух-трех слов, которыми я случайно обмолвился, - что я человек женатый. - Я согласен, что нежное обращение моя милая, милая Дженни , - наряду с некоторыми другими разбросанными там и здесь штрихами супружеской умудренности, вполне естественно могут сбить с толку самого беспристрастного судью на свете и склонить его к такому решению. - Все, чего я добиваюсь в этом деле, мадам, так это строгой справедливости. Проявите ее и ко мне и к себе самой хотя бы в той степени, - чтобы не осуждать меня заранее и не составлять обо мне превратного мнения, пока вы не будете иметь лучших доказательств, нежели те, какие могут быть в настоящее время представлены против меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74