Короче говоря, его внешность столь мало располагала к любви, что, встретившись с ним однажды в Оксфорде, я признала его последним человеком, за которого могла бы выйти замуж; мне остается добавить, что он был полной противоположностью моему покойному мужу.
Так как отца не было дома, он остался на один вечер, чтобы переговорить с матерью, которой был столь же неприятен, как и мне; итак, его предложение было отвергнуто, и я ничего о нем не слышала целых три месяца, по истечении которых вернулась в город, где снова появилась эта устрашающая фигура и возобновила свое искательство, предлагая столь выгодные условия брачного договора, что моему отцу начала нравиться эта партия, и он рекомендовал мне о ней подумать.
Родственники лорда В-ма советовали мне воспользоваться случаем и стать независимой. Все мои знакомые приводили доводы с той же целью. Дома мне жилось плохо, и я была равнодушна ко всему роду человеческому. Тогда я взвесила доводы за и против этого брака и неохотно уступила докучливым уговорам друзей.
Вследствие моего решения маленький джентльмен получил позволение меня посетить; его обращение не изменило моего суждения о его нраве и понятиях. Меня возмущала мысль о союзе с человеком, которого я не могу любить; для успокоения совести я воспользовалась случаем и однажды вечером, когда мы сидели друг против друга, сказала, что не в моих силах управлять чувством, и поэтому он не должен питать надежду на обладание моим сердцем, так как лорд В-м своим обхождением избаловал меня как жену; однако я постараюсь заключить с ним дружбу, которая будет зависеть единственно от его поведения.
В ответ на такие слова он сказал, к моему великому изумлению, что не домогается моей любви - дружба его удовлетворит; на следующий день он повторил свое скромное заявление в письме, которое я показала сестре, и она очень смеялась над его содержанием и убеждала меня, что, раз я не могу никого любить, этот человек является самым подходящим для меня мужем.
Итак, приготовлены были свадебные наряды и карета, и в назначенный день - роковой день - я поутру приехала к моему деверю, герцогу X., нежно меня любившему, и попрощалась с семейством, о котором я всегда вспоминаю с любовью, уважением и признательностью. Его светлость принял меня чрезвычайно благосклонно и на прощание сказал: "Леди В., если он будет с вами обходиться дурно, я приму вас в свой дом".
Мы встретились с женихом в Оксфордской часовне, где церемонию совершал епископ В. в присутствии матери лорда, моего отца и одной леди. Когда брачный узел был завязан, мы отправились в поместье отца и проехали не менее двадцати миль, прежде чем мой супруг проронил хотя бы одно слово, а мысли мои были все это время заняты чем-то совершенно не относящимся к моему новому положению, так как в ту пору я была безрассудной восемнадцатилетней женщиной. Наконец, мой отец прервал молчание и, похлопав его лордство по плечу, сказал, что он - весьма скучный молодожен, на что мой муж ответил, что он в дурном расположении духа. Он оставался унылым весь день, несмотря на отдых за изобильным обедом, которым он подкрепился в пути; и вечером мы прибыли к месту назначения, где моя мать встретила нас радушно, хотя она и не сочувствовала нашему браку; а после ужина мы удалились в свою комнату.
Здесь я имела возможность заметить крайне неприятный контраст между новым моим мужем и первым супругом. Вместо того чтобы броситься в мои объятия со всем пылом любви и восхищения, сей достойный мужчина хмуро сидел в утолку, как преступник в день казни, и признался мне, что ему стыдно лечь спать с женщиной, чьей руки он едва успел коснуться.
Я была поражена таким малодушным поведением. Наблюдая этого человека, я вспомнила лорда В-ма, и такое сравнение вызвало у меня ужас и отвращение. Мое нерасположение к нему достигло такой степени, что меня бросило в пот при одной мысли разделить с ним наслаждение; когда же после долгих колебаний он приблизился ко мне, я дрожала так, словно меня ждали объятия гремучей змеи. Его любовные усилия не уменьшили моей антипатии. Попытки его походили на ласки чертенка, посланного из ада терзать какую-нибудь бедную грешницу, подобно тому как это представляют в пьесах, которые я не могу смотреть, не вспомнив моей первой брачной ночи. Такое бесцельное, бессмысленное и раздражающее обхождение со мной мучило меня и лишало ночного покоя; я встала рано утром с великим презрением к тому, кто разделял со мной ложе, а он нежился в постели до одиннадцати часов.
Проведя несколько дней в поместье, мы вернулись с ним в Лондон в его дом в Туикенхеме и вскоре были представлены ко двору, причем королеве угодно было сказать матери моего мужа, что, вне сомнения, мы будем счастливой четой, так как я была хорошей женой моему первому супругу.
На какие бы недостатки моего мужа я ни жаловалась, но его нельзя было упрекнуть в скаредности. Он мне подарил прекрасную карету с серебряными гвоздями и столь много драгоценностей, что, по остроумному замечанию моих знакомых, я была раньше королевой сердец, а теперь превратилась в королеву алмазов. Теперь я имела также возможность, которой и воспользовалась, уплатить из собственного кошелька долги лорда В-ма, за что получила благодарность его старшего брата, который, хотя и взял на себя их выплату, откладывал выполнение своего намерения дольше, чем, по моему мнению, следовало. Эта необыкновенная роскошь притягивала взоры и зависть моих соперниц, которые были неукротимы в своей злобе, так как, несмотря на мое замужество, за мной всегда следовала толпа щеголей, твердо уверенных в том, что женщина, лишая мужа своей любви, всегда стремится подарить ее кому-нибудь другому. Я никогда не появлялась без целой свиты поклонников, и в моем поместье всегда толпились веселые молодые люди из высшего света. Среди тех, кто добивался моего расположения с большой ловкостью и настойчивостью, были граф К. и мистер С., брат лорда Ф. Первый из них, ухаживая за мною, задумал развлечь меня пышным празднеством, решив созвать гостей на обед, ужин и бал; по его желанию я пригласила одиннадцать дам, а он пригласил столько же мужчин; таким образом, общество состояло из двадцати четырех человек. Обед был сервирован очень красиво, в великолепном зале; прислуживали только джентльмены, так как к столу не допускалась ливрейная прислуга. Днем мы катались на двух роскошных барках в сопровождении оркестра, помещавшегося на третьей барке, и наслаждались прогулкой по реке, пока не спустились сумерки; тогда мы вернулись и открыли бал, который прошел с отменным весельем. Все были довольны, досаду выражала только физиономия старой девы, впоследствии вышедшей замуж за герцога; хотя эта дева и не отказалась принять участие в столь приятном развлечении, но была недовольна, что мне выпала честь ее пригласить. О пагубная зависть, демон, мучающий сам себя! Ты присутствуешь на всех ассамблеях - от придворного бала до сельской пирушки на празднике урожая! Но удивляться этой низкой страсти не следует, если принять во внимание слабость, гордость и суетность нашего пола. Присутствие одного только любезного нам мужчины может отравить радость всего общества и вызвать самую злобную вражду между близкими подругами.
Я танцевала с хозяином, пускавшим в ход всю артиллерию своего красноречия, чтобы завоевать мое расположение. Я не обращала внимания на его ухаживанье, так как он был не в моем вкусе, хотя обладал приятной внешностью и сметливостью; но он не имел понятия о том нежном искусстве, с которым меня позже познакомил мистер С. и которое является единственной методой для достижения успеха в обольщении молодой женщины, подобной мне, рожденной с чувством чести и воспитанной в духе религиозном и добродетельном. Сей молодой джентльмен в совершенстве постиг искусство той вкрадчивой лести, которой мало женщин, страстных и чувствительных, могут противостоять, и обладал наружностью, весьма подходящей для извлечения выгоды из своего коварства. Он хорошо знал человеческое сердце, равно как свои силы и способности, и пользовался своими талантами с неутомимым упорством. Он был высок и строен, фигура его мне чрезвычайно нравилась, у него были большие голубые выразительные глаза, прекрасные зубы и ум, направленный на галантные интриги. Его поведение было образцом учтивости, а все его домогательства - в высшей степени почтительны; такая почтительность является наилучшим оружием, какое может обратить против нас мужчина, если только удастся ему убедить нас в том, что она порождена глубокой и нежной страстью. Эта почтительность есть не что иное, как молчаливая похвала, которая постоянно льстит нам и весьма нам любезна, ибо мы почитаем разумным и понятливым того, кто ею вознаграждает нас.
Прибегнув к таким средствам и к хитрости, этот отменный политик в любви стал мало-помалу рыть подкоп под мою супружескую верность. Он незаметно вкрался в мое доверие и благодаря удобному случаю, которым он прекрасно воспользовался, одержал победу над всеми своими соперниками. Не он один соперничал с графом К. в завоевании моего сердца. С этой знатной особой состязался также лорд К. X. - родственник моего первого мужа, шотландец, с которым я некоторое время кокетничала, предпочитая его большинству соискателей. Но наша любовная игра была прервана его отъездом в Ирландию; тогда, будучи осведомлена о том, что он стеснен в средствах, я презентовала ему золотую табакерку, в которую был вложен банкнот - пустячный знак моего уважения, которое он впоследствии оправдал своей благородной дружбой и милым расположением; мы поддерживали переписку, и я откровенно ему призналась, что мистер С. заступил его место и одержал победу над остальными моими поклонниками.
Мать и сестра нового моего избранника жили по соседству и постоянно со мной встречались; вследствие такого близкого знакомства он не пропускал дня, чтобы не засвидетельствовать лично свое уважение; столь был он изобретателен в измышлении средств для успешного своего искательства, что всегда присутствовал среди гостей, где бы я ни была - выезжала ли на прогулку, бывала в гостях или оставалась дома; его умысел, казалось, поглощал все его внимание и бдительность. Поэтому он изучил мой нрав и вместе с тем утвердился в моем добром мнении. Он узнал, что мое сердце весьма чувствительно ко всем трогательным впечатлениям, и убедился в том, что я не свободна от тщеславия, свойственного юности; он завоевал мою дружбу и уважение, а отсюда, как он хорошо знал, было недалеко до любви. Он осмотрительно выбирал подходящие моменты и добивался ее, расточая такие патетические клятвы и искусную лесть, что мог пленить любую молодую женщину, столь же неопытную, как я, и бывшую замужем за человеком, которого имела все основания презирать.
Тем не менее, несмотря на некоторый успех в домогательствах моей любви, он не мог одержать легкой победы над моей добродетелью; я сама не ведала о том, питаю ли к нему большую склонность, пока не убедилась в его успехе благодаря приступу ревности, которую однажды почувствовала, увидев его беседующим с какой-то леди. Я немедленно распознала эту спутницу любви, знакомую мне раньше, и затрепетала, обнаружив свою слабость. Странное волнение и противоречивые чувства овладели мною. Страсть мне была по сердцу, но я стыдилась в ней сознаться даже себе самой. Права моего супруга, хотя они были только номинальными, пришли мне на память, и добродетель, скромность и честь запретили мне лелеять преступную любовь.
Похвальная совестливость поддерживала меня, и я решила принести в жертву долгу и доброму имени свою любовь, а тем временем мой супруг чуть ли не ежедневно ездил к моему отцу с жалобой на мое поведение, бывшее безупречным; жаловался он на то, что я отказываюсь удовлетворять его желание и не соглашаюсь лежать каждое утро в течение часа с обнаженной грудью, чтобы он мог, созерцая меня, успокоить волнение своей души. По такой просьбе вы можете судить об этом человеке, а также об уважении, которое я должна была питать к его нраву и склонностям.
В течение всего лета меня осаждал мой ловкий искуситель, а осенью я с супругом отправилась в Бат, где благодаря близости, существовавшей между нашими семьями, мы жили в одном доме с моим возлюбленным и его сестрой, которая сопровождала нас в поездке вместе с другой любезной молодой леди. Мистеру С. удалось исторгнуть у меня признание в ответном чувстве, хотя я и уверяла его, что оно никогда не побудит меня отказаться от драгоценного обладания незапятнанной репутацией и чистой совестью. Я предложила ему любое наслаждение, какое он может извлечь из откровенной близости душ, чуждой чувственных мыслей. Он страстно принял это платоническое предложение, ибо был достаточно умен и предвидел исход столь химерического договора и вдобавок знал меня очень хорошо, а стало быть, понимал, что не достигнет своих целей, если для видимости не согласится на мои условия и не начнет добиваться моей нежности под благовидным предлогом.
Благодаря такому соглашению мы пользовались каждым удобным случаем, чтобы встречаться наедине; эти свидания сопровождались обоюдными торжественными уверениями в бескорыстной любви. Во время этих опасных встреч я была столь же невинной, сколь любящей; и много счастливых часов провели мы вместе, прежде чем мои чувства раскрылись. В конце концов мой возлюбленныйзаболел, и тогда моя страсть вспыхнула с такой силой, что я не могла ее скрыть; огорчение и беспокойство слишком явственно отразились на моем лице, а мое поведение стало настолько нескромным, что все в доме заметили мое состояние и порицали меня.
Разумеется, я была крайне неблагоразумна, но тем не менее сохраняла невинность. Все ночи я проводила рядом с моим возлюбленным, который мучил меня, домогаясь того, чего ни я не могла дать, ни он взять; он только и говорил о фатальных обстоятельствах этой несчастной страсти, пока меня не обуял страх. Я поняла тогда, что спасение только в бегстве, и часто решала покинуть навсегда опасного соблазнителя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132